Ирина Ю. Станковская
Фантастические истории. Сборник рассказов
© Ирина Ю. Станковская, 2015
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Только теперь без динозавров
Когда в начале XXV столетия Космическая ассамблея распустила подразделение охотников за астероидами, Патрика и Макса оставили в составе одной из исследовательских групп Космического университета скорее в память о прежних заслугах, чем из необходимости. Патрик поначалу не очень и огорчился – за последние три века почти все малые небесные тела, несущие потенциальную угрозу Земле и поселениям на Марсе и Венере, были уничтожены. Да и к сотрудникам подразделения прилипла обидная кличка «мусорщики».
Теперь же Патрик и Макс числились в штате как главные специалисты, а корректным работникам университета и в голову не могло прийти назвать их уборщиками космического барахла или чем-то в этом роде. Бывшие охотники проводили рабочий день в неспешных прогулках по роскошному Ботаническому саду университета, не обделяя вниманием прилепившийся к одному из корпусов бар «У лысого пеликана». Старина Джо, хозяин бара, любил слушать байки посетителей и часто ставил ветеранам по паре кружек пива за счет заведения. Иногда Патрика и Макса приглашали на консультации, но общаться со студентами друзья не любили – молодежь знала ответы на все вопросы и слишком полагалась на автоматику.
«Зачем нам изучать ручное управление? – фыркали они. – Сейчас разработчики гарантируют почти стопроцентную безопасность!» И вполуха слушали рассказ Макса о том, как он при вышедшем из строя навигаторе сумел виртуозно сманеврировать между орбитальными станциями.
В конце концов, Максу первому надоело болтаться в чуждой для него среде. Он уволился, купил домик недалеко от Санта-Барбары и оказался вдруг женатым человеком со взрослой дочерью и тройкой шустрых внуков. Патрик даже немного обиделся, поскольку считал, что знает о старом друге все. Сам-то он так и не женился, хотя был привлекательным мужчиной среднего роста, с соломенными волосами, темно-серыми глазами и мальчишеской улыбкой. Девушкам Патрик до поры до времени нравился. Но он и раньше-то не умел поддержать светскую беседу, а теперь говорить о своей прошлой работе стало для охотника самым любимым занятием. Последнее серьезное увлечение Патрика, длинноногая рыжеволосая Марианна, бросила его не без сожаления.
«Слушай, Пат, – сказала она, и на ее прелестном веснушчатом лице расцвела смущенная улыбка, – астероиды, это, конечно, интересно, но ты уж извини, я в личных отношениях хотела бы быть ближе к Земле». Когда Марианна уходила со слезами в красивых зеленых глазах, Патрик и сам чуть не расплакался.
Охотник остался один. Ему повысили зарплату, сделав почетным консультантом, и избавили от необходимости каждый день ходить на работу. К тому же, у Патрика накопилась кругленькая сумма, и он выкупил у Центра космических исследований охотничий корабль. Небольшое, но ладное и юркое суденышко Патрик нарек «Мухобойкой». С тех пор кораблик часто можно было видеть на орбите Земли и в окрестностях Луны. Иногда Патрик долетал до Марса, но не высаживался на планету, а снова возвращался на родину.
Шли годы, Патрик изучил практически все оставшиеся крупные астероиды Солнечной системы. Опасных объектов среди них не обнаруживалось.
«Рано или поздно мои услуги понадобятся!» – верил он. Патрик дал объявление в межпланетной сети: «Подготовлю охотника за астероидами. Плата разумная», но никто не отозвался. В конце концов, он обещал научить своему ремеслу безвозмездно. Увы, желающих не нашлось.
Однажды, пожаловавшись старине Джо (тот стал к тому времени не просто стариной, а стариком), он получил разумный совет: «Анабиоз, дружище. Если у тебя нет учеников, так занимайся своей работой сам. Заморозься лет на двести, хоть какой астероид да появится!»
В фирме «Плывем в будущее» ветерана встретили с распростертыми объятиями. Патрик прошел кучу обследований и получил разрешение на три цикла анабиотического воздействия.
