К. В. Бабаев
Введение в африканское языкознание
Эти и другие обстоятельства привели к тому, что в начале XXI в. в африканском языкознании наступил новый этап. На смену тенденции поисков дальнего родства, порождённой популярностью работ К. Майнхофа, Д. Вестермана, Дж. Гринберга и других учёных XX в., пришла обратная тенденция. В противовес сторонникам дальнего родства и крупных генетических объединений языков, названным в англоязычном научном сообществе «ламперами» (англ. lumpers, букв. ‘сваливающие в кучу’), среди учёных-африканистов появляется всё больше т. н. сплиттеров (splitters, букв. ‘разделяющие’) – противников идей макрокомпаративистики, направляющих усилия на выделение небольших независимых групп и семей языков, объяснение схожих элементов конвергентными отношениями, а также активный поиск языков-изолятов.
Данная тенденция, зародившись в США, где позиции гипотез дальнего родства всегда были традиционно слабыми, в настоящее время продолжает усиливаться и в университетах и научных центрах Европы, а также отчасти и в России. Она затронула не только африканский континент, но оказала сильнейшее влияние на изучение автохтонных языков обеих Америк, Австралии, ряда регионов Евразии. Теоретическое обоснование идей противников дальнего родства было заложено работами второй половины XX в. – многие их тезисы были сформирулированы и в советской литературе, в т. ч. такими крупными учёными, как А. М. Щербак и Б. А. Серебренников. В последние десятилетия возражения против методов макрокомаративистики выдвигались в работах известных лингвистов Запада – Р. Диксона, Дж. Николс, Л. Кэмпбелла и других.
Одновременно с этой центробежной тенденцией в африканском языкознании усиливается интерес к языкам-изолятам. В разное время южнее Сахары выделялось до трёх десятков изолированных языков. И хотя для большинства из них выдвигались гипотезы о принадлежности к той или иной из четырёх макросемей континента, в сегодняшней западной науке к таким гипотезам принято относиться скептически. Конференция «Изоляты в Африке», прошедшая в Лионе в декабре 2010 г., стала подтверждением усиления влияния «сплиттеров» в африканском языкознании. Фактически она показала, что в отсутствие надёжных сравнительно-исторических данных для большинства крупных и малых семей африканских языков исследователь считает для себя более экономным объяснять обнаруженные в языках лексические, фонетические и морфосинтаксические сходства как результат конвергентного развития, нежели как итог длительного расхождения генетически родственных идиомов [Прохоров 2011].
Мнение о том, что макросемьи Гринберга являются ареальными, а не генетическими объединениями, стало приобретать популярность параллельно общей тенденции роста интереса лингвистов к ареально-типологическим исследованиям языков. В настоящее время мы наблюдаем довольно резкий отход учёных от ярко выраженной установки языкознания предыдущего столетия, согласно которой процессы дивергенции являются парадигматическим сценарием истории языка. Происходит, таким образом, возврат учёных к практике преимущественно типологического сопоставления языков континента, принятой в африканском языкознании XIX в. Однако теперь выделяемые на основании такого сопоставления объединения объясняются не дивергентным, а конвергентным развитием, следствием языковых контактов и ареального распространения изоморфов.
Ареально-типологические исследования языков Африки были подняты на высокий уровень публикацией широко известной монографии У. Уэлмерса [Welmers 1974]. За ней в последние десятилетия XX в. последовал выход целого ряда сборников, описывающих системы фонологии, морфологии и синтаксиса языков Африки в ареально-типологической перспективе. Особое значение имеют работы по типологии африканских языков Б. Хайне, Д. Нёрса, Л. Хаймана, Д. Креселя, Г. Диммендаля, З. Фрайзингера и других западных учёных. В России с 1970-х гг. выходят в свет сборники типологических работ, посвящённых различным аспектам морфологии и синтаксиса в языках Африки. В 1972 г. под редакцией Н. В. Охотиной вышел в свет сборник, посвящённый типологии глагола в языках Африки [Охотина 1972]. Из последних сводных отечественных работ можно отметить очерк В. А. Плунгяна о глагольных системах в африканских языках [2003], а из западных – сборники [Heine, Nurse 2000; 2008], монографию [Nurse 2007] и другие.
Следы исторических и доисторических языковых контактов между языками, относимыми к различным генетическим объединениям Западной и Центральной Африки, до недавнего времени практически не включались в орбиту лингвистических исследований. В последние десятилетия эти исследования становятся важным компонентом африканского языкознания, чрезвычайно полезным как для изучения истории континента, так и для сравнительных исследований языков Африки.
