К. А. Такер
Одна маленькая ложь
K. A. Tucker
ONE TINY LIE
Печатается с разрешения издательства
Atria Books, a division of Simon&Schuster, Inc и литературного агентства Andrew Nurnberg
Copyright © 2014 by Kathleen Tucker
© Н.Ф. Орлова, перевод на русский язык
© ООО «Издательство АСТ», 2016
* * *
Посвящается
Лин и Сэди: Живите своей жизнью.
Полу: Спасибо за помощь с детьми.
Стейси: Ты лучший литагент.
Я ухожу. Ухожу от чужих голосов, от разочарований и крика
Ухожу от своих заблуждений, сожалений, ошибок. Ухожу от чужих ожиданий, которых мне не оправдать. Потому что все это ложь.
Глава первая. Слишком правильная
Июнь
– Ливи, по-моему, ты в глубокой заднице.
Я давлюсь куском чизкейка, и крошки веером летят на стеклянный стол веранды. Да, чувство юмора у моей сестры более чем своеобразное. С этим ничего не поделаешь.
– Кейси, не смешно ни разу.
– Согласна. Не смешно.
То, как она это говорит, – спокойно, ласково – вызывает у меня чувство тревоги. Смахнув крошку с нижней губы, заглядываю ей в лицо – нет ли подвоха. Не заметно.
– Это шутка?
– Отнюдь.
Мне страшно, к горлу подступает ком.
– Ты что, опять подсела на колеса?
В ответ сестра молча, не мигая смотрит мне в глаза.
Нет, тут что-то не так. Подвигаюсь ближе и всматриваюсь в ее лицо – зрачки не расширены, белки не воспалены. Я привыкла искать у сестры признаки наркомании с тех пор, как мне исполнилось двенадцать. Ничего. Только ясный взгляд незамутненно-чистых голубых глаз. Позволяю себе с облегчением перевести дыхание. По крайней мере, на эту дорожку мы не вернулись.
Нервно хохотнув, тяну время, лихорадочно соображая, что бы такое сказать, и отправляю в рот очередную порцию торта. Только кофейный вкус теперь отдает горечью, а тесто – как песок. С усилием глотаю.
– Ливи, ты слишком правильная. Правильная во всем – в мыслях, словах, поступках… Ты никогда не причинишь никому зла. Если тебя ударят по щеке, еще сама и извинишься. Неужели тебе никогда не хотелось врезать мне как следует, когда я начинаю гнать пургу? Похоже, ты вообще не умеешь злиться. Как будто ты плод любви матери Терезы и Ганди. Ты… – Кейси умолкает, подыскивая нужное слово, а потом говорит: – Ты охренительно правильная.
Я съеживаюсь – Кейси, когда входит в раж, патронов не жалеет. И хотя я привыкла к этому с детства, мне от этого не легче.
– Думаю, рано или поздно ты сломаешься и набросишься на меня, как Амелия Дайер.
– Кто это? – хмуро интересуюсь я и слизываю последние крошки с нёба.
Сестра небрежно отмахивается.
– Ну, та женщина из Лондона, которая прикончила уйму младенцев…
– Кейси! – возмущенно обрываю ее.
Она закатывает глаза и бормочет:
– Ладно, дело не в этом. Дело в том, что Штейнер согласился с тобой побеседовать.
Чем дальше, тем смешнее!
– Что? Но я… Мне… Ты это о докторе Штейнере? – Нет, у меня просто нет слов. При чем тут ее психотерапевт? Руки у меня начинают дрожать. Ставлю тарелку на сервировочный столик – чудом не роняю на пол. Когда Кейси предложила вместе выпить чаю на веранде и полюбоваться закатом над Майами-Бич, я подумала, какая она милая. А теперь она зачем-то навязывает мне беседы с психиатром. – Кейси, я в полном порядке, врач мне не нужен.
– А я и не говорила, что нужен.
– Тогда в чем дело?
Нет, отвечать впрямую она не собирается. Просто давит на мое чувство вины, продолжая тем же ровным тоном:
– Ливи, сделай это ради меня. Помнишь, три года назад ты попросила меня лечь в клинику и я согласилась. Ради тебя. Мне не хотелось, но я…
– Тебе это было необходимо! Ты была в жутком состоянии!
