Ишида Рё
Женщина и море
– Здравствуйте Сатомэ-сан! – сказала она, – я прошу прощения за то, что пропала так, надолго не предупредив Вас! Я очень извиняюсь! Я сейчас не очень далеко. Завтра я вернусь в столицу. Сатомэ-сан, я хочу сообщить Вам, что расстаюсь с Вашим сыном! Я просто поняла, что мы с ним совершенно чужие друг другу. Да и ещё одно, я беременна и это ребёнок не от Вашего сына. Я приняла твёрдое решение оставить его и ничто не сможет этого изменить!
Выпалив всё это на одном дыхании, Наоко замолчала отдуваясь. На том конце линии помолчали.
– Успокойся, в твоём состоянии нервничать вредно. Приезжай ко мне. Мы всё спокойно обсудим! – сказал ей Сатомэ-старший.
– Спасибо, Сатомэ-сан! Я очень Вам благодарна!
– После поблагодаришь!
Акира только что закончил убираться и принялся расставлять стулья. Похороны старухи отняли у него последние силы. Итак, всё лето работы было невпроворот, и вот не успел сезон закончиться, как эта старая карга кони двинула! На душе у него было тяжело и он, на самом деле, был даже рад, что может хоть чем-то отвлечь себя. На улице зашуршали по гравию колёса машины, и около ресторана остановилась ярко-красная Тесла. «Кого это ещё могло принести в такое время?» – подумал Акира. Дверь в ресторан отворилась и вошла высокая стройная женщина с короткой стрижкой в больших тёмных очках, за руку она держала темноволосую девочку лет трёх-четырёх.
– Вы ещё открыты? – увидев Акиру, женщина осеклась на полуслове. Ноги у него подкосились. Она сняла очки.
– Наоко! – прошептал Акира.
Они сидели за столиком у большого окна друг напротив друга, в ресторане было темно, и лишь рядом с их столиком горела одинокая лампочка. Эта сторона ресторана выходила на пляж, и шум прибоя докатывался, сюда вытесняя все другие звуки. Малышка кружилась между столиками, время от времени отбегая почти на другой конец небольшого обеденного зала.
– Я развелась с мужем и через некоторое время вышла замуж за его отца. Недавно Сатомэ-сан отошёл от дел, и теперь компания принадлежит мне. Мой бывший подал на меня в суд, но мой адвокат говорит, что наши позиции сильны как никогда! – Наоко грустно улыбнулась.
– Скажи, я сильно постарела? – спросила она неожиданно.
– Нет! Совсем нет! Ты совсем такая же, как в тот день, когда я видел тебя в последний раз! – горячо выпалил Акира.
Щёки Наоко слегка покраснели.
– Ты очень возмужал! Теперь ты совсем мужчина! – сказала она и смутилась ещё больше.
– А у тебя как дела? – спросила Наоко.
– У меня? – Акира пожал плечами, – у меня ничего не поменялось. Я окончил школу, бабка умерла на прошлой неделе, так что теперь весь этот гадюшник на мне!
– Прости! Мне очень жаль! – Наоко положила свою тонкую руку на его большую ладонь.
– Да ничего! Она уже старая была! – он пожал плечами.
– Хочешь чего-нибудь выпить? – спросил он.
Наоко отрицательно покачал головой.
– Мама мы скоро пойдём? – девочка подбежала и повисла на колене у матери.
– Не капризничай, Акира! Мы скоро поедем!
– Бу-у! – недовольно протянул ребёнок.
– Как ты её назвала? – переспросил он поражённый.
Наоко сильно покраснела.
– Я назвала её в твою честь! – сказала она.
Девочка искоса поглядывала на Акиру.
– Как тебя зовут? – спросила она.
– Акира, – отвечал он с улыбкой.
– Ого! Как меня! – она соскочила с колен матери и опять унеслась прочь.
– Я просто хотела, чтобы ты увидел её! – тихо проговорила Наоко.
– Это мой ребёнок? – голос у него неожиданно охрип.
Наоко кивнула.
– До нашего с тобой… ну ты понимаешь. Я два года не занималась ни с кем любовью, так что это может быть только твой ребёнок! – сказал она с гордостью.
– Почему ты вышла замуж за своего свёкра? – спросил Акира. не глядя на неё.
– Я… я была нужна ему, а Акире был нужен отец. С матерью моего бывшего мужа они давно были в разводе. Он любит Акиру, заботится о ней, она считает его своим отцом, – смущённо отвечала Наоко.
– Я понял, – Акира помолчал.
– Скажи Наоко, ты счастлива? – спросил он.
– Я счастлива, – отвечала она, глядя на океан.
Широкие шины прошуршали по гравию парковочной площадки, Тесла бесшумно скрылась во тьме. Акира остался в ресторане один, сквозь открытую дверь в обеденный зал ворвался шум волн и казалось, что океан того и гляди хлынет в здание ресторана и смоет все столы и стулья, барную стойку и самого Акиру.
