Жанна Бочманова
Где ты, там я. Сборник рассказов
– Просечет, не просечет, не мое дело. Твоя задача уговорить. Ну, не знаю, скажи, что свой бизнес хочешь открыть, денег не хватает… Бабы, они же жалостливые, – Сергей ухмыльнулся. – Срок тебе неделя. Потом я кого другого на твое место найду. Порасторопнее.
– Ага, – кивнул Игорь. – Вот так сразу и найдете. А Светлане Николаевне так и скажете, я вам другого любовничка подобрал, уж будьте добры…
– А ты никак сам решил чего поиметь? Только не рассчитывай на богатую женушку. Я этот бизнес сам построил, своими руками, и я его никому не отдам.
– А чего б вам проще вопрос не решить? – Игорь провел рукой по горлу.
Сергей в ответ покрутил пальцем у виска.
– Сдурел? А на кого сразу подумают? На меня?
Игорь ухмыльнулся.
– Всякое бывает. Несчастный случай, шел, упал и не очнулся…Все под богом ходим.
– В роли бога ты выступишь? – прищурился Сергей. – А ребенку тоже несчастный случай устроишь?
– А девчонку, вы, Сергей Геннадьевич удочерите или… женитесь на ней. А что? Через пару лет уже вполне можно, хотя уже и сейчас можно. Девочка созрела… – и Игорь захохотал…
– Иди, – махнул рукой Сергей
– Да не парьтесь вы, Сергей Геннадьевич, – Не будет она в ваши дела лезть, вы ей там денег малую толику отстегиваете, она и довольна.
– Это она сейчас довольна, но голова у нее лучше, чем у тебя работает. Она главбух, между прочим. И если она документы наши увидит, то просечет вмиг все.
Игорь вышел, а Сергей взял со стола мобильник, повертел его в руках, нажал на кнопочку. «А чего б вам проще вопрос не решить?..» – раздался голос Игоря. Сергей прослушал разговор, удовлетворенно усмехнулся, вставил в компьютер флешку, подключил телефон и нажал кнопку вызова селектора.
– Даша, Марину ко мне пригласи. И побыстрее.
– Хорошо, Сергей Геннадьевич, – пропищал селектор.
Дверь открылась через пять минут. Вошла Марина, в деловом костюме, с папочкой в руках.
– Вызывали, Сергей Геннадьевич? – хорошо поставленным голосом произнесла она. Но как только дверь закрылась, тут же отшвырнула папку, расстегнула пуговицу на пиджаке и уселась на край стола. – Что, Серенький, соскучился? – Она перегнулась через стол, потянувшись губами к его лицу.
– Иди сюда, – Сергей сгреб ее за шею, одновременно оттягивая галстук.
– Уф! – Марина, встала, скинула пиджак, обошла стол и уселась к Сергею на колени. – Соскучился, – констатировала она, проведя рукой по его волосам, а потом легонько куснула за мочку.
Серегины глаза заволокло поволокой, он потянулся к ней, но потом отстранился, вытащил флешку из компьютера.
– Здесь запись разговора с Игорем. Посмотри, что можно сделать. Кое-что нужно убрать. Пусть будет, а то не нравится мне, как он себя ведет. Если, что, я эту запись Светке покажу, пусть знает, кого на груди пригрела.
– Да купи ты у нее ее долю, делов-то, – прошептала Марина, продолжая покусывать его за ухо и одновременно возясь с пряжкой ремня на брюках.
– Ага! За какие деньги? За те, что фирма стоила, когда Мишка был жив или за те, что она стоит сейчас? Договор, который Мишка с немцами подписал в последнюю свою командировку, знаешь, какие бабки нам принес?
– Знаю, – мурлыкнула Марина, она, наконец, справилась с ремнем и вжикнула молнией на ширинке. – А ты, конечно, хочешь, чтобы она задешево тебе продала? Ах ты, негодник…
Тут Серега уже не выдержал, развернул Маринку спиной и пристроился сзади. Стол закачался, с него посыпались ручки, листы бумаги. Серебристая флешка упала на пол, и недолго думая, Рыжик подбежал, подцепил ее зубами и залез под диван. Потом он еще долго слушал мерное поскрипывание стола, всхрипы и постанывания, а потом тихую перебранку: «Да где же эта флешка, черт бы ее побрал…» Но, наконец, все закончилось: записали новую флешку, Марина ушла, и Серега тоже вскоре засобирался. В момент, когда он, выключив свет, открыл дверь, Рыжик пулей выскочил из кабинета и промчался мимо оторопевшего Сереги.
