Дарья Калинина
Неполная дура
Глава вторая
В следующий раз они встретились уже на дне рождения у Ани. Как она и предполагала, гости съехались из разных уголков города. А некоторые, к примеру Анина тетя Вера, приехала даже из Токсово, а ее сын и, следовательно, Анин двоюродный брат с семьей из Кузьмолово. Как и ожидалось, все гости были в первый момент потрясены выбором ресторана и его интерьером. Некоторые из слабонервных даже попытались удрать. Но от Ани, когда она была в ударе, еще никто не уходил.
Так что гостям пришлось смириться с причудой именинницы, вручить ей огромные охапки обожаемых ею роз в хрустких обертках, завернутые в яркие упаковки подарки и рассесться за длинным столом, который стоял как раз напротив гильотины, то есть в самом лучшем месте ресторана.
– Какой кошмар! – прошептала простодушная тетя Вера, старательно глотая сердечные таблетки. – У меня кусок в горло не полезет рядом с этой штукой.
– Интересно, а она настоящая? – поинтересовался ее муж – дядя Гриша.
– Гриша! Замолчи!
– Нет, а что такого? По-моему, забавная штукенция. А если она еще и работает, то…
– Все садимся! – поспешила перебить бестактного мужика Анина мама, видя, что ее сестра сейчас хлопнется в обморок. – Аня, за тебя тост! Будь счастлива, доченька!
– Будь счастлива! – нестройным хором откликнулись остальные гости.
И если интерьер ресторана не всем пришелся по вкусу, то этого никак нельзя было сказать о выставленных на стол блюдах и закусках. Повар ресторана превзошел самого себя. Ни одно блюдо не было подано без украшения. Была даже пресловутая голова дракона. Она представляла из себя кусок телятины, так мастерски декорированный под зубастое чудище, что гости долгое время не решались ткнуть в нее вилкой или коснуться ножом.
Безусловно, тут тоже не обошлось без Герасима, который сел за стол возле Аньки и всячески пытался ей угодить, то подливая ее любимого шипучего шампанского в мелких веселых пузырьках, то предлагая кусочек красной замаринованной в вине рыбки, то разыскивая по ее капризу какой-то особый соус к этой самой рыбке.
– Можно предположить, что нас скоро ожидает еще одно торжество? – попыталась пошутить Инна, когда Гера ненадолго исчез. – Свадьбу будете праздновать тоже тут?
К ее удивлению, Аня шутки не поняла и ответила вполне серьезно.
– Нет, думаю, что мы выберем другой ресторан. Для свадьбы тут все же мрачновато.
– А на мой взгляд, в самый раз будет! – буркнула Мариша, которую не оставляло ощущение неясного беспокойства.
Хотя чего бы ей беспокоиться? Вроде бы первый шок у гостей прошел. Они выпили, разговорились. Ссориться пока никто не собирался, у всех хватало и других развлечений. И все равно противное чувство никуда не девалось. Грызло и грызло, проклятое. Чтобы немного снять напряжение, Мариша лихо опрокинула в себя рюмку водки, которую налил ей какой-то очередной родственник Аньки.
Вообще же за столом наблюдалось явное несоответствие мужчин и женщин. Если кто думает, что мужчин было больше, то тот здорово ошибается. Честно говоря, их было всего четверо. Пятеро, если с Герой. И шестеро, если приплюсовать еще двенадцатилетнего Анькиного племянника.
– Смотри, что получается, – наклонилась к Марише в этот момент Инна. – Пять с половиной мужчин и одиннадцать женщин. Это ужас, что такое!
– Что же ты сына и мужа с собой не взяла, чтобы разбавить это бабское царство?
Инна помрачнела. Как оказалось, с мужем она была в очередной ссоре. И если в начале их супружества эти ссоры были короткими, но страстными, то с течением времени они становились все более и более затяжными, принимая прямо-таки хронический характер.
– У меня в юности был гастрит, – угрюмо поделилась Инна с подругой.
Мариша с тревогой окинула стол, уставленный отменными яствами. Что из предложенного вызвало у Инны новый приступ?
