В письмах А. А. Баранов просит купить или найти сирот из местных народов для их обучения и использования в качестве переводчиков: «При том ежели будет возможность купить или из каких ни есть сирот приласкавши через девку достать молодых мальчика и девочку для обучения русскому языку и потом употребления в переводе»[95].
При всех подробных требованиях к Кускову инициативу действий на американском берегу Баранов оставляет за своим помощником, искренне доверяя личным и деловым достоинствам последнего: «О том, где и как располагаться с успехом промышленности, я ничего здесь сказать вам не могу, а предоставляю вашему благомыслию, опытностями образованному, а о дальних предприимчивостях говорили мы довольно. Да и не все то бумаге вверять можно, уверен будучи так же и в том, что вы как с русскими, так и с портовщиками поступать будете с надлежащим характеру вашему поведением, и человеколюбивым снисхождением без послабления дисциплины и должного порядка, равно и меры ко всякой нужной там предосторожности на вашем же единственно да останутся попечении.
Время пробытия на берегах ознаменованных я не назначаю, а вашей же расчетливости предоставляю: если льстить будут успехи и выгоды в промышленности, пробыть далее хотя бы и до августа месяца, а ежели нет, то и ранее в мае или июне обратный принять путь, и также если откроются особенные и об тех важных видов, о коих мы говорили… и не будет опасности оставить отряд, а судно сюда отправить со извещаниями или сами лично для переговору побывать, то и на то вам решиться беспрекословно приемлю на себя, ежели бы и потребовалось сверх чаяния какова ответа. В прочем да управит стези вашей Всевышнее Существо, коему поручаю вас и все ваши расположения»[96].
В этих словах сказываются таланты русских землепроходцев – благомыслие в намерениях, самостоятельность в делах, упорство и терпеливое мужество в достижении цели. Таков был Александр Андреевич Баранов, всегда мысливший себя не столько представителем Российско-американской компании, сколько проводником политики правительства России, предназначенным к этому самим императором. Таковы были и его сподвижники, его преемники на посту главного правителя Русской Америки.
Наставления и инструкции по освоению и развитию колониальных американских территорий главного правителя Русской Америки, писанные им в 1797–1811 годах, раскрывают не только вопросы хозяйствования, но и трудности освоения новых земель, опасности их сохранения и защиты русскими колонистами, сложности общения с местными народами и, главное, личный подвиг сотен и сотен русских колонистов, делом своей жизни положивших прирастание России новыми землями.
Лучшие умы государства понимали огромное значение Аляски для России. В 1803 году член Государственного совета граф Николай Петрович Румянцев (1754–1826), будущий министр иностранных дел (1807–1814) и председатель Государственного совета (1810–1812), настаивал на том, что необходимо заселить Русскую Америку, возвести в ней города, развить промышленность и торговлю, построить фабрики и заводы, работающие на местном сырье[97]. В 1806 году почетный член Петербургской академии наук Николай Петрович Резанов (1764–1807) взывал: «Нужно поболее приглашать туда русских»[98]. Однако в 1808 году Сенат не только отказал промышленникам в праве переселения крепостных крестьян на Аляску, но и освободившимся от крепостной неволи запретил там селиться. Правительство боялось, что слишком много народу переберется в Америку из дворянских вотчин. В результате чрезвычайно медленно прирастало русское население колоний, и именно это главным образом и определило замедленные темпы освоения Аляски.
Однако сам факт закрепления России в Северной Америке имел огромное геополитическое значение. Мировые державы Англия, Испания, Франция вели в ту пору спор за территории Американского континента. Устранение из этого соперничества России подорвало бы ее престиж как влиятельнейшей морской державы.
Существование у России североамериканских колоний создавало возможность морского крейсирования ее судов по всему миру, что также усиливало позиции государства Российского как мирового лидера и подготавливало морские кадры для возможных военных столкновений. Экспансия Российской империи в тихоокеанском регионе требовала новых географических исследований, каковые и были предприняты Российско-американской компанией, а эти исследования, давая возможность морякам накапливать бесценный опыт, вели к открытиям новых земель, таких стратегически важных, как Антарктида, и тоже усиливали политическое значение России. Распространение России на североамериканские земли делало Берингово море внутренними водами Российской империи, так что Россия фактически становилась хозяйкой «северных ворот» Тихого океана и могла при дальнейшем укреплении своих военно-морских сил доминировать во всей акватории. Движение людей и товаров из европейской части России через ее азиатские просторы и северные воды в Северную Америку и обратно, как бы ни было оно медленно и затруднено в ту пору, создавало дополнительные экономические стимулы для развития Сибири, Дальнего Востока, Камчатки и Сахалина, то есть развитие самых отдаленных частей Державы заставляло более энергично развиваться те российские территории, по которым пролегали пути к дальним форпостам империи.
