Кямран Гусейнли
Истории страны грез
Ниджат снова подчинился, и голоса вокруг стали тише, затем сменились другими, более громкими. Крики, плачь, мольба.
Мужчина огляделся. Он стоял посреди толпы – женщин, мужчин, детей, медленно направляющейся через ворота. По сторонам за людьми в лохмотьях наблюдали офицеры.
– Я и фашистом успел побыть?
– Да, – голос улыбался. – И ты стоишь прямо рядом с собой. Посмотри налево.
Ниджат обернулся. Рядом стоял высокий, светловолосый офицер со свастикой на груди.
– Шевелитесь! Быстрее! – он толкал стариков и женщин, которые не могли идти быстро, те же в ответ только и делали, что старались поскорее покинуть поле зрения этого офицера. Мужчина в форме подошел к женщине, пытавшейся как можно скорее тянуть за собой ребенка.
– Быстрее, быстрее, шевелись. Почему встала?
– Простите, но у моего сына нога вывихнута, – она плакала. – Он не может идти быстрее.
Ничего не сказав, офицер выстрелил в ребенка из автомата, который все это время держал в руках. Ниджат закрыл глаза и почувствовал боль в груди – будто пуля попала ему в сердце.
– Нет больше сына, который замедляет движение. Уходи, пока не пошла за мелким!
Женщина, еще не совсем осознав случившееся, пустилась бежать и скрылась в толпе. Ниджат хотел пойти за ней, но споткнулся, упал. Встав, он понял, что находится в другом месте, в другое время, в другой толпе.
– Готов сыграть в игру «найди себя»?
Ниджат осмотрелся. Вокруг были явно средние века, толпа стояла вокруг столба, с привязанной к ней женщиной.
– Сжигание ведьм? Я был ведьмой?
– Не то, чтобы ведьмой, – сказал голос. – Но ты себя нашел, поздравляю.
– Но ведь ведьм не существует! Ее казнят несправедливо!
– Согласен, ведьм нет. Но она была местной целительницей. Правда, редко кого исцеляла, в основном убивала ради ритуалов и жертвоприношений. То есть, выдавала себя за ведьму. Смерть, по сути, не сильное наказание за то, что она сделала.
– И что же она натворила?
– Отравила местный колодец, тем самым половина деревни умерла. Оставшиеся в итоге догадались и нашли другие способы добывать воду.
– Что же еще я натворил?
– Много всего. Детоубийство, массовые убийства, изнасилования и многое другое. История мира идет по твоему кровавому следу.
– По моему кровавому следу? Что же во мне такого особенного?
– Посмотри назад.
Ниджат повернулся и увидел двух парней, сидевших на берегу реки. Он не заметил, когда сменилось время и место событий. Парни ловили рыбу и разговаривали о чем-то. Спорили.
– Почему же мое жертвоприношение не приняли, а твое приняли? – спросили тот, что был на вид старше. Парни были одеты в шкуры, как в первобытные времена. Рядом с ними горел костер.
– Не понимаю, Кабиль. Ты ведь принес то, что было у тебя лучшим, так?
Кабиль смотрел на другого молча.
– Так ведь? – переспросил другой.
– Не может быть, – глаза Ниджата расширились, он прикрыл рот рукой.
– Именно так и есть, – раздался голос. – Ты ведь знаешь, что сейчас произойдет.
Ниджат знал. Он смотрел, как Кабиль, не ответив брату, отошел в сторону. Хабиль продолжал ждать, пока приплывет рыба, чтобы копьем пробить ей тело. Он был наготове и сосредоточен. Возможно, это и стало причиной того, что он не заметил, как брат ударил его большим камнем по голове. Хабиль уронил копье, потерял создание и упал. Взяв копье, Кабиль проткнул спину брата. Затем толкнул его в реку и покинул место убийства.
Глаза Ниджата наполнились слезами.
– Да, – раздался голос. – Ты тот, кто начал убийства. Ты тот, кто заложил это в людях. Ты тот, кто стал причиной многих проблем человечества. А все из-за чего? Простой зависти, что Бог не принял твои дары, но принял его. А помнишь ли ты, почему твои дары не были приняты?
– Нет, – он покачал головой. Он не помнил. Ему казалось, что он вот-вот вспомнит все, поймет, найдет ответы. Но безуспешно. Он не знал. Не мог знать. Слезы текли по щекам, но он даже не пытался их вытереть. Он Кабиль, Каин, братоубийца, начавший и породивший убийства.