«Мы не шарлатаны! – горячо заверял его директор клиники, кругленький лысоватый мужчина с воровато бегающими за винтажными очками глазками. – Более трех раз – опасно для вашего здоровья. Мы не гонимся за деньгами! И мы не гонимся за клиентами!» Когда Патрик получил счет, он ахнул – вопрос о том, кто за кем гонится, отпал, и стало ясно, что деньги просто таки сами текут к предприимчивым мастерам анабиоза.
Однако фирма постаралась на совесть. Индивидуальный бункер был надежно укреплен в шахте, в недрах горы, тектоническая неактивность которой была просчитана, как уверяли сейсмологи, на полмиллиона лет вперед. В отдельной шахте удобно разместилась верная «Мухобойка». Патрик подписал все необходимые бумаги и отдался в руки докторов.
Через 200 лет он проснулся. Приведя себя в порядок, Патрик поднялся на поверхность и вышел из лифта. Пейзаж изменился мало, хотя деревья и кустарники вокруг Космического университета поредели и были посажены иначе. Университет разросся, появилось несколько новых корпусов, плавающих над основным зданием. Принципиально нового Патрик не увидел – земляне были те же, одежда и техника изменились, но не до такой степени, чтобы привести ветерана Космоса в изумлении.
В языке появились непонятные словечки, да и говорили люди так, словно мочало жевали. Охотнику приходилось изрядно напрягаться в попытках понять смысл произносимого. В первом попавшемся киоске Патрик купил журнал, но его голосовые команды тот не разобрал и так и остался открытым на аляповатой обложке. Патрик заметил, что из алфавита убрали некоторые буквы, но зато кое-что прибавили. Закорючки, декларируемые, как он потом узнал, как «возвращение к истокам», Патрику не приглянулись. Очевидно, под «истоками» авторы языковых реформ понимали что-то свое, поскольку ветеран еще в детстве ходил в кружок любителей палеографии и разбирался в вопросе.
Бар «У лысого пеликана» остался прежним, там заправлял правнук старины Джо. Он был похож на предка, хотя вместо волос на голове топорщилась какая-то растительность, мало напоминавшая волосы. «Водоросли», – догадался Патрик, приглядевшись. В бухгалтерии главный консультант получил кучу денег. Оказалось, руководство университета забыло вычеркнуть ветерана из штата, и денежка 200 лет продолжала капать на его счет.
«Хорошо, что вы проснулись! – радостно приветствовал охотника проректор по хозяйственной части. – Появился тут вдруг один астероид – через три недели будет пролетать мимо Земли. Мы хотели его сбить еще у Урана, но не вышло. Придется вам прибираться». Начальство говорило таким тоном, что Патрик понял: в университете жалеют о потраченных на старого «мусорщика» деньгах и требуют, чтобы он хоть как-то оправдал израсходованные на него средства.
«Отчеты, сами понимаете», – продолжало начальство, укрепив Патрика в его догадке.
Охотник несколько дней поработал над «Мухобойкой». Межпланетный совет прислал в помощь умелых техников, которые внесли в корабль ряд полезных усовершенствований. Патрик только посмеивался. За двести лет почти ничего нового. Вот измельчал народ! И как можно не заметить астероид такого размера?! Двенадцать километров в поперечнике!
«Он вообще появился ниоткуда, бродяга какой-то, – обмолвился один из техников по завершении модернизации, – ведь ваши астрономы его тоже не заметили!»
Деление на «ваших» и «наших» Патрику не понравилось, но спорить он не стал. Ветеран еще чувствовал усталость и апатию после анабиоза. Оживился он, лишь приблизившись к объекту охоты – громадному серому астероиду под названием Питон. Патрик залюбовался жертвой – одна половина почти сферического небесного тела была достаточно ровной, покрытой потеками, напоминающими застывшую вязкую грязь, другая – пористой, пузырчатой, с поднимающимися там и сям каменными выступами, похожими на иглы какого-то животного. Патрик отключил автоматическое наведение и прищурился на дисплей, усеянный штрихами функциональных сеток. Выждав подходящий момент, охотник нажал на кнопку. Пли! Массивная пухлая ракета вырвалась перед кораблем и понеслась в направлении объекта. Именно в тот миг, как он и рассчитал, из ракеты веером вылетели капсулы со взрывчаткой. Они должны были покрыть не только видимую поверхность астероида, но и залететь с тыльной стороны и произвести там свою разрушительную работу. Патрик изменил курс и полетел прочь, не дожидаясь взрыва. Он никогда не промазывал.
