Нет, никогда передо мной, Ни в час полудня, в летний зной, Ни в тихий час перед зарею Не водворялся над Невою Такой торжественный покой. Глубоким пламенем заката Земля и небо – всё объято… И, неподвижный, я стоял, И всё забыл, и по простору Невы великой – волю дал Блуждать задумчивому взору. И я глядел: неслась река, Покрыта вся румяным блеском, И кораблям, с небрежны, плеском, Лобзала темные бока. И много их… но все прижались Друг к другу тесною толпой, Как будто ввек они не знались Ни с темным морем, ни с грозой – И флагов мягкие извивы Так слабо ветер шевелил, Как будто тоже позабыл Свои безумные порывы… А недалеко от стены, В воде спокойно отражаясь, Стоял, дремотно колыхаясь, Корабль далекой стороны. И возле мачты, под палаткой, Моряк лежал – и отдыхал; Кругом стыдливо замирал Вечерний луч и вскользь, украдкой, Лицо нерусское ласкал. Откуда ты? в наш край туманный Зачем приплыл? на много ль дней? Зачем глядишь с улыбкой странной На небо родины моей? О чем ты думаешь? Быть может, Тебя минувшее тревожит – Ты вспомнил прежнюю любовь, Разлучный час и взгляд печальный – И на губах, как будто вновь, Зажегся поцелуй, прощальный. Теперь, быть может, у окна Она сидит… и не страдает; Но, как свеча от ветра, тает И разгорается она… Иль, руки страстно прижимая К своей измученной груди, Она глядит полуживая На письма грустные твои. Но нет… свои воспоминанья Я на чужого перенес – Не знал он смутного страданья, Не проливал напрасных слез, Не расставался, не сходился, Не воскресал, не умирал… Нет! беззаботно он влюбился И безотчетно целовал. И там, в стране его счастливой, В стране широких, синих вод, Где под белеющей оливой Ало́эс огненный цветет, В стране лучей и красок ярких, В стране томительных ночей, Объятий трепетных и жарких И торжествующих страстей, – Его беспечно ожидая, Она за пряжею сидит… Да утром, косу заплетая, Поет и ходит, и, вздыхая, На море синее глядит.
Весенний вечер
Гуляют тучи золотые Над отдыхающей землей; Поля просторные, немые Блестят, облитые росой; Ручей журчит во мгле долины, Вдали гремит весенний гром, Ленивый ветр в листах осины Трепещет пойманным крылом.
Молчит и млеет лес высокий, Зеленый, темный лес молчит. Лишь иногда в тени глубокой Бессонный лист прошелестит. Звезда дрожит в огнях заката, Любви прекрасная звезда, А на душе легко и свято, Легко, как в детские года.
Вариации
I
Когда так радостно, так нежно Глядела ты в глаза мои И лобызал я безмятежно Ресницы длинные твои;
Когда, бывало, ты стыдливо Задремлешь на груди моей И я любуюсь боязливо Красой задумчивой твоей;
Когда луна над пышным садом Взойдет, и мы с тобой сидим Перед окном беспечно рядом, Дыша дыханием одним;
Когда, в унылый миг разлуки, Я весь так грустно замирал И молча трепетные руки К губам и сердцу прижимал, –
Скажи мне: мог ли я предвидеть, Что нам обоим суждено И разойтись и ненавидеть Любовь, погибшую давно?
II
Ах, давно ли гулял я с тобой! Так отрадно шумели леса! И глядел я с любовью немой Всё в твои голубые глаза.
И душа ликовала моя… Разгоралась потухшая кровь, И цвела, расцветала земля, И цвела, расцветала любовь.
День весенний, пленительный день! Так приветно журчали ручьи, А в лесу, в полусветлую тень Так светло западали лучи!
Как роскошно струилась река! Как легко трепетали листы! Как блаженно неслись облака! Как светло улыбалася ты!
Как я всё, всё другое забыл! Как я был и задумчив и тих! Как таинственно тронут я был! Как я слез не стыдился моих! –
А теперь этот день нам смешон, И порывы любовной тоски Нам смешны, как несбывшийся сон, Как пустые, плохие стишки.
III (В дороге)
Утро туманное, утро седое, Нивы печальные, снегом покрытые, Нехотя вспомнишь и время былое, Вспомнишь и лица, давно позабытые.
Вспомнишь обильные страстные речи, Взгляды, так жадно, так робко ловимые, Первые встречи, последние встречи, Тихого голоса звуки любимые.
Вспомнишь разлуку с улыбкою странной, Многое вспомнишь родное, далекое, Слушая ропот колес непрестанный, Глядя задумчиво в небо широкое.
«В ночь летнюю, когда, тревожной грусти полный…»
В ночь летнюю, когда, тревожной грусти полный, От милого лица волос густые волны Заботливой рукой Я отводил – и ты, мой друг, с улыбкой томной К окошку прислонясь, глядела в сад огромный, И темный и немой…
В окно раскрытое спокойными струями Вливался свежий мрак и замирал над нами, И песни соловья Гремели жалобно в тени густой, душистой, И ветер лепетал над речкой серебристой… Покоились поля.
