Камау Дадд
Этот день был не очень…

Он не помнил, как здесь оказался. Хорошо, давай по порядку: что он вообще помнит?

Они бухали с Проксимой на бензоколонке. Решили обмыть покупку космического корабля, да и в принципе хотели провести последнюю ночь на Земле, как подобает хорошему человеку. Через дорогу увидели парк развлечений. Стояла ночь, разумеется, парк был закрыт. Но их это не остановило. Орион и Проксима были пьяны, и им было очень весело. Когда тебе очень весело, тебе так же весело нарушать закон.

Поэтому они перелезли через не такой уж высокий забор и попали в парк развлечений.

При попытке слезть с горы трупов нога Ориона случайно угодила в открытый рот одного из них и застряла.

– Ебаный в рот!

Что было потом? Парк развлечений. Что они там делали? Вероятно, забравшись в щиток, включили подачу энергии и на халяву катались на аттракционах. Они веселились, а потом увидели карусель.

…Карусель с трупами гномов пульсировала сатанизмом. Целостность мыслей, эмоций и действий нарушилась, стоило Ориону только посмотреть на нее.

Он ощутил чьи-то зубы у себя на шее. Мир перед глазами погрузился в туман.

Орион опускался на морское дно. Он утопал. Темная бездонная впадина засасывала его разум, притупляя рассудок. Мегапузырь лопнул. Прямая кишка протекла, и Кассиопейский окончательно потерял сознание…

Голубая змейка

1

Мускулистый водитель в обтягивающей футболке и черных очках держится одной рукой за руль. Он ведет белый с золотым капотом и багажником Rolls-Royce, на заднем сиденье которого сидит парень лет 26. Он, положив ногу на ногу, задумчиво, слегка мечтательно смотрит в окно. На его голове белая кепка с эмблемой кулака, сжимающего зеленый доллар. Одет он в специально сшитый лично для него спортивный клетчатый костюм в стиле «Джентльменов» Гая Ричи.

– Андрей Викторович, проехали церковь, – сказал водитель, которого звали Антон.

По лицу Андрея пробегают тени лесопосадок, как во время перехода через многоярусный гипермир. Ему на лоб падает тень креста, и он невольно морщится.

– Первый поворот налево, дальше прямо, – сказал Андрей, потирая лоб. Он оторвал взгляд от проносящегося на скорости скучного пейзажа за окном и расслабленно раздвинул ноги. – К моему пентхаусу!

К пентхаусу вела разбитая в хлам дорога. Когда она закончилась, Андрей чувствовал, что его кишки перемешались в брюшной полости и теперь стоят не на своих местах. Он отчитал водителя за неаккуратную езду, хотя они оба понимали, что вины Антона в этом нет, и Войтович покинул салон Rolls-Royce, ступив белыми импортными кроссовками в вязкую грязь.

– Чёрт! – сказал Андрей. Он, скривившись в лице, посмотрел на свою испачканную обувь, которая стоила почти столько же, сколько автомобиль, на котором он сюда приехал. – Какое отвратительное место!

Дом дяди, Бориса Войтовича, выглядел как место для устраивания саботажа против самой жизни. В таком особняке могла бы жить семья нацистов, убивающая ради забавы. Эта семейка ставила бы эксперименты на пойманных жертвах, разрезая и кромсая тела с все еще бьющимися сердцами.

– Не мог построить дом в более чистом месте? – сказал Андрей, направляясь к главным дверям.

Войдя внутрь особняка, Андрей встретил множество незнакомых ему лиц. Он увидел своих многочисленных родственников, о существовании которых не подозревал до сегодняшнего дня. Одетые в траур люди, которых он, впрочем, за людей не считал, прибыли в поместье его дяди с той же целью, с которой прибыл он. За наследством, которым кому-то придется распоряжаться.

– Что за уроды, – сказал парень, вытирая грязь с кроссовок, шаркая ими по поверхности коврика.

