Женя Виненко
Жница Дьявола
– Чем я могу быть полезен милой леди?
– Я хочу видеть хозяйку «царских палат».
– Мне жаль, но госпожа Тэресия не может вас принять. Ее нет дома.
– О, сладенький, я точно знаю, она здесь.
– Вы ошибаетесь. Еще с раннего утра…
– Достаточно! – сухо перебила я собеседника, нагло воровавшего мое бесценное время. – Тебе не провести Искушаемую, – сузив глаза и щелкнув пальцами перед лицом мужчины, я монотонно затараторила: – Передай Тэр, что я пришла поговорить о прошлом, возвращения которого она так боится. Скажи, дон Ага ждет за дверью, но я пришла с миром. Пока что, – вновь щелкнув пальцами, я отпустила марионетку передать сообщение.
– Будет исполнено. Прошу, проходите в гостиную и располагайтесь поудобнее, – со стеклянными, ничего не выражающими глазами, предложил дворецкий, доброжелательно пропуская меня внутрь. – Я сию же секунду доложу хозяйке, что к ней пожаловал важный гость.
– Уж будь добр, – прошипела я в спину доходяги, подходя к богатому бару и по-хозяйски наводя «полуденную смерть». С удовольствием развалившись в кресле, к приходу домовладелицы, я распивала уже вторую порцию любимого напитка.
– Что происходит? – врываясь в комнату и жестом отправляя слугу восвояси, гневно воскликнула молодая, красивая блондинка. Горделиво выставив тонкий подбородок, она заносчиво заверещала: – Кто вы такая? Что вам нужно? Впрочем, плевать. Я уважаемая дама. Вам не удастся меня запугать. Я не ведусь на глупый шантаж. Убирайтесь и больше никогда не возвращайтесь.
– Сядь! – приказала я, неприятно осознавая, что не могу прочесть душу собеседницы. Однако большой опасностью от нее тоже не веяло. В сознании бедолаги царили лишь страх, смятение и непоколебимая решимость. – Я пришла поговорить. Разборки с бывшим мужем меня не касаются.
– Я не сбираюсь с вами общаться. Вон отсюда! Дверь найдете сами! – напыщенно фыркнув, девушка развернулась на сто восемьдесят градусов и уверенной походкой направилась вглубь дома.
– Я-то найду, но ты зря торопишься меня выставить, – высокомерно бросила я в спину хозяйки. – А ты не такая бедная овечка, как представлялось из рассказов Эйтора. В твоем жилище пахнет гнилью, смертью и предательством. К несчастью для нас обеих, они никоим образом не связаны с тем, что происходило с тобой много лет назад. Тогда ты была жертвой обстоятельств, а здесь ею стал кто-то другой. Все случилось пару лет назад, верно? Кем он был? Кого ты сжила со света, чтобы заполучить богатство? Очередного супруга? Бедолага, он и не знал, что ты двоемужница. Не стыдно нарушать закон? А если кто-то узнает? Что тогда с тобой будет?
– Запугать решила? Думаешь, знаешь меня? Ошибаешься. Ты не представляешь, через что мне пришлось пройти. Я заслужила благополучие, – резко разворачиваясь, зашипела Тэресия, скаля белоснежные ровные зубы. – Убирайся, пока я и тебя «не сжила со света».
– Может я и не могу прочувствовать грязь в черном сердце, но вижу тебя насквозь. Мне нечего бояться. Если ты и ведьма, то очень слабая. Скажи, откуда у такой бездарности появилось столь сильное зелье?
– Что?! – искренне изумилась ошарашенная девушка. – Ты серьезно говоришь о колдовстве? Как в детских страшилках? – она еще пару секунд зачарованно смотрела на меня, а затем дико расхохоталась. – Да ты ненормальная!
– Не понимаю. Ты действительно не веришь в сверхъестественное, – до меня вдруг дошло, что беглянка не врет, и настала моя очередь удивляться. – Почему тогда я не могу прочесть твою душу?!
– Кто-нибудь объяснит, что за дурдом здесь происходит? Откуда ты знаешь дона Ага и что тебе нужно?