Ночному холоду предав и грудь и руки, Ты долго слушала рыдающие звуки – И ты сказала мне, К таинственным звездам поднявши взор унылый: «Не быть нам никогда с тобой, о друг мой милый, Блаженными вполне!»
Я отвечать хотел, но, странно замирая, Погасла речь моя… томительно-немая Настала тишина… В больших твоих глазах слеза затрепетала – А голову твою печально лобызала Холодная луна.
«Когда с тобой расстался я…»
Когда с тобой расстался я – Я не хочу таить, Что я тогда любил тебя, Как только мог любить.
Но нашей встрече я не рад. Упорно я молчу – И твой глубокий, грустный взгляд Понять я не хочу.
И всё толкуешь ты со мной О милой стороне. Но то блаженство, боже мой, Теперь как чуждо мне!
Поверь: с тех пор я много жил, И много перенес… И много радостей забыл, И много глупых слез.
Человек, каких много
Он вырос в доме старой тетки Без всяких бед, Боялся смерти да чахотки В пятнадцать лет.
В семнадцать был он малым плотным – И по часам Стал предаваться безотчетным «Мечтам и снам».
Он слезы лил; добросердечно Бранил толпу – И проклинал бесчеловечно Свою судьбу.
Потом, с душой своей прекрасной Не совладев, Он стал любить любовью страстной Всех бледных дев.
Являлся горестным страдальцем, Писал стишки… И не дерзал коснуться пальцем Ее руки.
Потом, любовь сменив на дружбу, Он вдруг умолк… И, присмирев, вступил на службу В пехотный полк.
Потом женился на соседке, Надел халат И уподобился наседке – Развел цыплят.
И долго жил темно и скупо – Слыл добряком…
«Когда давно забытое названье…»
Когда давно забытое названье Расшевелит во мне, внезапно, вновь, Уже давно затихшее страданье, Давным-давно погибшую любовь, –
Мне стыдно, что так медленно живу я, Что этот хлам хранит душа моя, Что ни слезы, ни даже поцелуя – Что ничего не забываю я.
Мне стыдно, да; а там мне грустно станет, И неужель подумать я могу, Что жизнь меня теперь уж не обманет, Что до конца я сердце сберегу?
Что вправе я отринуть горделиво Все прежние, все детские мечты, Всё, что́ в душе цветет так боязливо, Как первые, весенние цветы?
И грустно мне, что то воспоминанье Я был готов презреть и осмеять… Я повторю знакомое названье – В былое весь я погружен опять.
Конец жизни
Ночью зимней – в темный лес (Повесть времени бывалого) Въехал старый человек. Он без малого Прожил век.
Под повозкой снег скрипит. Сосны медленно качаются. Шагом лошади везут И шатаются: Нужен кнут.
Сорок лет в селе своем Не был он, везде всё маялся –. И раскаялся… Знать, пора!
Пожил; полно, наконец… Что́? Отрадно жизнь кончается? Он в свою нору теперь Забивается, Словно зверь.
И домой не на житье Он приедет – гость непрошенный… И исчезнет старый плут, Словно камень, ночью брошенный В темный пруд.
Федя
Молча въезжает – да ночью морозной Парень в село на лошадке усталой. Тучи седые столпилися грозно, Звездочки нет ни великой, ни малой.
Он у забора встречает старуху: «Бабушка, здравствуй!» – «А, Федя! Откуда? Где пропадал ты? Ни слуху ни духу!» «Где я бывал – не увидишь отсюда!
Живы ли братья? Родная жива ли? Наша изба всё цела, не сгорела? Правда ль, Параша, – в Москве мне сказали Наши ребята, – постом овдовела?»
«Дом ваш как был – словно полная чаша, Братья все живы, родная здорова, Умер сосед – овдовела Параша, Да через месяц пошла за другого».
Ветер подул… Засвистал он легонько; На небо глянул и шапку надвинул, Молча рукой он махнул и тихонько Лошадь назад повернул – да и сгинул.
К A.C
Я вас знавал… тому давно, Мне, право, стыдно и грешно, Что я тогда вас не заметил… Вы только что вступили в свет – Вам было восемнадцать лет… На бале где-то я вас встретил.
И кто-то к вам меня подвел – Я с вами не́хотя пошел, Я полон был тревоги страстной… Тогда – тогда я был влюблен; Но та любовь прошла, как сон, И безотрадный и напрасный.
Другую женщину я ждал, Я даже вам не отвечал; Но я заметил ваши руки… Заметил милый ваш наряд, И ваш прекрасный, умный взгляд, И речи девственные звуки.
Но всё, что в сердце молодом Дремало легким, чутким сном Перед внезапным пробужденьем, – Осталось тайной для меня… Хоть, помню, вас покинул я С каким-то смутным сожаленьем.
А случай вновь не сблизил нас… И вдруг теперь я встретил вас. Вы изменились, как Татьяна; Я не слыхал таких речей. Я не видал таких плечей, Такого царственного стана…
На ваших мраморных чертах, На несмеющихся губах Печать могучего сознанья… Сияя страшной красотой, Вы предстоите предо мной Богиней гордого страданья.
И я молю вас в тишине: Всю вашу жизнь раскройте мне… Но взгляда вашего я трушу… Нет, нет! я стар – нет, я вам чужд, Давно в борьбе страстей и нужд Я истощил и жизнь и душу.