«Зачем вы выключили автоматическое наведение? – упрекали его потом. – Нельзя работать по-старинке! Хорошо, в этот раз обошлось!»
Патрик молчал. Он был так обескуражен, что не протестовал, когда его зарплату урезали почти в два раза и перевели на должность простого консультанта. Когда он, набравшись смелости, пришел к начальству, оно приняло его весьма прохладно.
– Я обязательно взорву Питон! – сказал ветеран. – Это первая неудача в моей практике!
– Вы не молодеете, – бестактно сказало начальство, – а в следующий раз астероид прилетит через… триста пятьдесят два года!
– Так что ж это за астероид такой! – вскричал Патрик. – Это что-то необъяснимое! Надо бы его исследовать!
– Ресурсы Земли не безграничны. Как, впрочем, Марса и Венеры. Все средства идут на поддержание колоний. К тому же эта проблема с террористами… Изучать Питон нет смысла. Наши потомки что-нибудь придумают.
Патрик, вздыхая, отправился в «Плывем в будущее». Как выяснилось, сами сотрудники неохотно пользовались услугами своей фирмы – во всяком случае, Патрик не увидел ни одного знакомого лица. Тем не менее, договор еще действовал и доктора дали добро на вторую заморозку.
Через триста пятьдесят два года Земля Патрику не понравилась – воздух стал еще гаже, фигуры людей поражали разнообразием форм на грани с уродством. Причем, как с ужасом узнал Патрик, эти изменения вносились по доброй воле под влиянием капризной моды. Ветеран почти сразу стал задыхаться, и пришлось купить респиратор. От предложений имплантировать себе биореспиратор он отказался. Речь землян Патрик понимал уже с трудом. Поэтому пришлось приобрести автопереводчик.
Население Земли сократилось, колонии на Марсе и Венере были заброшены. База на Луне являла собой жалкое зрелище. Слетав туда, Патрик пожалел, что зря потратил бешеные деньги на топливо. Воздушные корпуса университета опустили и просто нахлобучили на стационарные корпуса, но никто не удивлялся странному зрелищу. Говорили, что это сделано из-за происков террористов, которые ненавидели технический прогресс и ратовали за «возвращение к истокам» (это выражение звучало теперь так часто, что охотник залез в переводчик и заменил его фразой «да пошли вы все к черту»).
Посетив бар «У лысого пеликана» Патрик обнаружил за стойкой особь неизвестного пола, никак не похожую не только на старину Джо, но и вообще на человека. Правда, несуразное существо встретило самого старого клиента приветливо и поставило полкружки пива, которое к счастью, почти сохранило прежний вкус при несусветно взлетевшей цене.
В университете ветерана принял ректор, высокий и тонкий, как градусник.
– Питон? – без энтузиазма отреагировал он, медленно почесывая торчащий из-под подбородка модный золотистый биореспиратор со светящимися красными стразами-индикаторами, – Да, с Луны нам что-то доложили. Надеюсь, он не столкнется с Землей.
Через несколько минут Патрик узнал, что денег на его зарплатном счету кот наплакал, поскольку триста лет назад произошло первое сокращение штатов, под которое он и попал.
– У меня есть сбережения, я сам полечу спасать Землю! – без ложной патетики произнес космический охотник.
– Я слышал, у вас есть корабль. Я бы прислал ремонтников, но у нас очень плохо с финансированием! Недостаток ресурсов, видите ли, к тому же, террористы опять активизировались, – вяло отозвался ректор и махнул рукой.
– Вам на все плевать! – возмутился Патрик и вышел, хлопнув дверью, не обращая внимания на несущееся вслед невнятное бормотанье ректора.
