Иван Иванович Панаев
Опыт в драме – Нового Поэта

Полная версия

Тра-ля-ля, ля-ля-ля-ля!

(В изнеможении упадает на стул. Затем величественно поднимается и произносит медленно и строго.)

Условия искусства глубоки!
И путь его исполнен бурь и терний.
Художник – не ремесленник. Он должен
Прежде всего иметь запас идей и нечто,

(сжимая руку в кулак)

Что избранным из избранных дается.
Я чувствую: во мне есть это нечто…
В груди растет зиждительная сила,
По жилам вместо крови льется огнь…
Не для земной и мимолетной славы
Я предаюсь великому искусству,
Не для себя, не для людей – для бога!
И жизнь моя пойдет легко и плавно,
Озарена священным вдохновеньем…
Спасибо, Джулио Романо! Он
Мне указал мое предназначенье;
Двукратное – и от души спасибо
Великому!..

Во все продолжение времени, покуда, под наитием художнического восторга, Доминикино Фети говорил, скакал и прыгал, в глубине галереи стояла не замеченная им девушка (Анунциата), с умилением взиравшая на него.

Анунциата

(про себя)

Как он хорош сегодня!
Он облит весь лучами вдохновенья,
И блеск в очах, и гордая улыбка…

(Невольно громко.)

О Доминик!

Фети

(будто просыпаясь)

Кто звал меня?..

(Озирается… и, с удивлением увидев Анунциату, подходит к ней робко, с потупленным взором.)

Анунциата! вы ли? как! откуда?..

Анунциата

(приседая с застенчивостью)

Синьор художник… боже… извините…
Я здесь нечаянно…

Фети

Анунциата!

Долгое и красноречивое молчание. Лицо Анунциаты постепенно одушевляется, глаза ее начинают сверкать, стан выпрямляется, правая рука поднимается торжественно. Во всей позе ее что-то пророческое… Она смотрит на Фети и говорит.

Анунциата