Кае де Клиари
Большой одинокий король 4
– Не могу сказать про себя, то же самое, – сказал я, взглянув в сторону двух свежих могил. – Тот, кто виновен в гибели ничтожнейшего из моих подданных, враг мне! Что же говорить о том, кто убивает тех, кто был мне близок?
– Мне, правда, очень жаль! – В голосе королевы послышались слёзы. – Эта бедная девочка и старик… Я не осуждаю твоего гнева и не призываю, не отвечать тому, кто это сделал, но… Пойми, я не хочу столкновения между вами. Он очень силён, ты очень силён, а мне не нужна ни твоя гибель, ни его!
– Почему? – спросил я, не надеясь, впрочем, на вразумительный ответ.
– Потому что я люблю его, и я люблю тебя, большой ты медведь! – проговорила королева усталым голосом. – Да, я люблю вас обоих, вот в таком я капкане. А теперь, ещё раз прими мои соболезнования и прощай!
Она убрала руку. Я резко повернулся в её сторону, но Ёе Величества уже не было со мной рядом на скамейке. Только на земле лежал очередной лист бумаги с нарисованной на нём закрытой дверью.
...................................................................
Почему всё опять не так? Для мужчины нет большего праздника, чем услышать от любимой женщины, что она любит его. Но так, как это я услышал…
Вы, наверное, подумали, что для меня острый нож в сердце, то, что королева кроме меня любит кого-то другого? Так вот, я это практически знал. Присутствие пресловутого «другого» я давно уже вычислил, как астроном вычисляет звезду, которая не видна простым глазом. Что ж, я не из тех тупоголовых мужчин, которые уверены, что все женщины вокруг существуют только им на потребу, а та, которую они выделяют из общей массы, просто обязана ожидать именно их всю свою жизнь и немедленно влюбиться в этого пупа земли, как только он заявит о своих чувствах.
Королеве двадцать пять лет, а не пятнадцать. В пятнадцать-то у девушек бывает и первый опыт, и не первый, и несчастная любовь, и счастливая. К двадцати пяти годам такая красавица, как Её Величество подвергается многочисленным атакам со стороны противоположного пола, и врядли устоит, если она не религиозная фанатичка и не ледышка в человеческом обличии. Я уже рассказывал о своём отношении к предполагаемым любовникам королевы. Не осуждаю, не ревную… То есть, ревную на самом деле, но не агрессивно, с уважением, пониманием и любовью. (Я твёрдо убеждён в том, что настоящую любовь ничто не может смутить. Человека любишь таким, каков он есть, а не таким, каким хочется видеть.)
Что же касается признания Её Величества в том, что она любит двоих мужчин одновременно, то это бывает. Не часто, но бывает. Я знаю, что очень многие не верят в такую любовь, утверждают, что это просто животное влечение, похоть, распущенность, либо человек, как бы любящий двоих, на самом деле любит кого-то одного или вовсе никого, и ему только кажется, что он кого-то любит. Что ж, если так считает большинство, то это не означает, что это правильно. На самом деле у людей нет никаких препятствий к тому, чтобы любить двоих и больше партнёров, кроме общепринятой традиции. А что такое традиция? Почему её следует соблюдать?
Традиция возникает, когда она необходима обществу и исчезает, когда эта необходимость иссякает. Иногда традицию возводят в ранг закона. Это вовсе не хорошо, ведь если надобность в традиции иссякла, а она продолжает тупо соблюдаться людьми, приняв вид закона, то такой закон истязает и калечит самих людей, ломает их судьбы и даже убивает ни в чём неповинных. Вовремя надо убирать бесполезные и вредные законы, а также отменять отжившие традиции.
Я за уважение к чувствам друг друга. Если женщина говорит, что любит двоих мужчин, то это её личное дело. Иной вопрос, как к этому отнесутся сами мужчины. Опять же таки, большинство не стерпят. Кое-кто не стерпит агрессивно, попробует решить дело с помощью поединка, убийства или вульгарного мордобоя. Кто-то просто уйдёт. Но я знаю, что найдутся такие, которые примут игру судьбы. Одни из них тихо смирятся, другие отнесутся к таким отношениям с энтузиазмом. Осуждать их? Осуждайте, если хотите, я не осуждаю. Если люди счастливы, то пусть будут счастливы так, как им удобно.