Охотник так разозлился, что даже очередной промах мимо Питона, наблюдаемый им недалеко от орбиты Юпитера, не смог вывести ветерана из себя. Астероид в последний момент издевательски вильнул и ушел из-под обстрела. На второй залп у Патрика не хватило сил. Он обмяк в штурманском кресле, тупо глядя на удаляющийся объект.
С тех незабвенных, полных романтики и приключений времен, у него остался всего один заряд. На этот раз Земле опять повезло. Но что будет в третий раз?
Последний сеанс анабиоза Патрик оплатил дополнительно, хотя по условиям договора он был бесплатным. Но доктора так жалостно смотрели на него, трогательно шевеля щупальцами, что ветеран безропотно внес деньги в фонд «За лучшее будущее фирмы „Плывем в будущее“».
Когда он проснулся снова, то сразу надел респиратор. Лифт двигался со страшным скрежетом, и охотник несколько раз покрывался холодным потом, думая о внеплановом движении тектонических плит. Когда Патрик вылез наружу, то оказался в пустынном мире скал, песка и валунов, покрытых скудной и непривычной на взгляд растительностью. Ветеран порядком запыхался, преодолевая почти пятикилометровое расстояние до бывшего университета. От зданий мало что осталось, и только верхние корпуса университета были еще различимы под наносами грязи и песка. Патрик нашел крышу бара «У лысого пеликана» и после долгих манипуляций с аварийным снаряжением спустился через пролом внутрь. Под прилавком он обнаружил бутылку пива, но не стал ее открывать.
Вернувшись назад, охотник поднял на поверхность «Мухобойку» и попросил сделать наводку на Питон. С базы на Луне никто не отозвался, но аппаратура там еще работала, поэтому Патрик получил необходимые данные и, натужно кряхтя, принялся опорожнять последние канистры топлива в пересохшие баки верного корабля.
Подлетая к Питону, он был как никогда спокоен. Автоматику Патрик выключил – Земля умерла, его промах ничего не изменит. Но оставалась еще задетая гордость профессионала, перфекциониста и настоящего мужчины.
Патрик прицелился в третий раз и молча, отстраненно, нажал на кнопку. Астероид не пытался увернуться, он плыл, подставившись под выстрел старого охотника, как серый огромный волк. «Фенрир или как его там … Фенрис. Короче, конец света наступает», – подумал Патрик, глядя, как ракеты вгрызаются в тело астероида. Серая оболочка разлетелась вдребезги, обнажилось идеально гладкое серебристое ядро Питона.
– Спасибо за помощь, землянин, – раздался в динамиках механический голос, – прекрасно, что ты с нами. Надеемся, во второй раз Земле повезет больше.
– Кто это? – Патрик подпрыгнул на кресле, дико озираясь по сторонам.
– Мы несем на борту все необходимое для зарождения жизни на вашей планете. Как и миллионы лет назад. Это не дубликат, а нестандартный набор с поправкой на нынешние условия, – продолжал голос, – из-за технической поломки мы не смогли открыть люки, когда пришло время. Ты спас будущее Земли! – голос помолчал и добавил. – Только теперь без динозавров…
Из Питона со всех сторон посыпались сверкающие контейнеры. Отлетев от мнимого астероида, они собрались в огромную стаю, как невиданные серебристые космические птицы, и, развернувшись, двинулись в сторону Земли.
Сфера начала удаляться от «Мухобойки», Патрик вытянул руки, коснувшись дисплея, словно хотел задержать Питон.
– Эй, а как же я? – крикнул он вслед.
Никто ему не ответил.
Впоследствии Патрик не раз вспоминал добрым словом канувшую в Лету фирму «Плывем в будущее». Ему удалось разбудить еще нескольких пациентов клиники анабиоза, а в контейнерах обнаружился не набор аминокислот и прочего протожизненного добра, а куда более совершенные объекты, которые ждали своего часа в саморазвивающихся инкубаторах. Немалую роль сыграли другие щедрые подарки инопланетян – очистители атмосферы и энергетические батареи невообразимой эффективности. Все устройства обладали интуитивно понятным интерфейсом и работали безукоризненно. Об отсутствии динозавров Патрик ни разу не пожалел.