Андрей считал, что единственный наследник – это он. Но падальщики в человеческом обличье, которые выглядели и разговаривали очень мило, на самом деле скрывая за маской доброжелательности свою подлую гримасу (основные составные части которой: голодные глаза и покусанная нижняя губа), находились в этом доме явно не по велению шестого чувства, а по звонку адвоката, который распоряжался завещанием дяди.

– Что они здесь делают? – спросил парень, схватив адвоката за руку. Его звали Григорий Ганц, и он разговаривал с какой-то полной дамой, лицо которой было скрыто черной вуалью, у большого экзотического цветка. – Кто они? Ты кто?

Андрей посмотрел на полную женщину. Та возмутилась, ее пухлые щеки надулись еще сильнее, это было видно даже за черной пленкой. Вуаль должна была скрывать ее слезы, которых никогда не будет на этом мероприятии. Слезы, которые даже не собирались приходить.

– Я к вам позже подойду, Ольга, – сказал Григорий, погладив женщину по плечу.

Ольга посмотрела на Андрея все так же недовольно.

– Вали отсюда, чё пялишься! – сказал Андрей.

Женщина испуганно вдохнула воздух и, пораженная таким хамским поведением, быстрым шагом ног на каблуках пошла к столу с едой.

– Андрей Викторович, да что с вами? – спросил адвокат совершенно спокойно. Ему было тоже плевать на эту корову, которая беспокоилась только о деньгах и еде, но Григорий был более воспитанный человек, поэтому все равно сделал замечание племяннику своего почившего клиента. – Нельзя так разговаривать с дамами.

Андрей обвел толпу людей в гостиной рукой.

– Нельзя умалчивать о том, что я не единственный претендент на наследство, – сказал Андрей, натянуто улыбаясь. – Из-за вас я приехал зря!

Адвокат поправил свои очки.

– Ну почему же зря, – сказал он. – Вы вполне можете унаследовать все, что принадлежало вашему дяде.

Парень усмехнулся.

– Вам, судя по всему, ничего не известно о моих отношениях с дядей, – сказал Андрей. – Он меня ненавидел. И я его ненавидел. Вы позвонили мне и сказали, что я значусь в списке наследников старика, но вы не упомянули, что помимо меня в нем значится еще человек тридцать!

Григорий вынул сложенный в несколько раз лист А4 из внешнего кармана.

– Вообще-то не тридцать, а двадцать четыре, – сказал он, прочитав цифру с развернутого листа.

Парень закатил глаза.

– Раз так, то у меня еще есть шансы, – сказал он.

Адвокат сложил бумажку и убрал ее обратно в карман.

– Есть, Андрей Викторович, – сказал Григорий. – И получше, чем у остальных.

Андрей внимательно посмотрел на адвоката.

– Что вы имеете в виду? – спросил он.

Адвокат осмотрел присутствующих в доме с легкой усмешкой на лице.

– Вы ошиблись, предположив, что мне ничего не известно о ваших отношениях с Борисом Валентиновичем, – сказал он. – Я с ним виделся незадолго до его внезапной кончины. Мы обсуждали кое-какие бюрократические тонкости, связанные с его бизнесом в Америке. И во время нашей встречи он упомянул вас.

Андрей снял кепку и пригладил волосы на голове.

– Меня? – улыбнувшись, спросил парень. – Этот скряга упомянул меня? Ха! Наверное, в контексте того, какой я придурок.

Адвокат отрицательно закачал головой.

– Вовсе нет, – сказал он. – Дядя гордился вашими достижениями в сфере развлечений. Он восхищался тем, каких успехов вам удалось достичь в этой отрасли, и даже планировал предложить создать совместное дело, но никак не мог решиться возобновить общение со своим племянником.

Андрей смотрел на адвоката. Улыбка сошла с лица парня, и только мысль о том, врет ему Григорий или же говорит правду, застыла в его мозгу.