Но я до сих пор ничего подобного на себе не испытывал и теперь оказался в затруднительном положении. Итак, моя любимая любит двоих, причём второй её возлюбленный мой страшный и заклятый враг, которого я никогда не прощу за все, что он сделал. Я не стал бы уничтожать его, как соперника, но не по доброте душевной, а потому что это принесло бы горе королеве. Но я не прощу этому гаду ни Лани, ни Касю, никого кто погиб или как-то ещё пострадал из-за его подлых ударов. Мой королевский меч узнает вкус его крови, не будь я Большой король!
Возможно, тогда между мной и Её Величеством будет всё кончено, даже не успев начаться. Возможно… Она знает, что это не месть более счастливому любовнику, (это обстоятельство очевидно), и не осуждает меня, но всячески препятствует нашему столкновению. Нда, тупик!
А теперь о том, о чём я заговорил сначала. Отбросим всё остальное и получаем – женщина призналась мне в любви раньше, чем я сам сказал ей о своих чувствах. Она сделала это над могилой моей любовницы, только что погибшей, и через пару секунд сказала – «Прощай!» Как по-вашему я должен после всего этого себя чувствовать? Как король, которому очень хочется зашвырнуть свою корону в ближайшее болото и уйти в кабак! Навсегда…
......................................................................
Нет, я этого не сделал. Пускай счастье это не моя стезя, но это не означает, что другие тоже должны быть несчастливы. Может я и плохой король, но другого нет!
Нет, нет, я не настолько тщеславен, чтобы думать, что мне не найдётся замена. Поищут и найдут, если что. К сожалению, я не могу просто так взять и снять с себя корону. Власть тут передаётся либо по наследству, либо с помощью избрания нового короля, а избирают его только в одном случае – если старый монарх приказал долго жить, не оставив наследников. Это означает, что даже если я сойду с ума, удалюсь в добровольное изгнание или просто сбегу, то всё равно буду считаться королём до тех пор, пока не будет объявлено о моей смерти. А объявят о ней, в случае моего отсутствия, тогда, когда мне якобы исполнится сто пятьдесят лет. Именно до такого возраста дожил старейший король демиургов в незапамятные времена, и этот возраст стал своего рода эталоном королевского века.
Ну, да, в моё отсутствие власть на себя возьмёт Комитет национального спасения. Если это случится сейчас, то во главе него встанет Бальдерус, но это не значит, что всё будет в порядке. При такой власти страну начнёт лихорадить, каждый из членов Комитета захочет проводить свою политику, а Бальдеруса вообще постараются сместить. (Зря я подложил парню такую свинью, надо всё переделать!) Даже резкое повышение его в чине, делу не поможет. Помогло бы быстрое избрание нового короля, но если тут станут ждать моего стопятидесятилетия, то дело зависнет, и королевство встанет на грань кризиса. Нет, я не стану трусливо сбегать из-за приступа малодушия. Перетерплю, и меня ещё потерпят! А пока утешу себя чужим счастьем, раз нет своего.
С такими мыслями я вызвал к себе Бальдеруса и Николетту, которых принял в зале для малых приёмов при собрании высших придворных своего Двора. (Полное собрание в главном зале решил не делать ввиду траура.) Парочка явилась, недоумевая и гадая, что от них хотят.
– Девица Николетта, приблизьтесь и преклоните колени, – приказал я официальным тоном, от чего весь зал загудел, не понимая, что происходит.
Девушка-медик не дрогнула, но, выполняя мой приказ, побледнела, как полотно, словно восходила не к трону короля, а на эшафот. Я встал, подошёл к перепуганной Нике, и внутренне посмеиваясь над напрягшимся, как струна Бальдерусом, возложил руки ей на голову.