– Сядь и мы поговорим спокойно, – примирительно попросила я, жестом приглашая собеседницу к диалогу. – В любом случае, у тебя осталось только два выхода. Первый – ты продолжаешь вести себя как самоуверенная сучка. Исход: я сдаю тебя на выбор либо Эйтору, торчащему где-то поблизости, либо властям за убийство покойного супруга. Второй – я изложу, что знаю, а ты восполнишь пробелы о себе, что мне не известны. В благодарность я помогу тебе скрыться от преследователей раз и навсегда. Никто из них больше о тебе не вспомнит. Идет?
– Да! – не задумываясь, согласилась Такка и грациозно присела на краешек дивана.
***
– Большая часть из того, что я услышала – наглая ложь! – взбешенно голосила Тэресия, к концу моего повествования бегая по комнате, словно взбесившаяся фурия. – Жирная тварь, чтоб он сдох! Я честно расскажу все с самого начала, с тех пор, как скончалась мама. Она искренне любила меня и болезненно оберегала, чем сама того не желая, и навредила. В детский дом, а затем в руки Кало и его жены, я попала, будучи наивным ребенком, ничего не понимающим в жизни и совершенно не умеющим защищаться. Приемные родители были ненавистны моей кроткой душе. Нутро горело и яростно желало им зла. Только теперь я понимаю, как многим обязана Киаре. Эта женщина нашла в себе силы прикончить собственного мужа, избавив меня и тех бедолаг, что были после, от лап мерзкого насильника. Да, сука продала меня в бордель, но не сделай она этого, чтобы со мной стало? Под крылом Жеральдо я даже шлюхой не успела побывать. Болван так запал на меня, что через полгода женился. Уверяю, это случилось без какого-либо вмешательства «посторонних сил», только благодаря внешности и природному шарму. С помощью поддержки и советов несчастной Грир, я выдержала в браке с боровом целых пять лет! А затем сбежала.
– Пока особых отличий от истории дона Ага не заметно, – безразлично пожав плечами, с досадой буркнула я. – Если продолжение будет в том же духе, не вижу смысла оставаться.
– Выслушай! Дальше все было абсолютно не так, как описал проклятый Эйтор!
– Давай покороче. У нас почти не осталось времени.
– Постараюсь! – вспылила девушка, яростно метая молнии из черных, бездонных глаз. – Тебе не понять, как сложно быть вожделенным объектом для всех мужчин без исключения. Сколько себя помню, ни один не прошел мимо. Понятия не имею, что их привлекало, но в итоге чувства ублюдков всегда выливались одновременно в спасение и боль! Старый, похотливый хрыч, не был исключением. Он возжелал меня так сильно, что возненавидел родного отпрыска. Тогда еще здравый рассудок преобладал в заплывшем жиром мозгу и все, на что он решался – это зажимать меня по туалетам, шлепать по заднице, да осыпать пошлостями. Пока однажды подонок не сорвался. Думаешь, я сбежала от Жеральдо? – воскликнула она в праведном гневе. – Как бы ни так! К недоумку я успела привыкнуть, приручила его и умудрялась управлять. Меня бы и дальше все устраивало, если бы не долбаный свекор, упорно достававший амурными интригами. В один прекрасный момент он уступил развратной натуре и поимел меня прямо на рабочем столе, когда за дверью, в тот самый миг, ждали аудиенции оба сына. Никто из них и мысли не допустил о вероломстве отца, так сильно они уважили его и любили. А любые намеки с моей стороны на подобные обстоятельства неизменно заканчивались страшными побоями. Ничего более ужасного я не помню. Эйтор требовал «личную встречу» каждый день. Несложно догадаться, чем они заканчивались, – прекращая мельтешить по комнате, Тэр судорожно вздохнула, и устало опустилась на диван. – Тогда я и приняла решение слинять от проклятой семейки. Лысый хрен ни за что не оставил бы меня в покое. В оправдание могу сказать, что я несколько раз пыталась договориться с муженьком, умоляя отойти от дел и убраться из страны куда подальше, но тот ничего не хотел слышать. Конечно, он был гордостью, опорой и наследником великого дога Ага! Окончательно психанув, я решила взяться за младшего брата. Я знала, что Зиральду, как и прочие, без ума от меня. Добиться его расположения и преданности было проще простого. Пожалуй, «Такка» безобидного слюнтяя была самой чистой и нежной за все года, что я себя помню, – печально усмехнулась девушка скорбным воспоминаниям. – Даже по сравнению с Папиллайем он был душкой. Сердечный, любящий. Мне его действительно жаль. Когда Эйтор обнаружил Зиру в гостинице и понял, что я трахалась сразу с тремя, то собственноручно забил сына огромными кулачищами. Грир рассказала подробности. Первое время я старалась поддерживать с ней связь.
