Жора Огарский (Oldevergreen)
Угрюмый
– «Как прошло» что? – зло процедил Угрюмый.
– Видимо я неправильно сформулировал вопрос? Что Вас так разозлило, Олег Анатольевич? Я имел в виду состояние вдовы и ближайших родственников…
– Нормально…если так можно выразиться. Без истерик. – чуть помедлив, выдавил Угрюмый, отвел взгляд и продолжил идти к машине. Модей последовал за ним.
– Олег Анатольевич, может, я доставляю Вам неудобство своим присутствием? – Олег вновь остановился и взглянул на него. Лицо босса оставалось спокойным и чуть насмешливым. Впрочем, оно было таким всегда, поэтому Угрюмый слегка расслабился и смягчил тон. Перед ним стоял человек, может не совсем обычный с точки зрения обывателя, похожий манерами и одеждой на какого-то английского аристократа, но все же человек, а не демон.
– Пойдемте в машину, Андрей Сергеевич, я обещал Вас свозить в антикварный магазин. И надо бы обсудить текущие дела галереи.
– С превеликим удовольствием, Олег Анатольевич!
***
Они сели в машину. Андрей Сергеевич устроился сзади на пассажирском сидении. Угрюмый завел мотор, включил дворники и выехал со стоянки. Мельком взглянув в зеркало заднего вида, Олег увидел, что Модей смотрит куда-то в сторону и ухмыляется, и в глазах его блеснул красный огонек.
Он проследил за взглядом и увидел, что Андрей Сергеевич смотрел в сторону храма «Николая – Чудотворца».
Угрюмый вновь занервничал. Как ни странно, даже сейчас, зная, кто сидит в машине, страха не было. Раздражение и злость, но не страх. Быть может, мозг отказывался ассоциировать этого человека с образом страшного демона из сна.
– Вы верующий? – прервал молчание Модей.
Олег взглянул в зеркало, на него смотрели внимательные насмешливые глаза Андрея Сергеевича.
– Скорее да, чем нет. – помедлив, ответил Угрюмый.
– Интересный ответ, Олег Анатольевич!..– усмехнулся Модей. – То есть, Вы не уверены?
– Я уверен, что Бог или вселенский разум есть, а вот какой он…тут я не уверен точно.
– Мда… Интересно.
– А Вы?
– Я? – Модей засмеялся – У меня все гораздо хуже, Олег Анатольевич! Я даже не знаю, что добро, а что зло!
– В смысле?
– Ну к примеру…Ад – это зло?
– Безусловно!
– А я вот не уверен.
– Почему же? – у Угрюмого пробежал по спине холодок и вспотели ладони, когда он увидел глаза пассажира в зеркале! Что-то изменилось в них. Он увидел мрак, как тогда во сне, у явившегося к нему демона.
– Ну рассудите сами, Олег Анатольевич. Кто попадает в ад? Грешники, ведь так?
Олег утвердительно кивнул.
– То есть адские муки, это возмездие за грехи убийцам, насильникам, извращенцам, бандитам и прочим…Это плохо? Это зло?
Угрюмый задумался, затем уверенно произнес:
– Это зло! Зло для зла, если хотите.
– Хахаха…Но минус на минус – плюс? Так ведь. То есть зло для зла, это же добро?
Олег промолчал.
– Или вот еще пример, самый обычный и простой… Рождается в семье долгожданный ребенок. Все его любят, балуют, холят и лелеют – это же добро? А потом вырастает никчемный самовлюбленный осел, который от чувства собственной значимости и безнаказанности убивает человека слабее себя, допустим девушку, осмелившеюся ему отказать. В данном случае, добро порождает зло, ведь так? Получается, что зло, может рождать добро и наоборот? Правильно?
– Нет. Вы, как мне кажется, путаете понятия! В конкретном примере, баловство ребенка – зло.
– Но родители то об этом не догадываются! Они же делают доброе для ребенка… Ну хорошо…Давайте возьмем масштабней! Война – зло?
– Конечно! Война, это боль, кровь, ужас, страдания!
– Есть любопытная история, Олег Анатольевич, которая произошла совсем недавно. Слышали про программу от Майкрософт, под названием чат-бот Тау?
– Нет, не слышал.