– Властью данной мне, я объявляю девицу Николетту своей приёмной дочерью, – объявил я торжественно и громогласно. – Беру её под своё особое покровительство и наделяю всеми правами и привилегиями принцессы королевского дома. Отныне, все, что касается этой девушки, касается и меня лично. Малый венец и мантию её высочеству!
Как по волшебству, рядом с моим троном появилась его маленькая копия, предназначенная как раз для таких случаев. Я поднял с колен полуживую Нику, подвёл её к маленькому трону, усадил на него, обращаясь с дочерью врача, как с самой знатной дамой. После этого я укутал её плечи королевской горностаевой мантией и возложил на голову диадему принцессы.
Что творилось в зале! Такое случается не каждый день, а потому придворные едва не на головы друг другу лезли, чтобы получше рассмотреть «счастливицу», которой, как я боялся, могла понадобиться нюхательная соль. Но дело ещё не было закончено.
– Капитан Бальдерус, приблизьтесь и преклоните колено, – снова заговорил я, повернувшись к застывшему, как изваяние офицеру.
Когда Бальдерус повиновался, я протянул руку и взял из рук королевского оруженосца новенький изящный меч великолепной работы. В наступившей тишине я коснулся клинком этого меча сначала одного, потом другого плеча капитана, после чего произнёс:
– Встаньте рыцарем, сэр Бальдерус! Возьмите этот меч и покройте его славой! Будьте беспощадны к врагам и милосердны ко всем слабым и нуждающимся в вашей помощи. Служите верно своему сюзерену и королевству, как служили до сей поры. Сэр Бальдерус! Властью данною мне я возвожу вас в графское достоинство и наделяю землями с правом передачи оных, как и вашего титула, по наследству. Как ваш военачальник я присваиваю вам также внеочередной чин полковника королевской Гвардии. А теперь, ваше сиятельство, как отец и король, я требую вашего ответа – каковы ваши намерения относительно моей дочери?
Мне пришлось приложить усилие, чтобы не рассмеяться при виде физиономии Бальдеруса. Надо будет поучить его придворным манерам и поведению, а то он знает эту жизнь только как гвардеец. Теперь же надо привыкать быть графом, а это особое искусство!
– Ваше величество! – заговорил новоиспечённый рыцарь хриплым голосом, но всё же справившись с собой. – Я люблю… вашу дочь и прошу её руки. Нижайше прошу вас, Ваше величество, отдать мне в жёны принцессу Николетту!
Я повернулся к девушке и сейчас постарался смотреть на неё и говорить с ней, как можно мягче.
– Ваше высочество, – обратился я к Нике, в лице которой не было ни кровинки. – Что вы скажете по поводу предложения графа? По сердцу ли вам этот молодой рыцарь или нет? Вы вправе согласиться или ответить отказом, а также, если вам требуется обдумать предложение, то это ваше право и мы отнесёмся с пониманием к такому решению. Помните, принцесса, что я всегда на вашей стороне и не стану принуждать вас, либо торопить в таком важном деле.
– Я согласна! – почти выкрикнула Ника, но тут же поправилась. – Ваше величество, я нижайше благодарю вас за доброту и незаслуженные милости, оказанные сегодня вашей скромной слуге. Я с радостью отвечаю согласием на предложение его сиятельства графа Бальдеруса и жду распоряжений Вашего величества, касающихся моего вступления в брак.
Вот умница! Я боялся, что девочка смутится или перепугается, и тогда всё придётся отложить. Но нет, Ника полностью оправдала мои надежды. А как говорит! Не всякая придворная дама способна произнести такую речь без предварительной подготовки.
– Ну, что ж! – объявил я, удерживаясь чтобы не потереть руки. – Я рад за вас, дети мои! Распоряжения мои будут таковы, что ваша свадьба состоится ровно через два месяца, считая от сегодняшнего дня. Теперь же, граф, мы высочайше разрешаем вам ухаживать за нашей дочерью, принцессе же предписываем принимать ваши знаки внимания, соответственно чести и достоинству дочери короля!
Дорого бы я дал, чтобы поженить их уже завтра или даже сегодня! Но свадьба принцессы требовала подготовки. Надо было разослать приглашения, надо было всё продумать.
