Jonathan Bookwriter
DOLLS
«Элизабет, просыпайся.» – томным голосом сказала она. Девочка же протёрла глаза, а затем приподнялась с кровати, оперевшись локтем о матрас.
«Уже… Утро?» – заспанным, медленным голосом спросила она.
«Да. Одевайся, и пошли завтракать.» – девочка медленно опустила свои ножки на пол, вновь протёрла глаза и медленно встала, словно пробуждаясь от бесконечного сна. Мама же ушла, не сказав больше ни единого слова.
И вот, когда они ушли, мне стало скучно. Я не могу пошевелиться, не могу ничего сказать, не могу заговорить с другими куклами. До чего же унизительно моё существование! Ну почему таким как я, присущи такие страдания? Почему я могу лишь думать? Наверное, надо сосредоточиться над чем-то. Но над чем? Может, попробовать сочинить песню? Небольшую, коротенькую песенку? Но… О чём мне петь? Нужно подумать. Сочинить пусть небольшую, но очень сильную песню. Ну, попробую… наверное, что-нибудь про ночь…
…
Мне очень нравится кукла с большими глазами и длинными волосами. Я буду называть её Люси. Она так мне нравится, что я, наверное, влюбилась. Но Люси очень далеко, а я не могу ходить. Это сильно бьёт по моему сердцу, ведь я хочу быть рядом с ней. Хочу любоваться ей, хочу думать вместе с ней, но не могу. А сама Люси… Нравлюсь ли я ей? А что если нет? Что бы она сказала мне, умей она разговаривать? Ответила бы она взаимностью, или же отвергла бы? Не знаю… Но я искренне хочу, чтобы она любила меня так же, как я её.
…
И вот я снова очнулась. Оказывается, это и вправду помогает! В комнату вошла та самая Элизабет. Тут я заметила, что где-то сзади меня, за окном, уже зашло солнце. Неужели день закончился? Девочка взяла пару кукол со стола, положила на пол, а после, что самое ужасное, взяла небольшой ножик. Будь у меня сердце, оно ушло бы в пятки: она начала грубо и безжалостно резать кукол. С их рук и ног вылетал пух. Как это отвратительно, аж блевать хочется! Пух захломил всё её пространство. Если бы я только могла, я бы убила эту суку! Убила бы ради мести за этих двух родных мне кукол. Внезапно в комнату вошёл, как я понимаю, отец Элизабет.
«Элизабет, что ты творишь?!» – увидев сцену, закричал он вовсю.
«Вы ненавидите меня! Вы всегда меня ненавидели!» – так же закричала она, сверкнув злобным взглядом.
«Ты маленькая сука! Сколько денег мы потратили на твои паршивые игрушки?!» – ответил он. Конечно, я не согласна с ним. Это вы – лишь жалкие игрушки! Но когда он назвал её «сукой» – я была готова кричать в его поддержку.