И это еще мягко сказано. Семь лет назад, когда наши родители погибли в аварии (в них врезался автомобиль с пьяным водителем), Кейси скатилась на самое дно – наркотики, ночные гулянки, драки. А три года назад дно опустилось еще ниже – я боялась, что потеряю и сестру.
Но доктор Штейнер вернул мне ее.
– Да, мне это было нужно, – соглашается она, поджимая губы. – Но ведь я не прошу тебя обращаться в клинику. Я прошу об одном: просто поговори с ним, когда он позвонит. Только и всего. Ради меня, Ливи.
Все это звучит настолько странно (я бы даже сказала – безумно), но я точно знаю: Кейси говорит абсолютно серьезно. Я вижу это по тому, как она сжимает руки в кулаки и покусывает нижнюю губу. Она искренне беспокоится за меня. Молча поворачиваюсь к заливу, смотрю на последние лучи солнца на воде и размышляю.
Что вообще мне может сказать доктор Штейнер?! В этом году я с отличием закончила школу и собираюсь в Принстон, а потом в медицинский. Я люблю детей, животных и стариков. У меня никогда не было желания отрывать крылышки насекомым или поджаривать их с помощью увеличительного стекла. Да, я порой бываю рассеянна. И при виде красивых парней я покрываюсь испариной. А когда меня пригласят на первое в жизни свидание, я, может, и вовсе хлопнусь в обморок. Если не утону в луже пота еще до того, как меня туда пригласят.
Однако все это вовсе не означает, что я, того и гляди, стану очередным маньяком. Впрочем, мне нравится доктор Штейнер, несмотря на все его странности, и я его глубоко уважаю. Так что разговор с ним будет вполне приятен. Наверняка это окажется непродолжительная беседа…
– Ладно, почему бы не поговорить один разок по телефону? – соглашаюсь я и добавляю: – И нам надо обсудить с ним твою работу по психологии. И если увидишь у меня над головой красный сигнальный флажок, значит, я начинаю ставить под сомнение твой долгосрочный карьерный рост.
Кейси с облегчением прислоняется к спинке стула и довольно улыбается.
А я понимаю, что сделала правильный выбор.
Сентябрь
Иногда бывает так: примешь решение, а потом начинаешь в нем сомневаться. И вроде бы не сожалеешь о нем. Понимаешь, что, возможно, сделала правильный выбор и, возможно, так будет лучше. Однако тратишь кучу времени на раздумья о том, какого черта поступила именно так.
До сих пор теряюсь в догадках, почему же я согласилась на тот единственный разговор по телефону. Вспоминаю об этом каждый день. И сейчас тоже об этом думаю.
– Ливи, я же не предлагаю тебе сняться в сериале «Девчонки отрываются по полной». – Доктор Штейнер «включил» свой ровный и убедительный тон, противиться которому невозможно.
– Откуда мне знать? Три месяца назад вы предложили мне побеседовать с орангутангом.
Так и было.
– Неужели уже три месяца прошло? Ну и как поживает старина Джимми?
Я прикусываю язык и делаю вдох-выдох, чтобы не сказать что-нибудь колкое.
– Сейчас мне не до шуток, доктор Штейнер. – И это правда. На самом деле. Светит солнце, на улице тепло, а я везу свой розовый чемодан и любимый кактус к общежитию, вокруг меня сотни таких же растерянных студентов и встревоженных родителей. Сегодня день заселения, и меня мутит после перелета. Так что внезапный звонок в стиле доктора Штейнера мне сейчас точно не по силам.
Однако деваться некуда.
– Да, Ливи. Пожалуй, так и есть. Наверное, надо было внести изменения в расписание наших с тобой сеансов, раз сегодня у тебя перелет в Нью- Джерси. Однако ты этого не сделала, – спокойным тоном указывает мне доктор Штейнер.
Оглядываясь по сторонам – вдруг меня кто-то слышит? – я невольно съеживаюсь, еще ближе подношу трубку к губам и шепотом отвечаю:
– Сеансов? О чем вы? Разве я на лечении?
Хотя, удивляясь, я несколько грешу против истины.