– Ты не поняла, – покачала головой Инна. – У меня в юности был жуткий приступ, я думала, загнусь. Он прошел, но зато потом и даже теперь регулярно возникают не острые, но противные боли в области желудка. Вот так и наши ссоры с Бритым. Сначала был приступ, но была и надежда, что это лишь досадный эпизод. А потом все постепенно приобрело затяжной характер. Вроде бы и не так больно, но точно знаешь, что это уже не вылечишь.
– Что-то мне твое настроение не нравится!
– И самое неприятное, что сын и няня приняли сторону мужа!
– Безобразие!
– И удрали от меня на дачу!
– Так ведь лето?
– А меня оставили в городе.
Инна чуть не плакала.
– Эй, не кисни! У нас же праздник! – затормошила ее Мариша. – Ты это помнишь?
– Мне кажется, что Ане не следует связываться с этим Герой, – угрюмо произнесла Инна.
– Это еще почему?
– Не потянет она такого красавца! За ним баб целый полк.
Схожие мысли высказала и тетя Вера:
– Ой, нашла себе Анька на свою голову кавалера!
– А что?
– Шебутной он. И бабник!
– Тетя Вера!
– Бабник! Бабник! Видела я, как на него белобрысая официантка в подсобке вешалась! И красавица! Не чета нашей Аньке.
Мариша оставила вопрос о том, что сама тетя Вера делала в подсобке. И сосредоточилась на другом.
– Чем это Аня плоха? – обиделась она за подругу.
– Не плоха, да только и в юности красавицей не была, а теперь уж…
И тетя Вера обреченно махнула рукой, показывая, что кого-кого, а ее-то не обманешь. И сколько лет ее единственной племяннице она отлично помнит. А также помнит и про ее взрывной темперамент, полное отсутствие кулинарных талантов и неумение признаваться в своих ошибках.
– Характер у нее не сахар! Да и не девочка уже, – вынесла вердикт тетя Вера.
– А та что, девочка?
– О!
В глазах тети Веры загорелся непонятный восторг.
– Ноги, как теперь говорят, от ушей! Сама, как есть, блондинка. Румянец во всю щеку. Глаза огромные, а уж фигура… Чисто лебедь! Вот сейчас с подносом в зале появится, так я тебе ее сразу же покажу.
И точно, не успела Мариша сделать глоток сока, как тетя Вера ощутимо пихнула ее сухоньким кулачком в бок.
– Вон она!
Мариша только глянула, и у нее внутри зашевелилось скверное чувство ревности. Эта девушка в самом деле была хороша. Необыкновенно хороша, сказочно и фантастически. Фигура, ноги, лицо и походка. Все как описала тетя Вера, и даже прекраснее. Но при всем при этом девушка казалась какой-то нереальной. Слишком красивой для этого грешного мира.
Марише как-то довелось посетить крохотный греческий остров, на котором был совсем уж крохотный музей. И там, в этом музее стояли две мужские бронзовые статуи, выполненные в полный рост. Нашли их на дне моря, неподалеку от побережья острова. Отлили их древние греки в момент наивысшего расцвета своей цивилизации.
Так вот, эти бронзовые мужчины были как боги. Прекрасные и недоступные. Мариша замерла перед ними надолго, не в силах понять, чем так привлекли ее их бронзовые тела. Она была потрясена, ошеломлена и безмолвна. У нее просто не находилось слов. Это была красота в чистом виде. Нереальная, нечеловеческая, божественная.
Мариша стояла перед статуями чуть ли не целый час. За это время ее группа успела обойти весь музей и даже остров. А Мариша все пыталась проникнуть в загадку чар этих статуй. И наконец она поняла. Они были вполне реальны, но их красота была нечеловеческой.
Слишком узкие бедра, слишком мощный брюшной пресс, таких мышц в организме нормального человека просто не может быть. У них отсутствовал копчик и линия позвоночника без малейшего препятствия невыразимо плавным изгибом стекала в складку ягодиц. Волосы, которые курчавились на головах и лицах мужчин, были нереально густыми даже для помешанных на собственном физическом здоровье древних греков. Ноги были слишком длинными, а плечи широкими. Ложбинка между мышцами груди была такой глубокой, какой никогда не бывает у настоящего человека.