Таков далеко не полный перечень факторов, обосновывающих необходимость русского присутствия на Аляске, что прекрасно понимали российские императоры – Павел I, Александр I, Николай I. Но при четком осознании роли и значения Аляски для империи дела были организованы так, что главным экономическим и политическим двигателем развития колоний оставалась одна лишь Российско-американская компания, получившая от российского правительства как особые привилегии на Аляску, так и чрезвычайно тяжкие управленческие обязанности. Именно Российско-американская компания стала инициатором и инвестором морского крейсирования российских судов по всему миру, именно она финансировала наиболее известные географические экспедиции, всю научно-исследовательскую деятельность этих экспедиций.
Мало кто помнит, что гордость и слава России – наши первые кругосветные экспедиции начала XIX века, во главе с И. Ф. Крузенштерном и Ю. Ф. Лисянским, ставшие прекрасной школой для российских моряков, были не государственные, а сугубо частные предприятия Российско-американской компании: «Не надо забывать также о действиях Российско-американской компании и то, чем обязан ей русский флот в самое тяжелое для него время. Одна РАК поддерживала постоянные кругосветные экспедиции в то время, когда не только не было казенных экспедиций, да и практически краткосрочное плавание в Финском заливе ограничивалось небольшим числом судов. Один за другим высылала тогда Российско-американская компания корабли: „Суворов“, „Кутузов“, „Бородино“ и пр., через что образовывались искусные офицеры и матросы и сохранялось важное в морской службе предание»[99].
Российско-американская компания же организовывала кругосветные экспедиции, чтобы обеспечивать безостановочно и в изобилии снабжение колоний всем необходимым. Увеличивался состав колониальной флотилии, закупались самые современные винтовые пароходы[100]. Для усиления безопасности колоний с Высочайшего разрешения был создан военный гарнизон изначально в составе четырех офицеров и 200 нижних чинов из сибирских линейных батальонов, с принятием их содержания, жалованья, обмундирования и продовольствия на счет компании[101].
Интенсивно наращиваемое морское сообщение в период колониального управления Российско-американской компании усиливало морскую мощь империи без всякого содействия со стороны государства.
Огромен вклад компании и в развитие естественных наук: «В ученом отношении деятельность компании не менее замечательна. Она посылает ученые экспедиции, делает описи и на американском, и на азиатском берегах; ее суда совершают открытия в океане; она издает карты, учреждает магнитную обсерваторию, производит геологические исследования, содействует исследованиям и составлениям коллекций по естественной истории и пр.»[102].
В «Кратком историческом обозрении образования и действий Российско-американской компании» находим следующее свидетельство: «Российско-американская компания устроила и содержит на свой счет по предложению Императорской академии наук магнитную обсерваторию в Ситхе, производя из своих сумм и все содержание, равно путевые расходы в колонии и обратно директору обсерватории и его помощнику. Кроме того, с 1839 по 1849 год доставляла все средства к путешествиям и собранию сведений командированному в колонии препаратору Зоологического музеума Академии наук, – по предметам царств ископаемого, животного и прозябаемого, и вообще содействовала Академии наук в безвозмездном доставлении оной скелетов различных редких животных, составлявших важное приобретение для науки»[103].
Своей экономической деятельностью Российско-американская компания создавала мощные стимулы для развития Камчатки, Сахалина, Сибири и Дальнего Востока.
То, что русские колонии в Америке именно под управлением компании приобрели огромное стратегическое значение в развитии и поддержке Амура, Камчатки и Сахалина, подтверждает обзор ее достижений, данный в труде Д. И. Завалишина «Российско-американская компания», обобщившем плоды ее деятельности в 1865 году. Обзор основан исключительно на официальных документах: «Целый ряд отзывов также правительственных свидетельствует, что именно в этот период компания оказала много услуг правительству… Мы берем только то, что основано на официальных донесениях и признано самим комитетом, специально назначенным для исследования дела»[104].
Например, Российско-американская компания снабжала Камчатку и Охотск хлебом, солью, госпитальными припасами и другими материалами по ценам, «несравненно низшим против казенного заготовления; мукой например вместо 3–4-х, 2 р. 15 к. – 2 р. 50 к. пуд»[105].
