Ирина Юльевна Енц
Паучье логово. Камень Демиурга. Книга третья
Но когда обрушится на землю
Животворный мощи торжество,
Смертный свой удел
Легко приемлет
Все, что в мире этом не мертво.
Николай Сундеев
Глава 1
Олег собирался сегодня на работу с каким-то странным чувством. Словно в ожидании каких-то судьбоносных событий. Причем, чувства опасности при этом не было. Совсем никаких. Но, все равно, все это как-то сильно настораживало. А еще больше раздражало это ощущение некой неизбежности происходящего, словно он утрачивал какой-то иллюзорный контроль над событиями. Он прекрасно понимал, что, по сути, никакого контроля над всем происходящим у него и не было вовсе. Но свои поступки и действия он мог худо-бедно планировать до сегодняшнего дня. А вот сегодня должно было произойти что-то такое, что изменит полностью всю ситуацию. Конечно, наверное, это было и хорошо. Потому что он уже устал от некоторой безнадежности происходящего. У него по-прежнему не было доступа внутрь комбината, и он не имел ни малейшего понятия, как это изменить. Ну не брать же в конце концов эту чертову фабрику на абордаж! К тому же, и абордаж ни к чему бы хорошему, или, по крайней мере, более или менее результативному, не привел, за исключением, пожалуй, того, что он полностью бы себя раскрыл. А участь его при этом была бы очень печальна. И не факт, что он смог бы с этим в одиночку справиться. Ведь и пропавший Страж и курьер – были людьми не простыми, и голыми руками, за здорово живешь, их вряд ли бы смогли взять. Конечно, Копейщики – люди безо всякой чести и совести, но и у них это просто так бы не получилось. Значит, было что-то у этих Копейщиков, чего не могли предвидеть ни опытный страж, ни даже сами премудрые Учителя, отправляющие курьера с доглядом.
Он направился на работу, и по дороге до самого моста его не покидали мысли на тему, что за приборы или люди смогли выстроить около врат ту стену-ловушку, которую он тогда смог почувствовать. Что это были не люди, он был почти в этом убежден. Но вот как можно было проверить свою версию, он не знал. Но точно понимал, что, разобравшись с этим, он решит и саму проблему.
Как бы он не был увлечен решением этой загадки, защита и, так называемый, плащ невидимости или, точнее сказать, рассеивания внимания от собственной личности, он накинул автоматически, только ступив за порог избы бабы Марфы. Дойдя до моста, он словно на стену, наткнулся на чье-то пристальное внимание. Отбросив из головы все загадки, он усилил морок по отводу глаз, но от внимания все же не избавился. И это уже сильно настораживало. Сквозь этот морок, он будто щупальцы, выпустил поисковые нити. Нужно было понять, кто это у нас тут был такой любознательный. Как ни странно, но опасности он по-прежнему не ощущал, и это было удивительнее всего.
Вскоре он обнаружил того, кто проявлял к нему такой пристальный и не нужный для него интерес. Защита у человека была так себе, и Олег, не церемонясь, практически одним сильным рывком проник за эту хлипкую стену, и… обомлел! Это был тот самый, один из членов экспедиции, который его в прошлый раз шантажировал Катериной! Олег слегка даже оторопел. Ну никак не мог он ожидать встретить этого «ученого этнографа» здесь. Насколько он знал, оба из двух выживших стали пациентами психушки. А насколько он мог судить, сейчас здесь был совершенно адекватный человек с полностью здоровой психикой! Причем, изучение его сущности показало, что каких-либо злобный намерений в его, Олега адрес, этот человек не питает. Его аура светилась зеленовато-каштановым цветом интереса, если не сказать, любопытства, с легкими малиновыми росчерками страха, что тоже было вполне объяснимо. Бесцеремонное вторжение Олега в мозг этого человека приносили последнему страдания и головные боли. Уж очень резко Олег взломал его защиту. Но даже тогда, его аура почти не изменила своего цвета. Любопытство, прямо-таки жгучее и неуемное, граничащее с маниакальными стремлениями, только усиливалось. Ни злости, ни ненависти, никаких недобрых чувств Олег не чувствовал.