И именно поэтому эти мужчины были великолепны, от них буквально невозможно было отвести взгляд. Они зачаровывали и приковывали к себе.
Сейчас, глядя на официантку, двигающуюся по залу с подносом на уровне плеч, Мариша поймала себя на мысли, что невольно вспоминает тех бронзовых красавцев. Почему? Да по той же самой причине! Не может быть у обычной женщины такого глубокого выразительного разреза глаз. Не бывает такой тонкой талии при таких пышных бедрах в форме античной амфоры. И не бывает такой кожи. Ослепительно белоснежной и при этом сияющей. И уж конечно, не бывает блондинок, у которых были бы угольно-черные ресницы, брови и такие же сверкающие черные обсидиановые глаза.
– Что за черт? – прошептала про себя Мариша свое излюбленное выражение. – Откуда взялась эта девица? Из другого измерения?
– Теперь видишь, какова краля!
Тетка Вера прямо лучилась странным восторгом.
– Хороша?
– Не то слово! – вырвалось у Мариши.
Красотка и в самом деле была не чета любой из присутствующих в зале женщин. А тут были и действительно красивые дамы. Но их красота меркла, едва официантка приближалась к их столику.
– И эта девушка висла на Герасиме?
– Она самая! – удовлетворенно кивнула тетка Вера, которая обожала сплетни и скандалы, хотя и производила впечатление сугубо мирного незлобивого существа. – А ты бы слышала, что она ему говорила! Как думаешь, Аньке стоит об этом доложить?
Глаза тетки Веры блеснули. Мариша придерживалась той точки зрения, что это совершенно лишняя для Ани информация.
– Ведь это девушка висла на Гере, а не наоборот, – сказала она в оправдание своей позиции. – Если бы это он клялся ей в любви, тогда, конечно. А так…
– А кто тебе сказал, что она ему в любви клялась?
– Разве нет? Я с ваших слов так поняла.
– Совсем даже напротив.
– Как это?
– Убить его грозилась!
Тетка Вера трагически понизила голос и выразительно закивала в ответ на изумленный Маришин взгляд.
– За что?
– За измену, что же тут непонятного? За что еще женщина убить может?
На взгляд Мариши, женщина может убить за многое. Но все равно Мариша заволновалась.
– А что она говорила?
– Не помню.
– Тетя Вера! На кону счастье вашей племянницы.
– Не пара он ей! Пусть его эта девка убивает. Значит, есть за что!
– Тетя Вера!
– Ну, да ладно! – смилостивилась Анькина тетка. – Так и быть, расскажу тебе. Изменил он им.
– Кому?
Тетка Вера не колебалась с вердиктом.
– Ей и дитю ихнему!
– Ой! – схватилась за свою пышную грудь Мариша. – Ой!
– Точно тебе говорю! Дите у него имеется. От этой самой девицы. Она его, парня этого, в угол затерла и говорит ему этак холодно, ты, мол, нас предал. И теперь смерть тебе за это полагается. Через самый верный способ – отделение головы от тела.
– Чего? Голову она ему отрубит?
– Грозилась так!
Тетка Вера прямо сияла в предвкушении грядущего скандала. И внезапно Мариша четко поняла, кто был зачинщиком всех ссор и драк на прошлых днях рождения ее дорогой подруги. Конечно же, всегда заводилой была тетка Вера. Вот ведь тихий веник! Прикидывается тетушка безнадежно больной. Уже лет двадцать, как у нее и инфаркт, и аритмия, и печень, и булыжники в почках, и даже, извините за выражение, геморрой в разгаре. А все не помирает! Другой бы человек и с одним диагнозом в гробу оказался. А тетке Вере все нипочем. Живет себе и людям жизнь портит.
– Слушайте, тетя Вера! – жарко зашептала Мариша. – Вы мне тут день рождения Аньке не портите! А то…
Не найдя сразу достойного повода для устрашения, Мариша пошарила глазами по столу.
– А то я вашего дядю Гришу на себе женю!
Дядя Гриша был мужем тетки Веры на протяжении последних тридцати лет. Он пил то запоями, то просто пил, а то до белой горячки. Поэтому сейчас на лице тетки Веры отразилось некоторое сомнение в серьезности угрозы.