Да, в каком-то смысле я на лечении – с того самого приятного июньского вечера, когда моя старшая сестра поймала меня в ловушку под прикрытием кофейного чизкейка. Доктор Штейнер позвонил мне на следующее утро. В свойственной ему манере он начал разговор не с традиционных «привет» или «рад вас слышать», а сразу сказал:
– Насколько я понял, ты бомба с часовым механизмом. И часики уже тикают.
Далее разговор перешел на общие темы. Мы побеседовали о моих блестящих академических успехах, о том, что у меня нет личной жизни, о моих надеждах и мечтах, о планах на будущее. Немного поговорили о моих родителях, правда, не вдаваясь в подробности.
Помню, положив трубку, я улыбалась, в полной уверенности, что он скажет Кейси, мол, у сестренки все в порядке, отлично адаптирована, так что можете продолжить охоту на ненормальных в каком-нибудь другом месте.
Когда в следующую субботу у меня на телефоне высветился тот же чикагский номер, я более чем удивилась. Но ответила. И с тех пор каждую субботу в десять утра послушно отвечаю на звонки доктора Штейнера. Я так и не видела ни счета, ни медицинской карты, и ни разу не была в кабинете психотерапевта. До сегодняшнего дня мы оба ни разу не произносили слова «лечение», только вели разговоры вокруг да около. Может, поэтому я отказываюсь признать, кто на самом деле для меня Штейнер.
Мой лечащий врач.
– Хорошо, Ливи. Я тебя отпускаю. Мы продолжим нашу беседу в следующую субботу.
Я закатываю глаза и молчу. Какой смысл спорить? Похоже, мне не вырваться из этой колеи.
– Непременно выпей текилы. Станцуй брейк- данс. Или что там теперь принято у молодежи делать в первую неделю занятий. Тебе это пойдет на пользу.
– Доктор, вы рекомендуете мне завести вредные привычки и заняться рискованными телодвижениями? – Уже со второго телефонного разговора стало очевидно, что доктор Штейнер вознамерился «излечить» меня от излишней скромности с помощью еженедельного курса нелепых, а порой и неловких, но абсолютно безобидных заданий. Он ни разу не признался в том, зачем он это делает, ни разу ничего мне не объяснил. Просто не сомневался, что я все выполню.
И я все выполняла и выполняю.
Может, именно по этой причине меня и надо лечить.
Но самое удивительное, что это сработало! Три месяца безумных заданий и в самом деле помогли мне спокойнее чувствовать себя на людях, высвободили мои потаенные мысли и сделали меня настолько уверенной в себе, что при встрече с красивым парнем с меня уже не льет пот.
– Ливи, я предложил текилу, а не травку, или что покруче… Хотя нет, текилу я не рекомендую, поскольку тебе всего лишь восемнадцать, а я врач. Это было бы непрофессионально с моей стороны. Просто советую тебе расслабиться и получить удовольствие!
Я вздыхаю, но отвечаю с улыбкой:
– Знаете, доктор, раньше я была нормальной. Думаю, вы намеренно превращаете меня в свою пациентку.
Из трубки доносится задорный смех.
– Быть нормальным это же так скучно. А текила, Ливи, может превратить скромниц, подпирающих стенку, в бабочек. А вдруг ты познакомишься – для большего эффекта он выдерживает паузу, – с парнем!
– Мне пора идти, – бормочу я и чувствую, что щеки заливает жаром, когда я поднимаюсь по бетонным ступеням во внушительный вестибюль общежития в стиле замка Хогвартс.
– Иди! И все-все запоминай. Сегодня у тебя счастливый день. Победа. – Голос доктора Штейнера становится серьезным. – Тебе есть чем гордиться.
Я улыбаюсь, радуясь, что он говорит со мной как со взрослой.
– А я горжусь, доктор Штейнер. И… Спасибо вам. – Он не произнес эти слова, но я их слышу. Ваш отец бы вами гордился.
– И помни… – В голосе доктора вновь звучат игривые нотки.
Закатываю глаза.
– Помню: «Девчонки, резвитесь от души, но в меру». Буду стараться.
Нажимая «отбой», я слышу, как он усмехается.
Глава вторая. Коварный джелло
Наверное, именно так чувствовала себя Золушка.
Если бы она вместо того, чтобы грациозно порхать на королевском балу, стояла бы, прижавшись к стенке на шумной студенческой вечеринке, а со всех сторон ее окружали бы пьяные морды.