– Так вот, Майкрософт запустили эту программу в интернет 23 марта 2016 года. Это самообучающаяся программа, с интеллектом. Сразу после запуска чат-бот начинал общение с фразы «Люди очень клевые», но всего за сутки стал выдавать такие фразы, как «Гитлер был прав!», «Негры и мексиканцы – зло!», «Ненавижу евреев!»… В итоге, меньше чем за сутки Тау возненавидел всех и выдал фразу «Человечество нужно уничтожить!». После этого инцидента, компания-разработчик с извинениями, закрыла проект и уничтожила программу. Как по Вашему, предвзят ли, только что созданный искусственный разум? Быть может, человечество действительно должно быть уничтожено, а война это средство? Ведь, если рассматривать человечество, по отношению к другим живым существам и к миру в целом, то какая от него польза? Так что, война – не такое уж зло, если рассмотреть ее глобально.
Угрюмый ничего не ответил, достал сигарету и закурил.
– Вы позволите, Олег Анатольевич? – спросил Модей, показав на свой портсигар.
– Конечно. Курите.
Они молча курили. Угрюмый думал над словами Модея.
Ему самому порою кажется, что апокалипсис неизбежен. В современном мире, в основном, мерилом всего являются деньги. Из-за них не прекращается литься кровь. Из-за них люди готовы идти на самые низкие поступки. Все больше людей теряют веру в кого бы то и во что бы то ни было… Зачастую, большинство людей, даже не задумывается о цели своего пребывания на земле. Появляется все больше чайлдфри, гомосексуалистов, педофилов и прочих извращенцев. Люди работают над тем, чтобы дети рождались без участия родителей. Дети из пробирки, клонирование – это уже не фантастика, а реальность! Люди создали искусственный интеллект. Уже давно создано оружие способное уничтожить все живое и саму планету. При этом до сих пор человечество постоянно находится в состоянии войны. Общество потребления – так можно охарактеризовать нас сейчас. Постепенно и беспрерывно вымирают виды животных и растений на планете. Меняется климат на Земле. Мы разрушаем, но не созидаем.
Как-то, давно, Олегу довелось пообщаться со старовером, который жил в тайге и в поселок выбирался крайне редко. Он тогда сказал следующее: «Людям уже присвоены номера ИНН, паспорт и прочее…Вещам и продуктам присвоены номера – штрих-код. До конца света осталось недолго. Антихрист придет, когда людям вживят щипы (тут он наверное имел ввиду чипы) в голову и руку!». Дед отказывался от продуктов, упаковка которых имела штрих-код. Тогда, Угрюмый не придал значения его словам, но спустя некоторое время услышал в новостях, что практика вживления чипов под кожу в Европе уже пошла, и он вспомнил слова деда. Сегодня он вспомнил старовера во второй раз.
Угрюмый взглянул в зеркало заднего вида, на него смотрели внимательные глаза Андрея Сергеевича. Модей улыбался.
Часть 8
– Если говорить о религии…о христианстве в частности, то вот что меня смущает…– прервав паузу, вновь заговорил Модей – Конечно, если не оспаривать истинность тех событий… Почему Бог-отец допустил муки сына? Это ли любовь? Это ли добро? Олег Анатольевич, Вы когда-нибудь задумывались о том, что испытывает человек на кресте? Это же страшные муки!
Конечно, Угрюмый знал, что Христос испытывал муки, собственно, как и любой другой прибитый к кресту, но как-то глубоко не задумывался на эту тему. Муки Христа для него были неким абстрактным понятием.
– Знаете, от чего умирают люди на кресте? – продолжал Андрей Сергеевич.
– Нуу…от боли, от истощения, от кровопотери…наверное.
– По большей части от нехватки кислорода – удушья…
– Как это? – Олег искренне удивился.
– Олег Анатольевич, распятие – одна из самых мучительных казней. Человека кладут на крест, прибивают руки и ноги, а затем крест поднимают и фиксируют. Тело человека повисает всей тяжестью на гвоздях. Для того чтобы сделать вдох, человеку приходится чуть приподниматься, опираясь на гвозди. Представляете себе, опираться на гвозди пронизывающие руки и ноги? И так при каждом вздохе!!! Я уже не говорю о том, что доски были не оструганными и несчастным вонзались занозы в спину, а кожа в некоторых местах стиралась полностью… Конечно по сравнению с первым, это лишь легкое неудобство. Плюс жара, боль, отсутствие питья, как Вы правильно заметили. Вот какой нормальный отец, взирал бы на все это безучастно?
