Канаэ Минато
Признания
Большинству из вас сейчас тринадцать. Так ли важен возраст на самом деле?
Думаю, все вы знаете о происшествии прошлого года – об отравлении членов обычной семьи в городе Т. Юная преступница на летних каникулах экспериментировала с небольшими дозами химикатов, добавляя их в еду домочадцев и описывая эффект в своем блоге в интернете. Но, не получив желаемых результатов, она добавила цианистый калий в карри, убив всех членов своей семьи – родителей, бабушку и младшего брата, учившегося в начальной школе. Ей, как и вам, было тринадцать. Она училась в средней школе. Последней записью в ее блоге стало: «Наконец-то! Цианистый калий справился с задачей!» Журналисты и репортеры еще долго говорили о случившемся.
Верно, Сонэдзаки-сан, я говорю о «деле Лунатички». Вы все о нем слышали. В римской мифологии «Луна» была богиней луны. В Греции ее называли «Селена». Словом «лунатизм» когда-то называли безумие или психозы, а также любое странное поведение. Преступница использовала его в своем блоге, поэтому пресса и ухватилась за эту возможность, окрестив ее «Лунатичкой». Поговаривали, что у девочки действительно было раздвоение личности, иначе как объяснить то, что спокойная и серьезная ученица средней школы вдруг обернулась жестокой богиней безумия?
Думаю, многие из вас помнят, чем все закончилось. Поскольку она была несовершеннолетней, никто так и не узнал ее настоящего имени, а газеты не напечатали ее фотографии – это запрещено законом. Все долго смаковали пугающие детали преступления и теории о ее темном прошлом, но правда так и осталась никому не известна. Вся шумиха вокруг дела быстро стихла.
Нужно ли уделять подобным событиям столь пристальное внимание? Все, чего добилась пресса, так это привлекла внимание к молодым людям, способным на самые ужасные злодеяния, поощряя тем самым их жалких фанатов и последователей. Я считаю, что, вместе с законом о неразглашении личной информации о несовершеннолетних преступниках, мы должны принять закон, запрещающий подробное освещение их преступлений в прессе. В блоге она называла себя «Лунатичкой», в прессе ее могли называть только «ученица А.» или «девочка А.». Возможно, стоило скрыть ее прозвище, заменив его чем-нибудь обидным и непривлекательным? Точно так же им стоило бы высмеять стремление того мальчика, обезглавившего одноклассника, использовать сложные иероглифы и необычные шрифты в своих записках.
Интересно, как, по-вашему, выглядит эта Лунатичка? Подумайте немного. Стала бы красивая молодая девушка называть себя Лунатичкой? Если уж законом запрещено печатать фотографии несовершеннолетних, то зачем оставлять это на волю воображения? Напечатайте поддельное или отредактированное изображение! Продемонстрируйте людские пороки! Если мы так оберегаем их, попутно обсуждая детали их преступлений, то разве просто не подпитываем их самолюбие? А сколько глупых детей будет читать о них с восхищением? Если ребенок совершает тяжкое преступление, то разве не взрослые обязаны осторожно донести до него всю серьезность сложившейся ситуации? В итоге эта девочка отсидит несколько лет в тюрьме для несовершеннолетних, напишет небольшое сочинение о раскаянии – и снова вернется в общество. Убийство членов ее семьи буквально сойдет ей с рук! Вы знаете, кому пришлось хуже всех после случившегося? Не самой Лунатичке, а ее учителю естествознания. Я буду звать его Т. Т.-сэнсэй – профессионал своего дела, одержимый академическими успехами своих учеников. Он много раз высказывал недовольство тем фактом, что школа слишком обеспокоена безопасностью учащихся и запрещает проводить любые эксперименты, кроме самых простых и безопасных. Были ли мы знакомы? За несколько дней до случившегося мне действительно удалось поговорить с ним на Национальной научной ярмарке для школьников. Ученица сообщила ему, что забыла в его классе тетрадь по химии, которая была очень нужна ей на летних каникулах. Сам Т. вынужден был уехать на конференцию, поэтому спокойно вручил девочке – серьезной и ответственной ученице – всю свою связку ключей. Бо2льшую часть отравляющих веществ девочка купила в аптеке или заказала онлайн, но цианистый калий, убивший ее семью, она выкрала именно из школьной лаборатории. Конечно же, Т. тут же обвинили в преступной халатности при хранении столь опасных веществ.
