Скупой – Мольер (Жан-Батист Поклен)

Какой-то очень неубедительный Скупой. Может потому, что его Борис Плотников играет (доктор Борменталь из «Собачьего сердца»). Он и Державин – две большие коммерческие нелепости, но которые с большим удовольствием играют скупцов. И вообще, со временем как-то образы жадных людей потускнели, может я очерствел, а может просто их всерьез не воспринимаю. Плюшкин? Смешно. Скрудж? Только для сказок рождественских. Психологический бред, ибо не может человек таким образом измениться. Гобсек как-то остался в детстве, ибо подробностей не помню. Гадский образ Тенардье, издевающихся над маленькой Козеттой меня маленького дико возмущал. Теперь же пришло понимание, что основная вина ложится на мамашу. Ей бы от собственной тупости не зубы продать, а мозгов купить. Скуперфильд был жадиной только для того, чтобы стать в итоге парторгом коммунистической партии. Джафар и так был наказан физическим уродством, а до уродства морального его люди довели. Карлсон – не жадина, а козел. Ни к чему чистое имя жадины пятнать. Кто там еще? Иудушка? Да бросьте. Он больше неприятен физически.

Самый большой грех для скупого – наживаться на стариках и их преждевременных смертях. А потому – первым в этом списке должно быть Правительство РФ

XVII век – он и есть XVII век. Франция – она и есть Франция. Мольер – он и есть Мольер.

Все ожидаемо и предсказуемо, даже название интриги не таит; знакомые маски, знакомые имена, которые кочуют у Мольера из пьесы в пьесу. Да и темы скупости он касается тут не впервые, вспомнить, хотя бы, «Плутни Скапена». Конечно, Гарпагон беспредельно скуп, но еще беспредельнее он глуп, ну, а как иначе, – комедия же, – отрицательный персонаж должен быть смешным, а без глупости ни один другой недостаток сам по себе смешным не будет, и высмеять его не получится.

Ну, и, конечно, же эти «забавные» совпадения, когда отец находит сына и дочь, брат сестру и так далее и тому подобное. Это тоже дань времени и жанру, такие сюжетные ходы у Мольера не только в «Скупом», в том же «Скапене», пожалуйста. Да и не только у Мольера, даже Великий Шекспир не избежал таких пассажей.

Так что сценаристы индийского кино имели очень хороших учителей, можно сказать, лучших из возможных, просто они развили тему от комедии до драмы, и как бывает при гиперболизации чего-то, вернулись туда же, откуда начинали, превратив драму в комедию.

Одна из самых неприятных для меня тем. Я ненавижу скупость. Когда-то я выслушивала советы, которые противно вспоминать до сих пор: из полутора килограмм фарша должно получиться 32 котлеты; руки сначала надо намочить, а потом уже намыливать,, чтобы меньше расходовать мыла; ложка, которой накладываешь сахар в чай должна быть сухой только из соображений экономии этого самого сахара и т.д. Как же это противно, мерзко и злит… ужасно злит… во мне прям просыпалось что-то полосатое и рвалось наружу чтобы загрызть этого самого советчика.

Судя по «Божественной комедии», делить ад мне, как транжире, придётся как раз со скрягами, так что буду стараться как-то к ним привыкнуть, но не уверена в успешности этих намерений.

Ну да ладно, вернёмся к господину Мольеру. Хорош, смешон, забавен. С совпадениями он тут, конечно, переборщил, но уж не нам его судить.

Наверное, если бы скупость не наложила отпечатка на мою жизнь, мне было бы проще именно смеяться, а так… Мне было никого не жаль. Казалось бы, дети скряги должны вызывать жалость, но эта история настолько омерзительна, что хочется отгородиться от всех героев. Знаете, если хотите почитать Мольера, начните с «Тартюфа» и «Мещанина во дворянстве». После этих пьес сразу чувствуешь, что «Фигаро» мог появиться на свет только на родине Мольера!