Исследования в области африканской ареальной лингвистики развиваются по нескольким основным направлениям. Наиболее развитым из них является изучение языковых контактов между отдельными неблизкородственными языками, группами и семьями Африки. В этом отношении в последние годы сделано довольно много. На Западе внимательно изучаются доисторические контакты между языками семей манде и атлантической. Много внимания уделяется изучению контактных явлений в зоне взаимодействий языков различного происхождения в таких ареалах, как побережье Гвинейского залива, район озера Чад, Дарфур, долина Рифта. Можно назвать целый ряд работ об исследовании субстратной лексики в различных языках Тропической Африки – например, гипотетического «пигмейского» субстрата в языках банту.
Вторым направлением исследования языковых контактов является изучение т. н. контактных языков. Сюда включаются, во-первых, проблемы креолов и пиджинов Западной Африки, по которым сегодня уже существует обширная литература, и ещё более широко освещённые проблемы воздействия африканских языков на языки европейских переселенцев. В качестве контактных, однако, рассматриваются и некоторые автохтонные языки Субсахарской Африки. Одним из наиболее известных является широко цитируемый пример «смешанного» бантукушитского языка ма’а (мбугу), который обычно приводят, говоря о возможности заимствования языками даже парадигматических систем, таких как именные классы. В числе других языков, для которых указывались характерные черты креолизации, назывались менде Сьерра-Леоне, санго Центральноафриканской Республики, бедик Сенегала, северные разновидности сонгаи и ряд других идиомов. Впрочем, справедливости ради стоит заметить, что положение большинства из них на генеалогическом древе конкретной семьи не вызывает сомнений, а элементы креолизации возникли в некоторых из них в результате их использования в качестве lingua franca соответствующего региона.
В результате ареально-типологических исследований перспективным направлением анализа языковых контактов становится выделение крупных и малых конвергентных ареалов или языковых союзов на территории Африки, которые могут дополнить (а по мнению некоторых западных учёных, впоследствии заменить) ставшее привычным деление африканских языков по генеалогическому принципу.
Подходов к такой классификации может быть несколько. Ряд исследователей в своём анализе отталкиваются от устоявшихся историко-географических регионов, принятых в научном изучении целого ряда дисциплин, – к таким регионам относятся Северная Африка, Магриб, Сахара, зона Сахеля, Западная Африка, Восточная Африка, Южная Африка и другие. При таком подходе анализируются типологические особенности, характеризующие языки данного ареала, однако исследователь не выходит за его границы, что подчас может привести к дисбалансированным выводам: к примеру, если рассматриваемые им языковые явления присущи не только идиомам данной зоны, но и отчасти смежным зонам. При другом подходе за точку отсчёта берётся одна типологическая характеристика или грамматическая категория.
Наиболее продуктивным, впрочем, оказался третий подход, а именно лингвогеографическая группировка по нескольким изоглоссам одновременно, т. е. методика, предложенная ещё Н. С. Трубецким в его теории языковых союзов. При этом составляется пучок из фонологических, морфологических и синтаксических изоглосс, что снижает возможность случайного совпадения. С помощью такого метода в последние годы на территории африканского континента было выделено несколько макроареалов или зон, каждая из которых характеризуется набором типологических черт, обнаруживаемых в большинстве языков в её составе [Güldemann 2008]. Подробнее о типологических ареалах языков Африки см. в главе 12.
По мнению сторонников ареально-типологического подхода к классификации языков Африки, в результате более тщательного учёта контактных явлений пересмотр гринбергианской модели станет в африканском языкознании неизбежным.
Во второй половине XX в. наметился резкий прогресс в африканской дескриптивной лингвистике: усилиями европейских, американских, африканских учёных было обнаружено и описано несколько сотен языков. Если в работах Дж. Гринберга в середине столетия количество африканских языков оценивалось в 700, то сегодня можно говорить уже о более чем 2100 языковых идиомах. Процесс обнаружения ранее неиследованных языков и присвоения диалектам статуса отдельного языка продолжается по сей день. Кроме того, в связи с бурным развитием теории языка существенно выросло качество языкового описания. Множество африканских идиомов с развитой тонологией получили грамматические описания с маркировкой тонов, пришедшие на смену более ранним грамматикам и словарям XIX–XX вв. В связи с широким внедрением технологических новшеств и новейших методов в полевую работу стало возможным обнаружить целый ряд новых фонологических признаков в языках Африки – так, в 1967 г. Дж. Стюартом был открыт принцип гармонии гласных по признаку продвинутости корня языка (±ATR), одна из важнейших особенностей фонологии языков Тропической Африки. Внедрение аудиозаписи и компьютерных методов обработки данных привело к существенному уточнению фонологии, тонологии и морфологии при описании языков Африки, что, в свою очередь, усиливает интерес к ним со стороны общего и типологического языкознания. В конце XX и начале XXI в. были разработаны новые стандарты дескриптивной лингвистики – в т. ч. и в африканском языкознании. С 1970-х гг. материал африканских языков активно используется представителями школы генеративной грамматики Н. Хомского.