– Не уезжайте до оглашения завещания, Андрей Викторович, – сказал адвокат. – Проявите терпение и выпейте немного за упокой вашего любимого дяди.

Когда вокруг столько похожих друг на друга людей (а Андрей не мог отрицать, что новоявленные наследники имеют сходство с ним), перед глазами все сливается. Довольно неприятное чувство, которое вызвало у него смятение и тревогу. Парень поставил пустой бокал, в котором несколько секунд назад было шампанское, на столик с закусками и взял еще один, только полный.

Андрей сел в свободное кресло.

– Шикарная задница, – сказал он.

На ней было голубое платье, которое застегивалось молнией на спине. Горничная доставала роскошный узорчатый сервиз из тумбочки. Она стояла на коленях, согнувшись у открытой дверцы, и копошилась внутри ящика. Андрей наблюдал за ее попой и потягивал шампанское из бокала. Допив алкоголь, он встал с кресла и подошел к девушке, повернутой к нему спиной. Без предупреждения он шлепнул ее по пятой точке. Горничная от неожиданности дернулась и ударилась затылком.

– Что вы себе позволяете?! – возмутилась она.

Горничная обернулась. Андрей заметил, что у девушки разные глаза. Один абсолютно черный, а второй золотой. По его мнению, так даже лучше. У него никогда еще не было девушки с разными глазами. Что-то новенькое…

– А, Андрей Викторович, – сказала девушка, сменив гнев на милость. – Здравствуйте. Извините меня за грубость, я не думала, что это вы.

Андрей замахал руками.

– Я не обижаюсь, – сказал он. – И ты меня прости, что я так бесцеремонно решил привлечь твое внимание. Не хочешь выпить?

Девушка убрала прядь волос за ухо.

– Я же на работе, Андрей Викторович. Мне нельзя.

Парень небрежно махнул рукой.

– Тебе все можно, – сказал он. – Я почти полноправный владелец этого дома, а значит, и твой хозяин, так что мое слово для тебя закон. И я приказываю выпить со мной.

Девушка улыбнулась. И согласно кивнула.

– Прошу всех усесться поудобней! – сказал адвокат. – Мы начинаем.

Григорий положил на трибуну свою черную папку. Раскрыл ее, вынул запечатанный конверт, который вскрыл маленьким ножом, и достал из него две бумаги. Прокашлявшись, адвокат стал зачитывать завещание:

– Имущество моего подопечного, Бориса Валентиновича Войтовича, включает дом, который принадлежал исключительно одному ему. Шестьдесят пять миллионов на различных счетах и вкладах. И разумеется, компания по производству винтажных автомобилей «Стрела».

Адвокат откладывает в сторону бумажку, содержимое которой только что прочел, и, снова прокашлявшись, принимается за другую.

– Дорогие наследники, – читает он. – Вас может удивить сделанный мною выбор. Пожалуйста, примите мои посмертные требования достойно и поймите, что они сформулированы из самых благих побуждений. Так будет лучше всем… Я, Борис Валентинович Войтович, будучи в здравом уме и твердой памяти, завещаю всю свою собственность, как в виде денежных средств, так и всю остальную, целиком и полностью… своей… домработнице Оксане Викторовне Талио… Свою компанию со всеми акциями я также полностью завещаю ей.

В зале повисла тишина. Андрей переводит взгляд на растерянную горничную, стоящую возле кофе-машины.

Парень не смог сдержать истерического смеха.

– Принесите мне еще шампанского! – воскликнул он. – Мое закончилось!

2

Разочарованные наследники стали садиться в свои автомобили и поспешно уезжать, одаривая бедную горничную недовольными взглядами, которая, забыв о своем новом положении, как и подобает горничной, стояла у распахнутых главных дверей и с прямой спиной провожала гостей.

– Поздравляю вас, – сказал Андрей. – Вы заслуживаете состояние дяди больше, чем все они.

– Я… я не понимаю, – стала говорить девушка, которая все еще была растерянна.