– И не посмотрю, что он у вас алкоголик! – заявила ей Мариша. – Серьезно вам говорю, сначала соблазню, с вами разведу и на себе женю, а потом угроблю.
– Мариша…
– Вы меня знаете, я могу. А наследство… У него же дом с участком имеется? Так вот, наследство себе приберу!
Тетка Вера онемела. Она знала, что ее Гриша дурак. И как дурак был очень ей удобен, так как решительно не понимал, что она всю жизнь им крутит. Кроме того, запои у него никогда не шли в ущерб хозяйству. Хозяином Гриша был рачительным. И потому запои случались у него исключительно в период отпуска и на спирт, купленный за бесценок на винокуренном заводике у свояка и настоенный на вовсе бесплатных травках со своего приусадебного участка.
А участок был знатный. Мариша знала, чем угрожать корыстолюбивой тетке Вере. В участке было около сорока соток. Все они спускались к красивейшему озеру и находились в одном из самых престижных и элитных пригородных мест. Эту землю Гриша умудрился получить от колхоза светлой памяти Ильича, потом в смутные времена перестройки приватизировал землю, а год назад подтвердил право на владение ею, вызвав из кадастровой службы землемеров и оформив таким образом бумаги по всей форме.
Теперь земля на этом участке стоила от трех до пяти тысяч долларов за сотку. И потому представляла собой весьма внушительный капитал. Да еще и земля дорожала с каждым даже уже не годом, а месяцем. И упускать такие деньжищи жадная тетка Вера, которая готова была ради бесплатной ксерокопии ценой в два рубля смотаться из Токсово в город (благо транспорт – автобус и электричка – все равно бесплатно) и обратно.
– Не посмеешь! – прошептала тетка Вера, даже задохнувшись от возмущения.
– Не стану, – поправила ее Мариша. – Если вы будете вести себя прилично. И к Аньке со своими откровениями не полезете.
– А что такого? Я же правду ей скажу!
– Мне это нравится! – возмутилась Мариша. – Вы видите, что она счастлива, что этот Гера крутится вокруг нее, или нет?
– Вижу!
– А будет лучше, коли она в свой… Не важно, в какой, но в свой день рождения узнает, что ее обслуживает любовница ее перспективного любовника? Того самого, за которого она к тому же и замуж еще собралась?
– А она собралась?
– Да!
Тетка Вера тихо отпала.
– Это ужасно! – прошептала она. – Просто ужасно!
При этом ее лицо выражало такое неподдельное страдание, что Мариша даже удивилась. Неужели ее так заботит благополучие племянницы? Или она просто искренне сочувствует ее очередной жертве?
– Мариша! Ничего не говорим Анечке! Все потом!
– Конечно, – с облегчением кивнула Мариша, радуясь, что тетка Вера образумилась. – Пусть Аня приятно отметит свой праздник.
Но сама Мариша поставила себе четкую цель – разговорить красотку-официантку. И выяснить, что у той на уме. И какие имеет планы относительно облюбованного Анькой администратора Геры. Однако прямо в лоб спросить ее об этом Мариша при всей своей храбрости не решилась. Чутье ей подсказывало, что эта девица – крепкий орешек. И тут надлежит действовать хитростью.
Гера не отходил от Ани. Мариша краем глаза наблюдала за воркующей парочкой, а другим – за действиями Анькиной соперницы. Та выглядела невозмутимой. Подавая на стол напитки, меняя тарелки или пепельницы, она ни разу не посмотрела в сторону Геры. Он тоже не обращал на нее никакого внимания. Оп! Официантка неловко наклонилась. Тяжелая бутылка с шампанским заскользила у нее с подноса и сильно ударила Геру, обдав Аньку брызгами вина.
Герасим схватился за голову, на которой стремительно вздувалась шишка, Анька заверещала, а официантка, сделавшая свое дело, извинилась и ушла прочь. При этом на ее лице играла легкая улыбка.
– А девочка-то нервничает, – пробормотала про себя Мариша. – Похоже, тетка Вера ничего не придумала.