Но этим все не закончилось! Поползли мерзкие слухи о том, что это он подговорил девочку и срежиссировал преступление от начала до конца. Его уволили с работы. Т. до сих пор страдает от преследований. Его жена попала в больницу с нервным истощением, а сын, взяв фамилию матери, был вынужден уехать жить к бабушке в другую префектуру. Все школьные учителя, имеющие дело с потенциально опасными веществами, вскоре получили информационную рассылку с инструкциями и суровое предписание вести строгий учет всех химикатов. Строго говоря, цианистый калий не нужен для экспериментов в школьной лаборатории, но, возможно, у Т. были свои причины его хранить. Я понимаю, почему его осуждают за то, что он так безответственно отдал ключи от лаборатории несовершеннолетней. Пусть в нашей школе и нет цианистого калия, однако в лаборатории полно веществ, способных убить любого. Мы храним ключ от шкафа с химикатами в специальном сейфе, но что, если кому-то придет в голову просто разбить его стеклянные дверцы бейсбольной битой? А что насчет ножей в столовой? Или скакалок на спортивной площадке? Ими можно кого-то задушить! Мы, учителя, даже зная, что ученик пронес в кармане оружие, не имеем права конфисковать ваше имущество. Вы просто скажете, что носите его с собой для самозащиты, и мы ничего не сможем сделать. Если мы сообщаем руководству о своих опасениях, нам говорят «продолжать наблюдение». Только когда нож станет причиной трагедии или кто-то от него пострадает, мы имеем право его забрать. Конечно, будет уже поздно! Обязательно найдутся те, кто осудит нас за то, что мы знали о ноже, но ничего не сделали. Так кто в этом виноват? Учителя, не обращающие ни на что внимания?
А что насчет Манами? Что я должна была сделать?
* * *
Похороны Манами прошли тихо и спокойно. Я знаю, среди вас были те, кто хотел прийти, но я не могла вам этого позволить. С одной стороны, мне хотелось, чтобы ее проводили как можно больше людей, но, с другой, для меня не было ничего важнее, чем дать отцу Манами попрощаться с ней. Они встречались лишь однажды, в конце прошлого года. Я не знала об этом, пока однажды вечером за просмотром телевизора Манами вдруг не указала на экран: «Я вчера встретила этого дядю!»
Мне казалось, что мое сердце вот-вот остановится. Дочь рассказала мне, что этот человек наблюдал за ней из-за ограды детского сада, когда она во время прогулки качалась на качелях. Он привлек ее внимание, назвав по имени, и рукой подозвал подойти ближе к забору. Манами осторожно приблизилась, удивленная, что он знает ее имя. Мужчина спросил ее, счастлива ли она, а когда моя дочь ответила утвердительно, широко улыбнулся. Ответив «ну и хорошо», он тут же ушел. Без сомнения, это был отец Манами. Руководство детского сада недавно усилило охрану: даже жителей соседних домов могли проверять, если они слишком долго задерживались у ограды. Отец Манами не вызвал бы подозрений; более того, услышав его имя, охранник, наверное, пригласил бы его войти внутрь. После рассказа дочери я впервые задумалась о том, как он жил все эти годы. В первый раз за пять лет я позвонила ему. Тогда я узнала, что у него постепенно развились симптомы СПИДа. Знаю, героиня того романа заболела практически сразу, но в реальности инкубационный период вируса составляет от пяти до десяти лет. В его случае это заняло более четырнадцати лет. Я не знала, что сказать, пока он сам не пообещал мне никогда больше не пытаться увидеть Манами. В его безжизненном голосе не осталось и следа того сильного и энергичного мужчины, которого вы все видели по телевизору. Я предложила после зимних каникул встретиться и провести время втроем. Я сделала это не из жалости к умирающему, мне действительно хотелось хотя бы недолго побыть настоящей семьей. Но он отказал мне.