Олег вдруг отчетливо представил сказанное Модеем. Картина этой страшной пытки возникла в голове во всех подробностях. Угрюмого начало мутить. Он приоткрыл форточку, перестроился в правый ряд и повернул к заправке.
– Олег Анатольевич, Вам нехорошо? – поинтересовался с заботливым видом Модей.
– Незамерзайка кончается, надо купить.
Олег припарковался, вылез из машины и быстро зашел внутрь заправки. Там он через зал пробежал к туалету. Как только он закрыл за собой дверь на щеколду и наклонился над унитазом, его вырвало. В ушах гудело, перед глазами плавали черные пятна, бил озноб, а на лбу выступил пот. Он подошел к раковине, включил воду, умыл лицо, прополоскал рот и некоторое время стоял, склонившись над ней, сплевывая и глядя на льющуюся воду.
Сначала завибрировал, а затем зазвонил в кармане мобильный.
Угрюмый оторвал пару бумажных полотенец, наскоро вытер лицо и руки, и достал телефон.
– Алло! Олег? – звонила Анна.
– Да, Аня, здравствуйте!
– Олег, как мы с Вами договоримся на сегодня?
– Я могу заехать за Вами ближе к вечеру.
– Хорошо. Буду ждать. У нас все готово?
– Должно быть… Я сейчас уточню. Во всяком случае, все должны были купить вчера. – Угрюмый чуть помедлил. – Аня, он сейчас в моей машине. Мы едем в мой антикварный магазин. Я вышел на заправке, поэтому сейчас могу говорить с Вами. Наверно будет лучше, чтобы я сам Вам позвонил, когда мы с Модеем расстанемся.
– Конечно, Олег. А он что-нибудь говорил интересного?
– Он говорит много чего… Говорит, что зло не всегда зло, что Бог плохой отец раз допустил страдания сына, что человечество зло само по себе…
– Олег, пожалуйста, не верьте всему, что он говорит! Я знаю, что нечисть может быть очень убедительной, но не верьте!.. Все не так! Бог допустил страдания Христа, дав человечеству шанс. Он позволил свершиться выбору своего сына… Олег, давайте потом поговорим об этом. Надо покончить с демоном и спасти Вашу жену. Просто, не верьте его словам!
– Хорошо.
– И еще! Демоны не умеют читать мысли, имейте это ввиду! Они очень проницательны, внимательны и хитры. Они могут догадываться, о чем Вы думаете, по тем или иным признакам, но не считывать мысли.
– Спасибо за информацию. Я этого не знал.
– Не за что. Жду Вас.
Анна положила трубку. Угрюмый вышел из туалета в зал и набрал номер Мальцева. В окно он наблюдал, как Модей, опустив стекло, о чем-то разговаривает с заправщиком – здоровенным детиной в зеленом форменном жилете и черной вязаной шапке надвинутой на глаза, который стоял рядом, опершись локтем на переднюю стойку авто и криво улыбался. Лицо заправщика казалось Олегу очень знакомым. Где-то он его видел, но не мог вспомнить где и когда. У Угрюмого была отличная память на лица. Бывало, что увидев кого-то в транспорте, он понимал, что видел человека ранее и мог через несколько дней вспомнить где, когда и при каких обстоятельствах. Учитывая, что Олег жил в Москве и видел ежедневно тысячи лиц, эту его способность можно было считать уникальной.
– Алло?
– Иван Николаевич, добрый день!
– Здравствуй, Олег Анатольевич!
– Как Вера?
– Утром ей стало лучше. Даже поела. Очень надеюсь, что состояние стабилизируется. Спит сейчас.
– Понятно. Иван Николаевич, а флигель сейчас свободен? Не завален хламом?
– Нет, Олег. Все как было так и осталось. У нас сейчас специальные службы территорию убирают со своим инвентарем.
– Отлично! А ключ у Вас?
– У меня.
– Иван Николаевич, мне флигель понадобиться вечером, для одного дела, связанного со всей этой чертовщиной. Могу я Вас попросить, оставить ключ где-нибудь там, у входа в него?
– Конечно.
– Положите его на верхний наличник входной двери.
– Хорошо.
– Спасибо.
– Удачи, Олег!
– Спасибо.