Он подошел почти вплотную к углу дома, за которым прятался этот тип, и остановился. Тот вышел, слегка пошатываясь и морщась от боли, встал напротив Олега и почти спокойно произнес:
– Ну здравствуй, Один… Вот и свиделись.
Выдержка у мужчины была прямо-таки потрясающей! У Олега мысли стали обгонять одна другую. Значит, он не знал его настоящего имени, по крайней мере того, которое значится в его заявлении о приеме на работу. Откуда он тут вообще взялся, и как сумел избежать общей участи тех, кто силой проникает во врата? А главное, что ему сейчас надо? То, что, он не собирается Олега сейчас шантажировать, было понятно сразу. Тогда что? На долгие размышления времени уже не было, нужно было что-то срочно предпринимать, пока они не начали привлекать чье-либо ненужное внимание. А то, что здесь повсюду глаза и уши, Олег даже и не сомневался. И он принял единственное верное решение в данной ситуации. Нужно позволить этому человеку самому озвучить то, зачем он здесь поджидал Олега. Но передавать инициативу в разговоре этому странному типу он не собирался. Олег выжидательно замер напротив странного человека, давая возможность высказать тому все, что он хочет или сочтет нужным. А то, что это будет правдой, Олег даже не сомневался. Контролировать мозг «ученого» Олег не переставал ни минуты, только чуть убавил жесткость своего присутствия, чтобы совсем не лишать его возможности говорить, чувствовалось, что того очень сильно тревожит головная боль.
Не получив никакого словесного отклика, человек слегка смутился, и нерешительно произнес:
– Ты меня помнишь?
Олег продолжал молча разглядывать говорившего, не предпринимая никаких ответных действий или намерений поддержать разговор. Повисла пауза, которая доставляла некоторую тревогу мужчине. Она явственно заполыхала темно-оранжевыми всполохами в его ауре. Он почти просящим взглядом смотрел на Олега, ожидая от того хоть какого-то отклика. Олег слегка усмехнулся и тихо спросил:
– Как тебя зовут?
Человек обрадованно заморгал и попробовал робко улыбнуться:
– Я Сергей… – И поспешно добавил, – Сергей Елезаров. Мы можем друг другу помочь. – И опять беспомощно замолчал, вертя в руках какую-то черную коробочку.
Усмешка на лице Олега стала чуть шире и менее издевательской.
– И чем же мы можем с тобой помочь друг другу, Сергей Елезаров?
Елезаров поспешно заговорил, не обращая внимания на легкую издевку в голосе собеседника и настороженно оглядываясь:
– У меня мало времени. Мое долгое отсутствие может вызвать подозрение. Я предполагаю, зачем ты здесь. И я могу помочь тебе найти твоих… – Он несколько замялся, пытаясь подобрать слово. Наконец, решив что-то для себя, проговорил. – Я знаю, где находятся твои друзья…
У Олега даже дыхание остановилось на какой-то момент. Так не бывает! Нужно быть предельно осторожным! Но, если это ловушка, то весьма странная, и какая-то несерьезная, что ли. Ловушки так не расставляют. Хотя, от Копейщиков можно ожидать чего угодно. Но и не воспользоваться этим, с позволения сказать, предложением, он тоже не мог. Это был его шанс. Пускай маленький, пускай совсем ненадежный, но все-таки, шанс. Иначе здесь можно было проработать на этом комбинате до пенсии, и так ничего и не узнать. Чуть охрипшим от внезапного волнения голосом, он спросил:
– А взамен…?
Елезаров поспешно ответил.
– Взамен, я хочу, чтобы ты мне помог разобраться. После того случая, ну ты помнишь… В общем, после врат, со мной стало происходить что-то непонятное, со мной и с моим разумом. – Голос говорившего почти стал умоляющим. – И я хотел, чтобы ты мне помог в этом разобраться… Я знаю, ты – один из тех, что управляют вратами. И ты сможешь мне помочь… если захочешь. – Он замолчал, неуверенно поглядывая на собеседника.