Он впервые по-настоящему обнял Манами только после ее смерти. Всю ночь перед похоронами[11] он, прижимая ее к себе, горько плакал и винил в случившемся себя и свои поступки. Все вы слышали выражение «плакать, пока не высохнут слезы»? С нами этого так и не случилось. Мы не могли перестать плакать, сожалея, что так и не успели побыть вместе.
Сегодня я много рассказала вам о своих сожалениях.
После похорон много людей приходили, чтобы выразить свои соболезнования. Ее воспитатели и друзья из детского сада, мои коллеги и ученики. Мы попросили не приносить традиционные конверты с деньгами[12]; вместо этого все оставляли у фотографии Манами конфеты и игрушки с ее любимым персонажем – Плюшевой зайкой. Мне хочется верить, что так, окруженная своими любимыми вещами, она чувствует себя счастливее!
На прошлой неделе заходила госпожа Такэнака, сразу как выписалась из больницы. Встав на колени у нашего домашнего алтаря, она долго просила прощения у духа Манами. Прочитав в местной газете, что моя дочь утонула в школьном бассейне потому, что тайком пришла покормить ее собаку, бедная пожилая женщина решила, что она тоже виновна в ее смерти. Я, будучи в шоке от произошедшего, попросила директора школы вместо меня проверить, какую заметку отправят в печать. Теперь, увидев страдания госпожи Такэнака, я пожалела об этом. И снова сожаление…
Такэнака собрала все вещи Манами, что остались у нее дома, в бумажный пакет и принесла их мне. Одежда на смену и запасное белье, ее палочки для еды и ложка, любимые мягкие игрушки. Среди этих, теперь вызывающих болезненные воспоминания, вещей было и кое-что мне не знакомое: детская плюшевая сумочка в форме мордочки ее любимой зайки. Та самая сумочка, о которой Манами просила в универмаге, но я отказала. Откуда она взялась среди ее вещей? Манами непременно рассказывала мне о любых подарках от госпожи Такэнака или других, даже если это была всего лишь одна конфета. Женщина нашла сумочку в будке своего пса – должно быть, тот играл с ней, поэтому она выглядела грязной и потрепанной. Она переживала, что Манами будет скучать по вещице, поэтому все равно принесла ее, несмотря на внешний вид. В благодарность за визит и поддержку я решила отвезти госпожу Такэнака, до конца не оправившуюся от болезни, домой на своей машине. Пес Муку играл с бейсбольным мячом, бегая по заросшему травой саду. Женщина объяснила мне, что мяч прилетел с территории школы. Это показалось мне странным: даже от самого сильного удара мяч не смог бы долететь до ее участка, ведь вокруг бейсбольной площадки была натянута специальная сетка. Такэнака замечала, что школьники, закончив с уборкой бассейна, иногда играли в мяч – вероятно, они его и оставили. Тогда я вспомнила, что некоторым из вас тоже поручали уборку бассейна или спортплощадки в качестве наказания за несерьезные проступки и нарушение дисциплины.
Манами правда была одна в тот день у бассейна? У меня появились определенные сомнения. Я взяла в руки плюшевую сумочку, которую принесла Такэнака. Она правда принадлежала Манами? Кто ее купил? Я заметила, что сумочка кажется слишком тяжелой. Открыв ее, я обнаружила металлические детали, спрятанные под подкладкой. Меня охватило страшное предчувствие. Стараясь держать себя в руках, я по очереди пригласила двух учеников на беседу.