– Да все ты понимаешь, – сказал парень и как-то грубо потряс ее за плечи, из-за чего этот жест был похож скорее на сдерживаемую ненависть, нежели попытку утешить. – Все всё понимают, Оксаночка. Не стоит делать удивленное лицо… С вашего позволения, хозяйка, я переночую. Скоро стемнеет. Мне неохота спать в машине, да и Антон не будет рад бессонной ночи.

– Конечно, конечно, – затараторила Оксана. – Я сама хотела предложить вам остаться.

– Неужели? – сказал, улыбнувшись, Андрей.

Ночь уничтожила день. Андрею не спалось в своей комнате. Он выпил слишком много. В его памяти всплыл образ горничной, стоящей на корточках.

– А что там делает наша графиня? – спросил он сам себя и, встав с постели, не надев даже халата, вышел в коридор и направился в комнату девушки. Но проходя мимо спальни дяди, заметил, что внутри горит свет. Парень открыл дверь.

Она сидела на двуспальной кровати, на которой некогда возлежал его дядя. «Наверняка Оксана не раз составляла ему компанию, – подумал Андрей. – Грела его старое сморщенное тело по ночам».

– О, Андрей Викторович, это вы, – сказала она, совершенно не удивившись его столь позднему визиту. – Я вас ждала.

Андрей глупо улыбнулся и выпустил воздух изо рта, как лошадь.

Девушка встала с кровати. Подошла к столику, на котором была бутылка с вином. Она разлила вино по двум стаканам. Протянула один из стаканов Андрею. Парень подумал, что он не ошибся в своих предположениях о натуре этой девушке. Она такая же испорченная, как и все остальные. Она такая же испорченная, как и он.

– Вы, должно быть, хотите выпить, – сказала девушка. – Я открыла бутылку вашего дяди. Он берег ее для особых случаев.

– Это правильно, что ты ее открыла, – сказал Андрей. – Мой визит действительно особый случай.

Андрей принял бокал с вином из ее ручки. Девушка протянула ему свой, чтобы он произнес какой-нибудь тост, и после они ударились хрустальными сосудами, но Андрей не желал размениваться на подобные прелюдии и осушил бокал в пару глотков. Чем здорово удружил Оксане.

Парень взял девушку за талию, та от резкости и грубости его движения выронила стакан.

– Ну что, – сказал он, язык его заплетался. – Приступим…

Перед глазами Андрея образ горничной стал сливаться. Он не так много выпил, чтобы стать жертвой такого нехорошего эффекта.

– Да, – сказала девушка. – Приступим.

Она толкнула парня в грудь, совсем легонько, и тот упал на пол, с каждой секундой теряя контроль над своим телом.

– Что ты… – сказал Андрей, – подмешала мне… Что ты сделала?

Несколько девушек в голубых ночнушках смотрели на него разноцветными глазами. Она стояла над ним. Парню казалось, что он увидел, как раздвоенный язык на мгновение вылез изо рта Оксаны

– Это я убила твоего дядю, – сказала она.

3

– В это время года принято жарить шашлыки, – сказала Оксана.

Андрей обнаруживает себя стоящим на коленях в одних трусах на небольшой полянке перед окнами дома своего покойного дяди.

– Послушай, давай договоримся, – говорит Андрей. Он чувствовал себя более трезвым, но язык все равно заплетался. – Давай дого… Это что? Чем это пахнет?

Запах бензина и коробок спичек у горничной в руках не внушал доверия.

– Нет, – сказал Андрей, и паника стремительно росла в размерах внутри его души. – НЕТ, НЕТ, НЕТ!.. Ты что, спятила?.. Черт! Черт, о господи!.. Так, что тебе нужно? Давай договоримся. Я тебе заплачу. Ты же знаешь, что у меня много денег. Очень много денег, я могу с тобой поделиться…

– Зачем мне деньги… – сказала Оксана. – Благодаря твоему дяде они теперь у меня есть.