Олег не удержался от легкой усмешки.
– А что же твои друзья…? Не помогут? Насколько я знаю, в ваших рядах такие, как ты очень ценятся…
Сергей поморщился, словно у него усилилась головная боль.
– Я им не верю… – Ответил он просто. Потом протянул ему на ладони черную коробочку. – Вот, в знак нашего сотрудничества прими. Это поможет тебе избавится от влияния излучений, которые управляют человеческим мозгом.
Олег с опаской покосился на черную коробочку, но не взял, а молча разглядывал подношение, а потом и с подозрением глянул на самого «дарителя». Елезаров поспешно заговорил:
– Не бойся. Здесь нет никакого подвоха. Такими наушниками снабжены все ценные работники комбината. Я знаю, где они хранятся, и, думаю, без труда смогу достать для себя еще одни. А тебе это может пригодиться. – И он опять сделал жест, предлагающий Олегу взять коробочку.
Тот взял ее осторожно двумя пальцами, повертел перед глазами, словно сканируя, а потом осторожно раскрыл. Увидел две бусинки наушников, и вопросительно глянул на Елезарова. А тот опять торопливо проговорил:
– Их просто вставляешь в уши, и они гасят всякое излучение, которое влияет на мозг человека. А сейчас мне нужно бежать. Да и тебе, наверное, не следует опаздывать на работу, чтобы не вызвать подозрения. Но я бы хотел договориться с тобой о встрече в каком-нибудь более укромном месте, чем улица этого поселка. Только я пока ничего здесь не знаю. – И опять умоляющие нотки засквозили в его речи.
Олег на секунду задумался. Хм… Явки, связи, пароли… Как у настоящих разведчиков. И здесь была определенная доля риска. Подставлять друзей ему бы не хотелось, но и вытаскивать Елезарова в лес было бы неправильно. Тому будет сложно объяснить своим «друзьям» или работодателям, кем он их там считал, за каким лешим его потянула в такое неурочное время на природу. Оставался только один вариант, и Олег решил им воспользоваться.
– Надеюсь, никто не заподозрит тебя в злом умысле, если ты захочешь зайти в магазин, скажем за конфетами, которые тебе напоминают детство, называемые «Дунькина радость». Они как раз-таки продаются в местном магазине продуктов на железной дороге. Там и встретимся завтра, скажем часов в десять утра. Устроит тебя такой вариант?
Елезаров пожал плечами.
– Я не уверен, что в десять смогу. У меня есть свои обязанности, и мое время тоже контролируют. – Но, увидев, как Олег нахмурился, поспешно добавил. – Но я постараюсь. Скажем, с десяти и до одиннадцати. В этом промежутке. Тебя устроит?
Олег неопределенно пожал плечами.
– Давай попробуем, но, если я целый час буду торчать в магазине и ничего не буду при этом покупать, это тоже вызовет массу ненужных подозрений. Но… давай попытаемся.
Елезаров молча кивнул, и развернувшись, быстрым шагом направился к проходной. Олег постоял еще некоторое время возле дома, глядя в спину удаляющемуся человеку. Аура у того слегка приобрела более сглаженные, пастельные тона, словно его настроение изменилось, стало более уравновешенным и спокойным. И это тоже было лишним, пусть и косвенным подтверждением его честности. Хотя Олег очень хорошо понимал, что доверять в полной мере своему новому – старому знакомцу он не может. До начала работы оставалось чуть меньше десяти минут. Опаздывать и вправду не стоило, чтобы не привлекать к себе ненужного внимания. Неторопливым шагом, он направился следом за Елезаровым.