Советские специалисты вплоть до конца XX в. были лишены доступа «в поле» и в основном вынуждены были работать с информантами из числа африканских студентов в СССР. Ситуация изменилась в начале XXI в., когда российские учёные получили возможность работать непосредственно в поле. За последние полтора десятилетия российские лингвистические экспедиции побывали во всех крупных регионах Африки, работали в Кот-д’Ивуаре, Гвинее, Эфиопии, Танзании, ЮАР, Нигерии и других странах. Российские учёные-лингвисты сегодня входят в состав многочисленных международных полевых команд, исследующих языки Африки. Помимо западных и российских экспедиций, в Африке работают учёные японских и китайских университетов. Крупнейшим центром полевого изучения языков Африки остаётся SIL International, изначально именовавшийся Летним институтом лингвистики. С 1961 г. SIL ведёт работу в Африке по документации малоисследованных языков, сбору и обработке социолингвистических данных, публикации грамматик и словарей африканских языков. Подразделения SIL в странах Западной Африки остаются важными центрами научной мысли.
Большим подспорьем в изучении языков Африки и реконструкции их доисторического прошлого может стать приобретающий в последнее время всё бóльшую популярность междисциплинарный подход к решению проблем доисторического развития языка. Наиболее перспективным видится сотрудничество лингвистов с археологами, палеоботаниками и генетиками. В частности, реконструкция климатического состояния отдельных регионов Субэкваториальной Африки в II–I тысячелетиях до н. э. уже сегодня позволяет сделать ряд важных выводов о направлениях миграций бантуязычных народов к югу через коридоры, образованные в зоне экваториальных лесов. Археологические раскопки расширяют объём данных об антропологических разновидностях популяций Тропической Африки начиная с раннего неолита, хотя эта работа движется довольно медленно: почвы на большей части территории влажных экваториальных лесов от бассейна Нигера и до бассейна Конго не способствуют сохранению окаменелых останков. Отметим рост внимания к проблемам палеоботаники Африки, особенно в свете анализа специфической по происхождению природной лексики в языках пигмеев Центральной Африки, изолированных языках Восточной Африки, а также острова Мадагаскар.
Развитие геногеографических исследований начиная с 1990-х гг. привело к появлению ряда интересных гипотез о происхождении и генетических связях народов Африки, часть из которых коррелирует с данными сравнительного языкознания. Эти гипотезы подробно описаны в ряде работ итальянского учёного Л. Кавалли-Сфорца и его коллег. В их работах народы Африки разделены на четыре основных генетических типа:
а) кавказоидный тип жителей Северной Африки и Африканского Рога;
б) негроидный тип, распространённый на большей части территории континента южнее Сахары;
в) пигмеи, небольшие очаги распространения которых рассеяны по обширной территории Субэкваториальной Африки;
г) койсаноиды Южной Африки [Cavalli-Sforza et al. 1994].
Нетрудно заметить, что народы первого типа в основном говорят на афразийских языках, а последнего – на койсанских языках. Негроидный тип, согласно выводам авторов, распространялся по континенту с северо-запада на юго-восток из районов Сахары и Сахеля. Высчитывая «генетическое расстояние» между представителями различных языковых семей Западной Африки, авторы выделяют три родственные группы: народы Сенегала, народы Нигерии и широкое объединение народов Западной Африки, включающее носителей языков манде, гур, кру, а также ряда языков семьи ква на западе Нигерии.