Часть 2. Акира.
В туалет, весело щебеча, зашли две девушки и Акира, поспешно затушила сигарету, едва не опалив себе пальцы.
– Как будто сигаретами пахнет? – сказала одна из девушек.
– Опять кто-то в туалете курил! – отвечала ей другая.
Акира залезла с ногами на унитаз, чтобы её не обнаружили. Школьницы заперлись в кабинках справа и слева от той, в которой укрылась юная мисс Сатомэ.
– Скажи Сакура, тебя эта Сатомэ подбешивает? – спросила одна.
– Есть немного, – отвечала другая, из её кабинки зажурчало.
– Строит из себя невесть что, только потому, что из богатой семьи! Скажи, да?
– Точно! А сама страшная, ни кожи и ни рожи!
– Ага! И сисек нет!
Одна из девиц засмеялась, Акира услышала звук отрываемой туалетной бумаги.
– Правда она высокая и худая!
– И плоская, как доска!
– И одевается так небрежно, как будто считает себя выше всех остальных!
– Но дружить с ней выгодно! На прошлое рождество, Айя была у неё дома. Говорит у них не дом, а целый особняк! Обед был шикарный как в ресторане, а потом всем подарили дорогие подарки! Она ещё вино попробовала, французское, говорит жутко дорогое!
– И что?
– Говорит, ничего особенного. Кислое и всё!
«Дуры! Это было Шато бриен 1918 года! Лахудры!» – подумала Акира с раздражением. Пока девицы мыли руки, Акира пыталась по их голосам вспомнить, как они выглядят, но не смогла. «Ну и чёрт с ними! Слишком много чести для этих плебеев!» – она спрыгнула с унитаза, едва девчонки ушли. Хотелось курить, но это была последняя её сигарета. Можно было сходить на третий этаж к старшеклассникам, но потом от них не отвяжешься. Акира помыла руки и посмотрела на себя в зеркало. В нём отражалась высокая, худая, девчонка, маленькая голова, короткая стрижка под мальчика, оставляла открытой длинную красивую шею, тёмные большие глаза смотрели исподлобья. Форменная кофта была завязана вокруг талии, рукава засучены, из-под короткой юбки торчали стройные, длинные ноги. Акира расстегнула на блузке несколько верхних пуговиц и развела полы в стороны, так что стал, виден кружевной белый лифчик.
– Грудь у меня всё же есть! – сказала она сама себе.
Громко, нервно прозвенел звонок. Акира попыталась вспомнить, какой у них сейчас будет урок. По её мнению это должно было быть обществознание, этого учителя она не любила, и он отвечал ей тем же. «Будет опять к длине юбки придираться и говорить, что косметика в школе запрещена!» – подумала она и решила направиться в медкабинет.
– Скажу, что у меня месячные начались! – решила она.
Дворецкий, плотный, приземистый китаец с непроницаемым плоским лицом ловко поставил перед Акирой тарелку с пастой. Ей нравилось представлять его себе мастером кунгфу или ниндзя.
– У нас сегодня итальянская кухня? – спросила она у матери, раскладывая на коленях салфетку.
– Ты против? – осведомилась Наоко, строго взглянув на дочь поверх очков в узкой оправе.
– Спасибо Джен! – поблагодарила она китайца. Тот едва заметно кивнул.
– Мидии подавать? – спросил он.
– Чуть попозже, – отвечала Наоко.
– А мне сейчас! Я хочу сейчас! – заявила Акира.
Китаец посмотрел на Наоко.
– Принеси, пожалуйста! – попросила госпожа Сатомэ.
Когда дворецкий вышел, Акира сказала:
– Как думаешь, Наоко, он знает кунгфу?
– Уверена, что да! – не глядя на дочь, отвечала хозяйка дома.
– Круто! – восхитилась Акира.
Наоко опять строго взглянула на неё. Годы, казалось, совершенно не сказывались на ней. Глядя на неё, Акира подумала, что её мать нисколько не меняется с годами. Она была всё такой же стройной, её лицо выглядело молодо, только в уголках глаз появились небольшие морщинки. Когда они куда-то ходили вместе, их иногда даже принимали за сестёр. Но Акира отлично знала, сколько усилий стоит госпоже Сатомэ поддерживать такую прекрасную форму.
– Я бы просила тебя воздержаться за столом от жаргонизмов! – сказала Наоко строго.
– В субботу у нас будет обед. Будут наши партнёры и друзья твоего отца. Не хочу, чтобы ты опять шокировала их своими словечками.