– Послушай… ДА ЧТО ТЕБЕ ТОГДА ОТ МЕНЯ НАДО?! Ты сумасшедшая? Маньячка, да? Нравится поджигать парней заживо, да?! Развяжи меня, пока Антон не пришел и не показал тебе пару приемов из боевых искусств!

– Твой водитель сладко спит. И он будет спать, даже когда ты начнешь вопить от боли.

– Ах ты больная! Ты убила его?! Господи, господи, да за что мне все это… Отпусти, молю тебя. Я все для тебя сделаю, Оксаночка. Все сделаю…

– Какой же ты жалкий… Мне от тебя ничего не нужно, кроме твоей смерти…

– Но почему?! Что я тебе такого сделал? Что я такого тебе сделал?! А?!

– Ты забрал у меня сестру.

– Чего?! Какую сестру? Я не знаю твою сестру!

– Знаешь, – сказала Оксана и достала одну спичку из коробка. – Ты ее хорошо знаешь. Ты жестоко с ней обошелся… Ее звали Вика. Она хотела стать актрисой… Помнишь, как ты унизил ее на своем стриме? Ты помнишь Вику?

Андрей помнил Вику. Первая девушка, которую он «разыграл» на стриме, во время которого устраивал липовый кастинг на роль в фильме. Он прикинулся продюсером. Кастинг транслировался в прямом эфире, но никто из участников об этом не подозревал. Все гости думали, что это закрытое прослушивание, а Андрей Войтович – настоящий продюсер и режиссёр.

На его стрим пришли реальные люди, которые мечтали сняться в кино. Среди них были взрослые мечтатели и молодые студенты, только что окончившие театральный. Никто из них не подозревал, что это один хорошо спланированный троллинг. Вика была последней на том стриме. И Андрей решил отыграться на ней по полной.

– В моем фильме будут эротические сцены, Вика, – сказал он тогда ей. – Тебе придется целоваться с мужчиной и обниматься с ним в кровати, будучи абсолютно голой. Ты это понимаешь?

Девушка смущенно кивнула.

– Это хорошо… – сказал Андрей. – Но я должен быть в тебе уверен, когда дело дойдет до съемок таких сцен. Ты должна вести себя в такие моменты раскрепощенно и уверенно. Сейчас я вижу, что ты немного зажата.

– Я смогу раскрепоститься, – сказала Вика.

– Я тебе верю. Но чтобы удостовериться в этом на все сто, я попрошу тебя раздеться. И произнести пару реплик из сценария. Ты согласна? Это не слишком для тебя?

–… Я согласна.

Вика попалась на крючок. И жестоко за это поплатилась. Она стала посмешищем для многих людей. Для нескольких миллионов зрителей в сети. О карьере актрисы можно было забыть, как и о личной жизни.

– Из-за тебя я лишилась сестры, – сказала горничная сквозь зубы. – И ты за это поплатишься.

– Нет, не надо, умоляю, – плакал парень. – Я не хотел. В этом нет моей вины. Я не виноват, что она слишком наивна. Я пытался заработать денег. Подняться, так же как и она!

– Ты никогда не был таким, как она, – сказала Оксана и чиркнула спичкой по коробке. – И никогда не будешь.

Дерево

1

Паша обнимает Дерево, росшее недалеко от бревенчатого дома, в котором он жил со своей семьей.

– Почему ты говоришь это? – спросил мальчик Дерево.

Минуту назад Дерево поделилось с ним новостью:

– Мне придется уйти, Паша, – сказало Дерево, и мальчик его не понял.

Мальчик повторил свой вопрос:

– Почему ты говоришь, что уйдешь? Ты же дерево, ты не можешь уйти. У тебя нет ног.

Ветер зашелестел листвой на ветках. Много листочков сорвались и стали падать, как зеленые капли дождя.

Тяжело вздохнув, Дерево сказало:

– В твоих словах есть правда. Я дерево, и у меня нет ног, чтобы ходить. У меня есть только корни, которые плотно сидят в земле… Но мне все равно придется уйти.