В то же время наблюдаются серьёзные различия на генетическом уровне между указанными тремя группами популяций и, например, носителями чадских и нило-сахарских языков. Среди атлантических народов Западной Африки выделяется небольшая группа носителей языка бедик, генетические данные которых оказались весьма далеки от данных других народов атлантической семьи языков. Что же касается пигмеев бассейна р. Конго и Великих озёр, говорящих сегодня на языках банту (народности ака, мбути, бака и др.), то данные генетики позволяют утверждать, что пигмеи представляют особую группу, не связанную родством с другими народами Тропической Африки. О том же свидетельствует и мощный субстратный слой в языках центральноафриканских пигмеев, где до 30 % лексического фонда (в основном природной лексики и профессиональных терминов охоты и собирательства) имеют неизвестное происхождение.
Сам Кавалли-Сфорца признавал, что банк данных, находящийся в его распоряжении, пока слишком мал, чтобы делать однозначные выводы. Однако эти и другие работы по генетике и генетической географии, при всей критике, звучащей в их адрес в последние годы, могут в перспективе стать большим подспорьем при анализе лингвистических данных.
В настоящее время крупнейшими зарубежными школами африканского языкознания являются университеты и научные центры Германии, Франции и США. Среди наиболее успешных центров следует назвать Институт эволюционной антропологии Макса Планка в Лейпциге, Национальный центр научных исследований (CNRS) в Париже, университеты Лейдена, Кёльна, Берлина, Университет Гёте во Франкфуртена-Майне, научный институт Музея Центральной Африки в Тервюрене, Университет Калифорнии (Беркли), Стэнфордский университет. Эти и другие университеты содержат лаборатории и центры изучения африканских языков, осуществляют преподавание африканских языков и основ африканского языкознания, направляют ежегодные экспедиции по сбору материалов по языкам Африки. Крупнейшими периодическими изданиями, посвящёнными африканским языкам, следует назвать Africana Linguistica (издаётся Тервюренским музеем), Journal of African Languages and Linguistics (издаётся немецким издательском De Gruyter Mouton) и Studies in African Linguistics (Портлендский университет).
В самой Африке можно выделить ряд научных центров, успешно работающих в сфере изучения языков континента. Среди них – университеты Нигерии, Кот-д’Ивуара, Буркина-Фасо, Камеруна, Танзании, в Северной Африке – научные центры Египта и Туниса. Особое место занимают южноафриканские научные центры, в первую очередь Университет Йоханнесбурга, где работа по описанию и исследованию языков Африки началась ещё в начале XX в.
В России во второй половине XX в. африканское языкознание активно развивалось. Вслед за Ленинградом, где африканские языки изучались в университете, а с 1960-х гг. и в Кунсткамере (МАЭ РАН), африканистика обрела свои научные центры в Москве. В 1960 г. в ИСАА МГУ Н. В. Охотиной была создана кафедра африканистики, где началось преподавание языка суахили. На кафедре в разное время было налажено преподавание десяти языков континента, включая амхарский, хауса, африкаанс, зулу. Ныне кафедру возглавляет крупнейший российский бантуист, один из немногих российских африканистов с мировым именем Н. В. Громова. С 1965 г. в Институте языкознания РАН работает Сектор (впоследствии Отдел) африканских языков, который более 20 лет возглавляла Н. В. Охотина, а с 1988 по 2016 г. – В. А. Виноградов. Под редакцией Н. В. Охотиной вышел в свет целый ряд сборников по вопросам африканского языкознания, она же является автором очерка о введении в африканское языкознание. Уже более 30 лет назад вышла в свет монография В. А. Виноградова, А. И. Коваль и В. Я. Порхомовского [1984], посвящённая аспектам социолингвистической ситуации в Западной Африке и до сих пор не потерявшая своей актуальности. Языковые описания выходили в форме грамматических очерков в серии «Языки мира», по ряду языков вышли в свет детальные теоретические грамматики (например, грамматика суахили Н. В. Громовой и Н. В. Охотиной [1995]). Наибольшее внимание советских африканистов было сосредоточено на языках банту (заслуживает отдельного упоминания работа [Аксёнова, Топорова 1990]), манде, атлантических, различных языках Эфиопии.
Сегодня сфера изучения российских учёных охватывает все крупные семьи языков континента. Российские учёные стали крупнейшими специалистами по отдельным языковым семьям Африки: так, К. И. Поздняков является одним из признанных мировых специалистов по атлантическим языкам, В. Ф. Выдрин создал одну из лидирующих в мире школ мандеистики в Париже. Несмотря на то что в России пока не удалось наладить стабильный выпуск научного журнала по африканскому языкознанию, издаётся несколько периодических сборников статей, посвящённых языкам Африки: в их числе издаваемая Институтом языкознания РАН c 1997 г. серия «Основы африканского языкознания», сборник «Исследования по языкам Африки» и выходящий в МАЭ РАН с 2008 г. «Африканский сборник». За период с 1995 по 2018 г. в России вышло в свет несколько фундаментальных монографий по языкам Африки, прежде всего в сфере сравнительного языкознания, наиболее значительной из которых следует назвать многотомный труд Г. С. Старостина, посвящённый классификации языков Африки на базе лексикостатистического анализа [2013; 2015; 2017].