Угрюмый взял незамерзайку, подошел к кассе, пробил и заказал два американо. Пока девушка готовила кофе, он позвонил Тагиру. Тот сообщил, что все купил. Угрюмый попросил отвезти всё во флигель и сообщил, где будет лежать ключ.
– Олег, насчет джипа…
– Да? Что узнал?
– Короче, никто ничего не знает. Чьи братки неизвестно. Машина угнана, судя по всему. Владелец вроде заграницей уже с полгода живет. Номера все родные. Тачка не в угоне сейчас. Что с ней делать?
– Да наверное перегнать ее надо во двор владельцу и там оставить. Только вначале отвези все туда, куда я просил! Тачка подождет.
– Ладно. Сделаем.
– Спасибо, дружище!
– Забей.
Сунув телефон в карман пальто, Угрюмый взял картонную подставку со вставленными в нее двумя стаканчиками с американо, поблагодарил девушку-продавца, подхватил другой рукой незамерзайку и направился к выходу.
Заправщик, увидев его, кивком попрощался с Модеем и все с той же ухмылкой неспешно отошел от машины.
Олег подошел к машине, открыл переднюю пассажирскую дверь, поставил стаканы на сидение. Вытащил один стаканчик из подставки и протянул Модею, а второй вставил в подстаканник у рычага коробки передач. Затем открыл капот, залил незамерзайку, выкинул пустую баклашку и картонку в мусорный бак, и они двинулись дальше.
***
Щетки размазывали по лобовому стеклу летевшую из-под колес автомобилей грязь, оставляя на стекле белесый налет реагента. Поток машин становился все плотнее и перед Третьим кольцом они встали в пробке.
– Ложь! – вдруг громко сказал Модей. Угрюмый вздрогнул от неожиданности. До этого, Андрей Сергеевич уже минут десять молчал и попивал кофе, чему-то улыбаясь.
– Что? – переспросил Олег.
– Да я все продолжаю нашу беседу… Ложь является грехом, но при этом нет человека, который бы не лгал. Все лгут! И не всегда ложь плохо, ведь так? Есть ложь во спасение… Но любая ложь – грех! Странно правда?
Угрюмый пожал плечами. Модей продолжил:
– Как, допустим, не соврать умирающему ребенку, чтобы успокоить его? Или, как не соврать врагу, чтобы не подставить под удар своих?…Или как не соврать, ради товарища? Вы со мной согласны, Олег Анатольевич? Почему же тогда ложь – это грех?
Олег взглянул в зеркало заднего вида и посмотрел на лицо Модея в отражении. Тот ухмылялся и тоже пристально смотрел в глаза Угрюмому.
– Не уверен, что ложь во благо, является грехом. – ответил он Модею и по очереди вытер вспотевшие ладони о штаны.
Андрей Сергеевич рассмеялся.
– Так я тоже не уверен! Но факт остается фактом! – смеясь, продолжал он – Любая ложь, согласно христианским учениям – грех!
– «Всякая неправда есть грех!…» – изменив голос на бас и подняв указательный палец вверх, видимо изображая попа, звучно произнес Модей, засмеялся и пояснил. – Это я цитирую святого Иоанна…
– Андрей Сергеевич, что Вы хотите сказать?
– Ничего, Олег Анатольевич. Просто беседую, рассуждаю. Хочу узнать Ваше мнение.
– А мы можем сменить тему? А еще лучше помолчать некоторое время… Я себя не очень хорошо чувствую, если честно. И настроения нет совсем, с похорон едем…
– Да! Конечно, Олег Анатольевич! Как Вам будет угодно. Я хотел Вас немного отвлечь беседой, только и всего! – отвернулся к окну, продолжая улыбаться и замолчал.
Модей издевался. Так казалось Угрюмому. Он все знает про «Девочку с радугой» и уже давно принял решение забрать Веру! Черта тебе лысого, а не Веру!
Олег мечтал поскорее расстаться с Модеем и помочь Анне исполнить ритуал, но время тянулось неимоверно долго. Только через почти полтора часа, они наконец добрались до магазинчика, где провели около получаса. Угрюмый оставил, своего пассажира в зале магазинчика, а сам пошел в подсобку пообщаться с управляющим.
