Косцы – Иван Бунин

Бунин пишет этот рассказ в 1921 году, будучи в эмиграции уже третий год. «Косцы» пропитан любовью к Родине, с которой Ивану Алексеевичу пришлось распрощаться. Рассказ воспринимается как размышление писателя о русском человеке, о России, о нашем духовном единении со своей страной.

Кругом нас были поля, глушь серединной, исконной России.Автор по памяти воспроизводит картины родной природы орловских земель, оживляя ее.Как такового сюжета в рассказе нет. Автор описывает, как встретил косцов. Крестьяне пели. Пели звонко. В унисон, слаженно, как и проходила их работа по покосу.

Прелесть была в том, что это было как будто и не пение, а именно только вздохи, подъемы молодой, здоровой, певучей груди. Пела одна грудь, как когда-то пелись песни только в России и с той непосредственностью, с той несравненной легкостью, естественностью, которая была свойственна в песне только русскому.Косцы были не местные, не орловские. Они пришли из Рязани на подмогу. И слушая косцов, Бунин ощущает себя единым целым с этими крестьянами.

Прелесть была в том несознаваемом, но кровном родстве, которое было между ими и нами – и между ими, нами и этим хлебородным полем, что окружало нас, этим полевым воздухом, которым дышали и они, и мы с детства, этим предвечерним временем, этими облаками на уже розовеющем западе, этим свежим, молодым лесом, полным медвяных трав по пояс, диких несметных цветов и ягод, которые они поминутно срывали и ели, и этой большой дорогой, ее простором и заповедной далью. Прелесть была в том, что все мы были дети своей родины и были все вместе и всем нам было хорошо, спокойно и любовно без ясного понимания своих чувств, ибо их и не надо, не должно понимать, когда они есть.В «Косцах» Бунин не обходится без дороги. Здесь она олицетворяет ход времени.

Мы шли по большой дороге, а они косили в молодом березовом лесу поблизости от нее – и пели. Это было давно, это было бесконечно давно, потому что та жизнь, которой все мы жили в то время, не вернется уже вовеки.Но для Ивана Алексеевича время принесло отнюдь не радость. Он потерял свою Родину, а вместе с ней и свои надежды. Поэтому рассказ «Косцы» пропитан ностальгией о былом, увиденном когда-то и навсегда отпечатавшемся в памяти писателя.В образе косцов Бунин воплотил весь русский народ. Показал его единство на примере песни, которую в унисон поют крестьяне. Так и народ России – он сплочен в едином порыве, трудолюбив и вынослив.Не обошел стороной писатель и единение русского народа с природой. Во время песни даже березы и колосья словно подпевали крестьянам. Но песня их с грустинкой. Словно они прощаются с родной землей как символом надежды и счастья. Но прощание это с безусловной благодарностью за возможность жить и наслаждаться жизнью. Это «воспоминание» Бунина – перенос своих чувств и эмоций. Он наделяет ими крестьян, чтобы через их образ передать, что он чувствует в эмиграции, как скучает по России.Через единение с косцами, через их песню, через свои воспоминания, Иван Алексеевич вновь может приблизиться к родной земле, хоть и находится от нее далеко.

И опять я со своим непониманием… Внучка окончила четвертый класс, 11 лет, предлагают детям летом прочесть «Косцов» Бунина. Ну почему «Косцов»?????

Нам, людям с возрастом, понятно, что в рассказе тоска, воспоминания Бунина по оставленной родине:«Это было давно, это было бесконечно давно, потому что та жизнь, которой все мы жили в то время, не вернется уже вовеки» – какие щемящие строки!«родина, этот наш общий дом была – Россия и что только ее душа могла петь так, как пели косцы в этом откликающемся на каждый их вздох березовом лесу».

Да не дойдет эта тоска до 11-летнего человека!

Косцы в онучах пьют воду из жбана и едят вареные мухоморы!!! А потом косят и поют… После мухоморов запоешь…

Но не надо ерничать: косцы работали и скрашивали свой труд песней, не особенно задумываясь над ее содержанием. Песня грустна, а есть ли веселые русские народные песни? Бунин, покинувший Россию в 1920 году, в Париже, как творческий чувствительный человек вспомнил эти эпизоды встречи с косцами на родине и выразил свои чувства в этом рассказе:

Еще одно, говорю я, было в этой песне – это то, что хорошо знали и мы и они, эти рязанские мужики, в глубине души, что бесконечно счастливы были мы в те дни, теперь уже бесконечно далекие – и невозвратимые. Ибо всему свой срок, – миновала и для нас сказка: отказались от нас наши древние заступники, разбежались рыскучие звери, разлетелись вещие птицы, свернулись самобраные скатерти, поруганы молитвы и заклятия, иссохла мать сыра земля, иссякли животворные ключи – и настал конец, предел Божьему прощению.

А написано это в 1921 году, сто лет назад. Все возвращается? Поруганы молитвы и заклятия, свернулись самобраные скатерти и предел Божьему прощению?

Грустен рассказ, и зачем это навязывать 11-летним?

Дети пришли на урок и в один голос сказали, что ничего не поняли, кроме того, что косцы ели мухоморы, а на ногах у них были бахилы. Рассказ очень маленький, но очень сложный для 5 класса… Самый животрепещущий вопрос был: «Почему косцы ели мухоморы?» Честно, не смогла этого объяснить, потому что и самой не очень понятно.

Из рецензии KseniyaNejman

Совсем небольшой рассказ, написанный в 1921, когда Бунин уже несколько лет жил в Париже и почти ничего не писал, переживая слом «жизни, которая не вернётся уже вовеки». Рассказ короткий, но многослойный. Один из слоёв – об уникальности: «Пели косцы… пела одна грудь, как когда-то пелись песни только в России и с той непосредственностью, с той несравненной легкостью, естественностью, которая была свойственна в песне только русскому» и проч. Рассказ – реальное воспоминание автора о работе рязанских косцов, но повествование так искусно сложено, что детали описания природы, работы косцов обретают метафизическое значение и понуждают сверхобразы, которых не бывало в реальности. Реальность на службе ирреальности? А почему нет, если косцы варят мухоморы, чтобы выдержать долгую монотонную работу. «Ничего, барин, они сладкие, чистая курятина!..» Жаркий июньский воздух, пот стекает ручьями, родниковая вода, мухоморный дурман, печальная песня, звучный отклик берёзового леса, широкие, без малейшего усилия махи острыми кóсами… «Милости просим, барин, откушай мясца!..» И вот уже «все мы были дети своей родины, и были все вместе, и всем нам было хорошо, спокойно и любовно без ясного понимания своих чувств, ибо их и не надо, не должно понимать, когда они есть… и прощал милосердный Бог за все посвисты удáлые, ножи острые, горячие…»