Камилл Ахметов
125 лет кинодраматургии. От братьев Люмьер до братьев Нолан

Управляющая идея

Основная тема, или управляющая идея (высказывание, сверхзадача), фильма – это концепция, которой подчинены его сюжет и основной конфликт. Логлайн, о котором мы говорили в разделе «Конфликт», – как, собственно, и сам основной конфликт произведения – не содержит управляющей идеи. Основная тема, или управляющая идея, больше, чем сюжет фильма. Управляющая идея – это то, что позволяет ответить на вопрос «О чем это кино на самом деле?».

Давайте вспомним классическую «Касабланку» (реж. Майкл Куртиц^[17], 1942). Жорж Садуль даже оценил ее как «классический гангстерский фильм, герои которого заменены деятелями Сопротивления, одурачившими в Марокко гестаповцев при помощи вишиста, ведущего двойную игру»^[18], – но это, конечно, упрощение.

В действительности история выглядит так: в 1941 году Касабланка забита эмигрантами, пытающимися вырваться из охваченной войной Европы, но покинуть город без правильно оформленных проездных документов невозможно. Рику, авторитетному хозяину кафе, который хранит в тайне свое прошлое, да и сам пытается его забыть (под циничной маской дельца скрывается бывший боец Сопротивления), приносят два комплекта документов, ради которых убиты нацистские курьеры. Рик не знает, как ему распорядиться документами, но в городе появляются его бывшая возлюбленная Ильза и ее муж Виктор, руководитель Сопротивления, которые так же безуспешно, как и все, пытаются добыть документы на выезд. Рик делает вид, что готов сдать Виктора властям, а Ильзу уговаривает якобы отправить его в Америку одного. Разгадать маневр Рика удается только нацистскому майору Штрассеру, но он не успевает на аэродром до отлета самолета – Виктор и Ильза улетают, на аэродроме остаются Рик и начальник местной полиции майор Рено. Рик убивает Штрассера. Под впечатлением от благородства и решительности Рика полицейский решает и сам перейти на сторону Сопротивления.

Чтобы проще было обсуждать фильм в контексте его управляющей идеи, сократим сюжет картины до логлайна. Итак, на перевалочном пункте для эмиграции в США бывший подпольщик становится обладателем комплекта проездных документов и встречает любимую женщину, но ее муж – руководитель антифашистского движения. Герой должен спасти возлюбленную, но какой ценой – расстаться с ней навсегда или предать Сопротивление?..

Если честно, это не идеальный логлайн, можно сформулировать основной конфликт «Касабланки» еще короче:

Бывший антифашист становится обладателем проездных документов для эмиграции в США, он должен спасти любимую женщину, но ее муж – руководитель подполья. Герою придется расстаться с возлюбленной навсегда или предать Сопротивление.

Рик выбирает первое и отправляет Ильзу с Виктором в Америку, а сам решает вернуться к борьбе. Отказавшись от обеих ложных целей – с выгодой для себя распорядиться проездными документами или вернуть возлюбленную, он постигает свою истинную цель. Таким образом, «Касабланка» – фильм о том, что чувство долга выше стремления к личному счастью и ради высокой цели можно пожертвовать любовью. Теперь давайте вспомним «Крестного отца», о котором мы уже говорили.

Сын главы мафиозного клана, герой войны, должен возглавить криминальный семейный «бизнес». В случае неудачи его семью ждет крах, но успех означает, что герой жертвует своими идеалами и убеждениями.

Управляющая идея «Крестного отца» больше, чем гангстерский сюжет, – это история о том, что ради благополучия семьи можно пожертвовать самым дорогим.

Что ж, теперь нам совсем просто будет разобраться с трилогией Лилли и Ланы Вачовски «Матрица» (1999), «Матрица: Перезагрузка», «Матрица: Революция» (2003).

Компьютерный хакер выясняет, что люди находятся под властью машин, и только в его силах освободить человечество. Для этого он должен поверить в свою избранность, научиться ею пользоваться и пожертвовать собой.