– Что это было? – спросил он у секретарши.
Та недоуменно пожала плечами.
– Я ничего не заметила, – улыбнулась она. «Меньше трахаться на работе надо, тогда и мерещиться не будет всякое…»
***
Рыжик мчался хорошо ему известным путем. Уж свои-то владения он знал, как пять пальцев. Здесь мало, что изменилось. Хотя вон, новые подъемники поставили. Молодцы! И мойка тоже новая. Немцы тогда большую сумму готовы были дать, чтобы автоцентр соответствовал европейскому стандарту. Как же, мы ж теперь дилеры известного немецкого автомобильного концерна, а это совсем другие деньги, прав Серега. Он бежал, мелко перебирая лапами, замирая на месте, чутко прислушиваясь к звукам. Держать флешку было не очень удобно, она так и норовила выскользнуть из зубов. Но Рыжик все шел и шел, упорно продвигаясь к цели. На улице быстро темнело, он шел перебежками, часто останавливаясь и тяжело дыша. Под утро он добрался до родного подъезда и, усевшись под скамейкой, стал терпеливо ждать. Он не знал, который час, вернее, не знал, который час по-человечески, но точно знал, когда Ксюха должна выйти из подъезда. Он чувствовал, сидя под скамейкой, как она ходит по квартире, вот выпила стакан сока, поставила в мойку, натянула куртку, застегнула молнию. «Пока, мам!» Хлопнула дверь. По лестнице затопали ботинки. Ксюха не любила лифт и всегда сбегала по лестнице, громко стуча подошвами. Рыжик подобрался и вылез наружу.
– Мам! – позвала Ксюха. – Рыжик пришел. Я же говорила, что вернется, а ты переживала.
Светка выскочила из комнаты, схватила Рыжика на руки, принялась мять, тискать, целовать в морду.
– Мам, он еще флешку какую-то притаранил, представь, а? Ну все я помчала, опаздываю. – Ксюха сунула матери флешку и выскочила за дверь.
Светка спустила кота на пол.
– Ну и напугал ты нас, Рыжий. Я Игоря костерила, костерила, что выпустил. Он даже обиделся, сказал, что кот мне дороже, чем он. Вон даже ночевать не остался. Есть-то хочешь? Пойдем на кухню…
Но Рыжик побежал в комнату и стал требовательно мяукать.
– Ну и чего ты кричишь? – Светка пошла за ним. – Что случилось?
Рыжий вспрыгнул на стол и уселся рядом с ноутбуком.
– Мяу! – громко сказал он и ударил лапой по кнопке. Загудел процессор, мигая зеленой лампочкой. Светка изумленно посмотрела на флешку, которую все еще сжимала в руке. – Мяу! – повторил Рыжик и посмотрел ей прямо в лицо.
– Господи! – прошептала Светка и вставила флешку в гнездо.
Потом она сидела на кухне, обхватив голову руками. Рыжик сидел возле ног и терся об них головой. Светка почесала его за ухом.
– Что же мне делать, Рыжий? А? – задумчиво проговорила она.
Рыжик боднулся головой об ее руку. «Светка, ты же умная. Ты справишься, я знаю. М-м-м, как все же приятно, мр-мр-мр», – замурчал он, подставляя под ее ласковые пальцы баки то с одной, то с другой стороны.
Светка походила по квартире, что-то все шепча про себя, потом решительно набрала номер.
– Сергея Геннадьевича, будьте добры, – сказала она в трубку и улыбнулась Рыжику.
***
– Светочка, великолепно выглядишь! – Сергей протянул ей огромный букет алых роз. – Рад, что вспомнила, не забыла.
– Ну, что ты, как я могу тебя забыть? – засмеялась Светка. – Проходи, гостей пока еще нет. Ты первый. Я два года день рождения не справляла. А тут вдруг захотелось праздника.
– Ну, так давно пора, Свет. Понятно, Мишу не вернешь, но и хоронить себя заживо тоже не след… Ксюшенька, выросла-то как! Совсем большая стала, – Сергей раскрыл руки для объятий, но Ксюха скорчив гримасу, скрылась в своей комнате.
– А это – вот Игорь, мой друг. Да вы, вероятно, знакомы? Он же у тебя работает?