Инцидент быстро замяли. Гера приложил к голове холодную салфетку с завернутым в нее льдом, Анька присыпала солью свое красное вечернее платье.
– Хорошо, что шампанское было сухое, – весело прощебетала она. – Высохнет и пятен не останется.
Гера болезненно поморщился. Сейчас он меньше всего напоминал счастливого влюбленного. Глаза его забегали. И, кажется, он впервые сообразил, что не стоило перегибать палку, крутя романчик на глазах у своей любовницы.
– Если он ее сегодня уволит, Анька победила! – загадала про себя Мариша.
Тем временем начались танцы. В ресторане была живая музыка. Трое музыкантов в костюмах менестрелей наигрывали что-то мелодичное. И Мариша неожиданно обнаружила, что пользуется популярностью. В противоположном углу сидела компания каких-то кавказцев, вот они-то и оценили ее – рослую красавицу с гривой волос. Мариша и раньше ощущала на себе их восхищенные взгляды, но не торопилась отвечать на них. Изо всех сил делала вид, что они ее ни капли не волнуют.
– Разрешите вас пригласить на танец.
Мариша подняла глаза и радостно вздрогнула. Ее приглашал именно тот мужчина, которого она и сама облюбовала в той компании страстных южан. Все-таки есть на свете гармония. Мужчина был очень даже хорош. В строгом деловом костюме, безупречно отглаженной светло-голубой рубашке и модном шелковом галстуке. Ботинки из дорогой мягкой кожи сверкали, запонки светились благородными сапфирами. Когда он протянул к Марише руку, приглашая ее на танец, с запястья соскользнул платиновый «Роллекс», циферблат которго был также усыпан сапфирами и брильянтами.
Ну, что тут скажешь? Конечно, не в деньгах счастье, а в их наличии. Мариша была твердо уверена, что в конечном итоге в этом мире почти все покупается и продается. И любовь далеко не самый дорогой товар. Кто будет спорить, что из двух одинаковых мужчин женщина всегда выберет того, кто богаче? Его она благополучно полюбит. А нищему, увы и простите, ничего не светит.
И дело тут вовсе не в корысти. Просто женщина инстинктивно стремится к тому, чтобы ее мужчина был хорошим добытчиком, способным защитить от невзгод ее и их будущих детей. Конечно, в наше время эта истина немного устарела. Большинство женщин берут на себя и весьма успешно функции добытчицы для своей семьи. Но боже мой, как же это сладко, знать, что все-таки имеется возле тебя мужчина, способный позаботиться о тебе, такой маленькой, слабой и беззащитной.
И хотя Мариша точно знала, что эти эпитеты не про нее, но позволила сегодня чувствам взять верх над разумом. И притворилась той самой нежной фиалкой, которую необходимо лелеять, беречь и охранять от окружающего жестокого мира. Кажется, у нее это успешно получалось. Мариша даже сама поверила в ту чушь, которую она несла, кружась в танце с партнером.
Звали его Надир.
– Так вы адвокат? – ворковала Мариша, стараясь не замечать, как тесно тот прижимает ее к себе. – Наверное, это ужасно сложно? Вот я, к примеру, ничего не понимаю в юриспруденции.
Это длинное слово, которое она выговорила без малейшей запинки, слегка насторожило ее кавалера. Он даже немного отстранил от себя Маришу и пытливо заглянул в ее глаза, словно надеясь прочесть в них ответ на свой вопрос. Мариша вовремя придала глазкам выражение легкого кретинизма, на которое почему-то охотно клюют все мужчины. Особенно богатые и успешные.
Похлопав ресницами, она со всей доступной ей наивностью спросила:
– А вы защищаете настоящих преступников, да? Или только тех, кого подставили?
После этого вопроса Надир быстро успокоился по поводу умственных способностей своей новой подруги. Они явно были невысоки. А то, что у нее хорошая память и она способна запоминать длинные слова – это же еще ни о чем не говорит. Попугай тоже способен запоминать целые фразы, но ведь от этого он не делается умным.