– Причина снова в тебе, – продолжал голос. – В твоей жадности. В том, что ты не хотел делиться. Ты принес дары просто потому, что так надо было. Ты не принес в жертву лучшее из того, что было. Твое сердце нечисто. Душа твоя всегда была темной, грязной. И эта грязь распространялась все эти годы, все эти тысячелетия. И привела к тому, что сейчас – к тебе на электрическом стуле.
Ниджат будто вышел из сна – он снова сидел, прикованный к стулу, в белой комнате, со звуком люминесцентной лампы.
– Ты готов наконец принять наказание за свои деяния?
– Нет. Нет, я не готов. Откуда мне знать, что ты не врешь? Я не помню произошедшего. Я не знаю точно, был ли это я. С какой стати я должен нести наказание за то, чего не помню?
Голос рассмеялся. Это был довольный смех, будто он с самого начала знал, что Ниджат будет противиться, отрицать и отвергать все.
– Ты такой же, каким был всегда. Сомнения, отсутствие веры, неготовность согласиться с данностью… Все это посеяло в мире смуту и беспорядки. А ты все еще не понял самого главного – ты понесешь наказание, потому что у всего есть цена и эту цену надо отплатить. И неважно, хочешь ты этого или нет.
– Но…
Ниджат попытался возразить, но боль охватила все его нутро. Это был не просто электрический ток, а что-то большее, охватившее все его естество. Не в силах больше терпеть, он закричал.
Исцеление
Вы бы поверили, если бы кто-то сказал, что есть на свете город, где каждый человек – как богатый, так и бедный; как старый, так и молодой; как взрослый, так и ребенок – счастлив, несмотря на все тяготы жизни? Что в этом городе нет злых, недовольных, несчастных, жестоких, несправедливых. Что здесь никто не плачет, не горюет, все невзгоды переживают легко и просто, с улыбкой на лице. Нет? Но такой город есть. Называть его я не буду, потому что меня попросили этого не делать – город этот отсутствует на картах, туда невозможно попасть без приглашения, если ты не житель этого города. Откуда я о нём узнал? Могу сказать лишь то, что побывал я там по приглашению, всё остальное разглашать, увы, не имею права.
Итак, на вид это обычный город – здесь живут такие же люди, как все, ходят на работу, учатся, живут в квартирах или домах, старики живут кто с детьми, кто в домах престарелых, а кто-то в одиночестве у себя дома. “И чем же тогда этот город отличается и почему все здесь счастливы?” – спросите вы. Секрет кроется в ночи.
Ночью, когда большинство людей уже спит, а другие только собираются (есть, конечно, и те, кто не спит по ночам – кто-то веселится, кто-то работает в ночную смену), в городе появляется прекрасная дама, одетая в длинное шелковое платье цвета слоновой кости, которое переливается в свете луны и звезд разными оттенками. На руках у нее всегда находится скрипка, на которой она играет, стоя на самой высокой точке города – многоэтажном здании современной архитектуры. Оно оборудовано по последнему слову техники всеми необходимыми удобствами, но по какой-то причине ни рабочих офисов, ни жилых квартир здесь нет.
Сначала загадочная дама пролетает над городом, будто поддерживаемая воздушными потоками, и платье ее словно морские волны двигается на ветру. Затем она, опустившись на крышу здания, начинает исполнять прекрасную мелодию на своей скрипке. Эту мелодию слышат все – и спящие, и бодрствующие. Она наполняет душу теплом, светом и хорошими чувствами. Люди забывают о своих проблемах, они уже не кажутся столь значимыми, сердца освобождаются от злобы и обид, мысли очищаются от негатива. Все радуются этой музыке, сны становятся прекрасными.
Даже природа просыпается от музыки прекрасной дамы – светлячки и светящиеся бабочки исполняют свой танец, пролетают над городом, распространяя чувство радости, умиротворенности и положительные эмоции, обиды прощаются, просыпаются надежда и вера в лучшее.
С первыми лучами рассвета дама прекращает исполнение дивной исцеляющей музыки и медленно растворяется в воздухе. Никто не знает точно кто эта таинственная дама и откуда она пришла. Одни говорят, что это одна из жительниц города, скрывающая свою личность, другие твердят, что она богиня света, защищающая город. Некоторые верят, что это ангел-хранитель города, местный призрак, фея. Версий много, но истину не знает никто.
Что касается меня, то эта музыка затронула до глубины души, никогда я ещё не слышал ничего подобного. После нее я долгое время жил в мире и гармонии с самим собой, не зацикливаясь на негативе, не портил себе настроение из-за всяких мелочей. Но, увы, я не живу в том городе, где музыка прекрасной дамы хранит столько прекрасного и исцеляет души, а потому я подвергаюсь, как и все мы, вспышкам гнева, злобы и негатива.