– Да, – сухо кивнул Сергей, – знакомы.
– Ну, давайте, за стол. Пока все соберутся, мы тяпнем. За встречу, – Светка сделала приглашающий жест.
Светка села во главе стола и улыбнулась Сергею. Просто, мило и кокетливо. «Может, ну его, этого Игоря? – подумал он, – Светлана-то еще ничего выглядит. Были же у нас с ней отношения. Если б не Мишка…». Но тут Светка прервала его размышления, протянув ему бокал. Сергей спохватился и принялся ухаживать за дамой.
– Ну, что, дорогие гости, – подняла Светка бокал, – выпьем сначала за моего мужа, за Мишу. Не чокаясь, а потом и веселиться начнем. Я сейчас музыку поставлю. – Она нажала кнопку.
– За Мишу, – вздохнул Сергей. – Земля ему пухом.
– Хорошо, что у моего мужа оказался такой верный друг. Чтобы я без тебя делала? Ты и с похоронами помог, и все тогда организовал. Сама-то я не в себе была. И сейчас мне помогаешь. Мишины дела ведешь. Так, что второй тост я за тебя хочу выпить. За верного друга, – и Светка протянула бокал.
Сергей растянул губы в улыбке и взял в руку бутылку. «Ну, точно, на фиг Игоря. Сам справлюсь. И чего я испугался, что она меня и видеть не захочет?..»
«Она, конечно, баба недалекая, но если я так сразу в лоб разговор заведу, продай, мол, свою долю бизнеса, она, по-вашему, не просечет?» – раздалось из динамика. «Просечет, не просечет, не мое дело. Твоя задача уговорить. Ну, не знаю, скажи, что свой бизнес хочешь открыть, денег не хватает… Бабы, он ж жалостливые. Срок тебе неделя. Потом я кого другого на твое место найду. Порасторопнее».
Серегина рука застыла в воздухе, вино полилось на скатерть тоненькой струйкой. Светка улыбнулась, вынула из его пальцев бутылку и аккуратно поставила на стол. Запись кончилась. Светка опять улыбнулась и встала.
– Ну, что, Сережа? Надеюсь, ничего говорить не надо? Ты все понял? И оправдываться не надо, если ты хотел. Завтра я приеду в офис, и ты мне все покажешь и расскажешь, как там наш с тобой бизнес поживает, – она сделала ударение на слове «наш». – Ну а тебе, Игорь, тоже, надеюсь, ничего объяснять не надо? Ксюша, – позвала она, – ты все собрала?
– Ага! – Ксюхина довольная мордаха показалась из-за двери. – Все собрала, все вещички. Возле двери стоят.
– Свет, – обернулся Сергей на пороге.
– До завтра, Сергей, – оборвала его она. – Мы все завтра обсудим. А сегодня у меня день рождения. Ко мне сейчас гости придут. Да, кстати. Если ты все же захочешь в роли господа бога побывать, вспомни про запись.
Дверь за ними закрылась, и Светка обессилено присела на край тумбочки.
– Ну вот, Рыжий. Видишь, как все просто. А я боялась.
***
Ксюха примчалась из школы, как всегда, громко топая ногами, ворвалась в квартиру, скинула ботинки, швырнула портфель на пол.
– Рыжий, а что у меня есть! – Ксюха вставила диск в музыкальный центр. Динамики вздрогнули и выдали пронзительный скрежет. Рыжик вздрогнул ушами и припал к полу. – Что не нравится? Это ж хэви метал, дурашка!
Музыка рвалась ввысь. Ксюха попрыгала перед зеркалом, изображая всевозможные танцевальные па. Потом ушла в ванну. В реве бас гитар и ударных затерялся звук входного звонка. Потом звонок повторился. Через какое-то время дверь тихонько приоткрылась, и на пороге возник Игорь. Он повертел в руках связку с ключами, сунул ее в карман и, осторожно ступая, вошел внутрь. Посмотрел на Ксюхину сумку, брошенную у порога, усмехнулся и пошел в комнату. Там он подошел к компьютеру, включил его, заглянул в дисковод, пошарил на полках и начал методично осматривать ящики стола. Он рылся на книжной полке, когда дверь в комнату открылась и в проеме застыла Ксюха в халате и с полотенцем на голове.
– Привет, – ухмыльнулся Игорь, рассматривая голые Ксюхины ноги, едва прикрытые шелковым халатиком.
