Иван Николаевич Пальмов
Боженька
Мы с Улей как-то пришли на пригорок, к церкви, просто гуляя. Мы шли не специально, и вышло так, что именно в тот момент, когда все козы были еще в церкви, а пастух уже пришел. Пастухом в этот раз был дед Шурей. Мы подошли, поздоровались и следом дед сказал фразу, которую мы уже ждали.
– Вы чьи жа?
Мы переглянулись и ответили, как полагается. Я до сих пор не могу понять, почему мы должны были обязательно быть чьи-то, и мне казалось, на этот вопрос мы всем в округе ответили уже по десятому разу.
– Нябось каникулы у вас нынча? – продолжил дед, который может и так это знал, а спросил просто, чтоб мы с ним поболтали. Теперь здесь местные все одни старики и уж больно им не хватает того с кем можно поговорить.
У нас и вправду были каникулы. Лето ведь. Дед замолчал и все так же сидел с тросточкой на пеньке. Одет он был как будто излишне тепло, еще и с фуражкой. Мы все стоим, ждем, уйти неловко. Дед прищурился, сидит, на нас уже вроде и не смотрит. Встает и идет к церкви, а сам рукой нам машет, пошли мол. Мы чуть дрогнули, но пошли. Подошли ближе, он глядит внутрь церкви, оперся на воротца и все не отрывая взгляда говорит:
– Вишь, светится? – дед кивнул на алтарь.
Я кивнул, смотрю на него, а Уля тоже прищурилась как дед.
– Там боженька сидит, – тихонько шепнул дед Шурей, а сам дальше смотрит.