И если бы вместо ослепительного бального платья на ней оказалась бы тога, которую ей все время приходилось одергивать, чтобы прикрыть все жизненно важные части тела.
А вместо феи-крестной, которая спешит выполнить все желания, при ней была бы назойливая старшая сестра, которая без устали накачивала ее джелло-шотами[1].
Да, я точно как Золушка.
– Уговор есть уговор! – кричит Кейси, заглушая диджея, и передает мне очередной стаканчик.
Молча беру стаканчик, запрокидываю голову, и приторная оранжевая субстанция проскальзывает в глотку. На самом деле мне тут нравится. Очень.
Но не могу же я признаться в этом сестре. Мне обидно, что она шантажом принудила меня впервые в жизни напиться в первый же вечер в университете. Если бы я отказалась, она бы заявилась в общежитие в футболке с моим фото на груди и девизом «Свободу либидо Ливи». И она не шутила. Она и в самом деле сделала на заказ такую майку.
– Ливи, ну не будь ты такой занудой. Признайся, ведь тебе весело! – кричит Кейси, вручая мне еще две порции коктейля. – Хотя мы с тобой завернуты в простыни. Нет, я серьезно. Кто додумался в наше время устроить вечеринку в тогах?
Она трещит без умолку, но я ее не слушаю, а опорожняю стаканчики один за другим. Интересно, сколько я всего приняла на грудь за последний час? Пока я чувствую себя отлично. Даже расслабилась. Но ведь я никогда еще не пила спиртного, так что не представляю, что будет дальше. Хотя вряд ли это слишком крепкий напиток. Это же не текила.
Ну и гад же этот Штейнер! Я должна была догадаться, что он задействует в своем плане Кейси. Он же все лето этим занимался. Правда, конкретных улик по поводу сегодняшней эскапады у меня нет, но если у Кейси обнаружится бутылка «Патрона»[2], у меня не останется сомнений на этот счет.
Вздыхаю и прислоняюсь головой к прохладной стене, скользя взглядом по морю голов. Я не совсем представляю, где мы сейчас. Знаю только, что мы в просторном цокольном этаже частного дома, неподалеку от кампуса. Вечеринка классно организована, с диджеем для увеселения гостей – кто-то танцует, но большинство просто топчется на танцполе. Обычное освещение заменили цветными мигающими лампочками и стробоскопом, так что теперь тут обстановка, как в ночном клубе. Скорее всего у владельцев в этом помещении стояла мебель, но сегодня всю ее вынесли. Остались только столы вдоль стен, уставленные красными пластиковыми стаканами для пива (бочонки спрятаны под столом) и подносами со стопками, наполненными этим обалденным коктейлем, которым я никак не напьюсь. Их тут сотни. Тысячи. Миллионы!
Стоп! Похоже, я уже набралась.
Мимо меня проплывает с приветливой улыбкой коротышка Риган. Я невольно улыбаюсь. Это моя соседка по общежитию – единственная из всех гостей, кроме сестры, с кем я разговаривала. Каждый год студентов распределяют по жребию – кто с кем будет жить в общежитии. Так что у новеньких еще и дополнительный бонус – случайно выбранный сосед по комнате. Хотя мы познакомились только сегодня, я уверена, что смогу ее полюбить. Риган живая, шумная и трещит без умолку. А еще – художественная натура. Как только мы внесли свои вещи в комнату, она соорудила табличку для двери: каллиграфическим почерком написала наши имена, окружила сердечками и цветочками, а также буквами «икс» и «о», означающими «объятия и поцелуи». По-моему, получилось очень мило. А Кейси сказала, что это все равно, что проинформировать всех: здесь живут лесбиянки.
Не успели мы переступить порог этого дома, как Риган умчалась общаться с какими-то парнями. Для новенькой у нее огромный круг знакомых. И по большей части это парни. На вечеринку мы отправились тоже по ее инициативе. В противном случае оказались бы на официальном университетском сборище, куда я и собралась, если бы в мои планы не вмешалась Кейси. Вообще-то студенты Принстона редко живут за пределами кампуса, так что пропускать такие вечеринки не стоит.
– Ну что, Принцесса, попей водички, – говорит Кейси и неуловимым движением извлекает словно бы из воздуха бутылку с водой. – А то как бы тебя не стошнило.