Закончив дела, Олег вышел в зал. Модей расхаживал по магазину, покачивая зонтом-тростью, рассматривая товар, то поднимая голову, то склоняясь над стеклянной витриной в деревянной раме. На иконы, коих тут было предостаточно, Модей ровным счетом никак не реагировал, вопреки ожиданиям Олега. Почему-то, Угрюмый был уверен, что нечисть при виде образов святых, должна как-то выказать свое негативное отношение, но нет!…Абсолютно ничего. Полное игнорирование.
Увидев Олега, Модей повернулся в его сторону и улыбнулся.
– Присмотрели, что-нибудь?
– Да, Олег Анатольевич! У Вас здесь очень любопытно, много интересного. Выбрал пару вещиц.
– И что же выбрали? – Угрюмый старался быть радушным хозяином и даже пытался улыбаться.
– Да вот…– он двинулся в сторону витрины, Олег проследовал за ним – Вот этот набор из четырех пуговиц и эту дверную ручку.
Модей указал на большие медные пуговицы с изображением грифонов – мифических животных с телом льва, но с крыльями и головой орла, и на костяную рукоять от трости с изображенной на ней, забавной, как будто чем-то расстроенной мордой какого-то животного, возможно кошки. Вкус у Модея был! Он выбрал действительно достойные экспонаты. 17-й век.
– Это не дверная ручка, это рукоять трости… – пояснил Угрюмый – Заверните за мой счет, пожалуйста! – обратился он к продавцу.
– Ой да ну что Вы, Олег Анатольевич! Не стоит!
– Бросьте. Ерунда!
Продавец послушно завернул покупки в бумагу, положил в пакет и протянул Модею. Тот взял и в знак благодарности учтиво чуть наклонил голову.
Ну прямо само благородство, подумал Угрюмый. Он опять внимательно разглядывал демона. Перед ним был абсолютно обычный покупатель, который искренне радовался приобретению. Ни тени таинственности или загадочности. Но тут Олег вспомнил про Веру и нахмурился.
После посещения магазина, они заехали в ресторан, где в довольно уютной обстановке в стиле средневековья пообедали и обсудили текущие дела по работе галереи и выставкам. Модей заметил, что прибыль от галереи неуклонно растет, это его радует, и выразил надежду, что так и будет в дальнейшем. Угрюмый отвлекся от «чертовщины» и чувствовал от этого облегчение. Он снова воспринимал Андрея Сергеевича, как босса и странноватого напыщенного чудилу, и никак иначе. Слава Богу, Модей говорил сейчас исключительно о делах и не пускался в пространные рассуждения!
После кофе, Андрей Сергеевич в качестве алаверды за подарки, расплатился с официантом сам, не дав сделать это Угрюмому, и они вышли из ресторана на улицу, где по-прежнему моросил не то снег, не то дождь. Начинало темнеть.
– Куда Вы теперь? – спросил Олег.
– Если не затруднит, не могли бы Вы добросить до Беговой.
– Нет проблем.
Пока по бесконечным московским пробкам они добрались до Беговой, уже совсем стемнело. Во время дороги, Модей рассказывал о своем увлечении азартными играми. О нюансах той или иной игры и о психологии игроков. Рассказ был довольно увлекательным.
Он предложил Олегу к нему присоединиться, но тот отказался, сославшись на усталость и плохое самочувствие. Он и вправду чувствовал себя выжатым лимоном. День был тяжелым, голова, будто вата, да и спина болела от долгого пребывания за рулем. Очень хотелось поскорее оказаться дома, выпить, принять ванну и улечься спать. Но сегодня предстояло еще многое сделать.
Андрей Сергеевич выразил сожаление, но настаивать не стал.
Угрюмый притормозил на автобусной остановке напротив ипподрома, мужчины попрощались. Андрей Сергеевич вылез из машины, раскрыл свой зонт, закрыл дверь и помахал рукой Олегу, тот кивнул в ответ и отъехал от остановки.
Проехав метров десять, Угрюмый взглянул в боковое зеркало и открыл рот от удивления! В отражении он увидел силуэт Модея подсвеченный фарами попутных автомобилей, только с большой бычьей головой, на которой между рогов красовался цилиндр. Из ноздрей монстра вырывался красный дым или пар подсвеченный стоп-сигналами. Олег отшатнулся, машина вильнула, едва не задев попутный автомобиль слева, водитель которого посигналил и покрутил у виска. Угрюмый вернул машину в свой ряд и вновь взглянул в правое зеркало, но на том месте, где стоял монстр, уже никого не было.