– Уходи! – скомандовала Ксюха.
– Да, конечно! – оскалился Игорь. – Только сначала ты мне флешку отдашь, лапуля. А знаешь, мамин халатик тебе очень даже ничего, – он сделал шаг в ее сторону. Ксюха попятилась и уперлась спиной в стену, а Игорь все приближался, с какой-то странной улыбкой на лице.
– Мама! – отчаянно крикнула девочка.
– Мама тут не поможет, – Игорь осклабился. – Мама сейчас очень занята. А вот я свободен. Абсолютно.
Ксюхин взгляд заметался по сторонам.
– Рыжик! – завопила она.
Рыжик спал в Светкиной комнате, там музыка не била так сильно по голове. Он спал и даже видел какой-то сон. Лапы его пару раз дернулись, куда-то он бежал… «Рыжик!» – услышал он и вскочил. Шерсть на загривке вздыбилась, уши чутко приподнялись, а ноги, пружинисто оттолкнувшись от кровати, понесли его на зов.
Игорь подошел уже совсем близко, Ксюха почувствовала запах пива с табаком и брезгливо сморщилась.
– Что не нравится? – Игорь схватил ее за плечи и притянул к себе. – Понравится. Все вы бабы одинаковые…
– Рыжик! – вскрикнула Ксюша, увидав ворвавшегося в комнату кота. Игорь чуть повернул голову как раз для того, чтобы успеть заметить рыжую молнию, метнувшуюся с пола на тумбочку, а оттуда прямо ему в лицо.
***
Светка встала из-за стола, сложила бумаги в портфель.
– Ну, что Сергей, я думаю, мы все обсудили. Отчеты я посмотрю дома. Я надеюсь, наше сотрудничество будет таким же плодотворным, как и при Мише.
Сергей с кислой улыбкой глянул на Марину. Та сидела с непроницаемым лицом. Светка ей тоже улыбнулась и вышла из кабинета. Она села в машину и засмеялась про себя: «Как же он перетрусил, когда я стала бухгалтерию проверять». Она завела мотор и включила радио. «Вас приветствует радио «Петербург», и сегодня у нас в программе…» Она ехала и грустно улыбалась. «Ничего, ничего… – говорила она себе, – мы и не такое переживали. Если бы не Ксюха, на фиг мне этот бизнес. Но Миша хотел, чтобы мы ни в чем не нуждались. Чтобы у Ксюхи все было. И у нее будет…» Телефонная трель прервала ее мысли. «Мама, – отчаянно рыдала в трубку дочь, – мама он умирает. Мама…»
Светка влетела в квартиру, задыхаясь от бега. Ксюха с распущенными мокрыми волосами стояла на коленях над распростертым на полу Рыжиком. Ребра его тихо поднимались и опускались.
– Рыжий, – тихо позвала Светка, – Рыжий, – она тихонько провела между ушами рукой. Закрытые глаза приоткрылись. – Рыжий, я здесь, – Светка наклонилась, чтобы он смог увидеть ее. На нее смотрели желтые грустные глаза. Пасть его приоткрылась, из нее тихо вылилась струйка крови, глаза дрогнули, затянулись пленкой, а потом закрылись. Навсегда. Ксюха зарыдала в голос. Светка схватила безжизненное мягкое тело и уткнулась в него лицом.
***
– Миша! Миш! – Светка настойчиво трясла его за плечо, – вставай. Опоздаешь.
– Не опоздаю, еще пять минут, – буркнул он, с трудом выдираясь из сновидения. И тут же вскочил, в ужасе оглядываясь по сторонам. Светка изумленно уставилась на него, сжимая на груди шелковый халат с драконами. Лицо бледное со сна, опухшие глаза, на лбу бигудина. Такое родное лицо, любимые опухшие глаза, и даже бигудина эта…
– Светка, – потянулся он к ней, – Светочка…
– Муська окотилась, – произнесла Светка. – Ты хотел в унитаз, так уж будь добр, сделай, пока Ксюха не видит, – голос ее прозвучал сухо и отрывисто.
– Ты меня ради этого в такую рань подняла? – изумился он, взглянув мельком на часы, и поднялся.
– Тебе в аэропорт, – крикнула ему в спину жена, но он уже не слышал, прислушиваясь к звукам, доносившимся из кухни. Там что-то попискивало, и он устремился туда. Подошел, присел рядом с коробкой, всмотрелся пристально. Муська тревожно уставилась ему в глаза и жалобно мяукнула. Он погладил серую полосатую башку.
