Иван Александрович Мартынов
И тогда он остался один
16
На деревянном столе лежит труп, рядом всевозможные пилы, ножи. Стол с пробирками. С потолка на каменный пол рухнула капля. Это подвал. Среди большого количества всевозможных приборов и чертежей стоит здесь несколько столов. Темная алая кровь застыла на почерневшем от времени или сырости дереве. Не стоит пугаться, ведь если вы внимательно читали, то знаете, что Яков Брюс проводил эксперименты по омоложению, и для этого нужно было человека сначала убить. Да, жестоко. Но видели бы вы, что творится во время пыток в тюрьмах Петра.
Металлический круг, диаметром около метра, опоясывает рама из темного дерева. Эта конструкция стоит на деревянном брусе с двумя ножками. В этой металлической пластине отражается любопытное и в то же время испуганное лицо Алексея. Брюс стоит рядом молча, но затем начинает повествование о потустороннем мире, таким спокойным тоном, будто рассказывает рецепт пельменей. Как бы не сделали пельмень из самого Алексея. Маг заговорил: «Я помогу открыть этот портал и с духами буду я речь держать, ты просто стой, не бойся, хотя бояться тут есть чего». Брюс смотрел в зеркало, на металлический диск и в отражении его глаза стали черного, как смоль, цвета. И голос его перестал источать умиротворение и спокойствие. Это был бас, звучащий эхом. Язык был неизвестен Алексею, он просто смотрел, сжав пальцы в кулак, он уже боялся, хотя не знал, что его ждет дальше. Глаза Брюса окрасились в прежний цвет, и тем же тихим голосом он сказал Леше: «Теперь ты войдешь в их царство. Там ты найдешь дорогу сам. Смотри в зеркало и представь покойных родственников своих, не отводи взгляд». Образ деда ясно всплыл в голове у Леши, и уже через мгновение в этой комнате не было никакого парня. Брюс развернулся молча и пошел вверх по скрипучей лестнице своего замка.
17
Каждый, пожалуй, сейчас представил загробный мир, в который попал Алексей, как темные пещеры или необъятный космос, райские белые рощи или нечто чарующее. Нет. Это был тот же самый мир, в котором мы живем. Цветы, реки, озера. Планета Земля. А на скамейке сидит Лешин дед. Его мистический дух, облаченный в полупрозрачную пелену? Да нет же. Просто старик в шерстяной кофте и с газетой. «Леша! И ты? Умер! Такой молодой» – сказал ему дед, сначала оживившись от встречи, а потом, пустив слезу. Леша побежал к нему с криками: «Дедушка! Наконец я тебя нашел и могу с тобой разговаривать! Не умер я! Нет! Пришел сюда сам! Спасти людей чтобы». «Так ведь поздно, внучек, видишь, где мы. Ну а тут хорошо, мирно все живут и в здравии. Ты представляешь, стареть перестал, здоровье так и пышет, хоть на завод опять иди». Леша удивился: «У вас и заводы тут есть?». Дед ответил: «А чего не быть им. Есть. Только вот не загрязняют среду, вот чем хороши. Да и все, внучек, живет в мире с природой, и войн нет, да и помыслов таких нет, внучек, а главное – бабка твоя, мать, все тут. Живут, поживают. Да ну что говорить, пошли здороваться. Вот сюрприз им будет. Хотя чего я говорю, человек на тот свет попал, а может оно и к лучшему, а ну его. Чай пошли пить!». Дед замер и спросил Лешу: «Что как сорняк прирос, пошли чаек пить. Леша оглядывал пейзажи и на автомате как в детстве спросил: «С медом?». «С малинкой» – улыбаясь во весь рот, ответил дед. Родные края. Холм с цветами, река, горы. Как же он соскучился по родным краям, а главное по своим родным. За столом сидела почти вся его семья, да, что уж говорить, старух и стариков было полно, о которых он и не слыхивал. В углу в сером шарфике сидела его мама. Леша заплакал. Ему было 4, когда она умерла. Дети легче переносят смерть ближних. Смерть это тяжкая ноша и ее вынесет только спелая гроздь. Ребенок, с некрепким мировосприятием недостаточно зрел для этого, это ягода, а не гроздь. Он еще не умеет так горевать, хранить воспоминания, переживать те же чувства что и взрослый человек. Он чувствует потерю, но зачастую не понимает слез собравшихся вкруг гроба. Ему страшно. Он не понимает, что произошло. Леша слышал о матери столько историй, видел ее фотографии и представлял ее как живую всю свою жизнь и сейчас она перед ним, не совсем живая. Но она сидит и смотрит на него и слезы катятся по ее лицу. Мама долго обнимала и целовала Лешу. Ему было почти 22 года, на лице щетина, глаза пропитаны болью, в них видно пережитое, но так же ясно в них блестит лучик надежды. Да и как ему не блистать, если он за столом со своей семьей. Множество людей за столом – это его прапрабабушки и прапрадедушки. В этот вечер он поговорил с бабушкой, мамой и дедом, те рассказывали своим предкам об их потомке Алексее и как тот прибыл из живого мира к ним. «А где папа?» – спросил Леша маму, когда гул голосом бессмертных пенсионеров умолк. «Не в лучшем мире, Леша, лучше и не спрашивай» – коротко ответила ему мама. Леша опустил голову и хотел подумать над тем, что она имела в виду, как вдруг дед сказал ему: «Дуй сюда, сорванец!». Леша пошел за дедом на улицу. Они стояли под небосводом и смотрели на созвездия. Леша знал многие из них, а ведь Яков Брюс дал начало развитию такой науки как астрономия в России. Впрочем, Брюс сейчас находится совершенно в другой реальности, а здесь лепота. Речка журчит. Кузнечики. Казалось бы счастье. Но, наверное, есть в чем-то подвох. До этих ли мыслей сейчас счастливому Алеше? Он просто рад. Он живой. Среди мертвых.