Ситуация была крайне опасная. Он буквально всей кожей ощущал эту опасность. Вступая в игру с этим человеком, Олег очень сильно рисковал. Но, с другой стороны, Сергей мог его просто выдать своим дружкам, и для этого вовсе не стоило встречаться с такими рисками быть увиденным кем-то из своих же соратников. Тем ни менее, Елезаров идет на такой риск, и даже дает ему эти наушники, которые защищают от излучений их дьявольских аппаратов. Над этим стоило хорошенько подумать. Хотя также, Олег прекрасно понимал, что такими темпами, как он продвигался до этого, он может ходить на работу в качестве дворника еще очень долго и безо всяких результатов. Рискнуть стоило. Приняв такое решение, он несколько успокоился. Всегда принятое решение успокаивало, несмотря на грозящую опасность. Путь вперед внезапно стал более четким, и по нему можно было двигаться, а не топтаться на месте, как это было до сих пор.
На часах было ровно без одной минуты пять, когда он вошел на проходную. Старик вахтер посмотрел на него из-под очков недовольным взглядом, но, по сути, придраться было не к чему, и он, пробурчав что-то нелицеприятное про тех «которые ходют и ходют тут», ограничился злобным зырканьем в сторону Олега. Рабочий день, точнее, вечер проходил, вроде бы, как обычно. Только Олег, почему-то, чувствовал на себе опять чьи-то пристальные взгляды. Проверить свои ощущения путем ментального прощупывания он не мог. Приходилось полагаться только на свое чутье и интуицию. Все чувства у него были обострены до предела, и он не мог дождаться окончания рабочего дня. В конце концов, он приписал это свое состояние повышенной мнительности, встрече с Елезаровым. Черная коробочка, лежащая в его кармане, будоражила мысли, и он ловил себя на том, что время от времени рука сама тянулась к карману. Но каждый раз он себя останавливал, понимая, что привлечет этим ненужное внимание. Проверить работу наушников очень хотелось, и он решил, что испытает их возле Глухариной пещеры. Даже если там что-то случится, то он сам будет вне зоны чьего бы то ни было навязчивого внимания.
Олег напомнил себе, что на завтра назначил встречу этому странному мужику в продуктовом магазине Михася. Это следовало обставить, как случайную встречу, чтобы не привлечь внимания к самому Михасю и его семье. Тоже задачка была не из простых. В подсобку их Наталья, жена Михася, конечно, пустит. Только как это можно будет объяснить самому Елезарову? Не сказать, что Олег опасался предательства со стороны нового-старого знакомца. Но он прекрасно понимал, что Елезаровым могут воспользоваться Копейщики просто, как подсадной уткой, а сам Сергей может об этом даже и не догадываться. И какого-то другого места встречи Олег придумать там, на ходу, просто не мог. Не так много у него здесь было надежных мест. Друзья, Михась со Слоном, да баба Марфа с Антоном. Но рисковать их жизнями у Олега не было ни малейшего желания. А потом, он все еще помнил то липкое чувство страха, которое расслабляло все его мышцы, заставляя их трястись и вибрировать, словно подтаявший холодец на блюде, и полную пустоту в голове, когда его этот вот самый Елезаров шантажировал у врат Медвежьего Яра Катериной.
Да, задачка была не из простых, но слово было сказано, и отступать уже было поздно, да и некуда было ему отступать. Необходимо было предупредить Михася со Слоном, что в случае чего, знать ничего не знают и ведать не ведают, а только и всех знакомств было, что сидели в разных зонах по одной статье, потому как работали на одном прииске. Глядишь и пронесет мимо друзей беду неминучую. Если разбираться уж совсем по сути дела, то мужики ведь действительно ничего не знают о его жизни. Он сам себя похвалил за разумную предусмотрительность, когда не стал посвящать их в свои проблемы. Даже если Копейщики выйдут на них, и примутся сканировать мозг, то ничего существенного против Олега они там не найдут. Хотя, в самой процедуре не было ничего приятного, но это было можно пережить. А вот, если бы «проверяющие» наткнулись там на какую-то стоящую информацию, их заинтересовавшую, тогда бы они натурально «выпотрошили» весь мозг, и вернуть человека после этого к нормальному состоянию было весьма проблематично.