Глава 4. Афразийские языки
4.1. Общие сведения
На языках афразийской макросемьи (для неё в литературе также приняты названия афроазиатская, англ. Afro-Asiatic, и более устаревшее – семито-хамитская или хамито-семитская макросемья) говорят народы, проживающие преимущественно в Северной и Восточной Африке, со значительными анклавами на территории Западной Африки (см. карту 2). Это единственная из четырёх макросемей африканских языков, распространённая не только в Африке, но и в сопредельных районах Ближнего Востока, а также на острове Мальта в Средиземном море (мальтийский язык). Ранее носители афразийских языков проживали также на Канарских островах.
Количество языков в составе макросемьи, включая вымершие языки, достигает 370. Численность говорящих на современных афразийских языках оценивается примерно в 400 млн человек – по данному показателю это четвёртая крупнейшая семья языков в мире. Наиболее известный афразийский язык – арабский – является родным для 325 млн чел. В Африке проживает ок. 300 млн носителей афразийских языков, из них для 120 млн родной является одна из разговорных разновидностей арабского языка. Другими крупнейшими языками макросемьи являются:
– оромо (кушитская семья, ок. 30 млн),
– хауса (чадская семья, ок. 30 млн),
– амхарский (семитская семья, 27 млн),
– сомали (кушитская семья, 15 млн),
– тигринья (семитская семья, 8 млн).
По своему антропологическому типу афразийцы распадаются на три группы. Для носителей арабского и берберских языков характерен средиземноморский тип европеоидной расы с прямыми тёмными волосами, высоким ростом, удлинённой формой черепа, длинным узким носом, смуглым цветом кожи. К этому типу принадлежало как автохтонное население региона, так и мигранты арабского происхождения, поселившиеся в Африке в течение последних полутора тысячелетий. Носители эфиосемитских языков и большинства кушитских языков являются представителями эфиопского антропологического типа (или восточноафриканской малой расы, как её ещё называют); их отличительными признаками являются высокий рост, тёмный цвет кожи, чёрные волнистые волосы, узкий и длинный череп. Бытовавшая ранее в науке точка зрения о происхождении эфиопской расы как результата конвергенции европеоидных и негроидных элементов сегодня не находит подтверждения, вероятнее гипотеза о самостоятельном развитии данного антропологического типа.
К негроидному типу относится большинство носителей чадских языков, проживающих в Западной и Центральной Африке, а также омотских языков Эфиопии. Представители указанных двух семей относятся к различным разновидностям негроидной расы.
По типу хозяйствования афразийцы в основном принадлежат к земледельцам. Среди преимущественно скотоводческих – большинство кушитских и некоторые омотские народы. Туареги Сахары ведут полукочевой образ жизни, многие традиционно вовлечены в торговые операции между Средиземноморьем и Западной Африкой, в т. ч. торговлей солью из пересохших солёных озёр Сахары. Народ хауса, чей язык принадлежит к чадской семье, с раннего Средневековья развил самобытную городскую торговую цивилизацию в зоне Сахеля на Западе Африки.
Прародина афразийских языков продолжает оставаться предметом дискуссий. Так как языки макросемьи распространены на двух континентах, версии об азиатском и африканском происхождении активно обсуждаются уже много десятилетий. Древнейшие из известных нам афразийских народов и языков зафиксированы как на Ближнем Востоке (аккадский), так и в Северной Африке (древнеегипетский, берберские). Доводы в пользу каждой из версий являются вполне весомыми.
Аргументом в пользу африканского происхождения служит более высокая степень языкового разнообразия (из шести семей афразийских языков в Азии расположена лишь одна, в Африке – все шесть). На территории Африки языки макросемьи получили более широкое распространение. Сторонники африканского происхождения указывают на восточные районы Сахары как возможную прародину афразийцев в период, когда сегодняшняя пустыня отличалась умеренно влажным лесостепным климатом. Впоследствии, в результате климатических изменений, носители афразийских языков могли разойтись из пустыни в различных направлениях: на юг (предки чадских народов), восток (предки семитских, кушитских, омотских народов и древних египтян) и на север в Средиземноморье (предки берберов). Ещё одна гипотеза – о восточноафриканской прародине афразийцев, реликтом которой являются омотские языки. В кушитских и омотских языках региона сохранились наименования крупных африканских животных, восходящие к праязыковому состоянию. Высказываются мнения о лексических контактах афразийских и койсанских языков в Восточной Африке.