Во имя высшего блага человечества герой не сразу, но все же постепенно приходит к пониманию необходимости жертвы… Но не слишком ли часто эта идея возникает в темах фильмов?

Когда мы читаем «Ромео и Джульетту» (или смотрим любой фильм, основанный на этой трагедии), мы понимаем, что высшим благом будет примирение родителей на могиле детей, но хотим мы, конечно, другого – чтобы влюбленные воссоединились. Мы желаем удачи Гамлету, а не объединения Дании и Норвегии в единое королевство. Но подлинную силу трагедии Шекспира (как и все трагедии – это закон жанра) обретают именно с гибелью главных героев, за которой следует решение значительно более важной задачи, чем их личное счастье. Гибель Ромео и Джульетты приводит к примирению двух огромных семейств, вражда которых наводила ужас на Верону. Гамлет не просто отомстил за отца, ведь он, образованный человек, не просто так говорил, что Дания – тюрьма. И он освободил страну – другой законный наследник получил трон, чтобы создать новое государство.

На самом деле в этом нет ничего удивительного. Заглянем в эссе «Четыре цикла» Хорхе Луиса Борхеса. Писатель сделал исключительно важное обобщение – сформулировал четыре протофабулы, из которых можно бесконечно черпать самые разнообразные сюжеты.

Историй всего четыре. Одна, самая старая – об укрепленном городе, который штурмуют и обороняют герои. Защитники знают, что город обречен мечу и огню, а сопротивление бесполезно; самый прославленный из завоевателей, Ахилл, знает, что обречен погибнуть, не дожив до победы…

…Вторая, связанная с первой, – о возвращении. Об Улиссе, после десяти лет скитаний по грозным морям и остановок на зачарованных островах приплывшем к родной Итаке…

Третья история – о поиске. Можно считать ее вариантом предыдущей. Это Ясон, плывущий за золотым руном… В прошлом любое начинание завершалось удачей. Один герой похищал в итоге золотые яблоки, другому в итоге удавалось захватить Грааль. Теперь поиски обречены на провал. Капитан Ахав попадает в кита, но кит его все-таки уничтожает; героев Джеймса и Кафки может ждать только поражение…

…Последняя история – о самоубийстве бога. Атис во Фригии калечит и убивает себя; Один жертвует собой Одину, самому себе, девять дней вися на дереве, пригвожденный копьем; Христа распинают римские легионеры.

Историй всего четыре. И сколько бы времени нам ни осталось, мы будем пересказывать их – в том или ином виде^[19].

Укрепленный город, возвращение, поиск, самоубийство бога – все это метафоры. В истории необязательно должен быть укрепленный город – герой может защищать идею, бороться за свое дело, оберегать свою семью. В истории о возращении необязательно должно произойти физическое возвращение, как в «Одиссее», – в финале «Соляриса» Андрея Тарковского герой возвращается домой только в своем сознании, физически он остается на Солярисе. История о поиске необязательно рассказывает о поиске сокровищ, история о научном поиске – это тоже история о поиске. Фильм «Укрощение огня» (реж. Даниил Храбровицкий, 1972), в котором вольно трактуется биография Сергея Павловича Королева, – это история о поиске.

Наконец, история о самоубийстве бога – необязательно о боге. Не зря мы с вами проработали столько примеров истории о самопожертвовании! Многие из них ссылаются, по сути, на Евангелия или на миф о Прометее – как «Страсти Жанны д’Арк» Карла Теодора Дрейера (1928), «Остров» Павла Лунгина (2006), «Голгофа» Джона Майкла Макдоны (2014).

Разумеется, управляющая идея фильма может лежать во всем спектре от простого нравоучения и даже поговорки («Слово не воробей», «Любовь не картошка», «Не плюй в колодец») до выражения очень важных общечеловеческих смыслов. Так или иначе, управляющая идея очень важна. К. С. Станиславский называл ее сверхзадачей. Как пишет М. О. Кнебель:

Главной задачей актеров и режиссеров является, с точки зрения Станиславского, умение передать на сцене те мысли и чувства писателя, во имя которых он написал пьесу.