– И ты положилась на ничем не подкрепленные сплетни проститутки? Ведь все могло быть и иначе, – возразила я, не зная, кому из рассказчиков верить. – Твоя душа скрыта от моего взора, и пока я не разберусь, кто ты на самом деле, не могу всерьез воспринимать услышанную историю.
– Плевать мне на твои сомнения! Ты хотела услышать правду? Я ее поведала! – запальчиво заявила Тэр, вновь взлетая с места. Следуя моему примеру, она наполнила хрустальный бокал рубиновым, тягучим вином и выпила его залпом. – Когда я впервые сбежала от подонка, то вскоре встретила Папи. Он был хорошим, но тщеславным парнем. Я честно предупредила, что рано или поздно свекор меня найдет, что надо быть осторожнее, но он не слушал. Непреодолимое желание самовлюбленной неженки стать лучшим фотографом и заработать побольше денег, затуманило его рассудок и привело к непоправимой ошибке. Ну а кто меня сдал дону Ага, полагаю, ты догадалась.
– Конечно, бандиты на твоем пороге появились неспроста. Сенатор пытался убить двух зайцев сразу: добиться расположения прекрасной дамы и заодно слить одного из соперников.
– Да говори, как есть: потрахаться он хотел, как и все прочие твари, – с дьявольской усмешкой выплюнула Такка и, точно угадывая мой напиток, протянула очередную порцию «полуденной смерти». – И что их всех тянет ко мне?! Тупой Америго. Думал: овладеет желанной бабой, без хлопот избавиться от Папи, а затем как-нибудь разберется с бывшим мужем. Идиоту было невдомек, что дело вовсе не в Жеральдо, а в его папаше. Он и не знал, что первый сидит внизу, в машине, а второй лично кончает наверху с Папиллайем. Считая себя победителем, сенатор забрал трофей и расстрелял всех людей толстяка, что были на улице, включая его единственного, оставшегося в живых, сына. Не то чтобы после случившегося старый хрыч сильно горел желанием отомстить за отпрыска, скорее он по-прежнему желал заполучить меня, но смерть Жеральдо послужила отличным поводом для открытой кровопролитной драки. Дон Ага, на законных основаниях, развязал войну и добился, чтобы Америго сдали его же подельники. У меня хватило ума свалить от нерадивого поклонника до того, как ему настал конец, – надменно заявила девушка, горделиво поднимая бокал в свою честь. – К сожалению, очередной побег сделал из меня голодранку. Ничего не оставалось, как вернуться домой и спрятаться у жирдяя под носом. Для этого я выбрала наиболее забытый Богом уголок и, сняв дешевый домик, затаилась, словно мышка. Совсем скоро мне удалось очаровать местных деревенских тупиц и завести полезные знакомства. Одно из них оказалось судьбоносным. Я сблизилась с зажиточной женщиной, в силу одиночества безумно любившей собирать сплетни. Благодаря болтливому пороку, старуха не только знала все обо всех, но и была вхожа в любой дом. Она-то меня и свела с самым влиятельным человеком в их тухлом местечке: обрюзгшим, всеми уважаемым, плюгавым хреном, владеющим огромным состоянием и главное, зарекомендовавшим себя заядлым холостяком, не имеющим приемников. Поскольку я давно перестала сомневаться в своих женских чарах, то без проблем обработала богатея и, скрыв подробности прошлой жизни, стала его женой и единственной наследницей. Однако моя семейная жизнь не заладилась с самого начала. Мудак оказался жутким скрягой. К тому же постоянно требовал родить ему сына, чего я, как ни старалась, сделать не могла. Чувствуя нарастающее с каждым днем отвращение, я целый год терпела скотское отношение нового муженька, пока в один прекрасный день оно меня не достало. С помощью очередного любовника я с превеликим удовольствием избавилась от старого негодяя. До сих пор вздрагиваю, вспоминая его омерзительное: «Такка». Прям фу! – Тэр брезгливо сморщила носик и передернула плечами. – Говнюк был настолько ужасен, что я ни на секунду не пожалела о скверном поступке. Он умер спокойно, без мучений, если меня это как-то оправдывает. Я устала от издевательств мужчин. Просто хотела пожить для себя, в достатке и удовольствии. Разве это не честно?