Сторонники азиатской гипотезы в то же время указывают на ряд лексем, свидетельствующих о древнейших языковых контактах афразийцев с языками Азии – в т. ч. шумерским и кавказскими. В последние годы появились данные генетического анализа, роднящие носителей чадских языков с населением Передней Азии. А. А. Милитарёв [Militarev 1996; 2005] в своих работах ассоциировал афразийский праязык (существовавший не менее 10–12 тыс. лет назад) с последней стадией натуфийской археологической культуры Леванта, восстанавливая до двух сотен лексем из числа земледельческих и скотоводческих терминов, наименований жилища, терминов времени. Обозначаемые ими понятия, по данным археологии, в искомый период могли характеризовать быт жителей Ближнего Востока, но не Африки. Кроме того, распространиться по обширной территории Африки могли и волны переселенцев из Азии – наглядным примером такой миграции является распространение арабского языка в Африке в VII–XVII вв.
Ни одна из двух гипотез не получила пока убедительного подтверждения.
Афразийские народы стали создателями древнейших цивилизаций, мировых религий и первых письменных языков на планете. Первое известное нам государство Африки возникло в долине Нила, его жители говорили на ныне вымершем древнеегипетском языке. Древние египтяне были хорошо знакомы с другими народами макросемьи – бербероязычными ливийцами, кушитами Среднего Нила и семитскими народами Палестины и Синайского полуострова, а также со страной Пунт, в которой многие исследователи традиционно видят Сомалийский полуостров. Уже во II тысячелетии до н. э. некоторые берберские и кушитские народы засвидетельствованы в районах сегодняшнего проживания. В III в. до н. э. бербероязычными жителями Северной Африки было основано Нумидийское царство, где было создано уникальное нумидийское письмо. Бербероязычные народы издавна контролировали центральную и западную части Сахары, включая проходившие по ней торговые пути из Западной Африки к Средиземному морю и обратно. В античное время известны племенные союзы гарамантов, воевавших с Римской империей, позже их место заняли кочевые племена туарегов. В Марокко и Алжире берберские народы приняли ислам и основали несколько крупнейших династий марокканских правителей, включая Альморавидов и Альмохадов, создавших крупную мусульманскую империю на территории Северной Африки и Пиренейского полуострова.
В I тысячелетии до н. э. на африканском берегу Красного моря и территории Эфиопского нагорья появляются семитские племена, создавшие во II в. н. э. могущественное восточноафриканское государство Аксум, осуществлявшее контроль над торговыми путями из Средиземноморья в Индию. В Аксуме была создана эфиопская письменность и положено начало самобытной эфиопской цивилизации, дошедшей до наших дней. Аксумские источники также упоминают большое количество кушитских племён, с которыми активно воевали и взаимодействовали цари Аксума. Некоторые государства, существовавшие в Эфиопии и сопредельных с ней районах в Средневековье, были основаны и управлялись элитой кушитских племён – например, известна кушитская по происхождению эфиопская династия Загве. В XV–XVII вв. кушитские племена сомали, оромо и афар становятся костяком мусульманских государств Восточной Африки, крупнейшими из которых стали султанаты Ифат и Адал, соперничавшие за гегемонию в регионе с христианской Эфиопией. В этот период происходит расселение кушитских племён по территории равнинной части современной Эфиопии, их экспансия на юг, на территорию современных Кении, Танзании и, вероятно, Уганды и Руанды, где некоторые потомки скотоводов-кушитов перешли на языки банту.
Первые сведения о чадских народах датируются VII–VIII вв. н. э. Хаусанский эпос свидетельствует, что в эту эпоху были основаны первые города-государства народа хауса, в XI в. принявшие ислам. Уже тогда хауса населяли районы своего нынешнего проживания в Нигере и Северной Нигерии. В позднем Средневековье города хауса на севере нынешней Нигерии стали одним из самых развитых культурных очагов в Тропической Африке.
Что касается ранних сведений об омотских народах, то надёжных источников об их происхождении и миграциях не имеется. Вероятно, скотоводы-омоты исконно проживали в саванных и гористых областях к западу и юго-западу от Эфиопского нагорья.