«Условимся же на будущее время, – пишет Константин Сергеевич, – называть эту основную, главную, всеобъемлющую цель, притягивающую к себе все без исключения задачи, вызывающую творческое стремление двигателей психической жизни и элементов самочувствия артисто-роли, сверхзадачей произведения писателя».

Определение сверхзадачи – это глубокое проникновение в духовный мир писателя, в его замысел, в те побудительные причины, которые двигали пером автора^[20].

 

Управляющей идее подчинены сюжет и основной конфликт фильма. Произведения, которые не рассказывают нам ничего, кроме того, что происходит по ходу сюжета, вызывают у нас только недоумение! От того, как реализована управляющая идея, в очень большой степени зависит судьба фильма.

Структура фильма

Как устроено драматургическое произведение? Любая история должна иметь начало, середину и конец. Когда мы слушаем любого рассказчика, мы ожидаем, что он начнет историю, продолжит ее и закончит. Знаменитая триада «тезис (исходная ступень) – антитезис (противодействие) – синтезис (соединение)», которая является упрощением триад Гегеля, имеет тот же смысл.

Вспомните, когда в школе мы учились писать сочинения, сначала должны были составить план: введение, основная часть и заключение:

Введение

Основная часть:

1. …

2. …

3. …

Заключение

Очень важно, что в основной части мы всегда делали три пункта, ведь основная часть – это самоценная история, которая тоже должна состоять из трех частей.

Итак, любая история должна начаться, продолжиться и закончиться – на этом и основана трехактная драматургия, которую изучают во всех сценарных школах. Первый акт – это то, с чего начинается история. В нем заявляются герои, в нем заявляется основной конфликт, и он заканчивается неким критическим событием, которое делает для главного героя невозможным возвращение к обычной жизни. С этого критического события – первого переломного (или поворотного) пункта – начинается второй акт. Второй акт – это самый длинный участок истории, он занимает примерно половину фильма, и в ходе второго акта развиваются все основные события истории, необходимые для подготовки событий третьего акта. Второй акт заканчивается вторым переломным (или поворотным) пунктом – это ужасный кризис, который практически уничтожает главного героя. В третьем акте задача героя – каким-то невероятным усилием или неким немыслимым способом победить антагониста, хотя тот и превосходит его многократно по силе.

Хотелось бы уточнить, что событие – это не любое действие, происходящее в фильме. Событие – это действие, которое «двигает историю», по К. С. Станиславскому, «действенный факт».

Например:

Герой просыпается утром: не событие (если до этого герой не проспал три года в коме).

Герой встает с постели и подходит к окну: скорее всего, не событие (если герой не безногий инвалид).

Герой видит в окне, что его жена обнимает незнакомца: скорее всего, событие, если герой не знал, что жена изменяет ему, и не событие, если герою наплевать на то, с кем обнимается его жена.

Герой снимает с пальца обручальное кольцо и швыряет им в парочку: вот теперь вся цепочка действий стала событием – герой решил уйти от жены, его жизнь круто меняется.

Если история выстроена из событий по Станиславскому – действенных фактов, то оторваться от нее невозможно, поскольку такая история постоянно двигается без задержек. Кстати, единое действие, направленное к сверхзадаче, то есть управляющей идее, Станиславский называл «сквозным действием».

На рис. 3 приведена простейшая схема трехактной структуры фильма.

Введем несколько важных терминов.

Первый акт – часть фильма до первого переломного пункта.

● Пролог – вводная часть фильма, необязательно связанная с основной историей неразрывностью действия.

● Экспозиция – часть фильма, которая рассказывает о мире фильма и его героях. В классической драме экспозиция занимала весь первый акт (из пяти), ее цель – рассказать о герое и окружающем его мире, охарактеризовать его проблемы и связанные с ними цели. В современной драматургии экспозиция часто распределяется по продолжительности истории – поскольку есть общее понимание, что растягивать экспозицию на первую четверть фильма уже нельзя, обязательно должно что-то происходить.