– Какие бы цели ты не преследовала, умер невинный. Но с этим пусть разбирается твоя совесть, – безразлично заявила я, умывая руки от дальнейших нравоучений. – Я только Искушаемая. Не мне судить паскудные деяния людей.
– Я думала, ты хочешь вытянуть из меня признание, – озадаченно потупившись, хозяйка удивленно вскинула брови. – Если нет, тогда что тебе нужно?
– Понять, кем ты являешься. На первый взгляд, передо мной скорее человек, чем существо из иного мира. Но то, что я не могу прочесть душу, настораживает. Есть в тебе нечто, чего я никак не могу уловить, – пояснила я, шумно втягивая воздух вокруг собеседницы и пытаясь первобытным образом учуять, почему веет опасностью. – Ты, случаем, не знаешь историю своего происхождения?
– Зачем копать так глубоко? – настороженно поинтересовалась Тэресия и, будто даже всполошилась. – Какое отношение мое рождение имеет к тому, что творится сейчас?
– Значит все-таки есть что скрывать? – быстро понимая, что тема щекотливая, настойчиво потребовала я.
– Вовсе нет! – уставившись в пол, соврала девушка. – Мама долго не могла иметь детей. Она была одинока и рьяно желала подарить любовь кому-то родному. Потому решилась на ЭКО. Кларисса сделала несколько процедур, прежде чем забеременела. Вот и вся история.
– Неужто нечего добавить?
– Нечего! И раз мы закончили, не пора ли нам убраться отсюда…
Она не успела договорить, как шикарная входная дверь с грохотом влетела внутрь.
***
– Наконец-то! – первым делом вожделенно прижимая к груди беглянку, взревел довольный результатом Эйтор. – Никогда не верил в сверхъестественное, но и ты и впрямь дьявольское отродие, раз умудрилась ее найти! – восхищенно бросил он в мою сторону.
– Поосторожней в выражениях, Пограничники обидчивы, – раздраженно фыркнула я, продолжая, как ни в чем не бывало, попивать свой напиток. – У нас был уговор: ты не вмешиваешься, пока я не выясню, что меня интересует. Мы с Тэр еще не закончили.
– Да клал я на любые договоренности. В моих руках то, о чем я так мечтал! Если не хочешь лишиться никчемной жизни, вали отсюда, подобру-поздорову. Детка, – всецело возвращая внимание к объекту многолетнего влечения, прошептал на ухо девушке тучный мужчина, – вот мы и встретились! Пора возвращаться домой.
– Ты видимо не понял, – вновь отрывая толстяка от важного занятия, самодовольно вставила я. – Никто из вас двоих не тронется с места, пока я не услышу желаемого, – нисколько не смущаясь вспыхнувшего гнева дона Ага, спокойно заявила я. – Мне нужно знать, как твоя дама появилась на свет.
– Да кому какое дело? Сама Кларисса родила или кто-то ей помог…
– Значит ты знал кто она такая, – медленно потягивая коктейль, грубо прервала я его на полуслове. – Не поделишься информацией?