Итак, Надир расцвел, почувствовав, что может наконец расслабиться и распустить хвост веером перед этой красивой дурочкой, на которую он явно произвел впечатление. Мариша мысленно хохотала, слушая его. Боже, что он ей плел! Что они поедут отдыхать к океану, что он человек щедрый, а уж какой он любовник… Да, и свободный к тому же.
– С женой мы сейчас не живем, – проникновенно глядя девушке в глаза, вещал Надир.
Мариша кивнула. Ясное дело, не живут они с ней. А как же иначе? Лето на дворе. Жена где-нибудь на даче или у родителей в родных горах с детьми сидит.
– Можем поехать ко мне домой, я бы показал тебе свою коллекцию картин.
Это уже интересно. Обычно ей предлагали показать коллекцию музыкальных дисков, пластинок, кассет с классикой мирового кино. Картины предлагались впервые.
– Поедем, – быстро согласилась Мариша.
Надир слегка изменился в лице. Было видно, что на такой быстрый успех он не рассчитывал. И насчет приглашения домой ляпнул просто так, не подумав.
– Э-э-э! – замялся он. – Поедем. Конечно! Покатаемся сначала, а там видно будет.
Маришу развлекло это «сначала». Сначала чего? И что там у него потом видно будет?
– Спасибо за танец! – вежливо поблагодарила она кавалера. – Хочешь, я познакомлю тебя со своими подругами? Мы тут празднуем день рождения и…
– Как?! Чей? Твой день рождения?
Надир был в таком восторге, что Мариша даже осеклась. А что если сказать, что это ее праздник? Конечно, родилась она весной, но… Но что тут такого? Завтра ведь и в самом деле день ее рождения. Конечно, не ровная дата, а с хвостиком из пяти месяцев, но это особой роли не играет.
– Почему ты молчала? – возмущался Надир, не давая Марише и слова вставить. – Подожди, я сейчас!
И проводив Маришу до ее места, он куда-то умчался.
– Это кто такой? – с нескрываемой завистью спросила у нее Инна.
– Адвокат.
– И как ты только успеваешь их цеплять?
– Ох! – отмахнулась от подруги Мариша. – Опыт – сын ошибок трудных. С годами он приходит. Но увы, вместе с пониманием того, что все вокруг лишь суета сует.
– Теперь мне не нравится твое настроение, – не без ехидства откликнулась Инна. – Мы ведь на дне рождения.
– Да! – вспомнила Мариша. – Кстати, если адвокат спросит, то у меня тоже сегодня день рождения.
Инна не удивилась. Ее больше волновал другой вопрос.
– Как думаешь, я в самом деле понравилась тому маленькому или мне это только мерещится?
Мариша посмотрела в ту сторону, куда указывала подруга. Один из друзей Надира – маленький, но крепкий и жилистый мужичок чуть ли не из штанов выпрыгивал, стараясь обратить на себя внимание Инны.
– В самом деле.
– А как ты думаешь, если я…
– Думаю, что легкий роман тебе не помешает. Сколько вы с Бритым уже в ссоре?
Бритый – давнее прозвище Инкиного мужа. С тех пор, когда он был в самом деле бритым, много воды утекло. И о том, что стильно стриженный у лучших мастеров города солидный бизнесмен на самом деле бывший лидер одной из сильных группировок – Бритый, помнили только самые близкие люди. Компаньон, жена и, разумеется, ее подруги. Остальные знакомые Бритого не то чтобы отличались плохой памятью, просто не дожили до этого светлого дня.
– Месяц мы с ним в ссоре! – уныло произнесла Инна.
– Сколько? – ахнула Мариша. – И что, за это время у вас не было?..
– Ни разу!
– Да ты должна, просто обязана познакомиться с тем мужчиной. Он тебе понравился?
– После месяца воздержания? Ты шутишь?
– Мне тоже кажется, что он достаточно симпатичный, – кивнула Мариша. – Так что мы его сделаем!
В этот момент возле нее возник Надир. Впрочем, мужчину было не разглядеть за огромным букетом розовых лилий и какой-то декоративной осоки, которая торчала из букета во все стороны, придавая ему богатый, но неопрятный вид.
– Это тебе! – вручая Марише тяжеленный букет, сказал Надир. – Прости, если букет покажется тебе скромным.