Все эти мысли носились в голове Олега, пока руки механически выполняли привычную работу. Он так глубоко ушел в анализ ситуации, что даже не заметил, как к нему подошел его непосредственный начальник Владимир Иванович. Очнулся Олег только тогда, когда начальник хозчасти громко и недовольно покашлял за его спиной, стараясь привлечь внимание к своему появлению.
– Олег Николаевич, о чем это вы так глубоко задумались, что даже не обращаете внимание на приход начальства?
Вопрос был задан весьма ехидным тоном. Олег моментально постарался придать своему лицу простецкое туповатое выражение, и вытянулся в струнку перед подошедшим, склонив при этом покорно голову. Мол, прости, барин, виноват, больше не повторится. Завхоз окинул его фигуру с ног до головы суровым взглядом, и, кажется, остался вполне доволен увиденным. Покряхтев еще для создания сурового образа, начальник ворчливо проговорил.
– Зайдите завтра перед работой в отдел кадров к Маргарите Алексеевне. Нужно уточнить кое-какие ваши анкетные данные.
Кинув еще один строгий взгляд на замершего в покорной позе дворника, заложив руки за спину, завхоз чинно удалился в сторону своей конторы, похожий в эту минуту на важного и неуклюжего пингвина. Олег проводил его взглядом, пока начальство не скрылось за дверью конторы, и принялся дальше, как ни в чем не бывало, мести дорожки. А мысли лихорадочно заскакали блохами, не схватить их и не приструнить. То, что этот вызов был не из простых, Олег понял сразу. Иначе завхоз не пришел бы самолично, а просто бы передал по телефону информацию на вахту. Видимо, бывшему прапорщику было дано указание внимательно проследить за реакцией дворника на это сообщение. То, что это произошло сразу практически после встречи с Елезаровым, тоже наталкивало на некоторые невеселые размышления. А главное, нельзя было немедленно, прямо сейчас пойти и все выяснить! Следовало терпеливо дождаться завтрашнего вечера. И это неимоверно раздражало и даже напрягало. И тут, Олег, будто наяву, услыхал голос своего Учителя Тверда: «Никогда не торопи события. Жизнь идет своим чередом, и неизвестно, что там ждет тебя за поворотом. И если судьба дает тебе паузу, значит, у тебя есть шанс подготовиться к новым испытаниям. Взвесить все «за» и «против», как следует оценить свои силы и шанс выйти с честью из предстоящего испытания. Будь благодарен судьбе за паузу, потому что это говорит только об одном – судьба тебя любит и балует. Цени это…»
Олег как-то сразу расслабился, и стал заниматься своим ставшим уже привычным делом. Он давно уже был готов ко всему. А шансы выйти победителем из этой истории у него были весьма приличные. Теперь с «глушилками», которые дал ему Елезаров он, по сути дела, становился почти неуязвимым для Копейщиков. Правда, следовало еще проверить, как это работает. Завтрашнее утро следовало посвятить встрече с Елезаровым, которая могла неизвестно чем закончиться. Поэтому, проверить наушники в действии он решил прямо сегодня, сразу после работы. Да и ночь его укроет, словно Берегиня, своим темным плащом, и защитит ото всех ненужных глаз и ушей.
Глава 2
Сергей шел быстрым шагом к проходной, окрыленный некоторым успехом первой встречи с Одином. Конечно, тот ему ничего конкретного не обещал, но назначенная им на завтра встреча уже говорила о многом. Он по себе знал, что это нелегкий путь превращения из противника, пускай хоть и не в друга, но хотя бы уже и не во врага. Сергей и не планировал превращаться в друга. Все происходящее он рассматривал просто как сделку. Они могут быть полезными друг другу, конечно, до известных пределов. Пока он не мог сказать, где эти самые пределы будут, но у него было много других проблем и без глубоких нравственных копаний в собственной душе.