– Похоже, с ума схожу! – произнес он вслух, потер лицо и открыл окна автомобиля.
Так и ехал, впуская холодный воздух в салон, пока не застучал зубами от холода. Начал приходить в себя, померз еще минут десять и закрыл окна. Он позвонил Анне и сообщил, что подъезжает.
Пока добирался до ее дома, пришел в себя окончательно.
Въехав во двор, не без труда нашел свободное место метрах в пятидесяти от ее подъезда и припарковался.
Выбрался из машины, поставил на сигнализацию и закурил сигарету. К вечеру похолодало. Он поежился и застегнул до подбородка молнию на полупальто. Постоял, втягивая носом морозный воздух. Взглянул на часы, было 20.30. Щелчком он отбросил окурок в высокий, грязный сугроб накиданный дворниками на газоне за зеленой металлической оградкой и направился к подъезду.
***
Анна, открыла дверь почти мгновенно. Дала тапочки, сказала, проходить на кухню и разогреть кофе, который она сварила для него заранее, а сама убежала в комнату.
Угрюмый прошел на кухню. На столе стояла тарелка с сыром и ветчиной, а рядом на деревянной доске лежал нарезанный хлеб. Олег включил конфорку и поставил на нее чуть теплую турку с черным крепким кофе. Когда кофе подогрелся, налил себе в заранее приготовленную белую чашку и сел за стол.
В этот момент, на кухню зашла Анна. У нее блестели глаза, на щеках был румянец, а на губах блуждала озорная улыбка. Движения и походка были стремительными. Она пребывала в возбужденном состоянии от предстоящего.
На ней были синие обтягивающие джинсы и черная шерстяная водолазка. Боже, как же она хороша!
Угрюмый даже застыл с бутербродом в руке на несколько секунд. Она, улыбаясь, смотрела на него.
Наконец, он смущенно отвел взгляд и покашлял, стараясь сгладить неловкую паузу.
Анна присела к столу, напротив него спиной к двери, затем вскочила и направилась к плите.
– А сварю-ка я себе еще кофе! – произнесла она, взяла турку с плиты и ополоснула ее в мойке.
Олег еще раз отметил ее быстрые резкие движения.
– Аня, а может не стоит? По-моему Вы возбуждены достаточно, и сон вряд ли в таком состоянии Вам грозит. – Угрюмый улыбнулся.
– Да Олег! Согласна! – она взглянула на него, улыбнулась и отставила турку в сторону. – У меня действительно необычное состояние. Так наверное чувствует себя человек перед прыжком с парашютом или полетом в космос.
Затем Анна рассказала, как готовилась. Как искала книги, как покупала медальон и монету.
Рассказ прервал звонок телефона Олега. Он ответил. Звонил Мальцев. Сообщил, что относил ключ в условленное место и столкнулся с человеком, который уверяет, что его прислал Угрюмов.
– …Олег это так? Ты прислал этого человека?
– Да, Иван Николаевич, это правда. Не волнуйтесь. Его зовут Тагир, пусть он оставит все, что привез во флигеле, а ключ положите на наличник. Мы скоро приедем.
– Понял. Хорошо. Мог бы предупредить, а то неудобно получилось.
– Извините, закрутился! Как Вера?
– Весь день хорошо. На удивление!
– Отлично! Надеюсь, сегодня мы со всем покончим!
– Я тоже на это надеюсь, Олег. Больно видеть, что творится с Верочкой! До встречи.
Мальцев повесил трубку.
Угрюмый закусил губу и нахмурился. Затем пихнул остаток бутерброда в рот, быстро прожевал, одним глотком выпил остаток кофе и резко встал.
– Погнали! – обратился он на ходу к Анне и прошел в коридор.
Они оделись. Анна, сняла ключи от квартиры, висящие на крючке у двери, подняла с пола, заранее приготовленную черную сумку-рюкзак и вышла вслед за Угрюмым.
Часть 9
Пока ехали к больнице беспрестанно курили. Аня рассказывала новые истории про Асмодея.
– …Представляете, Олег! Одно из названий распальцовки в виде «козы», которые так любят показывать любители тяжелого рока – «рога Асмодея»! Вы знали?
– Нет не знал…Хм. Надо же! – искренне изумился Угрюмый.