Беру бутылку и пью из горлышка свежую холодную воду. Представляю себе, как мой обед фонтаном выстреливает в Кейси. Она это точно заслужила.
– Ну, хватит уже дуться, Ливи! – Судя по жалобному тону, Кейси на самом деле чувствует угрызения совести. И тогда уже мне становится стыдно, что она переживает…
Я вздыхаю.
– Да я не сержусь. Просто не понимаю, что у тебя за цель такая – меня напоить. – По вине пьяного водителя погибли наши родители. Наверное, именно поэтому я до сегодняшнего дня избегала спиртного. Кейси тоже крайне редко пьет. Правда, сегодня она с лихвой это компенсирует.
– Моя цель состоит в том, чтобы ты развлеклась и пообщалась. Это же твоя первая неделя в университете. Такое бывает раз в жизни. Так что нужно выпить цистерну спиртного и хотя бы одно утро встретить в обнимку с белым другом- унитазом.
Отвечаю выразительной гримасой, но ее это не останавливает. Кейси кладет руки мне на плечи.
– Ливи. Ты моя младшая сестричка, и я тебя люблю. Последние семь лет в твоей жизни было все не так, как должно быть. А сегодня у тебя будет вечер, как у любой безответственной восемнадцатилетней девчонки.
Облизнув губы, пытаюсь возражать:
– А спиртное восемнадцатилетним пить запрещено. – Знаю, для моей сестры это не аргумент, но мне все равно.
– Ну да, ты права. – Кейси запускает руку в карман шорт и протягивает мне пластиковую карту. Похоже на водительское удостоверение. – Если вдруг нагрянут копы, то ты Патрисия из штата Оклахома. И тебе двадцать один.
Я должна была догадаться, что у сестры все будет схвачено.
Музыка начинает набирать темп, и колени сами пружинят в такт.
– Сейчас пойдем с тобой танцевать! – кричит Кейси, протягивая мне еще пару стаканчиков. Сколько же я уже выпила? Потеряла счет, и язык у меня какой-то странный. Обхватив за шею, сестра притягивает меня к себе, и вот мы щека к щеке.
– Ну что, готова? – Она достает телефон и наводит на нас. – Улыбочку! – Срабатывает вспышка. – Это для отчета Штейнеру.
Ага! Вот и улика!
– За тебя! – Кейси чокается со мной, закидывает голову и выпивает один, а потом и другой стаканчик. – Подожди! Я быстро. – И устремляется, как ретривер за белкой, за парнем с круглым подносом на плече, не обращая внимания на то, что все смотрят ей вслед. Ничего удивительного: огненно-рыжие волосы, выразительные черты лица, точеная фигурка – на мою сестру нельзя не обернуться. А она даже не замечает этого. Во всяком случае, не испытывает смущения.
Вздыхаю, глядя ей вслед. Я понимаю, что она задумала. Кроме того, чтобы напоить меня. Она изо всех сил старается отвлечь меня от грустных мыслей. Что в такой день со мной рядом нет отца. В мой первый день в Принстоне. Ведь он всегда мечтал об этом. Папа закончил Принстон и хотел, чтобы его дочки тоже там учились. После аварии Кейси уже было не до того, так что теперь вся надежда была на меня. И вот папина мечта сбылась – и моя тоже – а его со мной рядом нет.
Я снова глубоко вздыхаю и молча принимаю то, что судьба мне уготовила сегодня. В роли Судьбы сегодня выступает коварный джелло. Ну что, сейчас я намного спокойнее по сравнению с тем, какой я переступила порог этого дома. И мне нравится эта атмосфера. Я на первой студенческой вечеринке. Все в порядке, напоминаю я себе: то, что я здесь и мне весело – это нормально.
В руках у меня стаканчик с коктейлем, я закрываю глаза и расслабляюсь под звуки музыки. Как говорит Штейнер: расслабься, получай удовольствие. Запрокинув голову, подношу стаканчик к губам, приоткрываю рот, чтобы принять в себя живительный напиток. Я чувствую себя профи.
Но, как любитель, совершаю непоправимую ошибку – закрываю глаза. И это зря.
Оставь я глаза открытыми, не выглядела бы столь легкой наживой. И заметила бы его приближение.