– Тебе в аэропорт, – повторила Светка, подойдя сзади.
– Смотри, – сказал он, повернув к ней лицо, – два серых, как Муська, один серый с подпалинами, а один совсем рыжий. Это я знаю, кто постарался. В соседнем подъезде рыжий кот живет. Все время еще на моем капоте спит. – Светка присела рядом и тоже погладила Муськину голову. – А рыжего можно себе оставить… Говорят, рыжие коты к счастью.
– Ты же хотел в унитаз… – не поверила Светка.
– Ну ты, мать, даешь! – возмутился Михаил и встал, поднимая за собой жену. – Кто я, по-твоему? – он привлек ее к себе и почесался носом об ухо.
– Мишка, – изумленно выдохнула она, чувствуя его горячие руки сквозь тонкую ткань – Мишка… Мне такой сон сейчас приснился… Как наяву…
– Пойдем, – мурлыкнул он, – расскажешь про сон, а то сейчас Ксюха проснется, и мы не успеем…
– А аэропорт?
– Да ну его в баню… Пусть Серега летит.
Он легонько подтолкнул ее в сторону спальни, а сам обернулся и бросил взгляд в коробку. Муська старательно вылизывала потомство. Рыжий котенок с дрожащим от нетерпения хвостиком, упрямо тыкался слепой мордочкой в Муськино пузо, усиленно помогая себе крохотными лапками. «Рыжик», – прошептал Михаил и увидел Муськин безмятежный желтоглазый взгляд. Он улыбнулся и подмигнул.
Папина дочка
1
Дом встретил его непривычной тишиной. Пока Егор раздевался, из кухни выглянула Аля, расцвела улыбкой и радостно помахала лопаткой в руке. Ноздри его затрепетали, уловив запах выпечки. Желудок, целый день живший на одном кофе, радостно заурчал. А вот Тошка почему-то не выбежала навстречу, как обычно. Опять дуется? Что на этот раз? Из-за Серафимы, что ли? Неделю назад он решил отказаться от услуг старушки, в качестве няньки приглядывавшей за дочерью. Они с Алей не сошлись характером, а ему дома хотелось покоя, а не кухонных битв.
Егор заглянул в комнату дочери. Тошка калачиком лежала на диване.
– По какому поводу грусть? Двойку, что ли, получила? – он присел рядом и дернул дочь за тонкую косичку. Тошка вздохнула.
Взгляд Егора задержался на семейной фотографии над столом. Снимок из той жизни, из счастливой. Егор и Нина весело улыбаются. Тошка с пышными бантами на голове, сжимает в руках букет. Первоклассница. Серые глаза, пепельно-русые волосы, упрямый подбородок. Папина дочка. Как будто вчера все было, и вот уже четвертый класс.
– Пойдем ужинать, хватит страдать! – Он решительно сгреб дочь с дивана, поставил на ноги и увидел широко открытые серые глаза полные слез, распухшую красную щеку и набухающий на скуле синяк.
– Это что? – изумился Егор. – Откуда? Кто? Это в школе?! Да не молчи ты!
– Она не хотела, пап, – прошептала Тошка. – Я сама… сама виновата. Я блузку испачкала…
Кровь мгновенно бросилась Егору в голову, в ушах зашумело, он выбежал из комнаты и помчался в сторону кухни.
– Егор! – Аля обернулась от плиты. – Ну, где вы там? Все готово, – она кивнула на горку золотистых оладий в фарфоровой миске. – Ты почему не переоделся? А руки помыл?
– Не помыл, – глухо сказал Егор, раздувая ноздри, пытаясь сдержать ярость, рвущуюся наружу. – Мне тоже по морде съездишь?
– Ты что? – пролепетала она. – Ты, о чем?
– Дрянь! – прошипел он багровея. – Убирайся! Немедленно! Сейчас! Пошла вон! – лицо его исказилось, и он с грохотом саданул стулом об пол.
Аля медленно обогнула стол и попятилась в прихожую. Какая муха его укусила? Егора она знала уже лет пятнадцать, ну, и любила, примерно столько же. Из них получилась бы красивая пара. Оба высокие, светловолосые. Да, Аля любила Егора, а он любил Нину. И Аля смирилась. Пусть хоть так, краешком по судьбе, но пройти. Да, характер у Егора непростой и вспыльчивый нрав, но никогда раньше он не кричал на нее, Алю, вот так – бешено сверкая глазами и брызгая слюнной.
