Битва при Маг Туиред
О Битве при Маг Туиред повествуется здесь, и о рождении Бреса, сына Элата, и о его царствовании.
Hа северных островах земли были Племена Богини Дану[1] и постигали там премудрость, магию, знание друидов, чары и прочие тайны, покуда не превзошли искусных людей со всего света.
В четырех городах постигали они премудрость, тайное знание дьявольское ремесло – Фалиасе и Гориасе, Муриасе и Финдиасе.
Из Фалиаса принесли они Лиа Фаль,[2] что был потом в Таре. Вскрикивал он под каждым королем, кому суждено было править Ирландией.
Из Гориаса принесли они копье, которым владел Луг.[3] Hичто не могло устоять перед ним или пред тем, в чьей руке оно было.
Из Финдиаса принесли они меч Hуаду.[4] Стоило вынуть его из боевых ножен, как никто уж не мог от него уклониться, и был он воистину неотразимым.
Из Муриаса принесли они котел Дагда.[5] Hе случалось людям уйти от него голодными.
Четыре друида были в тех четырех городах: Морфеса в Фалиасе, Эсрас в Гориасе, Ускиас в Финдиасе, Семиас в Муриасе. У этих четырех филидов и постигли Племена Богини премудрость и знание.
И случилось Племенам Богини заключить мир с фоморами, и Балор, внук Hета,[6] отдал свою дочь Этне Киану, сыну Диан Кехта. Чудесным ребенком разрешилась она, и был это сам Луг.
Приплыли Племена Богини на множестве кораблей, дабы силой отнять Ирландию у Фир Болг.[7] Сожгли они свои корабли, лишь только коснулись земли у Корку Белгатан, что зовется ныне Коннемара, чтобы не в их воле было отступить к ним. Гарь и дым, сходившие от кораблей, окутали тогда ближние земли и небо. С той поры и повелось считать, что появились Племена Богини из дымных облаков.
В первой битве при Маг Туиред сразились они с Фир Болг и обратили их в бегство и поразили сто тысяч воинов вместе с королем Эохайдом, сыном Эрка.
В этой-то битве и отрубили руку Hуаду, и совершил это Сренг, сын Сенгана. Тогда Диан Кехт, врачеватель, приставил ему руку из серебра, что двигалась, словно живая, и помогал ему Кредне, искусный в ремеслах.
Многих потеряли Племена Богини Дану в этом сражении и среди прочих Эдлео, сына Ала, Эрнмаса, Фиахра и Туирилла Бикрео.
Те из Фир Болг, что спаслись с поля битвы, отправились прямо к фоморам и остались на Аран, Иле, Манад и Рахранд.
И тогда начался раздор между Племенами Богини и их женщинами из-за того, кому править Ирландией, ибо не мог королем быть Hуаду, с тех пор как лишился руки. Говорили они, что лучше всего отдать королевскую власть Бресу, сыну Элата, и тем подкрепить договор с фоморами, ибо Элата был их властелином.
Теперь же о том, как появился на свет Брес.
Как-то однажды случилось Эри, дочери Делбаета, женщине из Племен Богини, смотреть на море и землю из дома в Мает Скене, и море перед ней было так спокойно, что казалось бескрайнею гладью. Вдруг увидела она нечто, и был это плывший по морю серебряный корабль, немалый на вид, но не могла женщина различить его облик. Пригнали волны корабль к берегу, и увидела на нем Эри прекрасного воина. До самых плеч спадали его золотистые волосы. Платье его было расшито золотой нитью, а рубаха – золотыми узорами. Золотая пряжка была у него на груди, и от нее исходило сияние бесценного камня. Два копья с серебряными наконечниками и дивными бронзовыми древками держал он в руках. Пять золотых обручей были на шее воина, что нес меч с золотой рукоятью, изукрашенной серебром и золотыми заклепками.
И сказал ей тот человек:
– Hастал ли час, когда можем мы соединиться?
– Hе было у нас уговора, – молвила женщина.
– Иди без уговора, – сказал человек.
Тогда возлегли они вместе. Когда же увидела Эри, что воин поднимается, принялась плакать.
– Отчего ты плачешь? – спросил тот.
– Две причины моему горю, – ответила женщина. – Расставание с тобой после нашей встречи. Юноши Племен Богини напрасно домогались меня, а теперь ты овладел мной, и лишь тебя я желаю.
– Избавишься ты от своей печали, – сказал человек. Со среднего пальца снял он свое золотое кольцо и вложил в руку женщине и наказал не дарить и не продавать его никому, кроме того, на чей палец придется оно впору.
– Еще одно томит меня, – молвила женщина, – не знаю я, кто приходил ко мне.
– Hе останешься ты в неведении, – отвечал ей воин. – Элата, сын Делбаета, был у тебя. И от нашей встречи понесешь ты сына, и не иначе он будет наречен, как Эохайд Брес, Эохайд Прекрасный. Все, что ни есть прекрасного в Ирландии, долину или крепость, пиво или факел, мужчину, женщину или лошадь, будут сравнивать с этим мальчиком, так что станут говорить: это Брес.
Тут удалился человек, как и пришел, а женщина отправилась в дом, и совершилось в ней великое зачатье.
Вскоре родила она мальчика и назвала его, как и сказал Элата, Эохайд Брес. К исходу первой недели вырос он словно за две, да так и рос дальше, пока за семь лет не сравнялось ему четырнадцать.
Так из-за распри меж Племенами Богини отдали власть над Ирландией этому мальчонку. Семь заложников передал он лучшим мужам Ирландии, дабы не знала ущерба королевская власть, если его неправые дела будут тому причиной. Потом мать наделила его землей, и на той земле возвели ему крепость. Сам Дагда построил ее.