Одним из первых восстановленных новыми землянами зданий был бар «У лысого пеликана», своеобразный памятник старине Джо и его спасительной идее об анабиозе.
Часы мастера Якоба
Саше Штралю новый клиент сразу понравился. Высокий, худой, с угольно-чёрными глазами на морщинистом лице, Андрей Егорович напоминал испанского или итальянского священника-аскета, только без тонзуры и соответствующего облачения. Саша время от времени завистливо поглядывал на густую седую шевелюру старика: восемьдесят четыре года, а ни проплешинки. Сам Саша к тридцати годам уже имел проблемы с волосами, но, втайне страдая, держался на людях молодцом и нарочно накоротко стриг то, что еще оставалось.
Андрей Егорович прекрасно говорил по-немецки, хотя современный лексикон часто ставил его в тупик. Несмотря на возраст, старик старался не горбиться и высоко держал голову. Слух и зрение у него были отменные. Саша сначала даже удивился, зачем такому клиенту понадобился персональный гид. Но, подумав, он решил, что Андрей Егорович всё-таки побаивается водить машину, к тому же, Саша решал организационные вопросы, хорошо ориентировался на местности и был прекрасным рассказчиком. Старик внимательно слушал его байки, вставлял остроумные замечания, живо интересовался местными достопримечательностями и немецким бытом. Незаметно Саша рассказал клиенту о своей жизни, о полузабытом Свердловске, откуда родители вывезли его еще ребенком. После нескольких дней, проведенных вместе, они так подружились, что Андрей Егорович наотрез отказался от гида-сменщика, предложенного турбюро. Саше это польстило, да и чаевые от старика ожидались хорошие – Андрей Егорович никогда не оставлял обслуживающий персонал без вознаграждения.
***
Экскурсионная программа подошла к концу, церкви, музеи, галереи и природные заповедники были осмотрены, лучшее пиво основательно продегустировано, а старик всё придумывал новые поездки. Хозяин турбюро уже несколько раз хвалил Сашу и намекал на прибавку к зарплате, что было совсем не лишним в период кризиса.
– Да вы знаете окрестности не хуже меня! – сказал Саша как-то вечером, когда они сидели в очередной популярной среди туристов пивнушке.
– Бывал я здесь, – задумчиво произнёс Андрей Егорович.
Он уставился в кружку с пивом и подул на пену.
– Первый раз слышу! – Саша даже немного обиделся. – И давно это было?
– Мы уехали в конце 1949 года, – старик грустно улыбнулся, – значит, почти 60 лет назад.
– Вам удалось побывать в англо-американской зоне оккупации? – воскликнул Саша. – И что вы там делали?
– Работал переводчиком, – подмигнул старик, – при советской миссии. Потом пришлось уехать. Отношения с союзниками стали не ахти. Впрочем, вы и сами об этом читали.
– Да так, в общих чертах, – Саша покраснел, – будете смеяться, но я в истории не очень. Много знаю, конечно, но не более того, что должен знать здешний гид.
– А, понятно, – Андрей Егорович кивнул, – я вот подумал, не прогуляться ли нам с вами в Траумбург?
Он раскрыл потрепанный путеводитель и зачитал вслух: «Так называемые Золотые фигуры Траумбурга, украшающие башенные часы колокольни церкви Святой Бригитты, были созданы в середине 16-го века мастером Якобом, ставшим впоследствии бургомистром. Высотой немногим более человеческого роста, фигуры прекрасно просматриваются из любого конца площади, внушая горожанам и гостям города восхищение и благоговейное почтение. Условно атрибутируемые как Архиепископ, Король и Королева, эти изумительные статуи уцелели в бурном вихре событий, которые как будто и не затронули уютный городок Траумбург».
Андрей Егорович отложил путеводитель и взглянул на Сашу:
– Ну-с, герр Штраль, пожалуй, стоит туда съездить!