– Послушай, – пролепетала она, – может, объяснишь, что случилось?
– Заткнись! – рявкнул Егор, и Аля мгновенно захлебнулась слезами.
Замок щелкнул, Егор прислонился лбом к холодной поверхности двери. В висках все еще стучало. Он пару раз глубоко вздохнул. Стало легче. Наверное, и правда, есть на свете только одна любовь. Единственная. Все остальное лишь попытка заменить оригинал, избавиться от ноющей боли в груди.
– Па-а-п? – раздался голос дочери. – А ты чего?
– Все хорошо, – улыбнулся он через силу. – Я Алю проводил. Она уехала.
– Совсем? – Тошка держалась рукой за щеку. Егор кивнул. – А я есть хочу, – шмыгнула она. – Я деньги дома забыла. Я потому сразу на кухню и пошла, что мне кушать очень хотелось, а она… и потом я… – одинокая слезинка скатилась по ее щеке.
– Ну, все, все, – Егор подхватил дочку на руки и понес на кухню. – Сейчас мы чаю попьем. С бутербродами. Да?
Тошка кивнула, слабо улыбнувшись сквозь слезы. К миске с оладьями они так и не притронулись. Утром Егор скинул их в мусорку, туда же отправились и всевозможные амулеты и обереги щедро развешанные Алей по всему дому.
***
Телевизор на стене беззвучно работал, цветные сполохи плясали по комнате. Егор плотно закрыл дверь в детскую, чтобы не разбудить Тошку. Павел, старый друг, заехал поздно вечером и они негромко обсуждали завтрашнюю поездку.
– Нам бы завтра пораньше тронуться, до пробок. Давно мы с тобой на речку не ездили! Помнишь, как раньше? – начал Павел и осекся.
Егор, странно вздрогнув плечами, кивнул. Да, давно. Год с небольшим. С тех пор как заболела жена.
– Зря ты на них в суд не подал, – правильно истолковал его вздох Павел. – Я бы тебе толкового адвоката из своих парней выделил, зря, ей-богу, зря.
Павел заведовал юридической фирмой и, несмотря на внешность весельчака-балагура, обладал бульдожьей хваткой успешного адвоката. Егор вздохнул.
– Они сделали, что могли. Кто же знал, что этот прибор выключится? Чертовщина какая-то, – Егор залпом допил свой стакан. – Как будто проклял кто. Ты же помнишь, какая она была веселая, легкая? И вдруг, как подменили – ревность без причины, скандалы, истерики, головные боли эти ужасные. Надо было сразу ее к врачам тащить, а я с ней ругался. Думал, бабья блажь… А теперь уже ничего не изменишь…
– Ладно, – сказал Павел, поднимаясь, – время позднее, пойду. На моей машине поедем? Может, тогда сразу вещи в багажник сложим, чтоб завтра время не терять?
Пока Егор искал в недрах квартиры рыбацкое снаряжение, Павел шумно возился в прихожей, натягивая ботинки.
– Привет, Тонечка, – кивнул он, заметив, выглядывающую из-за угла смущенную физиономию девочки. – Ты чего не спишь? Поздно уже.
– Привет. Дядя Паша, а вы с папой куда-то завтра едете? – Тошка вышла в коридор.
– Едем, едем! – Павел улыбнулся. – Сто лет не выбирались. Егор вон зеленого цвета уже. Ему свежий воздух нужен.
– А я? – губы ее капризно надулись.
– Ну, Тонечка, мы же на денек только. Вечером приедем.
Тошка нахмурила светлые бровки и, казалось, задумалась.
– А вот я папе скажу, что вы ко мне приставали, – решительно вскинула она голову.
– Как приставал, ты, о чем?
– А вот так. Щупали меня, вот!
– Ты что мелешь? Тонька, ты что? – громким шепотом возмутился Павел, мгновенно вспотев. – Да ты в своем уме? Ты сериалов, что ли, насмотрелась? Я вот Егору скажу…
Тошка лишь плечами пожала. Павел посмотрел в ее ясные серые глаза. Как, откуда в этой головенке такие мысли? Да не трогал он ее никогда. Ну, возился с малышней, летом на даче. Неужели она могла решить, что?.. И пока мысли сайгаками носились в его голове, девочка улыбнулась. Улыбнулась совсем по-взрослому, той самой улыбкой, какую Павел не раз видел у взрослых прожженных сук. И вспотел еще больше. Даже если и не поверит Егор дочери, все равно дружбе их, многолетней и прочной в одно мгновение придет конец… Хотя какое не поверит! Он за Тошку и убить может! И ничего ты не докажешь, хоть умри! И тут он сдался, и чуть слышно пробормотал: – Ты чего добиваешься, а?