– Деревья не ходят! – воскликнул Паша.

– И ты снова прав, – сказало Дерево.

На следующее утро мальчик проснулся слишком рано, а ведь был выходной день, и в школу ему идти было не нужно. Его разбудило тревожное чувство, причину для которого он не понял сразу.

Протирая глаза, Паша встал с постели и подошел к окну. Увиденное его поразило, он не мог поверить своим глазам. Наспех одевшись, мальчик выбежал на улицу и помчался на холм. Оказавшись на его вершине, Паша упал на колени.

– Как же так, – сказал он. – Как же это…

Паша стоял на коленях. Дул ветерок, такой же прохладный и сырой, как вчера и позавчера, но шелеста листвы не было слышно.

Дерево действительно ушло, оставив после себя гладкий пенек.

Родители Паши пытались объяснить расстроенному сыну, что Дерево, вероятно, спилил какой-нибудь дровосек и увез в город, чтобы продать, но мальчик их не слушал.

– Оно говорило, что уйдет! – кричал Паша глупым взрослым. – Оно сказало, что уйдет, а не умрет!

Паша закрылся в своей комнате и отказывался покидать ее ни под каким предлогом. Есть он отказывался и разговаривать с кем бы то ни было тоже. Он долго плакал и думал о том, как ему не хватает объятий с Деревом, которого больше нет.

Устав плакать, мальчик наконец понял, что должен сделать, и преисполнился сил.

Поздно ночью, набив школьный портфель необходимыми, по его мнению, для похода вещами, Паша сбежал из дома на поиски ушедшего Дерева.

2

Лес пугал своей мрачностью и густой, почти беспросветной затхлостью. Паша гулял в этом лесу со своими родителями, когда был совсем маленьким, они вместе собирали грибы и целебные травы…

– Что с тобой стало? – сказал мальчик шепотом, опасаясь, что кто-то или сам дремучий лес услышит его и сделает что-то плохое.

Мальчик помнил эти деревья и мох, эти ветви и листья на них, куда красочней и живее. Сейчас их как будто поразила болезнь. Злая и дремучая проказа.

Долго блуждая по тропам из камней, облепленных серым мхом, перешагивая через трухлявые стволы упавших деревьев и отклеивая дурно пахнущие и сопливые черные листья от подошвы, Паша дошел до одинокой избушки…

Он ощутил скованность по всему телу. Его опутали черные пушистые веревки, не давая пошевелиться.

Как только Паша хотел закричать, одна из таких веревок встала поперек рта тугой веревкой и не позволяла сказать ни единого звука.

Перед лицом Паши появилась голова, настолько уродливая и страшная, что мальчик чуть не потерял сознание. Глаза блуждали по лицу, как живые создания, имеющие свой отдельный разум.

Рот имел круглую форму с несколькими рядами острых желтых зубов и сплетением розовых языков с гноящимися сосочками, которые двигались и извивались.

Один сосочек на одном из языков лопнул, испустив красный дымок, который с судорожным дыханием моментально попал в нос и легкие Паши.

Веки мальчика отяжелели. Сознание превратилось в мягкое облачко, растекающееся по гладкой поверхности еле колышущихся растений. «Я не хочу спать… – говорил в смутной голове Паша. – Только не сейчас…»

Проснулся мальчик в жутком месте. Первое, что он увидел, открыв глаза – это груда костей и черепов, на которой он лежал.

Паша, испуганно вскрикнув, засуетился и свалился с горы, упав на холодный каменный сырой пол. Паша не знал этого, но пол был сырой не только из-за пещерной влаги.

– Где это я? – спросил себя мальчик.

Кажется, он был один в пещере, и это радовало. Паша поднял с пола берцовую кость и, используя ее вместо биты, пошел по темному и неприятному для ходьбы в одиночку и даже в группе из преданных друзей коридору. Несмотря на то что в пещере царила кромешная тьма, хоть глаз выколи, Паша видел все довольно четко и даже можно сказать немного иначе, чем раньше.