Пряный апельсиновый вкус только-только достиг вкусовых рецепторов, как чьи-то сильные руки обхватили меня за талию и оторвали от надежной стены. Распахнув глаза, понимаю, что моя спина прижата к чьей-то мускулистой груди, а чья-то сильная рука змеей обвивает мое тело. Со следующим ударом пульса – мое сердце остановилось, пульс тоже чужой – твердая рука прихватывает мой подбородок вместе со стаканчиком и поворачивает голову вверх и вбок. Я улавливаю запах мужского одеколона, и в этот миг парень наклоняется и просовывает язык ко мне в рот, располагает его по соседству с моим и ласкает его, а потом рука отодвигает стаканчик от моего рта. Все происходит так быстро, что я не успеваю ни подумать, ни убрать свой язык. Ни откусить язык захватчика.
Все заканчивается так же быстро, и я стою без стаканчика, не дыша, и судорожно цепляюсь за стену, поскольку ноги у меня подкашиваются. Через пару секунд прихожу в себя и слышу за спиной взрыв одобрительного хохота. Оборачиваюсь и вижу группу высоких, крепких парней – все в тогах, подчеркивающих безупречные торсы, и все хлопают по плечам парня, стоящего позади, словно он только что выиграл гонки. Лица его мне не видно. Я вижу только копну темно-каштановых, почти что черных, вьющихся волос и рельефную спину.
Не знаю, сколько я стою так с открытым ртом и вытаращенными глазами, но в какой-то момент один из парней обращает на меня внимание, переглядывается с Похитителем моего джелло и кивает в мою сторону.
Ну и что мне ему сказать? Ищу глазами рыжую гриву. Куда делась Кейси? Ушла, бросила меня одну… У меня перехватывает горло, а Похититель джелло медленно оборачивается и смотрит мне в лицо.
Язык этого парня был у меня во рту? Этот парень – этот высокий мощный красавец с темными вьющимися волосами, загорелый и с такой фигурой, что не устояла бы и слепая монашка – засунул свой язык ко мне в рот.
Боже праведный! Меня снова прошибает пот! Все три месяца тренинга коту под хвост! Чувствую, как между лопатками струится ручеек, а глаза цвета кофе быстро сканируют меня снизу доверху и останавливаются на моем лице. А потом уголки его губ вздрагивают в самодовольной ухмылке, и он говорит:
– Недурно.
Я так и не придумала, что бы такого ему сказать, а тут он произносит это слово с наглой усмешкой…
Размахиваюсь и со всей дури врезаю ему в челюсть.
До этого я только один раз ударила человека по лицу. Это был бойфренд моей сестры, Трент, а ударила я его за то, что он разбил сердце Кейси. У меня потом месяц с лишним заживала рука. И тогда Трент научил меня, как правильно наносить удар: надо закрыть костяшки большим пальцем и развернуть запястье вниз.
Теперь я люблю Трента как родного.
Со всех сторон несется хохот, а Похититель джелло потирает нижнюю челюсть и двигает ею туда- сюда, проверяя, цела она или нет. Понимаю, что удар получился весьма ощутимым. И если бы не была в полном смятении из-за того, что этот тип насильно одарил меня французским поцелуем, наверняка бы сияла до ушей. Так ему и надо. Он не просто похитил мою выпивку. Он украл мой первый поцелуй.
Он делает шаг в мою сторону, и я невольно отступаю на шаг, снова прижимаясь спиной к стене. А красавчик лукаво улыбается, словно понимает, что отступать мне некуда, и доволен этим. Он подходит и, вытянув перед собой руки, упирается ладонями в стену, захватив меня в плен: широкие плечи, внушительный рост и само его присутствие подавляют меня. Мне трудно дышать. Я почти задыхаюсь. Кручу головой, пытаясь увидеть сестру, но не вижу ничего, кроме плоти и мышц. И не знаю, куда смотреть – куда ни глянь, везде только он. Наконец я собираюсь с духом и поднимаю глаза. Темные как ночь глаза напряженно смотрят мне в лицо. Я судорожно сглатываю, внутри все переворачивается.