Одной из заслуг компании перед правительством стало освоение Приамурья. Поскольку для освоения устья Амура необходимо было иметь опорный пункт ближе к устью, нежели Охотск, и имеющий лучшую гавань, Российско-американская компания строит порт на берегу залива Аян и прокладывает дорогу в 200 верст до урочища Нелькан, то есть до водяного пути по рекам Мае и Алдану, и все это исключительно за свой счет[106]. Выстроенный компанией порт долго служил единственным проводником для занятия Амура, поскольку все сообщения устьев Амура с Сибирью проходили через Аян. Даже после открытия движения по Амуру сообщение через Аян было надежнее, а потому предпочтительнее.
Участие Российско-американской компании в «амурском деле» отражено в официальном донесении Сибирскому комитету за номером 386 от 4 апреля 1859 года: «Еще в 1844 году, Министерство иностранных дел, по Высочайшему повелению, обращалось к РАК с вопросом об устройстве экспедиции для исследования устьев Амура»[107]. Экспедиция состоялась в 1846 году на компанейском корабле «Великий Князь Константин» под командой подпоручика флотских штурманов Гаврилова. В ходе экспедиции сделаны первые описи Татарского пролива, Амурского лимана и определено устье Амура[108]. Затем Российско-американская компания основывает близ устья Амура Петровское зимовье, из которого вырос Николаевск – первое русское укрепление на Амуре.
Со времени занятия устья Амура всю правительственную политику вершила там Российско-американская компания, а в 1853 году исключительно на средства компании занят остров Сахалин[109].
О заслугах Российско-американской компании в освоении Приамурья говорится в литографическом экземпляре «Краткого исторического обозрения образования и действий Российско-американской компании с самого начала учреждения оной и до настоящего времени» в 1861 году[110]. Компания с согласия правительства за свой счет устроила стратегически важный для освоения Амура порт в заливе Аян: «В течение этого времени Компания успела достигнуть ощущавшейся надобности устройства другого порта в Охотском море взамен Охотска, который во всех отношениях оказывался неудобным. – Для сего избран был находящийся на западном берегу Охотского моря залив Аян, где устроен порт, вместе с тем проложена дорога на пространстве с лишком 200 верст от Аяна до урочища Нелькан, т. е. до водяного сообщения, идущего к Якутску. Все эти работы, т. е. устройство порта и дороги, сделаны трудами и иждивением Компании. Генерал-губернатор Восточной Сибири посетил эти места в первый раз в 1849 году и выразил Компании свое удовольствие за таковые действия ее на пользу общую. Порт этот служил единственным проводником для занятия Амура, так как все сообщения устьев р. Амура с Сибирью и самыя почты до открытия движения по Амуру направлялись чрез Аян»[111].
Генерал-губернатор Восточной Сибири Н. Н. Муравьев-Амурский признавал, что вся заслуга в освоении и развитии Приамурья принадлежит Российско-американской компании, которая призвана к этому правительством в 1844 году. В своем представлении в Сибирский комитет от 4 апреля 1859 года за № 386, генерал-губернатор отмечал: «Участие, которое принимала Российско-американская компания в самом начале Амурского дела, имело тем большую важность, что действия Компании положили начало делу, результатом которого были последующие события. Небезызвестно, что первые решительные действия наши на Амуре в 1850 г., когда правительство признало нужным не делать их гласными, совершались под фирмою Компании. Так были основаны первые посты наши на устьях Амура.
Еще ранее сего в 1844 г. Министерство иностранных дел, по Высочайшему повелению, обращалось к Российско-американской компании с вопросом об устройстве секретной экспедиции для исследования устьев Амура. По сделанным вследствие сего распоряжениям экспедиция эта состоялась в 1846 г. для чего употреблен был компанейский корабль „Великий Князь Константин“. Компания за экспедицию эту получила благодарность. После, со времени занятия устьев Амура в 1850-м, 1852-м и до 1855 г., все правительственные действия совершались там посредством Американской компании»[112]. Из данного представления следует, что до окончательного урегулирования пограничных споров с Китаем освоение спорных территорий в Приамурье велось под видом частных купеческих предприятий, реализацию которых правительство поручило Российско-американской компании.