– Я не верю в глупые бредни про магию. Такка – обычный человек, а остальное – выдумки больного воображения чокнутой мамаши.
– То, что твой, заплывший жиром, мозг воспринимает как бред больного, на деле может оказаться правдой. Расскажи, что знаешь, и я дам тебе пятнадцать минут, чтобы унести неповоротливую задницу подальше от этого дома. Не доводи до драки, – честно предупредила я, пристально глядя в глаза-бусинки оппонента, – ты однозначно проиграешь.
– А-ха-ха! – заржал, словно жаба, жирдяй. – Ты в своем уме, ведьма? Одна против толпы вооруженных бандитов. На что ты рассчитываешь?
– Ты хотел сказать: «толпы простых смертных»? Неприятно говорить, но для меня вы – пыль. Раздавить твоих мужланов, проще, чем гнездо муравье, но последних мне хотя бы жалко.
– Какие мы смелые. Посмотрим, как запоешь, когда парни продырявят твои сиськи! – Эйтор махнул рукой паре самых здоровых ребят. – Убейте, сучку, – надменно бросил он и, тут же потеряв ко мне интерес, с силой задрал голову пленницы. Крепко намотав на пухлую ладонь золотистые волосы, он с мерзким чмокающим звуком залез несчастной в рот языком и принялся мусолить пухлые губы.
– Ох и зря ты отказался от моего предложения, – я разочарованно покачала головой. Простить прерванную идиллию было выше моего ангельского терпения. Нехотя отставив пойло, я с недовольством покинула уютное кресло. – Мне всего-то нужно было узнать о ее рождении. После я бы отпустила тебя восвояси. Живым и здоровым. Но нет же, великому дону Ага надо доказать превосходство любому, кто смеет противоречить.
– Меня зовут Эйтор! – взревел толстяк, а двое громил, между тем, уже уверенно топали в моем направлении.
Дождавшись, когда подонки окажутся рядом, я, неожиданно для всех, прытко схватила со стола тяжелую каменную вазу и опустила ее на голову первому, подоспевшему, обидчику. К сожалению, маневр не принес ожидаемого результата: случайное оружие по-прежнему осталось целехоньким в моей руке, как и подлец, которого я им огрела. Ни на секунду не растерявшись, я бешено завертела сосудом в воздухе, ненадолго отпугивая противников, настойчиво пытавшихся загнать меня в угол.
– Минуточку! Сначала позвольте даме, на радость блудливому взгляду, слегка оголить торс, – предложила я, обольстительно подмигивая. На глупых рожах здоровяков незамедлительно появились развратные ухмылки. – Спасибо! – кожаная, приталенная, удлиненная до колен куртка с высоким воротником и крупными пуговицами уже летела на пол. Что тут скажешь, все Искушаемые обожают одеваться в готическом стиле. – А теперь потанцуем!
С ехидной усмешкой я протянула правую руку за плечо, туда, где за туго перетянутым корсетом, на всю спину красовалось изображение резной боевой обоюдоострой косы – типичного оружия любого Пограничника. Каждый из нас мог дополнять и украшать его по собственному желанию, однако инструмент казни обязан был оставаться неизменным. Свое средство обороны я укрепила мелкими шипами у основания лезвия и крупными в конце прямого длинного древка. Таким образом, инструмент можно было использовать с обеих сторон. Для дополнительной защиты мое орудие было исписанного древними письменами и увешено оберегающими лентами и бусами.
Поняв, что поражение в мои планы не входит, но отбиваться я собираюсь нарисованной косой, неприятели дико загоготали. Улыбка недолго играла на их устах. Она сползла, как только татуировка на моем теле ожила и приобрела нормальные формы. Еще больше негодяя побледнели, когда пальцы, с виду хрупкой девушки, с легкостью жонглера провернули тяжелое древко. Плавно занеся его высоко над головой, я молниеносно опустили лезвие на ближайшего противника, напрочь снося правую конечность. Дико взревев от боли и непроизвольно схватившись за обрубок, тот заорал с такой силой, что в доме задрожали окна. Верзила упал на колени и в шоке заголосил:
