Иван Аксаков
Краткая записка о странниках или бегунах
Об отношениях духовенства к раскольникам было уже изложено выше. Мера, предписанная законом, – отсылать раскольников на увещание в духовную консисторию – никогда не приносила никакой пользы. Меня убеждали в этом же некоторые архиереи, предлагавшие даже вовсе отменить эту меру и преследовать раскол полицейским, судебным порядком. При взаимном презрении раскольника и увещателя, духовного лица, они только оскорбляют друг друга в спорах, или же раскольник покупает за деньги у увещателя свободу, дав подписку, что обращается будто бы к православию.
Сосланные на Кавказ и Сибирь или вновь бежали, или были выпущены на свободу подкупленными чиновниками, или же внесли учение свое и распространили его в сильной степени в местах их ссылки; освобожденные же, по случаю обращения их к православию, продолжали быть самыми ревностными проповедниками раскола, только более скрытными.
В числе беглых сектаторов попадались и такие, которые были сосланы в Сибирь или же отданы в солдаты за упорство в расколе, но, несмотря на то, успели возвратиться вновь к месту прежней своей деятельности. Странническое учение принесено было в Сибирь сосланными туда раскольниками и нашло там много приверженцев, которые состояли и состоят в постоянных сношениях с ярославскими. Мало того, везде по пути следования ссыльных в Сибирь, образовались пристани сектаторов, или «места», как они называют. В Нерехотском уезде, в селе Середе, в 1852 году, у одной мещанки-раскольницы Федосеевского толка найдена переписка с раскольниками Москвы, Сибири и Грузии. Родственник ее, сосланный в Сибирь за делание фальшивой монеты, прислал ей оттуда деньги для ссуды поступающим из православия в раскол.
Кому неизвестно, что самые значительные капиталисты в купеческом сословии принадлежат к раскольническим толкам. Суммы, жертвуемые ими в пользу раскола, неисчислимо огромны. Но кроме этого, даже у беглых, «нищенствующих» сектаторов страннического согласия были находимы довольно значительные для них суммы денег. Так, у одного 75-летнего старика, простого, лет уже 30 бродившего крестьянина, оказалось до 300 руб. сер. зашитыми в шубе, да и все они были более или менее с деньгами.