Кстати, вы поняли, почему я удочерил Николетту, которая моложе меня всего на семь лет? Чтобы избавить девушку от кривотолков и сплетен. Приёмных дочерей не делают фаворитками, и теперь придворные клеветники не смогут облить грязью имя моей продвиженки. Заодно я Бальдеруса возвысил до её уровня. Хороший повод! (Была ещё одна причина. Не хочу ставить крест на своём будущем, но у меня есть все шансы умереть бездетным. Это необязательно, но если такое случится, наследники этих двоих будут считаться и моими наследниками тоже. Это значит, что трон не останется пустым, а кому его ещё оставить, как ни детям таких замечательных ребят?)
Два месяца ещё нужны, чтобы окончить траур, который я ношу по бедной Касе. А среди приглашённых высоких особ я очень надеюсь увидеть Её Величество королеву дестроеров. Каковы бы ни были её намерения и взгляды на наши взаимоотношения, но меня совершенно не устраивает то, что мы расстались после слова – «Прощай!»
...........................................................................
Свадьба принцессы, это не то, что свадьба любой другой девушки, даже если она аристократка самой высшей пробы. И нет нужды в том, что принцесса приёмная дочь короля, совсем недавно числившаяся среди его дворни и имевшая ненамного более высокий статус, чем обычная служанка. Об этом можно было шептаться по углам, но теперь, где бы ни появилась Её высочество, будь то помещения для слуг или тронный зал, мужчины всех званий и титулов почтительно склонялись перед ней, а женщины приседали в реверансе.
Ой, как непросто было привыкать ко всему этому вчерашней девушке-медичке! Но я всё предусмотрел, и теперь Ника по два часа в день занималась с учителями, преподающими ей придворные манеры, танцы и всякие разные хитрости-тонкости.
Бальдерус тоже не сразу осознал, что он теперь граф, полковник, рыцарь и жених дочери короля. Сам-то он происходил из очень скромных дворян, имеющих всего три поколения родословной. Его дед так отличился на воинской службе, будучи простым солдатом, что получил чин офицера, вместе с дворянским титулом. На мой взгляд, что может быть благороднее такого вхождения в высшее сословие, чем проявление храбрости и доблести в бою, вместе с доказательством ума и воинской смекалки! Ведь дворянство создано для того чтобы служить и быть высшей категорией воинов, а не утопать в роскоши и бездельничать, как это позволяют себе некоторые аристократы, за которых всю самую тяжёлую работу сделали предки. (Надо бы провести реформу, чтобы таких аристократов у меня вовсе не было. Нет, аристократия нужна, как и любое другое сословие, но надо сделать так, чтобы наследники знатных фамилий не могли вступить в права владений ни землями, ни состоянием, а также принять приличествующий им титул, не отслужив по военной или гражданской части положенный им срок. А ещё, я хочу включить в состав аристократии учёных. Кто, как ни они у нас настоящая элита общества? Не всем ведь дано виртуозно владеть рыцарским мечом. Если у человека голова работает лучше, чем руки, так он гораздо более ценен самого умелого бойца, потому что воинов в королевстве у меня достаточно, а настоящих умников всегда мало.)
Так вот, о свадьбе. Это событие государственного масштаба и международного значения. А значит, отметить его надо так, чтобы праздник был во всём королевстве. Гулянья будут продолжаться неделю и затронут каждый уголок страны демиургов, каждую провинцию, каждую самую захудалую деревушку. Для этого был специально издан особый королевский указ, который уже довели до сведения всей администрации, от губернаторов, до деревенских старшин. А чтобы не расходовать местные бюджетные средства, из королевской казны были выделены крупные суммы для устройства праздника, так что моим подданным осталось только взять на себя организацию гуляний и банкетов, в соответствии со своими вкусами.
Что же касается празднества во дворце, то, как всякий уважающий себя король, я намерен затмить его пышностью все, что было в этом роде в обозримом мире. Это должно выглядеть приблизительно так –
Сначала венчание в древнем соборе, в присутствии знати королевства и высокопоставленных гостей, среди которых будет несколько августейших особ. Затем первый торжественный фейерверк, сразу при выходе из собора молодожёнов. Но это будет не просто традиционное – «бабах, бабах!», с распускающимися над головами зевак огненными узорами. В небо поднимутся сотни сфер, наполненных живыми цветами и даже мелкой серебряной монетой. Всё это будет разбрызгиваться под грохот салюта и звуки торжественной музыки!