– Красивые фигуры, – сказал Саша, – но на снимках совсем не то!
– Да, я заметил, – кивнул старик, – много читал про них, но не видел ни одной приличной фотографии. Я сам когда-то сделал несколько черно-белых снимков, но всё равно получилось размыто.
– Они слишком блестящие, наверное, солнце, блики, – предположил Саша.
– Погода была пасмурная, – возразил Андрей Егрович, – к тому же, не могут же все фотографы делать плохие снимки!
– Маленький городок, ничего особенного, – попытался отговорить клиента Саша, – жителей от силы полсотни. Туда почти никто не ездит. Церковь самая заурядная.
– Я как-то проезжал его и остался на несколько дней, – задумчиво сказал старик, – интересно, как он теперь выглядит.
– Воспоминания, – понимающе кивнул Саша, – тогда, конечно, я отвезу вас туда. Места красивые, много зелени, но скука смертная. Вы знаете, это из тех городков, куда не приезжают дважды.
***
Немногочисленные туристы, собравшиеся в полдень на Ратушной площади, примолкли. Бом-бом-бом! Под циферблатом на колокольне открылась дверь, и в лучах летнего солнца засверкали золотые фигуры – они выехали из темноты на подвижной платформе и застыли, устремив безжизненные взоры в сторону Альп. Архиепископ в митре и мантии поднял руку в благословляющем жесте, королева и король в роскошных резных коронах, стоящие по обе стороны от него, церемонно наклонили головы. Колокола играли гимн Траумбурга – простенькую приятную мелодию из тех, что поначалу навязнут в зубах, а потом невозможно вспомнить. Прошло несколько секунд, и платформа пришла в движение, три золотые фигуры исчезли за закрывшимися дверями. Некоторые туристы успели их сфотографировать, те, кому не повезло, разочарованно вздыхали – если из-за чего и стоило ехать в этот городишко, так только из-за башенных часов. Музыка смолкла, и площадь опустела – немногие гости города перебрались в отмеченный во всех путеводителях погребок «У старого Алоиза». Там подавали местное пиво с добавками из трав.
Андрей Егорович повернулся к Саше. Тот широко улыбнулся, демонстрируя готовность отправиться куда угодно по желанию клиента.
– Тут была пекарня, – медленно начал старик, и по его тону Саша понял, что сейчас он скажет что-то очень важное.
– Вы имеете в виду пекарню «Булочки Цецилии»? – весело подхватил он. – Туристы всегда шутят по поводу названия.
– Точно, – воскликнул старик, – так она ещё существует?
– В этом городке вот уже почти пять столетий ничего не меняется. Я ж говорил: скука. И как они тут живут! – Саша развел руками, выказывая то ли удивление, то ли неодобрение привычкам траумбуржцев. – Чужаки тут не задерживаются. И я их понимаю! В этом болоте надо родиться!
– Я влюбился в неё с первого взгляда, – произнес вдруг Андрей Егорович, – теперь-то я могу рассказать, ведь при моей работе… – он замолчал, стоя перед Сашей с опущенной головой.
– Вы имеете в виду какую-то местную девушку? – уточнил Саша, и тут же его поразила мысль, что старик до сих пор ничего не рассказал о себе. Он часами слушал Сашу, беседовал с ним о политике и искусстве, но умудрился не выдать подробностей собственной личной жизни…
– Вы были разведчиком? – обалдев от собственной наглости, спросил гид.
– Не имеет значения, – старик бросил на Сашу острый взгляд, – сейчас имеет значение лишь то, что я специально приехал туда, куда по вашим словам не ездят дважды. И приехал из-за неё. Из-за Цецильхен. В этом я до сего момента не мог себе признаться. Она была такая милая, такая очаровательная. Помогала матери в пекарне…
– Она жива, вы узнавали? – спросил Саша сочувственно.
– Траумбург, – особый город, у него даже сайта в Интернете нет, – сказал Андрей Егорович, – сейчас везде Интернет, а они вот такие, отсталые… Но я кое-что наскреб по сусекам. У меня хорошие друзья.