Помимо решения стратегических задач освоения Амура и занятия Сахалина, Российско-американская компания, по согласованию с правительством, обеспечивала жизнедеятельность, культурное, экономическое, научное, духовное развитие русских земель в азиатской части России[113]. Хозяйственная роль компании особо отмечена в «Кратком историческом обозрении образования и действий Российско-американской компании с самого начала учреждения оной и до настоящего времени»[114].
Насколько стратегически важны для России ее североамериканские территории, показала Крымская война. 17–27 августа 1854 года англичане и французы атаковали порт Петропавловск с моря[115]. Благодаря Российско-американской компании в начале Крымской войны по приказу военного министерства на иностранном зафрахтованном судне в Петропавловск за шесть дней до его блокады неприятельской эскадрой[116] доставили хлеб, тем самым Камчатка и флот, ее оборонявший, были спасены от голода.
В то же самое время компания на семнадцать месяцев безвозмездно предоставила в распоряжение генерал-адъютанта Е. В. Путятина, возглавлявшего миссию по установлению дипломатических и торговых связей с Японией, одно из своих судов с полным содержанием за свой счет[117]. В Страну восходящего солнца путь российским военным судам был закрыт[118], и только компанейское судно позволило Путятину заключить в 1855 году в г. Симоде торговый трактат, открывавший русским купцам японские порты в трудное для России военное время[119].
В Крымскую войну флот Российско-американской компании понес потери, но эти издержки государство ей не возместило, разумея этот флот частью своих военно-морских сил. Сама же компания считала естественным свое участие в войне и не стремилась к требованию возмещения ущерба[120].
Очень важно отметить и то, что Российско-американская компания получала разрешения не только на освоение богатств на Американском континенте, но и на разведку сибирских залежей полезных ископаемых, об этом свидетельствуют документы в Архиве Главного правления компании: «По донесению министру финансов о выдаче компании узаконенного дозволения на отыскание и разработку золотоносных россыпей в Западной и Восточной Сибири со включением Якутской области (1838–1843 гг.)»[121].
На колониальные власти правительство России возлагало и дипломатические поручения, среди которых наиболее важными являлись российско-японские и российско-американские сношения, в частности содержание российского вице-консула в Сан-Франциско: «С 1852 г. содержит на свой счет для надобности правительства, без всякого пособия Казны, российского вице-консула в С.-Франциско, который хотя и состоит агентом Компании, комиссионером с гораздо меньшими для содержания его издержками, таким образом, Компания несет лишних по сему предмету расходов до 5 тыс. руб. сер. в год, что составит на все время до 45 тыс. руб.»[122].
Заслуги Главного правления перед правительством России имеют и денежное выражение, запечатленное в «Кратком историческом обозрении», при этом материальные потери компании выглядят весьма внушительно. С 1852–1861 годов Российско-американская компания на государственные экспедиции, освоение Приамурья и Сахалина выделила около 388 тыс. руб. По этим статьям правительство возместило расходы компании в размере 136 тысяч рублей. Таким образом, пожертвования Российско-американской компании на реализацию правительственных решений составили более 252 тысяч рублей.
Существование у России североамериканских колоний и отлаженная система управления ими посредством Российско-американской компании приносили правительству империи очевидные выгоды. Эти выгоды правительство отчетливо осознавало, и компания регулярно получала за свою деятельность на пользу России Высочайшие благодарности.
Таким образом, геополитическое значение североамериканских колоний было очень велико, и с самого своего основания они резко поднимали политический престиж России в мире, стимулировали ее военно-морское и экономическое развитие. При этом все управление Аляской правительство России осуществляло за счет Российско-американской компании. Она охраняла рубежи страны, участвовала в дипломатических и военных миссиях на близлежащих территориях, стимулировала экономическое развитие Сибири и Дальнего Востока, изучала прилегающие моря и земли, сохраняла, одним словом, развивала и укрепляла политическое присутствие России в тихоокеанском регионе.
Крымская война стала испытанием на прочность русских колоний в Северной Америке. Война отрезала регулярное снабжение колоний из России, создала угрозу их неприкосновенности, но что удивительно: колонии продолжали стабильно существовать и приносить прибыль.
Доходность колоний в эти годы отражена в «Отчете Российско-американской компании за 1854 и 1855 годы». Согласно официальным данным, в 1854 году доходы Российско-американской компании составили около 827 тыс. руб., а расходы 678 тыс. руб., при этом чистая прибыль составила 149 тыс. руб. Доходы и расходы компании в 1855 году составили 833 тыс. руб. и 684 тыс. руб. соответственно, чистая прибыль около 149 тыс. руб.[123]. Приведенные цифры говорят о стабильности положения дел в колониях, которые, даже находясь в изоляции от империи, продолжали развиваться.
