Иван Кочнев
Однажды на орбите. Марс
Глава 2
Марс выглядел необычно. Хотя на взгляд Землянина, привыкшего видеть вблизи лишь свою планету, планету, окутанную мягким одеялом белых облаков, с голубыми океанами, с жёлтыми пустынями и с зелёными лесами, впервые оказавшегося за пределами родной орбиты всё кажется достаточно необычным. Здесь не Земля, и даже не Луна, здесь Марс. Даже по сравнению с холодной Луной он выглядел более неуютным, словно раздетым и брошенным в холодной пустыне бесконечного Космоса. Лишённая магнитного поля и большей части атмосферы планета превратилась в испещрённую кратерами пустыню. Горный ландшафт преобладал на всей поверхности планеты. Скалы истёрты бесконечными метеоритными дождями, песчаными бурями и не могли похвастаться снежными шапками на вершинах. Лишь ближе к «полюсам», если, конечно, они существовали, прослеживались белые всполохи льда и снега, случайно скопившегося на дне кратеров и на отдельных вершинах. Трещины, пронизывающие равнины, и вправду можно было принять за каналы, но при более близком рассмотрении иллюзия каналов пропадала. Может быть, когда-то давно, когда планета ещё обладала магнитным полем и атмосферой, здесь были моря и океаны, зелёные леса и долины, здесь было тепло и уютно.
Как ни пытался Антон включить своё воображение, но суровые и в то же время унылые виды планеты нисколько не впечатляли, не вызывали ожидаемых эмоций восхищения и восторга. А ведь обычно он, от рождения наделённый фантазией, всегда находил прекрасное во всём окружающем. Он восхищался и унылыми пейзажами казавшейся безжизненной и в то же время живой пустыни Сахара. Он был влюблён и в бескрайние нагромождения покрытых вечным снегом холодных скал северного Урала. Но сегодняшнее зрелище, брошенная жизнью и, возможно, когда-то человеческой цивилизацией планета Марс, его нисколько не трогало, нисколько не цепляло.
– Что, не впечатляет? – словно почувствовав его состояние, спросил Валериан.
– Да, как-то уныло.
– Ничего, мне первое время тоже так казалось. За полгода тебе здесь понравится, и ты будешь влюблён в эту планету.
– Не понял? Что значит «за полгода»? Вы что, хотите меня здесь оставить? – почуяв неладное в его словах, запаниковал Антон.
– Никто не собирается тебя оставлять. Просто в обратную сторону попутных рейсов раньше, чем через полгода не предвидится, – вставил Иван.
– Как это «не предвидится»? Увезли меня за двести семьдесят миллионов километров от родного дома, и обратных рейсов «не предвидится»!! А ведь не говорили, что летим надолго, на шесть месяцев! Да, Иван!?
Иван молчал.
– Что молчишь? Не мог мне заранее сказать? Обманом заманил на корабль, чтобы на Марс транспортировать! – уже не только мысленно, а в голос орал Антон от отчаяния.
– Ого! Так-пассажир-то у нас не стажёр вовсе, пассажир-то пленник. А ты, Иван, почему меня не предупредил?! Я гражданский лётчик и полицейские функции исполнять не нанимался! – теперь уже Валериан орал на Ивана на своём витиеватом языке. – Я подам на тебя рапорт. На тебя и на твою начальницу Историчку!
– Мы делаем одно дело, – ответил подавленно Иван.
– Какое такое «одно дело»?! – продолжал негодовать Валериан. – Ладно, всё, проехали. В следующий раз ищи другого пилота.
Не зря Антон ещё тогда затосковал, когда они от Луны отлетали. Он как чувствовал, что увезут ещё дальше, что занесёт его судьба ещё не известно куда. Да и у этих инопланетян, как оказывается, между собой согласия не наблюдается.
