Иван Трофимович Желамский
Девушка-мечта
Парень, когда она того просила глубоко расслабиться сразу после того, как предложила ему лечь на живот в кровать с мягчайшей тканью, почувствовал, когда та принялась вдохновенно работать с каждым его позвонком, словно, как парню показалось, беря материал из песни "Узелок завяжется, узелок развяжется", словно столичная виолончелистка играет на нём как на струнном, а когда потом попросила перевернуться на живот, – то словно на барабане – если говорить о парнином прессе и животе, – параллельно словно извлекая из парня звуки трубы. Хотя попозже он почувствовал, что "играть на трубе" она начала ещё когда он лежал на животе. Тут как нельзя кстати ему вспомнилась фраза-граффити с одной из стен, где рядом изображена в креативно-урбанистическом обличии девушка: "А вы ноктюрн сыграть смогли бы на флейте водосточных труб?". Тут парень, раз уж возникла ассоциация с музыкой, непременно подумал об интернет-проекте "Петь легко", где говорится, как для глубокого вдохновения в пении важно всегда напрягать мышцы брюшного пресса. И девушка-мечта помогла парню необычайно полюбить певческие занятия! Ведь ему в обязательном порядке пришлось инстинктивно-блаженно плотно напрячь все мышцы пресса и живота, которые красавица так старательно полюбила, когда весь он находился в расслабленной неге! Парень всегда радостно вспоминает о ней, когда проделывает упражнения с бутылочкой упора и ударов из своих рук в свой пресс, с пропеванием какого-либо звука, когда важно добиться плавности звучания, когда просматривает учебный интернет-канал!
Её основательные ласковые прикосновения к его позвоночнику вызывают у него ассоциацию с Мексикой, деревней Сиполите, тихоокеанским пляжем, где купаться запрещено, где кокосы растут в свободном доступе, где на пляже народу мало, где некоторые сёрфингисты благодаря быстро надвигающимся и быстро отходящим обратно волнам отваживаются купаться – одним из таковых он себя и представляет, когда та ловко и бодряще скользит пальцами по его спине. I мысленно рисуются картины, похожие на те, о которых обрисовывается в песне «Островок».
Она, словно завидев православный крестик на шеи I, подразумевает, как I кажется, что она предоставляет этому парню процедуру крещения – и I чувствует всю полноту благодати этого очищения как в нерафинированном виде. – Теперь I при каждом нанесении на себя православного крестного знамения ощущает всю благодать действа в виде мурашек по телу и ощущения крыльев за спиной. Ему чудится, будто она старается делать так, чтобы парень думал, когда лежит на спине, когда она его релаксирует, о мотиве "Прекрасное далёко", когда своей статью, будто индейский вождь, словно пытается соединить парня в контакте с высшими силами. Она, как в книге Роба Мура, словно под песню "Угонщица" под красный световой таинственный оттенок в этом сакральном помещении, словно руководствуясь дониконовской религией, как на изысканном сиденьи старинного кабриолета управляет его "рычагом", укрепляя организм I, когда между этими двоими людьми протекает какая-то тревожно-блаженная эмоциональная нотка, словно Святочка грезит о свадьбе, как девушка, о которой говорится в одном новостном блоке на общественном телеканале (и ему стала особенно дорога его мать, когда он представил себе её в потенциале бабушкой, когда та будто слышала в домашней записи на аудиокассете его собственносочинённую песню под гитару про Это), пока I в сладостном состоянии; пытается "склеить" его сердце воедино, избавляя от стресс-"ошибок" проделанных и предостерегая его эмоции от ошибок возможных, помогает смело без слов полностью душой выразить чувства при ней; прожить прекрасные мгновения именно "сейчас". Она как девушка скромная, после вопроса в адрес парня, хочет ли он шампанского, когда они ещё совместно сидят в джакузи, когда приглашает того прилечь на эту роскошную кровать, когда он говорит, что с удовольствием выпил бы за её красоту, вдруг предоставляет без слов при ней парню самому почувствовать себя откупоренной только что ею самой бутылкой с искрящимся шампанским, которое фейерверком бьёт наружу, как из танцующего в центре города фонтана вода, которым красавица упивается, когда парень понимает, что ему пить-то как-то уже не хочется, дабы не испортить эту благодать со Святочкой. Она как будто пытается сказать, как ей надоели кругом кишащие вонючие заводы, противопоставляя те прелести поющего фонтана.