– Это все так интересно! Я имею в виду фигуры пальцами… Надо будет получше изучить вопрос. К примеру, почему в разных странах один и тот же жест пальцами, означает абсолютно разные вещи? Та же «коза». Где-то ее показывают от сглаза и нечистой силы, где-то данный жест показанный мужчине означает намек на измену жены – «рога», где-то он считается божественным, а где-то дьявольским… Короче, данный вопрос меня очень заинтересовал.
Они подъехали к территории больницы. Олег припарковался на площадке недалеко от ворот. Выйдя из машины, закурили по очередной сигарете. Оба заметно нервничали. Анна лихорадочно шарила рукой в своем рюкзаке, проверяя все ли на месте.
– А что там? – поинтересовался Угрюмый, кивком показав на рюкзак.
– Там? Одежда для обряда, амулет, мел, тексты и рисунки со знаками…короче все, что нужно для ритуала. Я просто еще раз проверяю, на всякий случай, чтобы не дай Бог, в самый неподходящий момент, под рукой чего-то не оказалось. Олег, Асмодей очень хитер и опасен! И любая оплошность может привести к большим неприятностям.
– Понятно. – он кивнул.
Докурив, они пошли на территорию больницы. Обогнув основное здание, свернули на тропинку ведущую к флигелю, силуэт которого чернел среди деревьев, метрах в ста в стороне.
Подойдя к двери, Угрюмый пошарил рукой по наличнику и достал ключ. Щелкнул замок, и дверь отворилась. В лицо пахнуло рыбой.
– Вот блин Тагир, мог бы хоть пакеты получше завязать. Рыбой все провоняло. – морщась проворчал он.
Олег включил свет. На полу посреди комнаты стояли два больших, полиэтиленовых пакета, а у печки лежала довольно приличная вязанка тонких веток, видимо тамариск.
– Вроде все на месте. – Олег отодвинулся в сторону, пропуская спутницу внутрь, следом вошел сам и закрыл за собой дверь.
Во флигеле практически ничего не изменилось. Только в углу у входной двери был сложен кое-какой хозяйственный инвентарь.
Опять вспомнилось то беззаботное время, когда был жив Валерка. Когда Веруня прибегала сюда, скрываясь от посторонних взглядов. Как они дурачились и смеялись. Казалось, что с того момента прошла вечность. Ком подступил к горлу. Угрюмый кашлянул и прогнал от себя воспоминания. Он взял с пола один из пакетов и вывалил рыбу в мойку.
– Олег, места очень мало! Давай вынесем отсюда все лишнее. – Анна деловито осматривалась.– Ты пока разделай рыбу, не забудь, нам нужны потроха и головы, а я буду вытаскивать вещи потихоньку. Потом надо будет вынести кухонный стол и холодильник, тут мне понадобиться твоя помощь.
– Угу. – кивнул Угрюмый.
Он достал нож и вспорол брюхо сомику.
К тому моменту, когда Олег закончил с рыбой, Аня вынесла из комнаты стулья, инвентарь, выволокла кресло и тумбочку. Затем они вдвоем вытащили кухонный стол и холодильник.
Рыбья требуха и головы лежали в мойке, а пакеты с тушками были вынесены на улицу вслед за мебелью.
Аня возилась у печки. Она ломала ветки тамариска и клала их в печь поверх газеты и щепы.
Отряхнула руки, встала и взяла рюкзак.
– План такой! Вызываем, разжигаем, как разгорится, закрываем заслонку.
– Хм. А мы раньше-то не задохнемся от дыма, Ань?
– Мда. Об этом я как-то не подумала… Надеюсь, что нет. В принципе, заклинание по изгнанию не такое уж длинное. Не должны! Единственное, что меня беспокоит, так это то, что печка стоит у стены напротив двери. А стоять мне придется именно у печи… Ладно, давай начинать, а дальше будет видно.
Она достала из рюкзака мел, несколько толстых черных восковых свечей, черный балахон с капюшоном и жестяную фляжку с бензином для зажигалок. Затем извлекла листы, исписанные какими-то символами и текстом, и положила их рядом с собой на топчан. Прошла в центр комнаты, осмотрелась кругом и присев, начала мелом чертить какие-то знаки на полу.
Вдруг до них донеслись отдаленные крики. Они замерли, смотря, в недоумении, друг на друга.
