Ирина Ярич
Рассказы Старого Кенгуру
Белые люди
– Ты Джим правильно делаешь, что опасаешься белых людей и прячешься от них. Они убивают не только животных, моё племя погибло из-за них. Мой дед рассказывал, – говорил Вавирри, – а ему – его дед, а тому – его дед, что когда-то наше племя было большим. Жило тогда близ устья полноводной реки, что впадала в море. Мужчины охотились и ловили рыбу, женщины и дети собирали ягоды и травы. Племя не знало голода, потому что каждый сезон приносил свои плоды. Наши шалаши укрывали нас от дождей и полуденной жары. Мы не воевали с соседями. Да и что нам было делить? А вот праздники устраивали часто совместные. Наши певцы и шаманы начинали песнь о первопредках, а гости наши продолжали её, дополняя своими. И вот однажды, во время наших общих игр на берегу, увидели, что в море появилась лодка-гора. Она приближалась, а мы в ожидании и удивлении спрятались за кусты. Прятаться умели, иначе не выследишь добычу. От лодки-горы отделилась лодка меньшего размера и направилась к берегу. В ней были люди. Но каково же было наше удивление! Люди совершенно на нас не похожи! Ты Джим их видел, поэтому описывать внешность не стану. Каждый из них держал палку, которая могла ранить или даже убить тогда, когда человек смотрел сквозь неё.
Они дошли до реки, набрали воды в круглые короба и погрузили их на лодку. Часть из них отплыла и направилась к лодке-горе. Остальные, поставив матерчатые шалаши, остались на берегу.
На следующий день они пошли обследовать местность, и нашли нашу стоянку. Обе стороны с опаской рассматривали друг друга. Вскоре, поняв, что местное население для них не опасно быстро осмелели и освоились. Убили своими палками несколько животных, заметив при этом наш испуг от их грохота, пожарили добычу и предложили племени разделить с ними их трапезу. Те в свою очередь тоже угостили пришельцев своими запасами. Наше племя уверовало в добрые намерения белых людей, помогало им осваиваться на новой для них земле.
Переселенцы рубили деревья и строили из них себе дома. Выбирали сочные равнины, огораживали их и пускали туда своих животных, которые они привезли с собой. Тогда старейшины забеспокоились и стали им говорить, что не следует много рубить деревьев и пасти столько скота. Ни деревья, ни трава не успеют так быстро вырасти. Они спрашивали у белых, зачем те столько животных привезли с собой? Если опасались, что им нечего будет есть, так зачем ещё и убивать кенгуру, коал и других, сдирать с них шкуру? Ведь никто из белых не страдает от голода или холода. Но белые старейшин не слушали. Они продолжали обустраивать нашу землю на свой манер, захватывая уже и участки наших соседей. Протесты они не воспринимали. Всё чаще возникали с их стороны придирки. Ссоры перерастали в драки. Но мы не могли устоять против их убийственных палок. Приходилось уступать. А белых становилось всё больше и больше, лодки-горы привозили их толпами. Им понравилась наша земля. Их колдуны и шаманы учили нас своему языку для того, чтобы мы забыли своих богов, духов и предков, а почитали только их Бога. Нам было непонятно это и не нужно. Мы отказывались. Белые приходили в ярость, и били, даже убивали наших соплеменников. Но нам было всё равно непонятно, почему они так себя ведут, и что хотят от нас? Почему не дают нам жить как прежде? И почему те, кто ещё недавно были у нас гостями, заставляют делать то, что нам чуждо, будто они хозяева. Но это невозможно. Господствовать могут только духи, первопредки. Те, кто породил нас и дал нам законы жизни. Но хуже всего, что среди белых было очень много злых и жестоких людей, скорых на расправу.