Судя по шуму из коридора, другие классы уже закончили собрание. Мы тоже можем на этом остановиться. Если кому-то из вас нужно на дополнительные занятия или факультативы, пожалуйста, можете быть свободны. Это был довольно долгий и неприятный рассказ, но он станет еще неприятнее, поэтому сейчас самое время уйти… Все остаются? Что же, тогда учтите, что вы остались здесь по своей воле. Позвольте, я продолжу.
Я буду называть этих учеников А. и Б.
* * *
В первое время А. ничем не привлекал мое внимание. Кажется, он заработал хорошую репутацию у остальных мальчиков в классе, но я не никак не выделяла его вплоть до четвертных контрольных. Он получил максимальный балл, единственный не только в своем классе, но и во всей параллели! Знаю, многие из вас были рады за него, но в других классах возникло некоторое недовольство. Один из учеников, назовем его С., обратился ко мне с жалобой. С. ходил с А. в одну начальную школу и сообщил о преимуществе, которое было у А., – тот часто самостоятельно проводил различные «эксперименты». Обеспокоенная его словами, я пригласила С. на откровенный разговор. Только после того, как я пообещала держать все в секрете, он рассказал мне, что А. весь последний год начальной школы отлавливал, пытал и убивал бродячих кошек и собак, используя свое изобретение – «машину для убийств». Сначала С. говорил тихо, спокойно глядя на парту перед собой, но постепенно его голос стал звучать взволнованно и возбужденно. В конце он рассказал мне, что А. фотографирует все на цифровую камеру и выкладывает снимки с трупами животных на свой сайт в интернете. С. говорил об этом так, словно описывал свои собственные достижения! Меня охватила дрожь, стоило мне понять, как сильно он восхищается А.
Узнав у С. адрес сайта, я направилась в учительскую и тут же зашла на него, воспользовавшись школьным компьютером. Страница называлась «Лаборатория гениального изобретателя» и была пуста – если не считать надписи «идет работа над новыми изобретениями» трудно читаемым шрифтом. Я не нашла ни одного изображения, о которых рассказал мне С., но все же решила связаться с их прошлым классным руководителем.
– Нет, я ни о чем подобном не слышал. Он был образцовым учеником с прекрасными оценками! – ответил мне учитель, ничуть не обеспокоенный моим звонком.
Какое-то время я продолжала наблюдать за ним, но он оставался все тем же образцовым отличником, серьезно относящимся к учебе и жизни, поэтому я постепенно расслабилась. Меня можно было бы назвать наивной, но в тот момент мои мысли были заняты совсем другим…
Во второй половине июня я была занята подготовкой лабораторной работы для девятого класса, когда А. неожиданно пришел ко мне в школьную лабораторию. С интересом рассматривая приборы и само помещение, он спросил меня о моей специальности. Я рассказала, что в университете изучала химию. Он поинтересовался, понимаю ли я что-то в электротехнике. Вспомнив, что его отец владел магазином электроники, я заверила А., что вряд ли знаю о ней больше, чем он. Тогда он достал маленький черный кошелек для мелочи, какой можно купить в любом универмаге – тот выглядел совсем безобидно, – и, широко улыбаясь, протянул его мне:
– Откройте его! Внутри сюрприз!
Решив, что это невинная проделка, я аккуратно взяла кошелек. Он оказался тяжелее, чем я ожидала, а значит, внутри действительно что-то лежало. Я бы не испугалась лягушки или паука, поэтому смело взялась за застежку. И вдруг по моим пальцам пробежал ощутимый разряд тока! Сперва я приняла его за статическое электричество, но стоял дождливый июньский день… Пока я молчала, изумленно глядя на кошелек в своей руке, А. заговорил:
– Впечатляет, правда? Я потратил на него три месяца. – Он был горд собой, – Жаль, разряд не такой сильный, как я ожидал.
