Иван Созонтович Лукаш
Нечаянная ода

Полная версия

– Я знаю, что вы якобит. Вообразите, что и на моей голове не корона, а красный якобитский колпак, что я главный начальник всех якобитов, и подчиняйтесь мне…

Мартовские убийцы понимали, что государь не с ними, что он освободил себя от заложничества гвардейских полков, что вне их, вне придворного екатерининского дворянства, ищет он новых опор нации и империи, что от него можно ждать самых невероятных и неожиданных решений. А его смыслы, полупонятные и неразгаданные даже и теперь, тогда казались явными безумствами. Его и объявили сумасшедшим.

Государя Павла свергли те, кто его не понимал и страшился, его свергла пошлость, пудреная чернь во главе с пошлецом Зубовым. Мартовской ночью пьяная толпа самоуверенной национальной черни сбросила с медного коня Всадника, не понимая и страшась его грозного, его нового бега. И, может быть, именно в этой зловещей ночи – узел всей российской трагедии, всей трагической судьбы самой Империи…

Империя мальтийского рыцаря Павла, озарясь волнами света, необычайными победами Суворова – Альпами, необычайным утверждением адмиралом Ушаковым Республики Ионических островов, под покровительством самого государя, была оборвана мартом, пала не свершенной, отнюдь не развернув своих замыслов во всей грандиозности…

Об этом необходимо было сказать несколько слов, чтобы понять ту изумительную, воистину Нечаянную оду, которую нашел я недавно в Бартеневских исторических архивах и привожу ниже в отрывках.

Эта тетрадь, величиной в четвертую долю листа, написанная на шершавой синеватой бумаге, хранилась у историка Семевского.

Имя неведомого пииты, творца оды, – Степан Руссов. Ода была поднесена государю 6 ноября 1797 года, в первую годовщину «на Всероссийский престол восшествия». Это совершенно необычайная ода. Можно с твердостью сказать, что она – единственная в нашей словесности. Она вовсе не в парадном, высокопарном стиле, а полна горячей искренности, прямых и даже грубых чувств. Эта необычайная ода необычайному государю – напор искренних, бодрых чувств зари, пробуждения России…

И есть странная красота в том, как в защите несчастного государя Павла голос славной российской танцовщицы через столетие перекликается и сливается с одой его простого и восторженного современника.

Руссова радует, что в российской армии нет больше «ротмистров, не сидевших на коне», и бригадиров, «в полку не былых», что нет и того, чтобы