Каждый наш мужчина не только охотник, но и воин и поэтому обязан дать отпор обидчику и отвоевать отобранную территорию. И началась кровопролитная для нас война. Бумеранг и копьё, главные помощники на охоте в умелых руках, но они не могли сравниться с грохочущими палками белых, убивающими за один миг. Эти коварные белые решили завладеть всей землёй, на которой выросли многие поколения нашего племени. И мы, видимо им очень мешали. Поэтому пришельцы стали на нас охотиться как на зверей. Мы поняли, что нас хотят уничтожить, и приняли решение уйти, покинуть дорогую нам землю предков, но сохранить племя. Прячась и скрываясь от преследователей, терпя голод и нужду мы уходили вглубь континента. Белые шли по нашему следу со своими собаками, натравливая их на тех, кого обнаружат. И не важно женщина это или воин, немощные старики или безобидные дети. Преследователи нападали, вырезая даже безоружных. Сжигали наши запасы, орудия, инвентарь, шалаши, – ничего и никого не жалея. Мы теряли соплеменников целыми семьями. У нас к животным не было никогда такой жестокости, какая была у белых к нам. И мы вынуждены были бежать, бежать, чтоб хоть кто-то выжил. Мы уходили туда, куда белый человек ещё не пришёл; туда, где ему не захочется жить. Остатки нашего племени удалились в пустыню. Напуганные, измотанные мы всё шли и шли, пока не увидели гору. И нам показалось, что она защитит нас…
Многие поколения выросли уже здесь, среди этой скудной растительности, но белые люди дошли и сюда. Часть моих соплеменников ушли в города и там сгинули, другие болели и умирали здесь. Болезни тела и духа различны, но они пришли к нам вместе с белыми людьми. Притягательный яд: курение, алкоголь и наркотики – тоже от них. Наши люди от этого слабеют, чахнут и умирают. Редко кто живёт больше пятидесяти лет. Теперь я здесь живу один. Я последний из нашего племени, кто прошёл обряд посвящения мальчика в мужчину и храню предания предков. Вспоминать сказания о них – единственная радость в моей жизни.
Время сновидений
– Мир вокруг нас, – сказал Вавирри Капирна и многозначительно обвёл рукой пространство, охватившее и небо, и землю, всё, что находиться там и между ними, – в том числе и мы с тобой, – продолжил он, – существует лишь потому, что среди всего этого многообразия жизни обитают духи-первопредки. Теперь они не видимы, но когда-то, так давно, что и сосчитать-то трудно, на земле жили только они, и были зримы. Предок-гоана по своему желанию мог измениться и принять обличье любого растения или животного, даже камня или речки.
Их жизнь была похожа на сон, а сон был жизнью. Во «Времена сновидений» духи существовали на земле в обличье человека. В начале они жили в темноте и холоде. Один из первых появившихся в облике человека духов – Пурукупали подружился с другим – Джапарой, которого встретил в лесу. Они стали искать пропитание вместе, в этом им помогала сестра Пурукупалы Вуриупранала…
– А откуда же появились духи? – воскликнул я, любопытный, как все дети.
– Тайна появления духов сокрыта от человеческого понимания. Пока ещё людям не дано уразуметь их существа, – с сожалением изрёк Вавирри, затем продолжил. – Однажды эти оба молодца после того, как полакомились вкусными плодами, нашли себе забаву. Взяли две палки и начали их тереть одну о другую. Помериться решили силой, кто из них быстрее свою палку изотрёт, тот выиграет. А проигравший победителю на следующий день обед добудет. И вот они принялись за дело. Трут, трут палки из всех сил друг о друга. Ещё и до половины не стёрли, как вдруг вспыхнул огонь меж ними. В миг стало вокруг светло, тепло и на душе веселее.
Пурукупала был не только старше, но и умнее всех. Он сразу же понял, какая польза от огня, поэтому мгновенно принял важное решенье. Пурукупала отодрал от сухого дерева два куска коры и зажёг их. Два ярчайших факела засияли у него в руках, освещая пространство на многие мили вокруг. Большой кусок коры, пылающий жаром, отдал своей сестре и наказал: жить высоко на небе и, совершая шествие по нему, дарить свет и тепло Земле. «Сиянье факела в твоей руке отныне станет называться Днём», – молвил он. А меньший кусок коры отдал другу своему и повелел следовать вслед за сестрой по небосклону, разгоняя тьму неярким светом, чтоб Земля отдохнуть могла. Это время назвал он Ночью.
Духи Вуриупранала и Джапар вознеслись на небо и с тех пор охраняют огонь. Так возникли Солнце и Луна. То была эпоха «начало всего».
– Вавирри, Луна не похожа на горящий кусок коры, – возразил я. – А может это сам Джапар. И когда полная Луна он мне улыбается, – и моя мордашка растянулась от счастливой улыбки.
– Милый Джими, я лишь пересказываю слова древних… А Луна не только тебе улыбается, – и продолжил. – Затем наступило «время созидания». Духи-первопредки создали человека, дали ему законы, по которым надлежало жить. Обучили всему тому, что человек знает и умеет. Духи и жизнь человека связаны между собой, и зависят друг от друга.