Я не верила своим ушам!
– Я для тебя подопытный кролик? – возмутилась я.
– Ну и что? Люди постоянно подвергают себя воздействию тока или химических веществ ради эксперимента, ничего страшного! – спокойно ответил он, по-прежнему широко улыбаясь.
Я вспомнила рассказ С. и ту надпись на сайте, утверждавшую, что «идет работа над новыми изобретениями», и спросила его:
– Зачем изобретать что-то настолько опасное? Что ты собираешься с ним делать? Планируешь убивать животных?
Мои пальцы все еще покалывало от удара током.
А. изобразил сильное удивление, как будто играл роль в комедии положений.
– Какая вы скучная! Не верится, что вы не способны оценить мое изобретение… Забудьте. Покажу кому-нибудь другому, – сказал он и, выхватив из моей руки кошелек, вышел из лаборатории.
На следующем школьном собрании я рассказала руководству школы о том, что А. изобрел кошелек, пускающий электрический разряд, и, судя по рассказам С., уже занимался опасными вещами в начальной школе. Однако они решили, что подобная «игрушка» неопасна, и посоветовали мне сделать ему выговор и назначить какое-нибудь наказание. Я даже позвонила родителям А. – не для того, чтобы обвинить их сына, а с просьбой обратить внимание на его опасные эксперименты с электричеством. Его мать была возмущена моим звонком и не упустила возможности съязвить:
– Удивительно, как вы находите время для подобных звонков, когда у вас самой есть ребенок, за которым надо присматривать!
Я стала ежедневно проверять страницу А. в интернете. Когда он сказал, что покажет изобретение кому-то еще, я ожидала, что оно появится там, на его сайте, но обновлений по-прежнему не было.
На следующей неделе А. пришел ко мне после уроков с толстым коричневым конвертом – внутри лежали документы, которые он попросил подписать. Это была заявка на участие в Национальной научной выставке-ярмарке для школьников, объявление о которой я повесила в классе. Срок приема заявок заканчивался в конце июня, прямо перед летними каникулами, поэтому я не рассчитывала, что кто-то решит принять участие. Я и вообразить не могла, что А. захочет заявить на конкурс свой кошелек!
В строке с названием проекта красовалось «Противокражный кошелек», в разделе «Цель»: «Защитить мои карманные деньги от воров». Заявка была полностью заполнена, за исключением имени и подписи учителя, рекомендовавшего проект к участию. Я заметила, что он немного изменил устройство, добавив предохранитель для владельца кошелька, в то время как любой злоумышленник, коснувшись застежки, получит разряд тока. Заявка сопровождалась подробным описанием процесса сборки и множеством иллюстраций.
В конце А. изложил проблемы, над которыми ему предстоит поработать в будущем; в частности, «кошелек подавал одиночный разряд». Для их решения ему требовалось получить новые знания, но он с детской непосредственностью добавил, что не перестанет улучшать свое изобретение, пока его «бабушка не сможет спокойно его использовать, ничего не опасаясь». Заявка была заполнена от руки, хотя я знала, что у А. дома был компьютер. Он сделал это специально, чтобы произвести правильное впечатление – ученик средней школы прилагает максимум усилий, делая все самостоятельно!
Когда я быстро просмотрела заявку, он сказал:
– Знаю, вы не помогали мне с изобретением, но его должен подписать учитель, а вы преподаете естествознание. Вы мой классный руководитель, так что подпишите, пожалуйста.
Заметив, что я колебалась, он добавил:
– Я изобрел кошелек из лучших побуждений, но вы посчитали его опасным. Может, доверим решение специалистам?
Это прозвучало как вызов, как объявление войны. И в итоге он победил, а я проиграла. «Противокражный кошелек» получил одобрение на уровне префектуры и вышел на национальный этап, где заслужил особого упоминания и награды, заняв почетное третье место.