Стены и особенно щели и трещины пещеры светились каким-то фиолетовым свечением. Паша думал, что это какие-то особые растения, которые вырабатывают химический элемент, способный светиться в темноте, но он был не прав.

Он видел в темноте потому, что свои глаза он потерял и вместо них в его глазницах покоятся новые…

Другие глаза.

То самое уродливое создание, что схватило мальчика и усыпило его, а затем притащило в свою пещеру, сидело на троне из черепов с воткнутым мечом в груди. Меч светился голубым и мерцал разноцветными огоньками, что очевидно говорило о его зачарованности. Это был волшебный меч.

Кто-то убил это чудище, пока Паша спал, и именно поэтому мальчик до сих пор жив.

Паша подошел к мертвому монстру и вынул из его тела меч без какого-либо труда, настолько тот был острый.

– Кому же я обязан жизнью? – спросил себя Паша, вспомнив слова из фильма, но не понимая их истинного значения.

Свечение меча было обжигающим для его новых глаз, и мальчик спрятал лезвие в кусок ткани, который он нашел на полу и который, кажется, был пропитан кровью.

Коридоры пещеры не кончались. Они только множились и становились длиннее. Так казалось мальчику, который уже устал перебирать ногами в надежде выйти к свету.

«Я выберусь, – думал Паша. Он не собирался сдаваться. – Я доберусь. Я спасусь. Я не умру здесь. Не сегодня. Не сейчас».

Он в очередной раз вышел к тупику. Просто сырая стена. Но эта стена отличалась он двух предыдущих. Трещины на ней имели четкие геометрические пропорции прямоугольной формы, из-за чего напоминали закрытую дверь, за которой был свет.

Паша приложил меч к боковой стене и подошел ближе, чтобы получше рассмотреть трещины.

Мальчик приложил ухо. Он слышал какой-то шум. «А может, мне все это кажется?» – подумал он.

Паша не успел обрадоваться новой находке, которая, по идее, должна внушать воодушевление и счастье от осознания того, что он спасся или почти спасся. Но мальчик не доверял своему восприятию спустя столько часов блуждания по коридорам пещеры. Оно уже его подводило, как в тот раз, когда ему показалось, что он увидел кусок пиццы в картонной коробке, лежавшей открытой в небольшой пещерной ванной.

– Это галлюцинация, должно быть, – сказал Паша.

Однако он взял меч и воткнул его в трещину в стене. Меч вошел мягко, почти без проблем. Паша повел меч вверх по направлению светящейся трещины, пока не вырезал в стене прямоугольник.

Прямоугольный кусок скалы отвалился и упал на пол. Яркий свет ударил в другие глаза Паши, ослепил его на какое-то время.

Однако свет из входа все равно был слишком ярким, чтобы другие глаза привыкли к нему. Мальчик заметил что ткань, которой было обвернуто лезвие меча, сползла с острия. Оно уже не имело голубого свечения и не блестело. Клинок был черный, слегка прозрачный.

Паша взял клинок и прикрыл им свои новые глаза.

– Так-то лучше, – сказал мальчик.

Теперь лезвие меча работало как стекло солнцезащитных очков.

3

Паша оказался в странном месте среди выжженного пространства и большого здания с двумя трубами, уходящими в небо.

Из труб шел густой черный дым и превращал белые тучи в черные. Вокруг помимо мелкой желтой травы выглядывали из земли пни, очень похожие на тот, который оставило после себя Дерево на холме, после того как ушло.

Мальчик почувствовал чье-то прикосновение у себя на плече. Он обернулся и увидел мужчину с небольшой бородой, в очках и пивным животом. У него острый нос и въедливый взгляд.

– Смерть – это только начало, – сказал мужчина, в котором Паша сразу же признал дровосека.