Раневская в домашних тапочках. Самый близкий человек вспоминает – Изабелла Аллен-Фельдман
Эта книга полна неизвестных афоризмов, едких острот и горьких шуток великой актрисы, но кроме того вы увидите здесь совсем другую, непривычную Фаину Раневскую – без вечной «клоунской» маски, без ретуши, без грима. Такой ее знал лишь один человек в мире – ее родная сестра.
Разлученные еще в юности (после революции Фаина осталась в России, а Белла с родителями уехала за границу), сестры встретились лишь через 40 лет, когда одинокая овдовевшая Изабелла Фельдман решила вернуться на Родину. И Раневской пришлось задействовать все свои немалые связи (вплоть до всесильной Фурцевой), чтобы сестре-«белоэмигрантке» позволили остаться в СССР. Фаина Георгиевна не только прописала Беллу в своей двухкомнатной квартире, но и преданно заботилась о ней до самой смерти.
Не сказать, чтобы сестры жили «душа в душу», слишком уж они были разными, к тому же «парижанка» Белла, абсолютно несовместимая с советской реальностью, порой дико бесила Раневскую, – но сестра была для Фаины Георгиевны единственным по-настоящему близким, родным человеком. Только с Беллой она могла сбросить привычную маску и быть самой собой…
Также книга издавалась под названием «Моя сестра Фаина Раневская. Жизнь, рассказанная ею самой»
Серия "Сокровенные мемуары"
Изабелла Фельдман прожила в Москве два года, 1961-1962 (пожалуй, можно сказать, что с исторической точки зрения ей повезло), и очень жаль, что это не 20 и не 50 лет – было бы жутко интересно прочитать комментарии автора к разным периодам жизни Советского Союза. Начало 60-х передо мной встало, как живое, от манер продавщиц и прислуги до Куренёвской трагедии в Киеве. Голосу человека, русского в основе, но пожившего за пределами страны, наблюдательного, умного и деликатного, верится легко и даже как-то естественно. Книга читается на одном дыхании. Может быть, историки и социологи не получили из неё ничего нового, но мне показалось, что Изабелла Фельдман сделала Российскому читателю замечательный подарок. Спасибо автору, г-ну А.Л. К-ну и издательству «Яуза-пресс».Почти что написанные на трёх языках (меткие выражения на идише и французском встречаются регулярно), дневники являют собой очень гармоничное слияние воспоминаний о детстве и семье, впечатлений о московском киношно-театральном бомонде 60-х, внимательных замечаний о быте и нравах москвичей. Над всем этим, естественно, доминирует образ Фаины Раневской, столь же разносторонний: здесь и домашняя жизнь, и повседневные сплетни, и неприглаженные мнения об известных личностях того времени, и жизненная философия, и размышления об искусстве. Все эти составляющие так легко сменяют одно другое, словно вместо заказанного в кафе винегрета вам вдруг принесли ресторанный риет.Поклонники Раневской с удовольствием найдут здесь и характерные для неё острые афоризмы, и незабываемый образ актрисы в домашней обстановке, но хочется отметить, что Изабелла и сама обладает недюжинным даром – хоть и в совершенно ином стиле – яркого образа, меткого словца и убедительно высказанного мнения. Раздирать дневники на цитаты – бесполезно, пришлось бы переписывать четверть текста, если не больше. Обе сестры замечательно дополнили друг друга, создав незабываемый тандем. Воспоминания можно смело рекомендовать всем, интересующимся советской культурой, даже игнорируя «знак информационной продукции» (уверен, Изабелла Гиршевна не смогла бы пройти мимо этого милого словосочетания без комментария).
В интернете ходит куча всяких, иногда совершенно диких, историй о «похождениях» сестры Раневской в Москве, некоторые убивают своим откровенным бредом. Тема для анекдотов, конечно, благодатная, я понимаю – француженка впервые в СССР. Когда мне в руки попала книга ее мемуаров, я решила ознакомиться.