Потом, ясное дело, будет пир. Точнее – пиры, поскольку это должно быть повсеместным всеобъемлющим делом. Во дворце пировать будут везде, где только можно установить столы и кресла. В городах и сёлах столы будут накрыты даже на улицах. Всяческая работа, кроме самой необходимой должна быть прекращена. Торговать можно только дополнительными угощениями и напитками.
В перерывах между принятием пищи и тостами будут танцы, выступления актёров с короткими забавными представлениями, а также поработают всевозможные шуты, акробаты, фокусники и прочие мастера развлечь публику. Причём, это будет ещё не бал, который назначен на следующий день.
В завершении пира будет ещё один фейерверк, но теперь из парящих в небесах сфер, кроме цветов, конфет и звонкой монеты вылетят фантастические птицы с умопомрачительно красивым оперением! Они станут кружиться над головами публики в волшебном воздушном танце и петь загадочные песни чарующими неземными голосами. Некоторые из них будут садиться на кровли домов, фонари и деревья, но никому из людей не удастся ни одной из них поймать. Дело в том, что птицы эти не настоящие. Просто дестроеры поделились с нами кое-какими технологиями из области создания искусственных сфер. Необыкновенные птицы растают в первых лучах утреннего солнца.
Как я уже говорил, на следующий день назначен бал. Но это будет не просто бал, а бал демиургов, где танцующие показывают не только своё умение двигаться в такт музыке, но и сотворяют во время танца маленькие живые сферы, в которых обитает что-нибудь необыкновенно красивое! Поэтому бал не будет заключён в одном зале, как устрица в ракушке. Музыка будет звучать везде, а потому кружащиеся пары смогут выходить в галереи и в сад, не прекращая движения, и всюду сыпать своими чудесными сферами, создание которых в эти дни разрешено без ограничений.
Поверьте, это необыкновенно красиво! Кроме того, демиурги в таком танце забываются и начинают вести себя так, будто остались наедине. Нет, ни до чего совсем уж откровенно интимного здесь, как правило, не доходит, если только это не закрытая вечеринка, но танцующие, особенно если это люди молодые, полные жизненной энергией порой вытворяют очень смелые вещи. Здесь снимаются многие запреты и то, что происходит во время бального танца демиургов, не вменяется в грех, не считается неприличным или незаконным, а случается там всякое. Недаром один из королей когда-то предписал дамам являться на придворные балы обнажёнными. Всё равно они нередко теряют в танце часть одежды. (А ведь хорошая была идея! Надо будет возродить эту древнюю традицию в локальном варианте, на каких-нибудь особых балах. Но не сейчас – на свадебном балу это совершенно не к месту.)
Бал продлится весь день, как и пир до этого. Но здесь не будет танцев на износ. Во дворце организованны специальные места для отдыха дам и кавалеров раздельно, где можно будет даже поспать и перекусить, а также привести себя в порядок.
Третий день посвящён турнирам. В этом я намерен принять активное участие, но только в первом туре, там, где будут сражаться рыцарским оружием. Здесь на ристалище выйдут лучшие бойцы демиургов, дестроеров, максималов и всех, кто имеет рыцарское звание и желание показать своё искусство. Всё честно и благородно – побеждает сильнейший. Кстати им не обязательно буду я. Да, у меня репутация сильного бойца, но среди дестроеров есть искусники поболее моего, и не стоит сбрасывать со счетов всех остальных, ведь одиночные таланты могут быть даже среди апофиглавов и ветромыслов.
