Иван Аксаков
Записка о бессарабских раскольниках
Невольно рождается вопрос: каким образом избегают они преследований пограничной стражи? Но надо знать, что по Пруту, который во многих местах очень мелок и узок, кордоны отстоят на одну и на две версты друг от друга, а по сухой границе на пять и более, и в темную ночь или в густые туманы невозможно усмотреть отчаянных беглецов и самой верной страже. А между тем известно, что когда цепь пикетов содержали донские казаки, то, будучи сами ревностными старообрядцами, они не только не препятствовали, но содействовали побегам. Теперь же, когда место казаков заняли солдаты русские и православные, они делают то же, но из других побуждений. Вот что передал мне перевозчик контрабандистов и раскольников в Молдавию еврей Гершко, предлагавший доказать это на деле. Они отправляются прямо к начальнику местной стражи, договариваются с ним за известную цену, берут от него солдата, с которым и переправляются за границу. Солдата этого держат там до тех пор, пока не перевезут всего транспорта, а иногда, если они намерены скоро возвратиться, до тех пор, пока не перейдут обратно и не удалятся на известное расстояние от берега. Если же пограничный начальник не согласится на договор, то они, хотя и с большим риском, умеют обходиться и без его содействия. К тому же были примеры, что часовые и целые караулы оставляли свои посты и сами уходили за границу. Поэтому не надо удивляться, отчего сообщения раскольников между собою так легко производятся, несмотря на все, по-видимому, благонадежные меры, и почему кишиневские купцы Пискаревы еженедельно сносятся с братом своим, проживающим за границею, и привозят оттуда контрабанду, которую сохраняют у себя на дворе в стогах сена. Хотя это последнее обстоятельство было мне достоверно известно, однако я не решился давать о том знать полиции и вообще разрушать этот путь сообщения: я полагал, что при всяком подобном действии с моей стороны раскольники сделались бы еще скрытнее и непременно проложили бы новую дорогу, о которой правительство могло бы еще долго оставаться в неизвестности. Теперь же наблюдение за характером сообщений и качеством лиц перевозимых несколько удобнее. Я поручил еврею Гершко продолжать свое ремесло, давая только знать о том каждый раз назначенному мною агенту, который уже будет посылать свои донесения Министерству, таким образом, еще при бытности моей в Бессарабии, он уведомил меня, что подрядился перевезть в Белую Криницу двух старообрядческих черниц, прибывших для этого из Москвы, и что многие договаривались с ним о переправе их за границу, в случае, если не приедет поп из России.
Понятно теперь, почему раскольничье народонаселение со всех стран теснится теперь в Бессарабию, почему черниговские и других губерний раскольники находят удобным для себя снимать под баштаны земли в Хотинском уезде и этою целью приходят во множестве, сбывая плоды заграничным торговцам, которые для того являлись толпою на пограничные рынки. (Впрочем, эта торговля в настоящее время, при существующих обстоятельствах, лишена удобной свободы и открытого хода). Понятно, почему к городу Хотину, кроме села Грубна, приписаны в звании мещан жители четырех раскольничьих сел Подольской губернии: Екатериновки, Петровки, Жуковец и Куреневки, пользующейся особенною известностию[5]. Впрочем, все эти липованы слишком умны для возбуждения подозрения в местных начальствах уклонением от официальных торговых сообщений. Карантинное начальство в Скулянах удостоверяло меня, что раскольники не чуждаются того рода сношений, который производится под наблюдением карантинных чиновников. Так, измаильские купцы, и в том числе купец Беляев, известный Министерству как передатчик писем, винницкий купец Иван Иванов, приезжают сюда, то есть в Скуляны, для торговли с Молдавией, откуда за товарами являются ясские купы: австрийско-подданный Гаврила Семенов Богомолов (имеющий будто бы, как говорят, свой дом в Киеве, на Подоле), Поляков и братья Логиновы. При переговорах в карантине присутствуют комиссары, которым, впрочем, по их словам, никогда не случалось заметить ни одного малейшего намека на что-либо важное для правительства. Существует даже обычай, что раз в году, 29 июня, жители обеих сторон сходятся между собою для свидания; но и тут карантинные чиновники не открывали ничего подозрительного.