– Зачетный удар, особенно для такой… – Он опускает ладонь к моей руке. Чувствую, как по моему бицепсу скользит большой палец. – …Такой женственной особы. – Я невольно вздрагиваю, и перед глазами встает картинка: кролик, загнанный в угол волком. – Значит, ты стеснительная… однако это не помешало тебе заехать мне в челюсть. – Пауза, а потом еще одна самодовольная ухмылка. – Извини, не удержался. У тебя был такой вид, как будто ты реально тащишься от своего коктейля. Не мог не попробовать.
Переведя дыхание, умудряюсь поднять руки и сложить их на груди, чтобы соорудить хоть какую- то преграду между его грудью и моей. Собираюсь с силами и дрожащим голосом спрашиваю:
– Ну и?
Он улыбается во весь рот, устремляет взгляд на мои губы и смотрит так долго, что я решаю, что уже не получу ответа. Однако он облизывает нижнюю губу и говорит:
– Ну и хотелось бы продолжения. Что скажешь?
Инстинктивно вжимаюсь в стену, словно хочу спрятаться от этого парня со всеми его намерениями.
– Все, хватит! – Меня охватывает неимоверное облегчение, когда между мной и голой грудью Похитителя джелло просовывается изящная рука Кейси и отталкивает его от меня. Он подчиняется, медленно отступая с поднятыми вверх руками, и присоединяется к своим друзьям.
– Делаешь успехи, Ливи. Думаю, доктор Штейнер может оставить тебя в покое на какое-то время. – Сестра изо всех сил пытается не рассмеяться. Ей весело!
– Кейси, это не смешно! – шепчу я. – Этот тип ко мне приставал!
Она закатывает глаза, а потом, выдержав паузу, вздыхает.
– Ты права. – Кейси подходит к парню и щиплет его за руку. – Привет, приятель!
Тот оборачивается, чертыхнувшись, трет пострадавшее место и хмуро смотрит на сестру. Но, встретив ее свирепый взгляд, а точнее, увидев лицо и фигуру, снова расплывается в дурацкой ухмылке. Тоже мне сюрприз.
– Если ты посмеешь еще раз обидеть мою сестру, я заберусь в твою комнату ночью и оторву тебе яйца, понял? – предупреждает Кейси и для большей убедительности указывает в нужном направлении. Как правило, угрозы моей сестры звучат именно в адрес тех самых жизненно важных органов.
Сначала Похититель джелло не отвечает на ее угрозу, а просто смотрит сестре в глаза, и она бесстрашно выдерживает его взгляд. Потом он переводит взгляд на меня и говорит:
– Так вы сестры? Похожи.
Все так говорят, хотя лично я этого не нахожу. Правда, мы обе голубоглазые и светлокожие. Но я брюнетка и повыше ростом.
– Красивые и умные. Ливи, а тебе достался редкий везунчик! – нарочито громко говорит Кейси, чтобы мы оба слышали.
Парень пожимает плечами и снова расплывается в улыбке.
– Двух сестер у меня еще не было… – говорит он, приподнимая бровь.
Боже праведный!
– И не будет. Во всяком случае, на этот раз.
Он пожимает плечами.
– Может, не одновременно.
– Не волнуйся. Когда моя малышка-сестра надумает в первый раз переспать с каким-нибудь чуваком, это будешь не ты.
– Кейси! – выдыхаю я, глядя в лицо парня и молясь, чтобы музыка заглушила ее слова. Однако, судя по его удивленной мине, он все слышал.
Хватаю сестру за руку и тащу в сторону. Она уже бормочет извинения:
– Ливи, прости. Похоже, я здорово набралась. Несу всякую чушь…
– Знаешь, что ты сейчас натворила?
– Написала у тебя на спине: «Я девственница»? – Кейси болезненно морщится.
Оглядываясь назад, вижу, что он стоит со своими друзьями, посмеивается и потягивает пиво. Но его глаза по-прежнему не отпускают меня. Перехватив мой взгляд, он берет из рук приятеля пластиковый стаканчик, поднимает и медленно проводит языком по ободку. А потом приподнимает бровь и произносит одними губами:
– Твоя очередь?
Я отворачиваюсь и с возмущением говорю сестре:
– Уж лучше бы ты приперлась сразу в своей майке!
Пусть у меня нет опыта и я не умею общаться, но я прекрасно понимаю: для таких парней найти девственницу восемнадцати лет от роду – все равно что клад откопать.