– Мы с папой в аквапарке давно не были, – скромно потупилась Тошка.
– Понятно, – кивнул Павел и провел рукой по мокрому лбу.
Егор вынырнул из комнаты с рюкзаком и спиннингом.
– Еле нашел, – выдохнул он. – О, дочурка! Ну-ка марш в постель. Я рано уеду, а ты с Серафимой Борисовной останешься.
Тошка послушно кивнула, продолжая смотреть на Павла влажными глазами.
– Тут, знаешь, какое дело, – пробормотал Павел, не сводя взгляда с безмятежного лица девочки. – Жена только что позвонила, мать у нее заболела. Придется ехать. Сам понимаешь, теща – это святое!
– Черт! – Егор уронил рюкзак на пол. – Ладно, Павел, не судьба, видать. Ну, может, на следующие выходные?
– Ага, давай попробуем, – Павел заспешил, засуетился. Наскоро пожал руку Егору и вывалился за дверь, чувствуя, как колотится сердце и ноет в правом боку.
Егор задумчиво смотрел на рюкзак под ногами. Этот рюкзак тоже из той жизни, из счастливой. Вспомнил, как плясали тонкие пальцы по грифу гитары. Он увидел ее у костра в одном из студенческих турпоходов. Нет, сначала услышал. Низкий грудной голос. «Я здесь, Инезилья, я здесь под окном…» – пела она, и ладная шапочка каштановых волос на ее голове вздрагивала в такт аккордам. И он почувствовал себя сразу и Дон Жуаном и Доном Сезаром…
– Па-а-ап! – Тошка потрясла его за руку. – А мы в Аквапарк завтра пойдем?
– Да, – машинально кивнул Егор, – пойдем, да. – Он посмотрел на дочь, переминающуюся босыми ногами на холодном полу. Ее глаза с надеждой смотрели из-под растрепанной челки. Егор почувствовал комок в горле. – Ну, что ты, мышка? Конечно, пойдем! – он подхватил дочь на руки и подбросил в воздух. – Ну и тяжелая ты стала, однако! Скоро меня перерастешь!
Уложив дочку и бережно накрыв одеялом, Егор вернулся в комнату, долго смотрел на недопитую бутылку, борясь с искушением. Иногда он завидовал алкоголикам. Если б можно было напиться и забыться. Забыть, что где-то умирает самый любимый человек, и ты ничем не можешь ему помочь.
Он ясно помнил тот день. После сложной операции Нина лежала в реанимации, подключенная к какому-то хитрому аппарату, но им разрешили навестить ее. Он и вышел-то переговорить с лечащим врачом на минутку. А когда вернулся, первое, что увидел – ровную зеленую линию на мониторе, дефибриллятор в руках у врача, а уж потом испуганные глаза дочери, которую медсестра тащила из палаты. Ее удалось откачать, но из комы она так и не вышла. Егор вздохнул и потер лицо. Никак нельзя раскисать. У Тошки, кроме него, никого нет.
Часы на стене тихо шептали тик-так, тик-так. Тошка прислушивалась к звукам из гостиной – вот папа выключил телевизор и ушел к себе. Наверное, будет сидеть полночи за компьютером, работать. Как хорошо знать, что папа всегда рядом с тобой – умный и смелый, самый лучший на свете. Только ее и больше ничей. Тошка улыбнулась, вспомнив растерянность и даже страх в глазах дяди Паши. Избавиться от него оказалось еще проще, чем от ненавистной Али. Так же легко, как нажать кнопку на серо-белом корпусе аппарата. А потом молча наблюдать, как зеленые зигзаги на мониторе становятся меньше, реже и постепенно затухают совсем, превращаясь в унылую ровную линию. Главное, не смотреть на неподвижную фигуру на кровати, опутанную проводами и трубками. Это не мама. Это не может быть мамой. Это что-то, отнявшее у нее отца, то из-за чего его никогда не бывает дома. Она просто хотела освободить его. Но теперь все будет иначе, все будет хорошо. Завтра они пойдут в аквапарк, и на следующие выходные тоже куда-нибудь пойдут, и так будет всегда. Тошка повернулась на бок, подложив ладошки под щеку. Через минуту она уже крепко спала.