● Инициирующее событие (инициирующий фактор, провоцирующий происшествие) – триггер, который запускает историю.

● Первый переломный (или поворотный) пункт – первый мощный кризис, который запускает основное действие фильма. В этом месте история поворачивается в неожиданном направлении, что вызывает у зрителя новую вспышку интереса – что теперь будет? В этом месте основной конфликт завязывается по-настоящему.

Второй акт – часть фильма между первым и вторым переломным пунктами. Это основная и самая длинная часть фильма. Прекрасный пример – фильм «Аполлон-13» (реж. Рон Ховард, 1995), в котором второй акт начинается после взлета космического корабля и заканчивается перед приземлением.

● Перипетии – повороты, неожиданности, усложнения сюжета. Согласно определению из «Поэтики» Аристотеля, это «перемены событий к противоположному». И каждый шаг, каждое новое событие (как мы с вами уже обсудили, событие – это часть истории, которая ее двигает и служит усилению основного конфликта) ведет буквально к катастрофе. На каждом шагу перед героем появляются новые препятствия, и каждое это препятствие должно быть хуже, сложнее, выше предыдущего. На каждом шагу герой должен принять какое-то решение, и каждый раз это решение дается все более тяжело, каждый раз это все более неприятное решение. На каждом шагу герою приходится делать выбор, и каждый раз этот выбор все более сложен для героя.

● Центральный переломный (или поворотный) пункт – центральный кризис фильма, радикально меняющий ход событий, пик напряжения второго акта, точка невозврата. Если до сих пор у героя были какие-то шансы вернуться в исходное состояние, то теперь их совсем нет, нужно принимать решения и решать дальнейшие проблемы. Благодаря центральному переломному пункту повышается сопереживание зрителя – а во второй части второго акта тучи над главным героем продолжают сгущаться, ситуация еще больше усложняется.

● Второй переломный (или поворотный) пункт – последний мощный кризис истории на пути к неизбежному финалу. В этом месте возникает ощущение, что бороться дальше бессмысленно, «душа во мраке» (термин Блейка Снайдера из книги «Спасите котика!»)^[21]. Это и есть самый темный час перед рассветом.

Третий акт – часть фильма после второго переломного пункта. В нем действие резко усложняется, ускоряется и происходит развязка всего конфликта, который может достигаться также выходом конфликта на новый уровень – особенно если история будет иметь продолжение.

● Кульминация – момент наивысшего напряжения истории, самая активная часть действия, эпическая битва, но она не ведет к окончательной развязке.

● Обязательная сцена – решающая конфронтация протагониста и антагониста. Именно она приводит конфликт к развязке.

● Финал – часть фильма, завершающая сюжет и основной конфликт. Финал показывает, как изменился герой, что он понял.

● Эпилог – заключительная часть фильма, необязательно связанная с основной историей неразрывностью действия.

Кстати, сценой в кино считается минимальная часть фильма, в которой соблюдается принцип единства времени и места действия. Когда меняется время или место действия, начинается следующая сцена. В полнометражном фильме может быть до 100 и больше сцен, в одной серии сериала, как правило, их бывает 20–40, в короткометражном фильме – 10–20.

Эпизод – это более крупная часть фильма, последовательность сцен, имеющая самостоятельное повествовательное значение. Фильм длительностью в 1,5–2 часа может состоять, например, из 8 или 12 смысловых эпизодов длительностью примерно до 10 минут. Никаких обязательных требований к длительности эпизода не существует, а ограничение в 10 минут соответствует одной 300-метровой катушке звуковой кинопленки.

Любая значимая часть истории, в том числе любая сцена, – это тоже отдельная мини-история, у которой должны быть начало, середина и конец. В любую сцену нужно «войти», провести ее и «выйти» из нее, как говорят, «решить» эту сцену. Одна сцена, один эпизод, один акт – любой участок фильма представляет собой как бы «мини-фильм», состоящий из завязки, продолжения и развязки. Каждый эпизод строится по трехактному принципу, и каждая сцена тоже строится по трехактному принципу. Внутри сцены выделяются драматургические биты, о которых мы уже говорили.