– Так пойдемте в пекарню и посмотрим, если её нет в живых, то наверняка остались дети или внуки, – бодро предложил Саша, – я туда пару лет назад одного профессора водил, булочки ему очень понравились. Он всё церковными часами восхищался, просил их показать поближе, но ему не разрешили. Сказали, что основная часть постройки очень древняя, вовсе не 16 век, а намного старше, туда посторонним нельзя.
– Да? – Андрей Егорович замялся. – Может быть, сначала сходим к Алоизу, вы мне о часах расскажете. И профессор этот… Иванский его фамилия?
– Точно, – Саша уважительно взглянул на клиента, – вы основательно подготовились!
***
В погребке «У Алоиза» почти не было посетителей. Саша и Андрей Егорович сели за грубый деревянный стол и с наслаждением отхлебнули по глотку пива с горьковато-пряным ароматом.
– Так что ж Иванский? – напомнил Андрей Егорович.
Саша пожал плечами.
– Старичок такой ветхий, дунь – улетит… Но очень вежливый, некапризный, просто фанатик какой-то. Он сразу в Траумбург поехал, никуда не хотел – а ведь в первый раз в Германии. Но сами знаете, если ученый – маньяк, то это не лечится. И сколько у него часов было, не поверите, – сразу штук пять возил наручных и все жалел, что башенные купить нельзя.
Саша рассмеялся, но Андрей Егорович его не поддержал. Он пристально глядел на гида и ждал продолжения.
– Ну вот, он эти часы когда-то в книжке на рисунке увидел. Рисунок был сделан чуть ли не сразу после установки часов. Но вот оказия, потом он её найти не мог. Главное, название книги знал, она без автора была. По всему миру искал. Во все библиотеки запросы подавал. Исчезла книга, как будто и не было. Жена с ним чуть ли не развелась, так ей всё это надоело.
Саша замолчал и сделал ещё один глоток:
– Короче, приехал он сюда, а ему отказали. Он на башню почти уже поднялся, но его перехватили и так по-немецки, как они умеют, отчитали, что де порядок должен быть, что если нельзя посторонним, так всем нельзя! Старик совсем сник, чуть ли не плакал, а они ни в какую. И что, как будто жалко пожилого человека порадовать, ведь он не из любопытства, а в научных целях!
– Многими учеными как раз и движет любопытство, – возразил Андрей Егорович, – к тому же, может быть, именно его научные цели их обеспокоили.
– Не знаю, – сказал Саша, – но факт, что уехал профессор расстроенный. Хороший был человек. Читал, что он недавно умер
– Да, увы, – сказал Андрей Егорович, – кстати, помните, в путеводителе написано, что изготовил часы некий мастер Якоб. Странно, что фамилии мастера нигде не найти. Немцы в таких вопросах очень аккуратны.
– Надо было вам 60 лет назад в этом разобраться, – заметил Саша, – с победителями бы посчитались. Пришли бы в их архив и потребовали!
– Не наша зона, – сказал Андрей Егорович и усмехнулся.– Видел я кое-какие документы, но не по этому делу. Мне удалось подружиться с одним американцем, славный парень был. Коллега мой, кстати. Но кто мог подумать, что я заинтересуюсь самим городом. Знать бы наперёд!
– Вы скорей часами интересуетесь, – хмыкнул Саша, – но я могу понять, они очень эффектные! Прямо мороз по коже!
– Мороз по коже? Интересно! – Андрей Егорович прищурился.
– Это я так ляпнул, не подумав, – смутился гид, – стоят там наверху, а ты внизу, как букашка.
– Нет-нет, обычно то, что ляпают, не подумав, точно бьет в цель, – произнес старик.
***
Пекарня находилась на другом конце Ратушной площади. Андрей Егорович и Саша шли туда целую вечность. Старик волновался и двигался очень медленно, потеряв былую прыть. Саша придерживал его за острый локоть и сочувственно поглядывал на бледное лицо клиента. У входа в пекарню они остановились. Саша сделал вид, что увлечен разглядыванием аппетитной выпечки, выставленной в витрине.