* * *
В надежде узнать правду о смерти Манами, я пригласила А. в школьную лабораторию. Тогда мне казалось, что я смогу добиться справедливости. Должно быть, так я пыталась справиться со своим чувством вины.
Он пришел в обеденный перерыв, на его лице сияла довольная улыбка. Я протянула ему плюшевую сумочку и повторила его слова, когда-то обращенные ко мне:
– Открой! Внутри сюрприз!
Он, конечно же, отказался. Очень жаль. Я успела внести кое-какие изменения, увеличив напряжение тока, – внутри скрывался небольшой электрошокер. Это было под силу любому, особых знаний не требовалось. Непонятно было, зачем вообще изобретать что-то подобное.
Поняв, зачем я пригласила его, он очень обрадовался и принялся рассказывать о случившемся так, словно все это время с нетерпением ждал подобной возможности. Как я и подозревала, «Противокражный кошелек», который он заявил на конкурс, послужил прототипом для этой «машины для убийства».
Закончив работу над изобретением, А. сперва испытал его на своих товарищах по играм. От них он не получил ожидаемой реакции. Они были просто неспособны оценить его изобретательность, и он решил устроить демонстрацию для того, кто сможет. Поэтому и пришел ко мне. Моя реакция его тоже не устроила, а ведь он неверно ее истолковал. Меня напугал не кошелек, а сам А. и его взгляды на мир. Решив, что я в ужасе от его изобретения, он специально спровоцировал меня, надеясь, что я расскажу о нем коллегам и ученикам. Но он ошибался. Я доложила о случившемся, кому следует, но никто из них не обратил на инцидент внимания. Конечно, он мог разместить информацию об изобретении на своем сайте, но его посетители вряд ли оценили бы его по достоинству, и поэтому он принял решение обратиться к тем, кто на это способен.
Так А. решил участвовать в Научной выставке-ярмарке. Среди жюри были популярные писатели-фантасты и именитые ученые из университетов, известных своими техническими специальностями. Он был уверен, что такие светлые умы смогут разглядеть в его изобретении – а заодно и самом изобретателе – пугающую гениальность. Наконец он получит все то внимание, которого так жаждал! Но ему не хотелось, чтобы его проект отвергли на начальном этапе, поэтому сопроводил заявку детскими или, в данном случае, вполне соответствующими возрасту комментариями и обоснованиями. Он справился с этой задачей даже слишком хорошо: его изобретение не вызвало никаких опасений у членов жюри. Один из них, известный ученый, часто бывавший приглашенным гостем в научных телепрограммах и викторинах, похвалил А. и его изобретение:
– Не думаю, что я смог бы изобрести нечто подобное.
Среди множества разных роботов-помощников, представленных другими участниками ярмарки, кошелек, защищающий владельца от краж, заслуженно привлек внимание жюри. Но А. снова ошибался, решив, что те оценили его изобретательские способности. Это так по-детски! Ему не удалось заработать репутацию гениального злодея, но местные газеты все равно взяли у него интервью. Прочтя о его успехе, я испытала некоторое облегчение. Он наконец получил то внимание, за которым гнался все это время, и теперь, возможно, направил бы свою энергию в более позитивное русло. Решив, что зря переживала за него, я на время расслабилась.
Тем летом местная газета действительно выпустила большой материал об А. и его изобретении. К сожалению, в тот же день все передовицы занимали заголовки о «деле Лунатички». Несколько недель все говорили только о жестоком убийстве пятерых членов семьи в городе Т. На первой осенней линейке вся школа услышала об А. и его победе на ярмарке, но статья в газете и тот факт, что он заслужил похвалу известного профессора, прошли мимо всех. Все говорили только о Лунатичке. А он думал: «Никто не заметил, что я сделал что-то хорошее. Тогда какой смысл? Что особенного в этой Лунатичке? Цианистый калий? Она же не сама его изобрела, чтобы убивать людей! Я же сам изобрел орудие убийства! Разве это не здорово?»