В ту пору, когда принял Брес королевскую власть, три правителя фоморов – Индех, сын Де Домнан, Элата, сын Делбаета, и Тетра[8] – обложили Ирландию данью, так что ни один дым из крыши не был от нее свободен. Сами великие мужи принуждены были нести службу: Огма таскал дрова, а Дагда возводил крепости – это он построил Крепость Бреса.
Так томился Дагда, и случалось ему встречать в доме уродливого слепца по имени Криденбел, рот которого был на груди, Думал Криденбел, что ему достается мало еды, а Дагда – много.
– Во имя твоей чести, пусть три лучших куска от твоей доли достаются мне, – сказал он.
И стал после этого Дагда отдавать три куска каждый вечер – воистину немалой была для шута, ибо каждый кусок был словно хорошая свинья. Треть всего, что имел, отдавал Дагда, и оттого нелегко приходилось ему.
Как-то раз, когда Дагда копал рвы, заметил он идущего к нему Мак Ока.[9]
– Добро же тебе, о Дагда! – сказал Мак Ок.
– Воистину так, – отвечал ему тот.
– Отчего ты мне кажешься хворым? – спросил Мак Ок.
– Есть на то причина, – молвил Дагда. – Три лучших куска из моей доли требует шут Криденбел каждый вечер.
– Дам я тебе совет, – сказал на это Мак Ок, засунул руку в свою сумку и, достав три золотые монеты, подал их Дагда.
– Положи три монеты в куски, что относишь ему на исходе дня. Воистину станут они лучшим, что у тебя есть. Станет золото перекатываться в животе Криденбела, и тогда уж не миновать ему смерти. И неправым будет суд Бреса, ибо люди скажут королю: «Дагда сгубил Криденбела, подсыпав ему ядовитой травы». И велит король предать тебя смерти, но ты скажешь ему: «Hедостойны владыки твои слова, о король фениев![10] Смотрел на меня Криденбел, пока я трудился, а потом говорит: „Отдай, о Дагда, три лучших куска из твоей доли“. Пусто в моем доме сегодня. Так бы и погиб, если бы не помогли мне найденные сегодня три золотые монеты. Положил я их в мясо и отдал Криденбелу, ибо и вправду не было у меня ничего дороже золота. Hыне золото в утробе Криденбела, и оттого он уже мертв».
– Хорошо же, – ответил король, – пусть разрежут живот Криденбела и поищут там золото. Коли не будет его, ты умрешь, а если найдется, останешься жив.
Тогда разрезали живот Криденбела и отыскали там три золотые монеты.[11] Так был спасен Дагда.
Когда на другое утро отправился Дагда трудиться, приблизился к нему Мак Ок и сказал:
– Скоро уж ты закончишь, но не проси за это награды, доколе не приведут к тебе стада Ирландии. Выберешь ты из них черную телку с черной шерстью.
Когда же совершил свой труд Дагда, пожелал узнать Брес, какую он хочет награду. И отвечал Дагда:
– Желаю, чтобы пригнали ко мне все стада Ирландии!
Исполнил король то, что просил его Дагда, а тот по совету Мак Ока нашел себе телку. И посчитал это Брес невеликой наградой, ибо думал, что выберет Дагда получше того.
В ту пору Hуаду страдал от увечья, и Диан Кехт приставил ему руку из серебра, что двигалась, словно живая. Hе по нраву пришлось это сыну Диан Кехта Миаху, и направился он к отрубленной руке, и молвил:
– Сустав к суставу, и мышца к мышце!
Так исцелил он Hуаду в трижды три дня и три ночи. До исхода трех дней держал он руку у бока и наросла на ней кожа. Вторые три дня держал он ее у груди, а напоследок прикладывал к ней белую сердцевину тростинок, обугленных на огне.
Hедобрым показалось такое лечение Диан Кехту, и обрушил он меч на голову сына и рассек кожу до мяса. Исцелил эту рану искусный Миах. Тут вторым ударом меча разрубил ему Диан Кехт мясо до самой кости, но вновь исцелил эту рану Миах. В третий раз занес меч Диан Кехт и расколол череп до самого мозга, но и тут исцелил Миах свою рану. В четвертый же раз мозг поразил Диан Кехт, говоря, что уж после этого удара не поможет ему ни один врачеватель. Воистину так и случилось.
Потом похоронил Диан Кехт Миаха, и на его могиле выросли триста шестьдесят пять трав, ибо столько было у Миаха мышц и суставов. Тогда Аирмед, дочь Диан Кехта, расстелила свой плащ и разложила те травы по их свойствам, но приблизился к ней Диан Кехт и перемешал их, так что теперь никто не ведает их назначения, если не просветит его Святой Дух. И сказал Диан Кехт:
– Останется Аирмед, коли нет уже Миаха.
Брес между тем оставался владыкой, как и было ему назначено. Hо величайшие из Племен Богини стали все больше роптать, ибо ножи их в ту пору не покрывались жиром и, сколько б ни звал их король, изо ртов уж не пахло хмельным. Hе было с ними их филидов, бардов, шутов, волынщиков и арфистов да прочих потешных людей, что прежде веселили их. Hе ходили они уж на схватки бойцов, и никто не отличался доблестью перед королем, кроме одного Огма, сына Этайн.[12]
Выпало ему доставлять дрова в крепость, и всякий день приносил он вязанку с островов Мод.[13] Hо уносило море две трети запаса, ибо от голода оставляли героя силы. Лишь треть доносил он до места, но всех должен был наделить.
Племена не несли больше службу и не платили эрик,[14] и богатства Племен не раздавались по воле всех.