Закон «начала, середины и конца» имеет и обратную силу. Различными авторами описаны десятки возможных структур повествования, они включают четыре, пять, шесть, семь и даже восемь актов, но все они прекрасно вписываются в старую добрую трехактную структуру.

Что такое киноязык?

Каждый вид искусства обладает собственным языком – системой средств для передачи смысла произведения этого вида искусства. Киноязык – это система средств для передачи смысла кино. «Средства» могут быть визуальными и повествовательными, а «смысл» обязательно содержит в себе эмоциональный посыл, но суть определения это не меняет.

При этом само киноискусство – результат синтеза других видов искусства, в первую очередь литературы, изобразительного искусства (фотографии) и театра. И это важно запомнить, потому что все остальные определения, описывающие те или иные возможности киноязыка, выводятся из этой изначальной формулы.

Родоначальники кино:

● литература;

● фотография (изобразительное искусство);

● театр.

От литературы киноискусство наследует повествовательность и все, что с ней связано, – способы композиции произведения, рассказа истории, построения фабулы и сюжета, создания и развития повествовательного конфликта, описания, раскрытия и развития характеров героев. Все это называется повествовательным, или драматургическим, аспектом кино.

● Фабула – основа произведения, события истории, рассказанные в их хронологической последовательности.

● Сюжет – основа формы произведения, события, входящие в фабулу, в порядке, изложенном автором.

От изобразительного искусства кино берет все, что связано с визуальностью, – работу с тоном и цветом, светотеневой и светотональный рисунок, язык тона и цветовой символизм (например, черный может означать смерть, печаль, зло; белый – чистоту, невинность, добро; красный – любовь, возмущение, опасность; желтый – теплоту, веселье, уют; зеленый – свежесть, молодость, неопытность и т. д.), способы взаимодействия линий и фигур, фактур и текстур, использование пространства, перспективы, крупностей (от дальнего плана до детали) и ракурсов (нижнего, верхнего, среднего). В изобразительное решение фильма входят все визуальные решения – от раскадровки до решений, связанных с цветом, светом, движением камеры, декорациями, костюмами и т. п. Свет и цвет – вместе или по отдельности – могут полностью изменить смысл того, что происходит и произносится.

То, что связано с визуальностью, называется визуальным, или изобразительным, аспектом.

Некоторые склонны преувеличивать, называя кино исключительно визуальным искусством. Но это ошибка: исключительно визуальными видами искусства по определению являются живопись, графика, фотография. Тем не менее глупо бы было отрицать, что визуальный аспект исключительно важен для киноискусства, и это естественно. Рождаясь, мы начинаем значимо воспринимать в первую очередь визуальную информацию. Зрение остается главным естественным способом потребления информации в течение всей жизни, и это влияет даже на то, каким образом мы представляем себе вещи и явления, которых никогда не видели, – мы мысленно визуализируем их, как Гамлет, который смог увидеть своего отца «в очах души», на внутреннем экране своего воображения.

А что кино заимствует в чистом виде из театра, если учесть, что театр сам по себе является синтетическим искусством и многое унаследовал от литературы и изобразительного искусства? Если совершить немыслимую хирургическую операцию и очистить театр от всего, что касается драматургии и визуальности, останутся течение времени и звук. Но в первые 30 лет своего развития кино не имело голоса; музыкальное сопровождение существовало отдельно от кинофильма и играло подчиненную роль, а реплики героев либо отображались на экране в виде надписей – интертитров, либо подразумевались.

Таким образом, непосредственно от театра кино получило – если не считать драматургии, визуальности и подчиненных им вещей, таких как работа с актерами, декорациями, реквизитом, костюмами, светом и проч. – протяженность во времени и связанный с ней темпоритм: внутреннюю напряженность действия и темп, в котором оно совершается. Грубо говоря, действие фильма может разворачиваться медленно, в среднем темпе или быстро, и при этом ритмично, не очень ритмично или совсем неритмично. Это – временной аспект кинематографа.