Чем больше разгорались страсти вокруг «дела Лунатички», тем сильнее завидовал А. – и тем больше времени посвящал разработке своей «машины для убийств».
* * *
С первого дня учебы Б. был дружелюбным и общительным ребенком. У него было две старших сестры, а родители воспитали сына со всей любовью и вниманием, причитавшимся долгожданному позднему ребенку. Закончив беседу с А., я пригласила Б. на разговор у школьного бассейна. По выбранному месту встречи он догадался о моих намерениях и поэтому пригласил меня прийти к нему домой. Вечером я пришла в дом семьи Б. Ученик спросил, буду ли я против присутствия его матери – та, очевидно, ничего не знала о причинах моего визита. Я не возражала и сперва начала расспрашивать Б. о его впечатлениях от учебы в средней школе.
Он вступил в теннисный клуб. Б. давно думал заняться каким-то спортом, а теннис показался ему «крутым». Но стоило тренировкам начаться, как он понял, что ошибался: давно игравшим ученикам сразу же разрешили выйти на корт, а новичкам за пять месяцев ни разу не дали подержать ракетку. Б. относился ко второй категории, как и большинство ребят в клубе, поэтому не сильно расстроился. В июне ему наконец удалось сыграть несколько раз, а еще ему просто нравилось, как «круто» он выглядел с чехлом для ракетки, когда шел на занятия и обратно.
В начале летних каникул их тренер, Токура-сэнсэй, разделил их на группы в зависимости от уровня навыков. Были группы для тех, кто развивал навыки нападения или защиты, но Б. нашел свое имя в списке тех, кто должен был улучшать общую физическую форму. В отличие от двух других групп, включавших не меньше шести участников, в группе с Б. оказались всего два мальчика: Д., который так и не появился ни на одной из тренировок, и Е. – бледный худой мальчишка, которого все дразнили женским именем «Кэти».
День за днем Б. и Кэти только и делали, что бегали кругами вокруг школы. Уверенный, что его физическая подготовка не уступала другим ребятам в клубе, Б. все больше злился на тренера. Однажды одноклассница даже спросила его, почему он все время бегает, если состоит в теннисном клубе? Б. больше не мог выносить подобного унижения. Он пришел к тренеру Токура, требуя, чтобы его перевели в другую группу. Тот поинтересовался, что именно не устраивает Б.: сам бег по кругу или то, что ему приходится бегать вдвоем с Кэти? Конечно, дело было в напарнике, но Б. не решился ответить честно. Тогда тренер строго сказал ему:
– Ты слишком обеспокоен тем, что о тебе скажут окружающие. Так ты не станешь сильнее! Скоро начнутся общие тренировки, так что потерпи еще немного.
Но на следующий день мать Б. позвонила в школу, чтобы сообщить, что ее сын больше не будет ходить в теннисный клуб, ведь он записался на курсы подготовки к экзаменам в очень известный центр на другом конце города.
Сперва баллы Б. действительно заметно выросли в новой четверти. Его средний балл в школе поднялся на пятнадцать пунктов, а на курсах, где также существовало деление по группам в зависимости от навыков, он быстро перешел из класса новичков в класс В – второй по успеваемости. Одноклассник Б. по имени Г., начавший ходить на те же курсы в ноябре, едва ли дотягивал до его уровня.