– А, как духи людей создали? – не унимался я.
– Часть духов вслед за Джапаром и Вуриупранал перебрались жить на небо. Два брата-великана Нумбакуллы взирали на землю своими зоркими глазами. И однажды, на берегу солёного озера, среди валунов рассмотрели большую бесформенную массу. Спустились Нумбакуллы на землю, и поняли, что это не простая кучка земли. А живая глина, из которой можно создать кого-нибудь. И братья принялись лепить по своему образу и подобию существ, которых назвали людьми. Осторожно вырезали каменными ножами им глаза, нос, уши и рот, а также другие части тела. Мужчин и женщин сделали разными, чтобы они любили друг друга и могли размножаться. Так братья выполнили долг перед человечеством.
Земля от жаркого Солнца стала высыхать, растения завяли, реки и озера пересохли. Людям стало нечего есть. Это открылось взору Духу Дождя, доброму и щедрому Калья. Увидев потрескавшуюся и высушенную землю, он опечалился. Его печаль породила слёзы, а слёзы – дождь, который напоил растения и людей, наполнил водоёмы и реки. Снова земля расцвела, стала зелёной и благоухающей, а люди бодры и веселы. Так Солнце и Дождь дарят всем жизнь и красоту.
– А, откуда появились кенгуру и другие животные? – спросил я друга, для меня, пожалуй, этот вопрос был важнее, чем остальные.
– О, Джими, на нашей земле существует могущественный дух, которого мы зовём Матерью, – продолжил своё повествование Вавирри Капирна. – В первоначальные времена она жила в облике Змеи. Однажды проголодавшись, она проглотила людей. Но они не погибли. Когда змея изрыгнула проглоченное обратно, то кроме людей из её пасти вышли аисты, гагары, кенгуру, динго, летающие лисицы и другие животные, в которых превратилась часть людей. В сезон засухи Змея заглатывает всё снова, а в сезон дождей отпускает. Змея-матерь держит нить жизни Тун. И, если она эту нить выпустит, то мы умрём. Если же умрёт Змея-матерь, то погибнут и люди, и кенгуру и птицы. Не будет ни земли, ни воды.
То, что поведала Гора
Старый Кенгуру глубоко вздохнул и задумался. Слушатели его молчали, терпеливо ожидая продолжения. А вожак унёсся мысленно в даль, словно нырнул в прошлое и переживает снова впечатления своей уже далёкой молодости. Давненько он не видел своего друга Вавирри Капирну. Как тот поживает? Большое расстояние их разделяет. Встретятся ли вновь? Старый абориген живёт по-прежнему возле горного исполина. А, вот Джими, всегда кочующий Джими, теперь уже старый Джим доберётся ли он до своего давнишнего приятеля? Ах, как хочется ему с ним поболтать. Ведь уже никого не осталось рядом, кто бы помнил молодого и резвого кенгурёнка. Вокруг него молодёжь, его родное стадо. Да, они ждут продолжение рассказа. Что же Джим, не надо показывать своей грусти. Расскажи им о далёкой Горе, где ты встретил друга и о земле, на которой они живут.
И старый Вожак продолжил:
– Вавирри Капирна по праву рождения был ещё и хранителем священной Горы. Он говорил, что во сне дух Горы беседует с ним, рассказывая о далеком прошлом земли. Я сомневался в этом, глядя на этого мёртвого каменного исполина. Вавирри очень печалило, что его Старший брат, как он меня называл, не верит. И, испросив разрешения духа священной Горы, поведал мне о том, что видела, и знала она. А Гора здесь существует столько, что жизнь живого существа можно сравнить всего лишь с мигом в её жизни. Теперь её склоны обнажены, высушены солнцем, мягкие породы – песчаник, сланец и крупнозернистый магнетит унесены и разметаны ветрами.
Но когда-то Гора не стояла одиноко. Тогда всё было иначе. Она была намного выше, к ней примыкали её сёстры, такие же величественные, образуя мощную горную цепь, пересекающую весь континент. С заснеженных вершин к подножию бежали ручейки, сливаясь в многоводное озеро, раскинувшееся вдоль гор. На их красных склонах рос изумрудно-дымчатый лес. Везде кишела жизнь. В лесу и у озера жило много разных зверей и птиц, которые рассказывали Горе, о том, что видели.