«Н-да-а! Путешествие затягивается, и похоже, затягивается надолго»
Глава 3
Сделав виток по марсианской орбите, корабль приблизился к огромному объекту сигарообразной формы. Объект был настолько велик, что их космическая тарелка на фоне этой орбитальной сигары казалась мелкой букашкой на фоне туши большого бегемота. Из-за «туши» вылетела другая «букашка-тарелка» и помчалась мимо по своим делам. Вдалеке на соседней орбите висела ещё одна туша-бегемот, вокруг которой сновали маленькие точки-букашки. Как оказалось, в отличие от Лунной, орбитальная жизнь на Марсе кипела в полный рост. На орбитальной сигаре раскрылась створка и их корабль, проникнув в приёмный шлюз объекта, оказался в гараже точь такой же формы как на Лунной базе, только бо́льших размеров.
– Пошли, Антон, – пригласил к выходу Иван.
– А у меня есть выбор? – спросил Антон с вызовом.
– Выбора нет, пошли.
– Пока, Чкалов! – махнул на прощание пилоту Антон.
– Пока! – буркнул Валериан, даже не взглянув в его сторону.
Они молча шли по длинному коридору. Окончательно раздосадованный Антон не хотел разговаривать с Иваном, не хотел его слушать. Доверие между ними было окончательно разрушено.
«Эти инопланетяне не такие простые, как казалось на первый взгляд. Они лицемерны и коварны. Если бы Валерий Чкалов не проговорился, то Иван продолжал бы и дальше водить за нос, продолжал бы рассказывать сказки про то, какие они белые и пушистые, как они дружески расположены по отношению к Землянам. Что ждёт меня на этой планете?»
– Мы находимся на межзвёздном корабле, – нарушил молчание Иван, – эти корабли способны перемещать в пространстве и во времени многотонные грузы и большое количество пассажиров, поэтому удобны для освоения новых планет.
– И для заточения пленников, – тут же съязвил Антон.
– Для заточения достаточно базы на Луне. Кстати, там ты пользовался достаточной свободой.
– Ну да. Куда я нафиг денусь с подводной лодки.
– Не понял? При чём здесь подводная лодка?
– Тебе не понять.
– Антон, прекращай нагнетать обстановку. Я выполняю свою работу. Мне поступил приказ – доставить тебя на марсианскую базу. Сюда и прибудет эмиссар.
– Опять этот эмиссар. Зачем здесь ждать полгода?
– Какая тебе разница, сидеть в бункере на Луне или здесь на базе. А так, глядишь, на космическом корабле прокатился. Глядишь узнал, что значит прыжок во времени между витками. На Марсе побываешь. Кто из Землян мог бы этим похвастать? Даже наши агенты-земляне дальше Луны не бывали, а тебе такая честь.
– Я уже не знаю, чего от вас ожидать. Где гарантия, что вы меня на этом межзвёзднике на свой Орион не увезёте? Меня эта космическая романтика совсем не радует. Я домой хочу, на Землю!
– Никуда тебя не увезут. Твоя миссия как раз и заключается в возвращении назад на Землю.
– Не нравится мне всё это. Ведь Чкалов тоже не был доволен, узнав, кто я на самом деле. Почему?
– Валериан не простой пилот. Раньше он был военным лётчиком, попал в какую-то передрягу в звёздной системе Y-22-Z. Там случилось нечто, о чем кроме него знают только спецслужбы, и он конечно же никому не рассказывает. После той передряги психика его нарушена, и он заводится по пустякам с пол-оборота. К нам он попал два года назад по пути домой. Его используют в качестве гражданского пилота, пока ожидается попутный корабль
– Зачем ты мне всё это рассказываешь?
– Чтобы внести ясность. Да ты и сам только что просил рассказать о Валериане.
– Ясность он хочет внести, – уже не столько злился, сколько ворчал Антон.
Преодолев пару лестничных маршей, они добрались до жилой зоны с уже знакомыми по устройству коридорами, переходами и фойе.
– Здесь твоя каюта, – указал Иван на раскрывшийся проём в стене, – и ещё, так как мы на военном объекте, все перемещения только вместе со мной либо в сопровождении другого ответственного лица.
– Так бы и сказал – под конвоем.
Интерьер каюты ничем не отличался от интерьера жилища в подлунном бункере. Тот же журнальный столик с двумя удобными креслами, широкая кровать посередине, за стеной многофункциональный санузел и расписанные египетскими символами стены.
– Здесь по телику идут земные программы?
– Да, без проблем.
– Так вроде бы далековато, – Антон снова принялся за расспросы
– Ерунда. Радиосигнал прямой видимости преодолевает расстояние от Земли до Марса от трёх до двадцати минут.
– А вы так же по радио держите связь между планетами?
– Нет. Ты же в курсе, мы общаемся посредством мысли.
– И что, мысль способна преодолеть и такие расстояния?
– Именно так. Причём, без задержки по времени, мгновенно. На всех наших объектах установлены так называемые маршрутизаторы, которые усиливают и отправляют информацию в нужные направления. Правда это удаётся в пределах одной–двух звёздных систем.
– Ясно, что ничего не ясно. Покажи лучше, где здесь столовка. Я что-то проголодался.
Орбитальная столовая не отличалась от той, что они посещали в подлунном бункере. Разве что помещение в отличие от лунного было не прямоугольным, а овальным. А так: тот же скучный интерьер, встроенные в стены и в пол столы и даже продуктовый состав меню.
– Вы что, продукты с Луны возите? – не удержался от вопроса Антон.
– Да нет. Так же выращиваем в глубинных залах, здесь на Марсе.
– Вы, смотрю, неплохо наши планеты освоили. А что ж атмосферу на Марсе не восстановите. Глядишь и заселили бы его.
– С Марсом не получится. У Марса масса в десять раз меньше, чем у Земли, так что достаточного для дыхания количества атмосферы здесь не удержится. Да и нет глобального магнитного поля, как на Земле, которое защитило бы планету от солнечного ветра.
В столовую зашёл Валериан. Даже не взглянув на Антона с Иваном, словно с ними вовсе не знаком, он выбрал блюда на свой вкус и уселся за отдельный столик в глубине зала. Не спеша поедая пищу и уставившись в одну точку, он думал о чём-то о своём.
– Пойду, пообщаюсь с Чкаловым, – сказал Антон и, взяв с собой бокал с соком, направился в его сторону.
– Бесполезно, Антон. С ним никто ещё не смог найти общий язык, – успел сказать вдогонку Иван.
– Привет! – Антон протянул Валериану руку. – Приятного аппетита!
– Привет! – буркнул тот и как-то нейтрально шлёпнул ладошкой по ладони Антона.
– Не помешаю?
– Что хотел? – ответил Валериан вопросом на вопрос.
– Я думаю, раз мы уже знакомы, то сможем и пообщаться.
– С чего ты взял? И зачем мне это надо?
– Ты как-то по-дружески отнёсся ко мне там, на корабле.
– И что?
– Я здесь вроде как в плену, у меня совершенно нет друзей. И ещё, я, как и ты в переделках побывал. Поэтому и подумал – возможно, сможем подружиться.
– Мне это надо?
– Тебе виднее, Чкалов. Но ты ведь тоже одинок.
– Почему ты меня именуешь именно Чкаловым?
– Был у нас на земле такой легендарный лётчик на заре развития авиации, Валерий Чкалов. Ну я уже говорил. Так вот, он испытывал новые самолёты, разработал новые фигуры высшего пилотажа, ставил рекорды в полётах, даже якобы пролетал под мостом. Он первым на земле совершил полёт между двумя континентами через северный полюс.
– Я здесь при чём? – продолжал выказывать недовольство Валериан, разжёвывая волокна «куриного» мяса, приготовленного в белом соусе.
– Ну-у, так ты представился земным псевдонимом «Валериан», значит Валерий. К тому же пилот, значит лётчик. Да потом ещё оказалось, что ты здесь легенда. Короче, по всем параметрам подходишь под Чкалова.
– У вас, местных Землян, у всех такая логика?
– Да нет. Каждый по-своему прикалывается.
– Что значит «прикалывается»?
– Ну-у, каждый по-своему смотрит на жизнь, кто в шутку, по приколу значит, а кто всерьёз. От того каждый по-своему в жизни поступает.
Валериан изучающе посмотрел на Антона. По его взгляду было видно – он стоит перед выбором и раздумывает, как поступить.
– Насколько я понял, прозвище «Чкалов» – это шутка такая, прикол по-вашему! – Валериан улыбнулся и протянул Антону руку.
На этот раз рукопожатие было настоящим и по-мужски крепким. Они пристально смотрели друг другу в глаза, пытаясь проникнуть взглядами до глубины души, до самого сердца, выискивая у другого ту частицу, которой не хватает у себя, и предлагая от себя то, чего не хватает другому. Раньше с Антоном такого не случалось. Может, для инопланетян это нормальный способ налаживания контакта? А может, таково свойство души у этого Валерия Чкалова? Возможно, умение проникать в души людей присуще всем открытым и дружелюбным людям? Хотя как сказать. Валериан-инопланетянин слыл замкнутым, и, если верить куратору Ивану, с ним ещё никто не находил общий язык. А может Иван как обычно врёт!
– Сильно тебя достаёт твой конвоир?
– Так он вроде и не конвоир вовсе. Его так-то куратором ко мне приставили.
– Это для земных агентов он куратор, а для тебя стажёра – конвоир, пока тебя в разряд агентов не перевели. Он ведь всегда с тобой рядом, даже когда ты далеко от него. И наверняка, он в курсе всех твоих мыслей.
– Ха! Насколько я понял, можно мыслить так, что мысли останутся при себе.
– Оно так. Особенно если ты мыслишь на своём земном языке. Наши ещё не научились читать мысли местных, если нет прямого контакта. Они ваши мысли просто складируют в накопители до лучших времён.
– Он что, слышит наш диалог?
– Не совсем. По крайней мере, без санкции ему запрещено слушать разговоры, кроме своего подопечного, то есть тебя. Раз ты общаешься со мной, а мои мысли закрыты первой степенью секретности, то на время беседы ему перекрыт доступ и к твоим мыслям. И вообще, здесь на Марсе у твоего конвоира меньше возможностей и полномочий, чем на Луне.
– Ты, Чкалов, молодец! Не опасаешься так открыто общаться со мной? Ведь ты меня не знаешь, может, я вовсе не друг вашей цивилизации.
– Ха, ха, ха! – расхохотался Валериан. – Во-первых, куда ты с этой базы денешься. Да тебе и с Луны в одиночку не выбраться. А во-вторых, с тех пор как я побывал в различных переделках, особенно в последней экспедиции, мне больше уже ничего не страшно. Понимаешь, Антон, – продолжил он теперь уже как бы шёпотом, – я и раньше-то этих кадровиков терпеть не мог, и никогда с ними не церемонился. А теперь, когда меня домой отправляют, мне тем более стало плевать на их указания и инструкции.
– Тебе хорошо, ты скоро будешь дома! – мечтательно произнёс Антон.
– А что мне дома делать? У меня там никого нет, потому и напросился в экспедицию. А теперь всё кончено! Списали, сволочи! – в его словах слышались глубочайшее отчаяние и безграничная печаль. – Теперь вот только по гражданке смогу летать, а это внутренние рейсы на Орионе. Ладно, мне пора, – собрался вдруг Валериан, – дела, сам понимаешь. А знаешь, Антон, мы с тобой ещё увидимся, и я покажу тебе много чего интересно, не то, что этот твой конвоир.
Глава 4
Местный телевизор, как и тот, что в лунном бункере, показывал всякую ерунду. Бесцельно полистав каналы, Антон оставил выбор на одном из них, чисто для фона, и погрузился в свои мысли. Брошенное напоследок Чкаловым обещание показать много чего интересного заинтриговало и растревожило сознание Антона, заставляя всё время возвращаться к размышлениям об этом таинственном лётчике.
«Этот Чкалов, этот Валериан! Почему он вдруг разоткровенничался, при том, что, со слов Ивана, он обычно ни с кем не идёт на контакт? А ведь он оказался вполне открытым парнем! Скорее уж с этими, как он их назвал, «кадровиками» трудно найти общий язык. Большинство из них зачерствели на своей работе и действуют строго по инструкции. Иван наверняка специально так сказал про Чкалова, чтобы с ним не общался, чтобы не узнал, чего лишнего. Ещё одно подтверждение того, что доверять наставнику-конвоиру не следует. Вот и Валерий Чкалов, простой трудяга, терпеть не может этих «кадровиков»».
По телевизору шёл репортаж с последней выставки IT-технологий, вычислительной техники и робототехники. По демонстрационной площадке катались, шагали и даже летали различные устройства, закамуфлированные под домашних животных, птиц и людей. Все эти так называемые роботы демонстрировали разнообразные способности, заложенные в них инженерами-разработчиками. Здесь и способности ориентироваться в окружающем пространстве, и умение различать предметы, звуки, опознавать хозяина среди толпы посетителей, определять эмоции по мимике и интонации в голосе, делать сложные вычисления и даже размышлять. В одном из выставочных павильонов было представлено устройство – персональный компьютер с незатейливыми на первый взгляд функциями. Устройство «проецировало» изображения на любую поверхность павильона, будь то вертикальные стены, горизонтальные потолок и пол, и даже различные неровности в виде опорных колонн, в виде углов между стенами, потолком и полом. При чём изображение корректировалось в зависимости от кривизны, «сглаживая-растворяя» неровность до ощущения плоского экрана. Получалось, что это позволяло обходиться вовсе без монитора, при том, что клавиатура и мышь также проецировались на любое удобное место и становясь при этом «активными». Кроме прочего, компьютером можно было управлять и мысленно, через надетый на голову специальный шлем. Внешне устройство было неотличимо от обычного системного блока, и, установленное в центре помещения, могло создавать «рабочие места» в любом удобном пользователю месте. Очень удобно!
Посетителей в павильоне было совсем немного, так как большинство любопытствующей публики привлекали именно новинки-роботы и прочие модные устройства, так называемые девайсы и гаджеты, которыми были в изобилии напичканы другие павильоны выставки
На месте посетителей Антон, наверное, тоже не обратил бы внимания на этот рядовой на первый взгляд павильончик. Подумаешь, управление компьютером через шлем, подумаешь, проекция изображения на стене. Да такие опыты учёные ставят уже давно! Но теперь эта рядовая на первый взгляд экспозиция очень заинтересовала Антона. Земляне уже давно делают попытки общаться между собой и управлять техникой посредством мысли, и вот, наконец, перед ним истоки того, с чем Антон соприкоснулся при общении с Инопланетянами. И главное было не только в шлеме. Люди обступали устройство со всех сторон и вполне могли своими телами заслонять «невидимые» лучи, но это никак не влияло на изображения, а значит, это не было результатом банальной световой проекции, исходящей от устройства! Изображения возникали на поверхностях, на стенах, полу и потолке самостоятельно. У Антона даже дыхание перехватило, когда он это понял. Ведь со слов разработчиков: стены, пол и потолок этого павильона не были за ранее «подготовлены» для роли мониторов и были выполнены из обычных материалов, как и все другие павильоны выставки. Здесь они применили совершенно новые технологии, позволяющие беспрепятственно «проецировать» изображение на что угодно и с хорошим качеством. Может это какой-нибудь фокус-обман? Нет, не может быть. На подобных выставках фокусы не допустимы. Здесь явное ноу-хау этих молодых ребят-разработчиков.
«Ха! А как обстоит дело с проекцией изображения здесь, у Инопланетян? Почему надо искать экран именно на том участке противоположной стены?»
Антон перевёл свой взгляд на боковую стену каюты и… О-чудо! Перед ним развернулся уже второй экран телевизора. Вот и на другой стене появилось изображение, вот и на столешнице журнального столика, вот и на потолке. В какое-то мгновение вся каюта наполнилась свечением множества различных по размерам, цветам и программам экранов. Затем, стоило только мысленно представить, и изображения стали появляться объёмные, как реальные предметы, так же реально, как это было в кинотеатре там, на Луне.
«Ха, так здесь неограниченные возможности! И как это раньше до этого не додумался? Хотя зачем эти возможности здесь в заточении, если с ними на Землю не вернёшься, и даже на Луну не вернёшься, Марцелику не повидаешь. Кстати! Иван толковал о возможности мысленно общаться внутри звёздной системы. Значит, можно попытаться поговорить с Марцеликой и даже повидаться, если, конечно, на это нет запрета. А отчего запрет-то вдруг появится? Ведь если там, на Луне, общение было разрешено, то сейчас-то что изменилось?»
– Марцелика привет! Это я, Антон! – связал его с Луной аудиозвонок.
– Приветик! – «засияла» улыбкой девушка на другом конце канала связи. – Куда пропал?
– Ты будто не знаешь?
– В смысле?
– Я на Марсе. Вернее, на марсианской орбите.
– Так я только на смену заступила, потому и не в курсе. Ты как там очутился?
– С утра пораньше улетел. Вернее, увезли меня. Иван сказал, что встреча с эмиссаром на Марсе состоится.
– Странно! Обычно никого к нему не возили, и он прибывал прямо на объект. А, вот вижу! – продолжила она после небольшой паузы. – Борт № 17Z241, куратор Иван и сопровождаемый им пассажир, то есть Ты. Жаль!
– Что жаль?
– Жаль, что обратный рейс только через шесть месяцев. А вот в вашу сторону ещё парочка рейсов намечается.
– Так может, прилетишь на выходные? В кино сходим! – Антон в своей манере вновь понёс приятную чушь.
Марцелика мило улыбалась.
– Не получится на выходные, обратный рейс только через полгода.
– Тогда бери отпуск, на полгода. Я тебе красо́ты Марса покажу!
Марцелика хохотала от всей души: «Ох уж этот Землянин, отъявленный романтик! Сидит там, на орбите, и уже готов показать то, чего ещё сам не видывал»
– Марцелика, а почему мы общаемся вслепую? Почему не можем подключить изображение? Ну типа земного Skype, WhatsApp или Zoom.
– Технически это возможно, но запрещено.
– Почему?
Антон даже расстроился от мысли, что не сможет увидеть свою девушку целых шесть земных месяцев не то, что наяву, а даже на экране. Ведь у него даже нет её фотографии. У него, у журналиста-фотографа, и нет обычной фотографии девушки, с которой у него вроде бы роман. Воистину, сапожник без сапог!
– К сожалению, мы ещё не научились передавать изображение посредством мысли, а традиционный радиосигнал может быть запеленгован на Земле, что недопустимо.
– В таком случае обязательно возьми отпуск и прилетай, я без тебя скучаю, – ухватился Антон за последнюю соломинку.
«А почему нет? – Размышляла про себя Марцелика. – В отпуске давненько не была, вот и отдохну. Прокачусь по туристическому маршруту «Малое Млечное Кольцо». Как раз вернусь к обратному рейсу на Луну. Но сначала на Марс, с Антоном повидаться! Только жаль, что ему не позволят со мной отправиться»
И перед глазами поплыли одна за другой волнующие картины их прошедших незабываемых и предстоящих волнующих встреч.
– Я подумаю! – улыбаясь, ответила она. – А пока отключаюсь. На связь выйду, как освобожусь.
Антон долго не мог заснуть, его без того переполненный информацией мозг вдобавок был взбудоражен ещё и волнующими впечатлениями. Мало того, что он побывал на загадочной земной соседке Луне и запросто общается с Инопланетянами, явление для него уже вполне обыденное, так теперь ещё и межпланетный космический перелёт, теперь ещё и марсианская орбита. Только от одних этих потрясающих фактов можно уже свихнуться умом! Но самое главное, ему не давал покоя волнующий душу разговор с милой его сердцу Марцеликой, с этой очаровательной Инопланетянкой, с этой загадочной Аэлитой, можно сказать. И ей явно нравится общение с простым Землянином Антоном, ведь не зря она так ласково откликнулась: «Приветики!». И она даже обещала подумать на счёт попроведать его здесь, на Марсе. Ведь не отказала, не сослалась на занятость, на невозможность, а так мило ответила: «Я подумаю!».
«Приветики!», «Я подумаю!» – ещё долго звучало у него в ушах, не давая сосредоточиться ни на чём, кроме этих волнующих: «Я подумаю!», «Приветики!». Звучало у него в ушах, или в мозгу, или в голове? Звучало в груди!