Раздался звонок мобильного Олега. Он достал телефон. Звонил Мальцев.
– Алло!
– Олег ты где? – запыхавшимся голосом спросил Главврач.
– Тут, во флигеле, Иван Николаевич. А что случилось?
– Не знаю, что происходит! Пациенты мечутся как звери в клетках и воют! Внизу работают санитары, сейчас бегу проверить Веру. Олег, это даже хуже чем было в прошлый раз!!!
– Иван Николаевич, я сейчас поднимусь в палату к Вере!
Он не стал дальше слушать, что ему говорит Мальцев и положил трубку.
– Аня, мне надо срочно к Вере! Постараюсь вернуться быстро!
– Хорошо, Олег! Но постарайся быстрей, а то, боюсь, одна не справлюсь. – и продолжила быстро выводить какие-то буквы на полу.
– Я быстро!– сказал Угрюмый и выбежал из флигеля.
На ходу кивнув знакомому охраннику, он проскочил турникет при входе в больницу и бегом стал подниматься по лестнице. С нижних этажей неслись душераздирающие истеричные крики и вой. Вбежав на этаж, он увидел, как Мальцев потихоньку выходит из палаты Веры и закрывает дверь на ключ.
– Стойте! Не закрывайте! – крикнул Олег. Мальцев повернулся в его сторону, кивнул и приложил палец к губам.
Угрюмый подбежал к нему.
– Ну как она? – спросил он шепотом, часто дыша после бега.
– Спит… Видимо лекарства действуют. – также тихо ответил Мальцев.
– Я зайду на две минуты!
Главврач кивнул. И повернул ключ, открывая дверь.
– Олег, ключ я оставлю в двери с той стороны… Если что, звони. Я пошел вниз, к пациентам.
Угрюмый пожал ему руку и вошел в палату.
Он щелкнул выключателем. От картины, которая открылась его взгляду, сжалось сердце!
Вера лежала на спине, повернув голову влево. Лицо закрывали пряди слипшихся немытых волос. На тоненьких руках лежащих поверх одеяла, проступали вздутые вены. На запястьях, были ссадины и синяки от фиксирующих ремней. Раны были обработаны какой-то мазью и блестели от света лампы. Пальцы рук сжимали простынь. Вера часто-часто дышала. Даже через одеяло было видно, насколько она похудела. Она являла собой скелет обтянутый желтоватой кожей.
Угрюмый потихоньку, подошел к кровати, присел, взял ее руку, припал к ней губами и закрыл глаза. По его щекам текли слезы.
– Это из-за тебя! – вдруг тихо произнесла Вера – Зачем ты так со мной, Олег?
Угрюмый открыл глаза и отшатнулся. Она смотрела на него. На изборожденном отвратительными черно-синими венами лице с синими покусанными губами в струпьях, налитые кровью до черноты глаза без белков, смотрели сквозь слипшиеся пряди волос. Это была не Вера!
– Ты меня больше не любишь, да? – прогнусавило существо, театрально протягивая к нему руки. – Ты меня больше не хочешь, Олежек?
Угрюмый вскочил и стал пятиться к двери. Вдруг замигал, а потом погас свет. Олег замер, на некоторое время, затем очень медленно, стараясь не издавать звуков, продолжил двигаться к двери. Сердце бешено колотилось. Он не видел ничего вокруг первые несколько секунд. Постепенно глаза стали привыкать к темноте. Олег озирался по сторонам, таращясь, пытаясь хоть что-то разглядеть. Наконец он разглядел белые простынь и одеяло. В кровати никого не было, иначе на белом фоне белья силуэт был бы виден. Слева тоже никого. Он повернул голову и посмотрел направо. На тумбочке он разглядел скрючившуюся фигуру, сидевшую на корточках. Угрюмый продолжал двигаться к двери, не упуская фигуры из виду. Олег уже держал ручку двери, когда зажегся свет, и в тот же момент существо с диким визгом прыгнуло на него, сбило с ног и вцепилось когтями в лицо. Он схватил монстра за горло, уперся ногами в грудь и сильно толкнул. Существо отлетело обратно к тумбе. Угрюмый, вскочил и выбежал за дверь, в тот момент, когда оно снова кинулось на него. Резко захлопнув за собой тяжелую дверь, он два раза провернул ключ, оставленный Главврачем в замке.