Итак, три главных аспекта кинематографа:

● повествовательный (драматургический);

● изобразительный (визуальный);

● временной.

Эта книга посвящена драматургическому аспекту кино, но, занимаясь драматургией, нельзя упускать из виду другие два аспекта, потому что киносценарий – это не литературное произведение, а основа для создания кинофильма – произведения киноискусства. Киносценарий – это текст, в котором написано, как будет выглядеть фильм и что в нем будет происходить. Это не просто рассказ истории, это производственный документ для съемочной группы о том, как снять фильм.

Что делает киноискусство таким особенным по сравнению с его предшественниками?

Литература имеет колоссальную информационную емкость, при этом она позволяет сколь угодно гибко манипулировать пространством и временем, или, как мы теперь говорим, манипулировать хронотопом благодаря монтажу – разделению целого и его соединению в определенной последовательности.

Но литература только рассказывает. Она не может ничего непосредственно показать – ни в статике, ни в движении.

Изобразительное искусство обладает непревзойденной силой воздействия. Перед работами Леонардо, Рафаэля, Пикассо, Ван Гога, Микеланджело, Сурикова, Айвазовского, Брюллова, Рублева можно стоять часами. Игра света и цвета, визуальный конфликт, перспектива, пейзажность, детали, ракурсы, символизм, отображение внутреннего мира через внешний – все это придумали они. Но картина неподвижна.

Театр подвижен, на сцене – настоящие люди, зрители чувствуют их энергетику, сопереживают им, аплодируют актерам, если сцена особенно удалась, – и актеры с благодарностью принимают эти аплодисменты. Но и у театра есть определенные ограничения. В центре внимания театральной пьесы чаще человек, чем общество в целом. Конфликт традиционно развивается через диалоги. Театральное место действия абстрактно, пространство сцены бесформенно и пластично, но и эта степень условности не позволяет театру так же гибко манипулировать хронотопом, как это делает литература. К тому же театр не может управлять крупностями, единственный способ увидеть в классическом театре крупный план актера – использовать театральный бинокль.

В кино доступны все степени свободы движения – включая то движение, которое совершает камера, когда она перемещается по отношению к актерам и месту действия и показывает любые крупности от дальнего плана до детали. Кино доступны любые масштабы – на киноэкране можно показать возню букашек у сломанной травинки, поле битвы с тысячами человек, огромный город с высоты птичьего полета или весь земной шар. Кино может быть фантастическим, сказочным и сколь угодно реалистичным – без скидок на театральную условность, а манипуляция хронотопом в кино ограничена только воображением режиссера монтажа. Кино избавлено от всех отдельных ограничений литературы, изобразительного искусства и театра.

Кино – особенный, сложный, очень специальный, синтетический вид искусства. Кино позволяет обеспечивать движение, управлять крупностями и манипулировать хронотопом, работать с музыкой, шумами, речью – и все это в рамках одного аудиовизуального искусства, произведения которого имеют протяженность во времени.

Теперь, когда вы будете смотреть кино, пожалуйста, обращайте внимание на то, как в кадре выставлен свет – кто освещен, кто не освещен. Смотрите, как выглядит обстановка и кто из героев стоит, например, на фоне белой стены, кто – на фоне красной стены, а кто – на фоне грязной кирпичной стены. Отмечайте, чем отличаются костюмы героев, – кто одет в черное, а кто в белое, кого из них снимают очень близко, а кого – чуть-чуть дальше, кого и в какой ситуации снимают так называемым верхним ракурсом, то есть сверху вниз, а кого – нижним, снизу вверх. Все эти детали дополняют и образы героев, и их конфликт друг с другом и с реальным миром.

Что ж, короткое вступление, посвященное элементарным основам драматургии и кинодраматургии, позади. Теперь мы можем вплотную приступить к изучению того, как кинодраматургия развивалась все эти славные 125 лет.