И после прочтения оных делаю вывод, что это тоже фейк. Вот кусочек из предисловия: Совместная жизнь сестер была недолгой – не прошло и трех лет, как Изабелла умерла. Раневская тяжело переживала смерть сестры. Она знала о том, что Изабелла вела дневник, но неизвестно, заглядывала ли она в него. Незадолго до смерти Изабелла отдала дневник мужчине, который был влюблен в нее еще с дореволюционной поры и к которому сама она тоже была неравнодушна. Они случайно встретились в Москве в 1961 году – бывают же на свете чудеса! – и былые чувства вспыхнули с новой силой. Друг Изабеллы, упоминаемый в дневнике под именем Nicolas, хранил дневник до своей смерти, потом он долго лежал на антресолях у его дочери, которая сохранила бумаги отца как память о нем, но вряд ли в них заглядывала. Только внук Nicolas-а, пожелавший сохранить свое имя и имя деда в тайне, разбирая коробку с дедовским архивом, понял, какое сокровище попало к нему в руки, и счел себя не вправе утаивать его от других.Согласитесь, слегка мутная история. Но чего только в жизни не бывает, да? Просто сам этот дневник ни о чем! Он наполнен водой и еще раз водой. В первом издании эти мемуары назывались «Моя сестра Фаина Раневская», во втором издании добавили бытовой пикантности и назвали «Раневская в домашних тапочках», что будет в третьем – страшно представить… Серия «запретные мемуары» говорит сама за себя)) Ничего запретного или ранее неизвестного я там не увидела, кстати говоря. Небольшая антисоветчина, о том, как плохо живет народ, в магазинах ничего нет, а вот раньше как было хорошо! Книга до краев наполнена упоминаниями всех праздников и событий, которые в то время происходили в стране. То есть если бы я решила написать такую книгу от лица сестры Раневской, я бы тоже так поступила – открыла календарь на 1961 -1962 год, смотрела, что происходило и наполняла книгу всей этой ненужной информацией, чтобы хоть как-то достичь объема. Там нет ни одной живой истории, Раневская иногда пересказывает сплетни из театральной жизни, причем все герои фигурируют как А.Г., М.Э. и тому подобные ФИО, то есть нормальных персонажей там тоже нет, полными именами названы только Фурцева и Орлова. Так что весь текст состоит в основном из историй о том, что звонила И.Н., рассказала, что болен А.И., а роль в спектакле теперь достанется Ф.Ю. Всё! Ну, и как я говорила, еще всякие события типа советских праздников и катастроф, о которых простой народ в советское время не знал. Изабелла поразительно информирована и рассказала в своих мемуарах о всех-всех падениях самолетов, пожарах и забастовках рабочих, о которых тогда не писали в газетах. Зато сейчас всё это в доступе в инете, бери не хочу. Ну, и плюс еще про премьеры спектаклей и кино. События из культурной жизни часто поданы слегка с пророческой ноткой. Например, когда стало известно, что «Войну и мир» будет снимать Бондарчук, кто-то изрекает, что теперь он на этом благодатном материале нахватает не только советских, но и престижных зарубежных наград. Вот уж уверена, что вряд ли в те времена в СССР кто-то думал о зарубежных наградах особо. Это можно сейчас написать, когда уже известно, что этот фильм получил Оскара. В общем, там много всего в таком духе.
И еще книга излишне изобилует каким-то дурацким и не к месту идишем, чтоб показать колорит, видимо. Из воспоминаний молодости истории тоже похожи все одна на другую, типа – наш приказчик в таких случаях всегда говорил,– и фраза на идише. Или о том, как готовила такое-то блюдо их кухарка. То есть всё обезличено, ни одного красочного воспоминания из прошлой жизни, никаких ярких подробностей!!!
Текст при этом написан неплохим языком, читается легко и очень быстро. Думаю, писал человек, близкий к театральной среде, заставший советскую эпоху, примерно мой сверстник. Действительность 60-х описана несколько неправдоподобно, мне кажется. В интернете мнений о том, что это фейковые мемуары, я не нашла. Так что, если это всё же выяснится, хочу быть первой, кто это раскрыл!!!)) А пока приступаю к чтению книги Глеба Скороходова «Разговоры с Раневской». Может быть там еще какие-нибудь улики откопаю!;)