Почти возле самой проходной он слегка опомнился и сбавил шаг, перейдя на легкий прогулочный. С независимым видом, демонстративно не обращая внимания на вахтера, Елезаров прошел на территорию комбината и сразу направился к вагону, в котором он жил вместе с Пауковым. Он очень хорошо помнил, откуда тот доставал ту черную коробочку с наушниками, которую он сегодня отдал Одину в знак своих честных намерений. А также, он хорошо помнил, что это была не последняя коробочка в ящике письменного стола. По дороге к стоянке вагона он, как ни странно, не встретил ни одной живой души. Скорее всего Пауков вместе со своим управляющим еще находились в офисе. Это было как нельзя более кстати.
Сергей прошел в вагон, воспользовавшись своим универсальным ключом, и сразу направился в гостиную-кабинет. О наличии следящих камер он не беспокоился. Пауков бы не позволил никакой слежки за собственной персоной. Ящик стола был закрыт. Но замок был довольно простым и Елезаров справился с ним меньше, чем за одну минуту. Он не ошибся. В столе лежало несколько десятков таких коробочек. Особо не мудрствуя, он взял первую попавшуюся, бегло глянул на содержимое, убедившись, что бусины наушников в ней точно такие же, как и в той, что он отдал Одину. Сунул коробочку в карман, и закрыл ящик стола. Не задерживаясь в гостиной, он прошел в свою спальню, и лег поверх покрывала на кровать, скинув только теплую куртку. И весьма вовремя. Буквально через минуту, он услышал, что в вагоне кто-то появился. По легким осторожным шагам он сразу определил управляющего. Елезаров прикрыл глаза, делая вид, что он дремлет, но оставался при этом достаточно собранным и напряженным.
Дверь осторожно приоткрылась, и Сергей услышал деликатное тихое покашливание, а затем раздался негромкий голос управляющего:
– Сергей Станиславович, извините ради Бога… Но Виктор Анатольевич просит вас пройти срочно в офис. Дело не терпит отлагательств.
Елезаров, будто нехотя открыл глаза, слегка при этом поморщившись, тяжело вздохнул и тяжело поднялся, изображая непроходящую головную боль. Но также, всем своим мученическим видом выражая некую готовность нести службу, мол, если надо, значит надо, и он, Елизаров не пожалеет живота своего на благо шефа и соратника, да и самого ДЕЛА. Именно так, дела с большой буквы. Он очень надеялся, что управляющий своим чутким сердцем уловит все эти нюансы его мимики, и по достоинству оценит его мужество. При этом, он старался явно не смотреть на Эдуарда, пытаясь уловить его эмоциональный фон. Судя по тому, что он чувствовал, его маленький спектакль вполне удался. Явные нотки сочувствия распылялись в воздухе за его спиной в виде бледно-зеленых сполохов, исходивших от его сопровождающего, пока они следовали по коридору в сторону офиса. Елезаров впереди, а Эдуард Александрович сзади, как и следовало вышколенному управляющему.
Пауков их встретил чуть не с распростертыми объятиями, тщательно изображая из себя доброго дядюшку, встревоженного состоянием здоровья любимого племянника.
– Сережа, как ты? Как твоя голова? Надеюсь, прогулка тебе пошла на пользу?
Елезарову показалось, или взгляд «дядюшки» при последнем вопросе стал более пристальным. Сергей решил, чем более по-хамски он будет себя вести, тем лучше. Он поморщился, и пробурчал почти сквозь зубы:
– Какая может быть польза за полчаса. Да еще, когда голова забита всякими проблемами. Я только собрался отдохнуть, как тут вы меня вызвали. Надеюсь, повод был существенным, а не просто для пустых разговоров?