– Ну прости меня. – Кейси пожимает плечами и бросает на него взгляд. – Однако должна признать, парень тот еще жеребец, Ливи. Ну, прямо-таки просится в журнал итальянской моды в раздел мужского нижнего белья. С таким в постели точно не соскучишься.
Я вздыхаю. Ну почему Кейси вдруг взялась за мою личную жизнь! Раньше ей и дела до меня не было. Ей даже нравилось, что я в старших классах не ходила на свидания. Но с недавних пор у нее навязчивая идея – что у меня подавлена сексуальность. Да, жаль, что сестра решила заняться психологией.
– Нет, ты только посмотри на него!
– Вот еще! – отмахиваюсь я.
– Отлично, – говорит Кейси и берет четыре стаканчика с подноса у плотного парня в килте, – килт, на вечеринке в тогах? – Знаешь, сестренка, если вдруг надумаешь распроститься с девственностью, то этот вариант тебе запомнится надолго. Уверена, такой парень сумеет помочь тебе наверстать упущенное.
– А заодно одарит гонореей и лобковыми вшами? – бормочу я себе под нос, глядя на два голубых пластиковых стаканчика с выпивкой. Хорошо, что тут темно: чувствую, как щеки заливает краской. Поднеся один ко рту, облизываю языком краешек, вновь переживая те секунды, когда меня впервые – нет, не хочу думать, что это был мой первый в жизни поцелуй! – когда он такое со мной сделал.
– Залпом! – Кейси один за другим опустошает свои стаканчики.
Первый я выпиваю сразу, а когда принимаюсь за второй, сдуру смотрю по сторонам, думая, что парень уже нашел себе новую жертву. Но нет: он стоит в окружении каких-то девиц, и одна из них держит ладонь на татуировке у него на груди. А он по-прежнему смотрит на меня. И улыбается. Только теперь не самодовольной, а уже другой, многозначительной улыбкой, как будто у него есть тайна.
Да уж! У него есть тайна, моя тайна.
Меня пробивает нервная дрожь, и стаканчик замирает у рта.
– Это Эштон Хенли! – кричит кто-то мне в ухо. Вздрагиваю и вижу Риган: в одной руке пиво, а в другой – голубой стаканчик. Она такая низенькая, что ей приходится встать на цыпочки, чтобы дотянуться до моего уха.
– Откуда ты его знаешь? – спрашиваю я, смутившись, что меня застукали, как я на него глазею.
– Он же капитан университетской команды по академической гребле. А мой папа у них тренер, – объясняет Риган слегка заплетающимся языком и рукой описывает широкую дугу. – Я здесь много кого знаю. – Вот почему она так легко со всеми общается, думаю я. – Соседка, а он, похоже, на тебя глаз положил, – добавляет она и хитро мне подмигивает.
Пожимаю плечами и слабо улыбаюсь, хочу скорее поменять тему, чтобы парень не решил, что мы говорим о нем. Окидываю взглядом комнату, в которой девушек не так много, и замечаю: тут и там, кто тайком, а кто явно, бросают в его сторону взгляды. Да, этот Эштон не обделен женским вниманием.
Риган словно читает мои мысли.
– Он самый сексуальный парень в университете. – Соседка делает глоток пива. – И самый большой придурок.
– Я так и поняла, – бормочу я скорее себе, чем ей. Потягиваю напиток и специально поворачиваюсь к парню спиной – пусть найдет себе другую жертву, тут полно желающих.
– Знаешь, он немного повернут на сексе.
Час от часу не легче.
– Уверена, он без труда найдет желающих ему… посодействовать. – Я в это не играю.
Не пойму, то ли я уже на самом деле пьяна, то ли Кейси – волшебница, но в руке у меня снова два стаканчика. Музыка играет так громко, что отдается во всем теле, и бедра у меня сами по себе приходят в движение в такт музыке.
– Круто здесь, да?! – кричит Риган, и ее прямые волосы цвета меда прыгают вместе с ней, а она скачет без устали, машет руками и вопит, прямо как детишки из рекламы витаминов. – Столько народу, музыка что надо. Кайф!
Я улыбаюсь и киваю, глядя по сторонам. И должна признать, что мне тут тоже нравится.