– В субботу? Я вспомнила об одном срочном деле! Так что я буду занята! – Акира весело помахала вилкой в воздухе. Мать и дочь сидели друг напротив друга разделённые столом. Стол впрочем, был не слишком широким. Наоко опять посмотрела на дочь, взгляд её на секунду потеплел и снова стал строгим.
– Мне нужно, чтобы ты была! – произнесла она голосом, не терпящим возражений. Акира сразу погрустнела.
– С кем ты будешь пытаться меня познакомить на этот раз? – спросила она, сделав недовольное лицо.
Китаец принёс мидии и Акира начала ловко разделывать их при помощи специальной вилки и отправлять в рот одну за другой.
– Ни с кем! Я просто хочу, чтобы ты привыкала к роли хозяйки дома! Когда нибудь тебе придётся исполнять эту роль! – сказала Наоко.
– Исполнять роль! Тебе самой не тошно от этих слов?
Госпожа Сатомэ опять недовольно посмотрела на дочь.
– Знаю, знаю! Ты желаешь мне только добра! Наша компания рано или поздно перейдёт в мои руки и бла, бла, бла…– со вздохом закончила Акира, отодвигая от себя тарелку, которую тут же забрал китаец.
– Я сожалею о том, что ты относишься к этому настолько несерьёзно, – сказала Наоко, не глядя на дочь.
– Я ещё ребёнок! Когда я вырасту, то буду относиться серьёзно ко всему на свете! – возразила Акира.
– У нас прошли итоговые тесты. Ты не хочешь спросить о моих оценках? – продолжала она ухмыляясь.
– Какие у тебя результаты? – спросила Наоко, подавая Джуну тарелку.
– Я набрала по японской литературе 95 балов! – сообщила ей Акира.
– О! Это отличная новость! А по математике?
Акира сразу погасла.
– Я больше не хочу говорить о таких скучных вещах! – заявила она.
Над столом повисло неловкое молчание. Дворецкий принёс чай и засахаренные фрукты.
– Отец обижается на тебя. Ты давно не навещала его в больнице! – негромко проговорила Наоко.
– Ему хуже? – испугалась Акира.
– Нет, но он соскучился по тебе.
Девочка тяжело вздохнула.
– Я зайду к нему на днях!
– Я надеюсь на это! – Наоко опять посмотрела на дочь поверх очков.
– Подумай, куда бы ты хотела поехать на этих каникулах, – сказала она дочери.
– Антарктида? – предложила Акира.
– Очень смешно. Спасибо за еду! – Наоко поднялась из-за стола. Проходя миом Акиры, она чмокнула дочь в макушку.
– Я люблю тебя моя маленькая язвочка! – сказала она.
– Я тоже люблю тебя, мама! – отвечала ей Акира.
На следующий день Акира проснулась поздно. До четырёх часов утра она рубилась по сети в игрушки и поэтому чувствовала себя разбитой и уставшей. Она вспомнила, что сегодня вечером у них ожидается важное мероприятие, и настроение её окончательно испортилось. Зевая, прямо в пижаме она спустилась вниз. Китаец Джун колдовал у плиты. На нём был фартук в розовых цветочках, тёмные брюки и идеально белая рубашка с засученными до локтя рукавами. «Как он умудряется всегда оставаться таким чистым, чтобы не делал? Это магия?» – подумала Акира. Вместо этого она спросила:
– Ты научишь меня кунгфу, Джун?
Китаец удивлённо посмотрел на неё.
– Простите? Я не понял Вас, Акира-сама, – отвечал он.
– Забудь! – махнула рукой девочка. Джун поставил перед ней кофе и тосты, она отломила кусочек и принялась прихлёбывать кофе маленькими глоточками.
– Когда Вы будете обедать, молодая госпожа? – спросил китаец.
– Позже, Джун! Позже! Наоко дома?
– Хозяйка вернётся к обеду, – отвечал Джун.
Акира зевнула, потянулась. «Меня он хозяйкой никогда не называет!» – подумал она. Девочка поднялась к себе. Заняться было совершенно нечем, она проходила мимо спальни матери и решила зайти. В спальне Наоко не было ничего интересного. От скуки Акира открывала один ящик стола за другим, ничего из того что в них лежало её не заинтересовало. Она дёрнула нижний ящик, но тот оказался заперт. Акира подёргала его сильнее, но он не поддавался. Это её разозлило. Она спустилась вниз, взяла кухонный нож на кухне и пошла обратно, по дороге она зашла к себе за сигаретами. Закурила и, зажав сигарету во рту, принялась за неуступчивый ящик. Пару раз нож соскальзывал так, что едва не поранил ей руку, но наконец, в замке что-то хрустнуло, и ящик открылся. Внутри лежали какие-то бумажки, чеки за отели, её свидетельство о рождении. Акира перебирала их одну за другой. В самом низу оказалась открытка с видом на океан. На задней стороне, был написан адрес, и стояла дата. Дата была ещё до её рождения. Акира сидя на полу, смотрела на океан на фотографии, и ей вдруг показалось, что она слышит шёпот волн набегающих на песок.
