В поле – Иван Бунин

Понравилась эта рождественская история. История суровая и назидательная. Заброшенный хутор в степи. Стаи голодных волков, метель, и пара одиноких стариков. Жесть по сравнению со «Старосветскими помещиками» Гоголя или «Старичками» Доде. Назидание и мораль в ней есть для всякой возрастной категории: для молодёжи (как в той социальной рекламе «Позвоните родителям») это будет напоминанием о близких, возможно забытых в заснеженных полях. Для совсем юных – просто информация, что кроме молодости существует на Земле ещё и «старость-не-радость». Для сверстников героев рассказа – повод порадоваться «а у меня всё не так», а возможно – и позавидовать. Ведь могло быть и хуже, гораздо хуже. Герой мог не холодать, мог не голодать, мог быть окружен толпой родственников, мог вообще находиться в центре Москвы или Петербурга в шумном зале ресторана… а верного друга рядом-то и не было бы.

О чем я мечтал с пересохшим ртом?

О чем я просил судьбу под огнем?

О чем помолюсь я перед концом?

О том,

Чтоб рядом стоял дружок.Со мной он разделит воды глоток,

Глаза по смерти закроет мне,

Домой отпишет моей родне,

Дружка да пошлет нам бог!

Киплинг.

Да, грустная история, ничего не скажешь. Половинчатая земельная реформа Александра Освободителя виновата. Разорился бы Яков Петрович в 1861 году – да и дело с концом. Хутор уже процветал бы под руководством какого-нибудь «эффективного менеджера».

Впрочем, старикам от этого всё равно лучше не стало бы, Бунин бы написал другую историю. Такую же грустную.