Животные, в поисках более сочных побегов и водоёмов кочевали по земле. Эти путешественники рассказывали Горе, что земля, на которой стоит она и её сёстры велика. На одном её конце Дневное светило восходит, а на другом – уходит под воду, которая плещется вокруг земли. На месте красных песков знойной пустыни и каменистых плато, тогда цвели луга, серебрились эвкалиптовые рощи и благоухали акации.
Птицы, эти крылатые обозреватели мира, говорили: далеко на юг за обширным морем есть земля, громадный зелёный остров. Там живёт племя красивых и высоких темнокожих людей. Горе очень хотелось познакомиться с ними или хотя бы увидеть их. Но самой ей туда не добраться. Она частенько просила птиц рассказать ей о них.
Но однажды почва содрогнулась, и свет померк, и жестокий ураган метался по земле. Гигантская волна с далёкого моря приблизилась к её основанью, унося в океан свои жертвы. После чего стало как прежде. В один из ясных дней Гора увидела, что горизонт заслонила тёмная пелена. Она колыхалась, приближаясь, и оставляла после себя клубы пыли. Птицы подсказали: это люди, они покинули свой край. Вот те, кого она так давно стремилась увидеть! Весело и дружно люди принялись обживать вторую родину. Среди лугов и рощ, построили скалообразные дома из белого мрамора, чёрного подземного камня и вулканической лавы потухших вулканов. Выросли селения и города. Этот обширный континент они назвали Лемурией.
Но любопытство распирало Гору, и она спросила: отчего они покинули свой край? И люди ответили: с небесного свода звезда упала. Хоть была она и мала, но принесла огромные бедствия. Земная твердь задрожала, потрескалась. Проснулись вулканы, изливая пламя на поля, леса и города. Подули ледяные ветры, земля стала стыть. И тёплый цветущий край покрылся снегом. Насекомые, птицы и животные коченели на морозе, да и людям стало нестерпимо. Гонимые лютой стужей они покинули, свою страну.
Промелькнуло не одно тысячелетие. Бывшие переселенцы достигли благосостояния. Всё было прекрасно, развивались наука и ремёсла, искусство и литература.
Прошло ещё немало сотен лет, и правителем этого народа стал Виуйя, грубый и надменный. Вокруг себя собрал он друзей, подобных себе лживых и коварных. И счастье покинуло дивный край. Бесконечные ссоры с соседями перерастали в кровавые бойни. Хорошо жилось лишь тем, кто льстил правителям. Честным и справедливым совсем житья не стало. Режим Виуйя надолго задержался, подобным себе он воспитал и сына, и внука, а те своих детей.
Но Земля не может выдержать много зла. И природа взбунтовалась. Проснулись вулканы, молчавшие тысячи лет, и материк содрогнулся от землетрясений. Один за другим извергали смертоносную лаву вулканы, сжигая всё вокруг, и покрывая пеплом окрестности. Долго сотрясали материк подземные бури. И он не выдержал, во многих местах земля треснула. Глубокие разломы стали заполняться водой, ещё больше раздвигая и подтапливая сушу. Вместо обширного материка от Древней Лемурии остались несколько островов, а самым крупным наш.
Городов больше не существовало. Лишь небольшая часть лемурийцев выжила, – сказал Джим и горько вздохнул.
Ах, как Горе было тягостно переживать такие времена! Но людям тоже пришлось не сладко. Оставшиеся в живых боролись за выживание. Никто из них уже не помышлял о строительстве прекрасных зданий и возрождении прежних достижений. Люди стали жить обособленно, а знания предков превращались у них в мифы.
Среди них был хвастливый и драчливый Тото, далёкий потомок Виуйя. От своих предков он унаследовал неуживчивость, глупость и презрение к труду.
Тото ни чему не мог научить свой народ, он только требовал, чтобы ему было сытно и удобно.
На склонах Горы люди валили лес до тех пор, пока весь не срубили. Прошли десятилетия.
Не скрепляемая больше корнями деревьев почва со склонов смывалась ручьями в озеро, которое со временем обмелело. Солнце и дожди изъели мягкую породу, а ветры унесли её прочь. Горная цепь трескалась, крошилась и разрушалась. Постепенно и вершина Горы снизилась. На ней уже не образовывались шапки снегов, и ручьи пересохли, озеро не подпитывалось больше талой водой и высыхало.