В отчете отмечается, что в более критическую ситуацию за всю историю Русской Америки колонии никогда не попадали, они являлись лакомой добычей для других колониальных держав, находившихся в состоянии войны с Россией: «Российско-американская компания с самого основания своего никогда не находилась в столь затруднительном положении на счет безопасности колоний, как перед началом последней войны с морскими державами»[124].
В связи с этим весьма любопытна оценка самой компанией прежнего положения дел колоний: «Во время разрыва России с Англией в 1807 г. и войн с Францией не было сделано никаких неприязненных покушений против наших Колоний, которые не имели еще в то время по своему положению никакого особого значения. В Колониях находилось тогда весьма малое число русских промышленных, живших в неустроенных и разбросанных селениях. Запасы продовольствия и товаров были скудны, мореходство ограничивалось большей частью плаванием в пределах Колоний на малых судах, дурно построенных и вооруженных, и вся колониальная промышленность состояла единственно в ловле пушных зверей и вымене оных у туземцев, совершенно диких и неприязненных к европейцам.
Все это, вместе с угрюмою и дикою природой края, не могло привлекать особого со стороны воевавших держав внимания к Колониям, тем более что суда сим державам принадлежащие имели тогда одинаковое право с русскими плавать в колониальных водах и производить рыбную ловлю и торговлю с туземцами»[125].
На контрасте с мрачным прошлым колоний в отчете 1856 года перечисляются достижения Российско-американской компании на вверенных ей территориях. Речь идет прежде всего о широком развитии торговли, как местной, так и международной: «Нынешнее положение Колоний совершенно различествует от прежнего. Русское население в оных значительно увеличилось, и в разных местах колоний открылись новые источники богатств, способствовавшие развитию местной промышленности и образованию внешней торговли такими предметами, которые прежде не приносили никакой пользы по неимению вблизи рынков для сбыта, а ныне приобрели значительную ценность по возникшему на них требованию в соседних странах, получивших быстрое и внезапное развитие. Соразмерно с торговлею развилось и мореплавание, и корабли Компании, увеличившись числом и размерами, при отличной постройке и вооружении, ежегодно посещают порты Тихого океана, и постоянно совершают кругосветные и другие, не менее важные в торговом отношении плавания»[126].
Втягивание России в войну с Англией и Францией не могло не отразиться на российских колониях: «Вместе с тем последовавшими конвенциями поставлено, что никакие иностранные суда не имеют права свободного плавания и торговли в колониальных водах, и хотя это запрещение уже неоднократно возбуждало возражения со стороны иностранцев, но Компания под защитой правительства, удержала и поныне это право ненарушенным. Все эти причины, возвысившие Колонии в коммерческом и политическом значении, заставляли опасаться гибельных для Компании последствий от предстоявшей войны, и требовали принятия мер к возможному предупреждению оных»[127].
Занятие обороны и возможное участие колоний в военных действиях грозили компании обременительными расходами и тяжелыми последствиями: «Вернейшим средством для достижения сей цели, было бы, конечно, приведение Колоний в оборонительное положение для отражения неприятельских нападений, но это потребовало бы от Компании чрезвычайных, и несоразмерных со средствами оной расходов, тем более еще что в случае войны, и торговым приобретениям ее предстояло значительное уменьшение»[128].
Российско-американская компания нашла единственно верное решение. Для обеспечения безопасности своих колоний она сделала предложение Англии о взаимном нейтралитете колоний враждующих держав. Ведь военные действия грозили обернуться огромными экономическими потерями и для Гудзонбайской компании, которая управляла английскими колониями в Америке. Из «Отчета Российско-американской компании за 1854 и 1855 годы»: «Главное правление, желая без особенных пожертвований со сторон Компании охранить колониальные владения и вообще имущество Компании от неприятельских покушений, в феврале 1854 года обратилось, с предварительного разрешения правительства, к дирекции Гудзонбайской компании и предложило оное условие, чтобы во время войны России с Англией, обеим компаниям оставаться в прежних дружеских и торговых отношениях, и согласно с сим каждой из оных ходатайствовать у своего правительства об утверждении этого взаимного соглашения и обеспечении оного засвидетельствованием, что и правительства не предпримут никаких враждебных действий во владениях обеих компаний, дабы не вовлечь оные во взаимную вражду, равно вредную для благосостояния каждой из них (выделено мною. – И. М.)»[129].