Последнее предложение прозвучало откровенно грубо, и Сергей подумал, что он, наверное, слегка переборщил с этим. Пауков – противник опасный и изворотливый, и его нельзя было недооценивать, и перегибать палку тоже было нельзя. Но, как ни странно, Пауков почти никак не отреагировал на его явное хамство, а спокойно произнес:
– Эдуард Александрович расстарался и добыл дела твоих зэков, которые прошлый раз работали с вашей экспедицией. – Последнее слово он произнес с легкой издевкой. Выдержав небольшую паузу около минуты, ожидая реакции Елизарова, не дождавшись, с некоторым разочарованием произнес. – Там в одном деле одного из зэков по прозвищу Красавчик, мелькало прозвище «Один». Сейчас мы ждем, когда нам доставят дело этого самого Одина. Судя по всему, они работали на одном прииске и сели по одной статье, но в разных зонах. Отсюда знакомство этого Красавчика с твоим Одином. Пока мы ждем дело, просмотри дело Красавчика, может и найдешь что-то полезное для дела.
С этими словами Пауков протянул Елезарову серенькую картонную невзрачную весьма потрепанную папку, перевязанную подранными замусоленными веревочками. С некоторой опаской Сергей взял в руки эту папку, словно это был не кусок картона, а склизкая мерзкая жаба, только что вылезшая из болота. Не скрывая своей брезгливости, он развязал замусоленные веревочки и углубился в чтение казенных фраз. Ничего особо интересного в деле Красавчика Елезаров не обнаружил, пожалуй, за исключением упоминания всех тех, кого взяли по этому делу. Среди имен было и имя Одина. Точнее, его кличка. Имени его Красавчик не знал.
Дочитав дело до самого конца, Сергей сделал вид, что его что-то заинтересовало в середине дела, пролистнул несколько страниц назад и принялся, якобы, внимательно всматриваться в листок пожелтевшей от времени бумаги. А на самом деле, он понял, что сейчас, когда принесут дело Одина, они смогут узнать какую-то его тайну. А что еще более вероятно, что Один из некоего таинственного, почти сказочного персонажа превратиться в обычного человека с непонятным и банальным прошлым. Почему-то это Елезарова очень раздражало. Словно у маленького ребенка отнимали, вот прямо сейчас, его мечту в чудо, отчего мир на глазах утрачивал свои яркие краски, превращаясь в унылую, серую и однообразную картину. Пауков, по-видимому, устав за ним наблюдать, подозвал Эдуарда, и они стали о чем-то негромко переговариваться между собой. Так прошло еще минут двадцать. Елезаров упрямо шелестел листками дела, Пауков с управляющим о чем-то шушукались, сидя за столом. Внезапно, в эту монотонность ворвался звук селекторной связи, и какой-то механический голос секретаря, больше похожий на голос робота, произнес:
– Виктор Анатольевич, доставили документы.
Все сразу встрепенулись. Пауков взглядом отправил Эдуарда в приемную, сразу став каким-то собранным и напряженным. У Сергея промелькнуло в мозгу, складывалось такое ощущение, что шеф от этих бумаг ждет чего-то невероятного, по меньшей мере, раскрытия всех тайн. Хотя все понимали, что это было глупо, так думать. Ведь это было обычное уголовное дело. Ну узнают они его настоящее имя, и что? Ну что это им даст? И сам же ответил на свой вопрос. Ничего, кроме некоторого разочарования персонально для него, Елезарова Сергея. Тем временем, метнувшийся в приемную управляющий, уже вернулся обратно и положил на стол перед шефом точно такую же картонную папочку, какая сейчас лежала перед Елезаровым.
Сергей с большим трудом удержался, чтобы не подскочить к столу и не выхватить из рук шефа эту папку. Лениво потянулся, заставив себя еще раз перелистать несколько бумажек в деле Красавчика, затем закрыл дело, аккуратно завязал замызганные тесемки, отодвинул от себя папку на угол стола, и только потом обратился к Паукову с небрежным вопросом:
– Ну, что там…?