2
Непривычно теплый ноябрь выдался в этом году. Несмотря на сумерки, во дворах все еще гуляли детишки. Бабульки бурно обсуждали чужие дела. «… так я ж и говорю! Не дай бог, такую жизнь! Третий год лежит. Да хоть бы уже отмучилась, что ли! А детям ее каково? Ты ж характер ее помнишь? Всю кровь у них выпила…»
Егор припарковался и пошел к ярко освещенным дверям супермаркета. На входе, он посторонился, пропуская женщину с коляской. Та мельком глянула на него из-под капюшона голубой куртки.
– Аля? – воскликнул он с удивлением.
Аля откинула капюшон и внимательно посмотрела ему в лицо.
– Плохо выглядишь, Егор. Как ты?
– Как видишь, – он усмехнулся и полез за сигаретами.
– Много куришь, – Аля покачала головой. – Как Нина? Прости, если…
Егор махнул рукой.
– Ничего. Все так же. Тошка в пятый перешла. Серафима нам помогает.
Аля кивнула.
– Как сама? – Егор посмотрел на малыша, укрытого одеялом.
Аля мигом развернула коляску, пряча ребенка от любопытных глаз.
– Как видишь. Извини, нам кушать пора, – она махнула рукой, прощаясь, и быстро пошла прочь.
Егор задумчиво смотрел ей вслед. После той ссоры прошло чуть больше года. Аля тогда долго еще пыталась помириться, звонила, что-то говорила и плакала в трубку, но Егор был непреклонен. В задумчивости он сделал покупки и поехал домой.
Тошка выскочила из своей комнаты и обняла его обеими руками. Егор отметил помятое лицо, всклокоченные волосы. Опять днем спала? И уроки наверняка не сделала.
Егор ковырялся вилкой в тарелке, просматривая почту на планшете, а сам то и дело возвращался мыслями к Але. А что, если она и правда не била девочку? Неужели Тошка соврала? Зачем? И с кем посоветоваться? Паша, друг закадычный, почему-то звонить перестал. Помнится, хотели на рыбалку, да так и не собрались. То теща заболела, то аврал на работе, Егору даже показалось, что Павел избегает его. Может, он друга, чем обидел, да не понял? Недолго думая, он набрал номер.
***
Они встретились на следующий день и Егор к лишним церемониям непривычный, сразу спросил, что не так, Паша? Обидел чем – скажи.
Павел тяжко вздохнул и рассказал. Но то, что он говорил, казалось невероятным. Не могла Тошка такое придумать. Не могла!
– Ну вот, я тебе все сказал, прямо гора с плеч. Хочешь, верь, хочешь не верь. Но ты меня сто лет знаешь. Как, по-твоему, педофил я или нет?
Егор молча развернулся и ушел, играя желваками на лице.
Тошка выбежала навстречу, повисла на шее. Худенькие плечики, острые лопатки. Совсем не ест ничего, жаловалась нянька. И спит плохо. Мечется во сне, вскрикивает. Разбудишь, не помнит, что снилось, только глаза огромные таращит, да руками в одеяло вцепится, как будто видит, что страшное. Темноты стала бояться.
– Привет, мышонок, – Егор легонько подкинул ее в воздух. – А я на днях Алю встретил, – сказал он Серафиме Борисовне, которая уже стояла на пороге в своих нелепых войлочных ботах, и сразу почувствовал, как напряглась Тошкина спина. – С коляской.
– Ишь, ты! – прошамкала Серафима, поджав розово-перламутровые морщинистые губки. – Кто ж такую стервозину замуж взял? Или так, без мужа? Ох, и девки ныне пошли!
Егор проводил няньку и задумался. Нина и Алевтина давние подруги, еще с института. Он догадывался, что Аля была влюблена в него, но не придавал этому значения. Нина медленно угасала в больнице, и Аля всегда была рядом с ней и с ним. С ними. Он даже сам не заметил, как их отношения перешли за грань просто дружбы. Мог это быть его ребенок? Почему же она не сказала? Егор качнул головой. Наверное, он виноват перед Алей – заморочил голову, дал надежду, а потом выгнал, как собачонку. Конечно, она не простила.