– Перейду Рубикон, – сказал Андрей Егорович, – была, не была!
Он решительно открыл дверь и шагнул внутрь. Нежно звякнул колокольчик. В помещении пекарни было тепло и вкусно пахло кофе, ванилью и корицей. У окна стояли два высоких столика. Стульев не наблюдалось. Андрей Егорович приблизился к столику и облокотился на него.
– Я постою, что-то мне не по себе стало, закажите пока капучино и марципаны!
– Добрый день, чего изволите? – из внутреннего помещения, отделенного от зала домотканой занавеской, вышла полная белокурая женщина лет сорока пяти, её приятное лицо просияло улыбкой. – Простите, что заставила вас ждать. Туристы к этому времени обычно уезжают.
– Я как-то был у вас, – Саша улыбнулся в ответ.
Он вспомнил, что эта же женщина обслуживала их с Иванским в прошлый раз. Невероятно, но она тоже его узнала.
– О, как приятно вас видеть. К нам обычно не приезжают снова. Особенно молодые люди! – хозяйка поставила на стойку тарелку с марципанами.
– Я – гид, моя работа приезжать в одни и те же места много-много раз! – сказал Саша и заказал два капучино.
– Да, да, я помню, что вы работаете гидом, – говоря это, женщина ловко манипулировала кофейными приборами (кофе здесь готовили по-старинке). – Жаль профессора, такой славный человек был. Но башня закрыта для посетителей.
– Да, – машинально ответил Саша, – он был славный.
Хозяйка выбила чек (кофе за счёт заведения), Саша заплатил (сдачи не надо) и понёс съестное к столику. Женщина повернулась и скрылась за занавеской.
Булочки и кофе были съедены быстро. Андрей Егорович всё время молчал, а Саша из деликатности не стал его тревожить. Выйдя из пекарни, они некоторое время стояли, глядя на здание церкви. Двери башенных часов были закрыты до следующего полудня.
– Вам там понравилось? – робко поинтересовался Саша. – Вы не стали спрашивать про вашу знакомую. Почему?
Старик посмотрел на него и глубже надвинул бейсболку.
– Нет, я не смог, – сказал он, наконец, – хотел спросить, но не смог.
Саша понимающе кинул:
– Значит, не судьба. Хоть кофе выпили. А марципаны у них самые вкусные в мире!
Андрей Егорович поглядел на него тяжелым взглядом:
– Знаю. Она сама их готовит.
– У них рецепты передаются из поколения в поколение! Вот где постоянство, традиция. Может быть, они из-за этих плюшек никуда уезжать не хотят?!
Саша засмеялся собственной шутке и смеялся бы еще долго, если бы Андрей Егорович, положив руку на его плечо, не остановил развеселившегося гида.
– Там, в пекарне, нас обслуживала мать Цецильхен.
Саша не знал, что и сказать. Старик явно сходил с ума, а он нёс ответственность за клиента. Вдруг тот начнет буянить, кинется искать юношескую любовь, перенапряжётся – и раз – инфаркт или инсульт.
– Давайте осмотрим город, раз уж мы приехали, – совершенно спокойным голосом предложил вдруг Андрей Егорович.
Саша согласился, но уже без прежнего энтузиазма. Он прикидывал, как уговорить клиента покинуть скучный и тихий, но, как выяснилось, плохо действующий на его здоровье городок.
***
Они посетили музей ремёсел, аккуратное кладбище и невзрачную церковь Святой Бригитты, где покоился прах мастера Якоба. Саша порекомендовал клиенту зажечь свечку (он сам всегда делал это как в православных, так и католических храмах, будучи при этом атеистом), и тут Андрей Егорович решился.
– Саша, думаю, мы можем попасть в башню!
– Вход на колокольню закрыт, да и предупреждение висит… большими буквами, – возразил гид, – может быть, лучше снова пойти выпить кофе? В конце концов, прошло 60 лет, вы могли ошибиться. Спросите про вашу Цецильхен и со спокойной душой поедем обратно. О сделанном жалеют меньше, чем о несделанном!