Появилась реальная возможность сохранить нейтралитет колониальных анклавов враждующих государств. Основанием нейтралитета являлось право частного собственника на невмешательство в межгосударственные политические и военные конфликты. Неудивительно, что торговый партнер Российско-американской компании тут же одобрительно откликнулся на выгодное для обеих компаний предложение. Дирекция Гудзонбайской компании, «постигая всю пользу этой меры», немедленно обратилась к своему правительству с просьбой об утверждении нейтралитета колоний. Предложение, обеспечивающее спокойное и безопасное положение владений Гудзонбайской компании, английское правительство нашло достойным одобрения, но с условием, что владения и имущество компании, а также суда в гаванях останутся неприкосновенными, но гавани и берега могут быть блокированы, суда же в открытом море могут подвергаться нападению по законам военного времени[130]. Российское правительство также приняло предложенные условия нейтралитета относительно Гудзонбайской компании, о чем было изложено в отзыве министра иностранных дел К. В. Нессельроде от 31 марта 1854 года, что было немедленно доведено до сведения английской стороны и принято военным руководством к исполнению[131].
После заключения конвенции колониям не грозили неприятельские нападения, и хотя нейтралитет Русской Америки не был официально признан французским правительством, но союзники не посмели нарушить принятых Англией обязательств. И при посещении Ситхи в июне 1855 года англо-французской эскадрой, никаких неприязненных действий и намерений проявлено не было[132].
Из-за прерванного снабжения колоний из Европы на кругосветных судах необходимые товары и провиант доставлялись из Калифорнии. Военные меры для обеспечения безопасности колоний не предпринимались, в том не было необходимости, лишь компанейские заселения на азиатском берегу, такие как порт Аян, находились под защитой правительственных войск и снабжались по суше из России[133].
Дальнейшие события 1854–1855 годов подтвердили правильность решения, принятого колониальными властями Аляски, механизм нейтралитета колоний во время военных действий явился перспективной гарантией стабильного развития крупных анклавов России в пору политических катаклизмов.
И все же за годы войны Российско-американская компания понесла ощутимые потери:
1) корабль «Ситху», захваченный неприятельской эскадрой в 1854 году у берегов Камчатки с грузом и пассажирами;
2) бриг «Охотск», шедший летом 1855 года со снабжением из Аяна к берегам Амура, чтобы не достался неприятелю, взорван по приказу капитана корабля, спасшегося с экипажем на шлюпках;
3) железный пароход, потопленный неприятелем во время второй осады Петропавловска весной 1855 года[134].
Как ни парадоксально это звучит, но Российско-американская компания в период военных действий не только понесла потери, но и значительно повысила свой международный статус, заметно усилив торговые и политические связи в мире, обрела «высокую степень доверия к кредиту Компании в Европе и Соединенных Штатах, что послужило поводом к заключению прочных связей и сношений с весьма уважаемыми европейскими и американскими торговыми домами, которые в течение этого трудного времени постоянно оказывали Российско-американской компании много действительных и самых дружественных услуг»[135].
Спасительная конвенция «Относительно признания нейтралитета американских владений Российско-американской и Гудзонбайской компаний (1854–1858 гг.)»[136] первоначально должна была обеспечивать:
1) неприкосновенность территорий обеих компаний;
2) безопасность судов и имущества в своих портах;
3) безопасность судов и грузов в открытом море.
И хотя английское правительство приняло и утвердило только два первых пункта, добавив соглашение, что гавани и берега колоний могут быть блокированы, однако при помощи даже урезанной конвенции колониальные владения и имущество сохранились в полной целостности. Со стороны французских судов «было оказано одинаковое с англичанами расположение»[137]. Условия конвенции соблюдались без нарушения, и только два неприятельских судна напали на крайний из островов Курильской гряды – Уруп, оказавшийся по недоразумению вне нейтральной черты[138].
Император Александр II по представлению министра финансов «за благовременные в силу означенной конвенции распоряжения Главного правителя, по охранению во время войны от неприятельского нападения имущества и владений Компании»[139] «Высочайше повелеть соизволил в 1856 г. объявить РАК всемилостивейшую благодарность»[140]. И Российское правительство и императоры Николай I и Александр II видели выгоды подобных конвенций на будущее, что подтвердила высочайшая благодарность. Главный же урок, извлеченный из колониального нейтралитета периода Крымской военной кампании, – это возможность стабильного развития колоний враждующих государств в периоды военных действий между ними.