Мариша, с трудом удерживая цветы на весу, а глаза в безопасности от острой осоки, поблагодарила Надира.
– Мне казалось, что праздник у меня, – возмущенно прошептала ей на ухо Анька, тоже видевшая эту сцену. – Как тебе не стыдно перетягивать одеяло на себя?
– Слушай, ты лучше думай о своем Гере, – посоветовала ей Мариша. – А с этими ребятами мы уж с Инной и сами разберемся.
Анька вернулась к Герасиму, но с тем что-то произошло. Мариша с тревогой наблюдала, как ему сначала кто-то позвонил по телефону. Гера отошел в сторону и долго говорил. Лицо его мрачнело все больше и больше, а затем он, не извинившись, бросился в подсобные помещения. Мариша с Аней проводили его глазами. Но если Аня смотрела только на Геру, то Мариша заметила и еще кое-что. Официантка, треснувшая Геру бутылкой, была сейчас в зале и обслуживала клиентов. Значит, звонила ему не она. Что же еще случилось у Геры? Какие у него возникли проблемы? Почему он так внезапно убежал?
Впрочем, официантка тоже обратила внимание на исчезновение Герасима. Окинув ресторанный зал тревожным взглядом своих загадочно мерцающих глаз, девушка одним быстрым движением метнула пустой поднос на стойку и скрылась за ширмой.
– Та-а-к! – протянула Мариша. – Кажется, пришла пора мне вмешаться.
И она тоже скользнула за ширму. В этой части ресторана она была впервые. И невольно поразилась контрасту между ресторанным залом, стилизованным под жутковатую старину, и хозяйственными помещениями ресторана, оформленными вполне современно. Чистенько и простенько. Подвесные потолки, точечные светильники в них, ровные гладкие стены, облицованные до высоты глаз плиткой. Также плиточный пол. И двери. Бесконечные двери.
За какой же из них искать Геру и официантку?
На кухне, куда заглянула Мариша, вовсю суетились повара. По коридору сновали официантки с тяжелыми подносами. Где-то текла вода, гудела вытяжка, переговаривались люди. Мариша, изо всех сил делая вид, что она находится тут по какому-то важному делу, неторопливо двигалась вдоль стен, замирая у дверей и прислушиваясь к доносящимся из-за них голосам.
Кухню и мойку она отвергла сразу. В них вели двери-распашонки, открывающиеся туда и сюда и с прорезанными круглыми окошками. Ни там, ни там Германа или черноглазой официантки не было. Нет, Маришу с ее прирожденным чутьем интересовали другие двери. Те, которые вели в кабинет директора, бухгалтерию, на склад и прочие административные и хозяйственные точки.
– Где же они? – шептала Мариша, пребывая в полной уверенности, что именно сейчас и происходит объяснение Герасима и его любовницы.
Марише позарез нужно было знать, даст он ей отставку или постарается сохранить девушку. От этого зависело счастье Аньки на ближайший период ее жизни. А Мариша была готова за своих подруг и в огонь, и в воду, и даже в подсобку ресторана. Когда она вышла на темную служебную лестницу, ее охватило смутное ощущение дежавю.
– Кажется, все это у меня в жизни уже было.
Мариша поежилась. Да, было. И воспоминания были не из приятных. Вот так же всего несколько лет назад она пришла в ресторан, поперлась на служебную лестницу и нашла там… Ах! Неужели опять! Вон валяется! Девушке даже плохо стало. Она замерла на месте, вглядываясь в темный предмет, лежащий чуть ниже в углу. Но на лестнице было слишком темно, чтобы рассмотреть, что именно там лежит.
Внезапно Марише послышался неподалеку от нее какой-то шорох. Мороз пробежал по коже и добрался до самых пяток. Но затем страх отступил. По полу звонко зацокали женские каблучки, мелко-мелко, а затем раздался женский голосл:
– Ты должен это сделать! Обязан ради всех нас!
Женщина очень волновалась. Голос у нее дрожал и срывался.
– Он сам во всем виноват, а отдуваться ты меня заставляешь!
Второй голос принадлежал мужчине, но уж точно не Герасиму.
– Я не заставляю.