А вот в следующих турах я участия не приму. Дело в том, что это схватки специфическим оружием. У каждого народа оно своё, но у демиургов и дестроеров самое мощное. Понятное дело, на турнире используются не боевые сферы, но и эти турнирные имитаторы боевого оружия крайне опасны, и могут применяться только мастерами армагедального боя. Я считаюсь таким мастером и слыву одним из лучших, но… Я ведь дестроер на троне демиургов и все мои навыки такого рода тоже дестроерские. Так на какой стороне мне выступать? Если на стороне демиургов, то это будет нелепо выглядеть – демиург побивающий смерть смертью. Логичнее было бы выступить за дестроеров, но это не вяжется с моим королевским статусом.
Не беда – посижу, посмотрю, как соревнуются другие, потом вручу награды, а вечером опять будет пир. Вот там-то я могу вызвать кого угодно на состязание, и мало у кого есть шанс обойти меня в славном обжорстве!
Что же касается оставшихся четырёх дней, то здесь, что называется – как пойдёт. У наших устроителей про запас ещё куча всяких игр, весёлых представлений и разного рода шуток, так что скучать не придётся. В каком порядке это будет осуществляться, сюрприз даже для меня. Я думаю, что мы ещё повторим и бал, (можно в маскарадных костюмах), и турнир, не говоря уже о пирах. Да, и, конечно, фейерверки!
Каждый раз в них будет что-то новенькое. Придворный феермастер говорил мне что-то о смешных золотых лягушках, которые будут сыпаться с небес, уморительно квакать и прыгать где попало. (Представляю сколько будет женского визга! Но ведь не все женщины боятся лягушек.) Ещё вроде бы там будут странные полупрозрачные рыбы, которые станут плавать в воздухе, как в воде и не только сверху, но и среди людей. Они будут время от времени говорить что-нибудь задумчивыми голосами, произносить философские изречения, делать комплименты дамам и даже читать стихи. Поймать такую рыбу тоже нельзя – слишком скользкая. Зато к тому, кто её ловит чересчур настойчиво, она становится неравнодушной, начинает преследовать и надоедать – то вставляет в разговор свои реплики, то высказывает какие-нибудь смешные скабрезности, от которых окружающие покатываются со смеху, то полезет целоваться и попытается присесть на колени. Там ещё масса всяких приколов и разных чудес, просто я всего не запомнил, но скучно точно не будет, веселье гарантировано!
Может быть, вы подумали, что я стал беспечен и махнул на всё рукой, решив жить одним днём? Хотелось бы, но это для меня слишком большая роскошь. Так можно всё потерять! Да, у меня была мысль – «удалиться в башню» и поддерживать с миром минимальный контакт. Я ведь людям несчастье приношу…
Нет, я не настолько подвержен паранойе, чтобы думать так на самом деле. Но если бы я не приблизил тогда к себе Касю, то она была бы сейчас жива. Возвысив и обласкав Николетту и Бальдеруса, я подверг их страшному риску, ведь тот, кто охотится на меня, крайне неразборчив в средствах. Для него ничего не стоит погасить жизнь того, кто мне близок или даже симпатичен, если таким образом можно нанести мне малейший вред.
Но дело в том, что Ника и капитан, (простите, уже полковник!), давно уже рискуют из-за меня и ради меня. На них покушались и могли убить ещё тогда в саду, не приди я на помощь. Не думаю, что если бы я услал их куда-нибудь подальше от себя, это спасло бы влюблённую пару. Скорее наоборот – враг быстро разгадал бы мой несложный манёвр и тогда я получил бы вскоре посылку с их головами.
Пусть лучше будут на виду, в самом центре внимания, и рядом со мной, чем ближе, тем лучше. Практика показывает, что когда я лично вступаю в схватку, планы моего неведомого врага не бывают осуществлены так, как он их задумал. Я дважды заслонил собой королеву, оживил Лани и спас Николетту и Бальдеруса. Если бы я в то утро был рядом с Касей…
Короче говоря, я кое-что предпринял. Ни друзья, ни враги до сих пор не знают, что народ огненных бесенят теперь со мной в союзе. Так вот – в королевстве действует мой строгий указ, никогда не гасить огни в тёмное время суток и держать в помещениях хотя бы по одной зажжённой лампе или свечке. Подойдёт лампадка или даже лучинка, лишь бы теплился живой огонёк.