Переходный возраст – это время, когда способности ребенка к учебе, спорту или искусству раскрываются в полной мере. Заметив резкий рост, молодые люди приобретают некую уверенность в себе, которая в свою очередь подстегивает их продолжать совершенствоваться в выбранной области. Но некоторые дети могут переоценить свои возможности. Даже в карьере известных спортсменов иногда наступает «эффект плато», когда, вне зависимости от прилагаемых усилий, не наблюдается дальнейшего роста. И это всегда переломный момент. Одни дети, убежденные, что уже достигли своего максимума, опускают руки и скатываются до уровня посредственности. Другие продолжают стараться, чтобы поддерживать уже существующий уровень. А третьи, посвятив росту все силы, преодолевают препятствие и достигают невиданных успехов. Учителям часто приходится слышать от родителей своих учеников, что те непременно преуспеют, «если только постараются». Обычно так говорят родители тех, кто, столкнувшись с препятствием, опустили руки. Дело не в том, что они недостаточно стараются; они уже давно перестали стараться.
Б. тоже достиг этого этапа в своем развитии. К началу зимних каникул его баллы перестали расти. Затем и вовсе ухудшились. Учитель на курсах даже устроил ему выволочку перед всем классом, упрекнув, что Б. слишком рано расслабился, получив несколько пятерок. Б. пережил невероятное унижение! Как можно было отчитывать его при всех только из-за того, что его оценки немного ухудшились? Но это было еще не самое ужасное. По результатам промежуточного тестирования Б. оставался в своем классе, в то время как его одноклассник Г. переходил в самый сильный класс А. Вне себя от злости, сразу после окончания занятий Б. направился в игровой центр, где решил потратить все подаренные на Новый год деньги[13]. Поглощенный игрой, он не заметил, как его обступили старшеклассники. Они собирались отнять у него кошелек, но Б. сопротивлялся. На поднявшийся шум явился сотрудник полиции, который и увел Б. с собой в участок. Насколько я помню, полицейские позвонили мне около одиннадцати часов вечера. Согласно установленному протоколу, я отправила за ним Токура-сэнсэя. Понимаю, Б. был шокирован, увидев вместо классного руководителя своего бывшего тренера по теннису. Он спросил его, почему я не пришла, и тот, по всей видимости, не удосужился объяснять, просто сказав, что я – женщина. Б. сразу решил, что я не пришла из-за обстановки дома. Мать-одиночка, не готовая оставить ребенка, чтобы помочь своим ученикам…
Уже в машине по пути к Б. домой Токура-сэнсэй продолжил отчитывать ученика:
– Выходит, просто из-за того, что учитель на курсах обидел тебя перед всем классом, ты пошел в игровой центр и устроил там заварушку? Ты слишком много думаешь о том, что говорят другие! Когда вырастешь и окончишь школу, тебе придется иметь дело чем-то посерьезнее.
Б. отреагировал на это очень по-детски, заявив, что его подвергли «вербальному насилию», но я была удивлена тем, как верно Токура оценил ситуацию и дал ученику дельный совет.
Когда я, сидя в гостиной семьи Б., пересказывала всю историю его матери, она постоянно повторяла одно и то же: «Бедный мальчик…». Меня поразила ее глупость, но в то же время я завидовала этой женщине – у нее по-прежнему был ребенок, которого она безусловно любила. Б. можно было считать жертвой в сложившейся ситуации, но правила школы настрого запрещают детям посещать игровые центры. В качестве наказания Б. поручили в течение целой недели убирать территорию школьного бассейна и раздевалок.
* * *
В начале февраля А. удалось в три раза увеличить напряжение тока в своем изобретении. Ему не терпелось испытать его на ком-нибудь. Однажды он заметил, что сидящий с ним рядом Б. пишет слово «умри» в своей тетради. После школы он спросил его, не хочет ли Б. посмотреть интересное видео для взрослых. Хоть они почти и не разговаривали до этого, Б. не смог отказаться, ведь сам давно мечтал посмотреть видео, о котором все говорили. Спустя какое-то время, когда Б. начал ему доверять, А. неожиданно спросил, не хочет ли он наказать кого-то. Б. удивился, но А. все ему объяснил: рассказал о своем изобретении, использующем электрический ток, чтобы наказывать плохих людей. Он пока не успел его испытать, поэтому им и был нужен кто-нибудь плохой.