– Но хочешь заставить! И вообще, сколько можно тебя ждать! – продолжал сердиться мужчина. – Я торчу здесь уже битых полчаса. Еще немного, и меня кто-нибудь увидит!
– Послушай! – не обращая внимания на жалобы собеседника, взволнованно произнесла женщина. – Я не смогу этого сделать. Ты же понимаешь! Ты должен меня понять!
Мужчина молчал.
– Я все подготовил, – произнес он наконец. – А ты предупредила своего ненаглядного Геру и…
– И?..
Голос женщины сорвался. А Мариша, услышав имя Герасима, почувствовала, что буквально умирает от любопытства. Странное дело, пять минут назад она умирала от страха, а теперь любопытство пересилило все. Надо с собой что-то делать, такая частая смена настроений до добра не доведет. Это точно.
Да, но что же ей сейчас предпринять? Было упомянуто имя Геры. А как уже говорилось, Мариша ради подруг… Одним словом, она пошла на звук голосов. Конечно, не забыв о мерах предосторожности.
Например, сняла с себя изумительные сиреневато-розовые босоножки на высоченных шпильках, которые позволяли и без того высокой Марише взирать на окружающих ее мелких мужчин свысока и с чувством легкого снисхождения. Босоножки были прекрасны, но идиот сапожник для пущего эффекта поставил на них металлические набойки, которые звонко стучали по плитке. И было бы совершенным безумством идти в разведку в такой обуви.
– Кто же там? – шептала Мариша, прижимая к пышной груди свои драгоценные босоножки и продвигаясь вперед. – Кто?..
Но в это время неизвестная женщина справилась со своим волнением и обратилась к собеседнику.
– И что ты с ним сделаешь?
– Что я могу с ним сделать? Особенно теперь? Все должна была устроить ты! Это был твой долг!
– Долг! – страстно воскликнула женщина. – Что ты подразумеваешь под этими словами? Ты знаешь, в чем состоит мой долг!
Послышался звук приглушенных рыданий.
– И не смотри на меня такими глазами! – раздался затем мужской голос. – Меня не обманешь слезами! Я знаю тебя как свои пять пальцев! Ты уже все придумала и продумала! Меня не проведешь! Но ты не можешь так поступить со всеми нами! Пойми! Ты должна сделать то, что должна!
Марише показалось, что женщина, с одной стороны, раздосадована, а с другой – чувствует облегчение. Да кто же это такая? Путь Мариши к таинственной парочке проходил как раз мимо того темного тюка, который так ее напугал. Подойдя ближе, Мариша не смогла сдержать ухмылку. Это оказался всего лишь мешок. Судя по запаху и выступающим формам, в нем находилась обыкновенная картошка. Ленивые грузчики скинули ее тут, не донеся до кухни. Или специально положили, тут было прохладней, чем в кухне.
Но зацикливаться на картофеле Мариша не стала. Она осторожно двинулась дальше. И наконец дошла до того угла, за которым стояли двое неизвестных. Выглянуть? Но там слишком светло. Ее светлую голову неизбежно заметят. И тут Маришу осенило. Она быстро вытащила из кармана зеркало, запрятанное в металлическую оправу с чудным восточным орнаментом, открыла его и высунула руку с зеркалом за угол.
О чудо! В зеркале отразилась парочка. Конечно, это была та самая белобрысая дрянь со странными черными глазами, которая висла на Гере, а с ней какой-то мужчина. Мужчину Мариша видела только со спины. Соответственно, и он ее не видел. А белобрысая дрянь была слишком возбуждена, чтобы глазеть по сторонам.
– Ладно, – срывающимся голосом произнесла она. – Я все устрою, как ты хочешь.
– Хорошо!
– И я могу рассчитывать на твое прощение?
– Да!
– Мне забудут мой проступок?
– Да!
– Ты ручаешься?
– Да!!! Я же сказал, никто и ничего не узнает!
Казалось, женщина успокоилась и взяла себя в руки.
– Тогда иди, – произнесла она. – Не нужно, чтобы тебя тут видели, когда это произойдет.
Теперь мужчина пребывал в явной нерешительности. Вроде бы мог уходить, но не уходил. И наконец он произнес:
