Иван Федорович Горбунов
Сара Бернар
– Я знаю, что вы хотите сказать… Никогда не может! Все будет доморощенное, а не европейское. Язык не тот! С нашим языком только можно до Киева дойти, дальше он не действует, а по-французски говорит весь свет.
– При чем тут язык? Мартынов играл по-русски и заставлял перед собою преклоняться.
– Но не Европу!
– Нет, Европу! Лучших драматических художников Европы.
– Я вчера разговаривал с нашими театральными рецензентами. Все в один голос говорят, что раньше шестого декабря ничего нельзя сказать положительного.
– Когда здесь была Арну Плесси!..
– Честной компании!..
– Василью Ивановичу! Откуда изволили?
– Из «Ливадии».
– Что сегодня – «Фатиница»?
– Черт ее знает! Мы в буфете сидели. Вот скандалище-то заворотили! Вот вертунов-то наделали! Околоточный два часа протокол составлял…
– Что долго? Стихами что ли?
– На Сару Бернар достали?
– Нельзя же-с! Да ведь я только для шуму… Я люблю очень шум в театре. Этак у меня часто: пошлю артельщика с ребятами в воскресенье в театр, навалит их человек сорок. А от меня такое приказание кто бы ни вышел – старайся! Такой шум заведут – страсть! Кричать bis да ишабаш…
– Не угодно ли стаканчик?
– Спасибо, не хочется.
– В виде опыта – выкушайте.
– Право, не хочется…
– За здоровье Сары Бернар! Дай ей Господи огреть хорошенько публику, а нам за нее порадоваться, да поблагодарить за наставление, что она нами не побрезговала.
– Экой дикий народ-то! Печенеги.
– Дикий… верно! Деньги на темную ставим… Своего купеческого звания не роняем. Кто хоть приезжай – заплатим.