– Я дома! – закричала Наоко с порога, снимая туфли. Навстречу ей вышел Джун.
– Когда прикажете подавать обед, хозяйка? – спросил он кланяясь.
– Акира дома? – спросила госпожа Сатомэ.
– Была наверху.
– Я зайду к ней. Думаю через двадцать минут можно подавать обед! – Наоко улыбнулась ему.
Китаец ещё раз поклонился. Поднявшись на второй этаж, Наоко заглянула в спальню дочери, не обнаружила её там, бросив быстрый взгляд, она сразу поняла, что верхней одежды нет, вспомнила, что обувь дочери внизу тоже отсутствовала и пошла к себе. «Нахалка всё же решила увильнуть от вечернего приёма!» – подумала она с раздражением. В своей спальне она сразу же ощутила лёгкий запах сигаретного дыма.
– Мало того что курит! Так ещё и в моей комнате! Совсем от рук отбилась! – в сердцах произнесла Наоко. Она ещё раз внимательно осмотрела свою комнату, взгляд её упал на нижний ящик стола. Всё ещё глядя на него, она присела на свою кровать, поджав под себя одну ногу. Закусив нижнюю губу, она достала из своей сумочки ключ и отперла нижний ящик. Все документы аккуратно лежали на своих местах, она перебирала их один за другим, задержалась на свидетельстве о рождении дочери, открытки с видом на море на месте не оказалось. Она просмотрела всё ещё раз. В дверь постучали.
– Войдите! – сказала Наоко, закрыв ящик.
Вошёл китаец Джун.
– Обед подавать, хозяйка? – спросил он.
– Да, можно, – рассеяно отвечала Наоко.
– Знаешь что, позови ко мне Кагияму! Я буду в кабинете, – неожиданно решительно произнесла она, встала, выпрямив спину, и прошла в свой рабочий кабинет. Достав телефон, она набрала номер дочери. Акира не отвечала. Через несколько минут, Кагияма, крепкий, среднего роста мужчина осторожно постучался в дверь её кабинета. Внешность у него была самая заурядная, его нельзя было назвать ни красавцем, ни уродом. Он был из тех людей, о которых забывают через пять минут после того, как с ними расстаются. «Именно такой человек мне и нужен!» – подумала госпожа Сатомэ, разглядывая его. Если бы не татуировки, видные из-под закатанных рукавов рубашки, в Кагияме не было бы ничего примечательного. Наоко смотрела на цветных драконов, ползущих по его предплечьям, на отсутствующий мизинец на левой руке и начала немного сомневаться.
– Вы меня звали хозяйка? – осведомился Кагияма.
– Да. Не хочешь прокатиться на курорт? – спросила Наоко.
Кагияма приподнял одну бровь.
– Моя дочь отправилась на море, – пояснила госпожа Сатомэ.
Лицо Кагиямы прояснилось.
– Мне вернуть её? – спросил он.
– Нет. Не нужно. Ты должен просто приглядеть за ней, так чтобы она тебя не заметила. Ни во что не вмешивайся, до тех пор, пока ей не станет угрожать опасность.
Кагияма приподнял другую бровь. Это слегка разозлила Наоко.
– Ты понял, что я хочу сказать? – раздражённо проговорила она, щёки её слегка порозовели.
– Я понял, хозяйка. Вы можете положиться на меня, – сказал Кагияма.
Наоко написала адрес на листе бумаги.
– Думаю, она направилась сюда, – она протянула листок Кагияме. Тот мельком взглянул на адрес.
– Я знаю, где это, – сказал он, – как мне добраться туда?
Наоко на секунду задумалась.
– Проще всего будет на машине. Возьми одну из тех, которыми мы редко пользуемся.
– Понял.
– Деньги возьми у Джуна.
– Хорошо.
– Как найдёшь, её сразу же сообщи мне.
– Я понял, хозяйка, – Кагияма поклонился и вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь.
Наоко тяжело вздохнула. «Это нехорошо следить за собственной дочерью, но если с ней что-нибудь случится…» – подумал она. Звучало неубедительно. Ты делаешь это, прежде всего для себя! Она спустилась вниз. Стол был накрыт на одну персону. Джун взглянул на неё своими узкими глазами-щёлочками и сказал:
– Не лучше ли было поручить это мне, хозяйка?
– Кагияма справится. Главное чтобы он не переусердствовал. Кроме того ты нужен мне здесь!
– Как скажете госпожа.
После обеда, к Наоко пришёл её личный стилист, и она поднялась на второй этаж. Пока ей укладывали волосы, она несколько раз бросала взгляд на экран своего телефона. Наконец не выдержав, Наоко снова набрала номер дочери.