Пауков не ответил. Он сидел, откинувшись на спинку кресла и смотрел на раскрытую папку, словно та могла на него сейчас наброситься и покусать. Или скорее не так. Словно он увидел привидение. Елезаров, удивленный таким поведением шефа, молча обошел его кресло и посмотрел в папку. Казенные фотографии, не самого лучшего качества, давали смутное представление о фигуранте, но, благодаря знаменитому шраму, Сергей без труда узнал на ней Одина. Его настоящее имя было Важин Олег Ильич. И сел он в тюрьму в довольно молодом возрасте, только – только исполнилось восемнадцать. Ничего большего Елезаров прочесть не мог из-за плеча шефа. Но, ему почему-то казалось, что и Пауков ничего большего прочесть не успел. Интересно, что же так произвело на него впечатление? Но вопросов, естественно, Сергей ему не задавал, а свое наигранное хамство он решил приберечь до другого раза.
Почему-то ему показалось, если бы он сейчас сказал Паукову что-то такое эдакое про возможность открытия врат, или даже про найденный Камень Демиурга, то и тогда бы шеф не обратил на это внимания. За все время, которое он знал Паукова Сергей первый раз видел его в таком состоянии. Эдуард Александрович, как и положено вышколенному управляющему, сидел на самом краешке кресла, стараясь не смотреть на шефа. Елезаров потихонечку потянул на себя папку, ожидая, что шеф возразит или еще как-нибудь проявит свои желания. Но Виктор Анатольевич никак не прореагировал на это, а продолжал молча сидеть в кресле, уставившись в одну точку, словно вообще находился не здесь.
Воспользовавшись его, так сказать, эмоциональным отсутствием, Сергей очень тщательно изучил дело Одина, но никакой особо интересной или полезной информации из него для себя не подчерпнул. Ну, разве что, его настоящее имя. Но и оно ничего не давало для решения его проблем. Имя, как имя. Правда, становилась очевидна их связь с Красавчиком, но это так же ничего особо не проясняло. Ну работали они вместе на прииске, и что? Сам Красавчик был совсем из другого мира, и ничего общего с тем, что интересовало Елезарова или Паукова и вовсе не имел. Сергей так углубился в свои размышления, что пропустил тот момент, когда шеф вышел из своей то ли задумчивости, то ли эстетической комы. Когда рука Паукова возникла буквально перед носом Елезарова и взяла папку с делом Одина, он даже слегка вздрогнул.
Пауков с насмешкой глянул на своего молодого соратника, и каким-то скрипучим, больше подходящим древнему старцу голосом, проскрежетал:
– Ну, и что ты тут смог найти полезного для нашего дела?
Сергей сразу встал в стойку и слегка капризным тоном, небрежно ответил:
– А что тут можно подчерпнуть из этого старья. Ничего полезного для нас я тут не вижу. Ну работали они вместе на нелегальном прииске, и что с того? Как это объясняет способности Одина? Этот Красавчик просто заурядный зэк, который, судя по его делу, не отличался особым умом. Один – это совсем из другой так сказать «оперы». Их связь нам ничего не дает. Тем более, что Красавчик уже мертв. Концов не осталось. И как это привязать к самому Одину, я ума не приложу. Думаю, что никак. Бесполезное занятие…
Пауков глянул на него как-то странно, и с кривой усмешкой проговорил полувопросительно:
– Ты так думаешь?
В его голосе уже слышались знакомые ядовитые нотки, такие привычные и уже почти родные. Елезарова очень сильно заинтересовало, что же такое его шеф увидел в деле Одина, что это даже выбило его из привычной колеи, заставив проявить некоторые человеческие эмоции, которым, уже казалось, не было места в этой пустой и холодной душе. Пауков продолжал смотреть на Сергея каким-то странным взглядом, будто пытаясь влезть ему в мозг и прочесть все его тайные мысли. Сергею стало не по себе из-за этого взгляда, но он заставил себя смотреть на шефа прямо с хорошо сыгранной легкой обидой и недоумением. Мол, чего это вы, дяденька, ко мне цепляться вздумали? Виктор Анатольевич вдруг устало вздохнул и опустил голову.
