Ирина Якубова
Чёрный дым
– Это кто у нас проснулся? Это кто у нас спрятался? – нараспев заговорила Лариса игривым тоном, присаживаясь на край кроватки. Девочка сопела под подушкой и еле слышно похихикивала. Яранская затеребила одеяльце, пытаясь ухватить за руки и за ноги барахтающегося в постели ребёнка, который не хотел высовывать носа и извивался, как "уж на сковородке".
– Сейчас я пощекочу этого червячка, ух пощекочу! – продолжала заигрывать Лариса.
Вдруг из-под подушки высунулась головка, и гнусавым голосом малышка попросила:
– Высморкай мне носик, няня! Он у меня совсем не дышит.
– А что случилось с твоим носиком, малышулька моя сладенькая?
– Заболел…
– Да как же так, миленькая? Лето на дворе жаркое!
– Наверное, от холодной водички.
Лариса почуяла неладное. Шестым чувством. Альфия продолжала:
– Мы вчера на озеро ездили. Мамочка меня плавать учила. Мы на лодочке плавали, а потом я в круге купалась. Так здорово было! Мы далеко плавали, на глубине! Я даже не боялась!
Яранская почувствовала, как большое, очень большое количество адреналина выплеснулось в её кровь, от чего каждая клетка тела запылала ярким пламенем и задрожала в такт Ларисиным мыслям: "Утопить! Она может утопить девочку. Это же так легко, сделать так, чтоб та утонула на середине озера или реки, к примеру. Если в этом месте будет малолюдно, то никто не успеет подоспеть на помощь, даже если сама Роксана будет кричать и звать кого-то на помощь, изображая испуганную мать, которая не может спасти тонущего ребёнка. Боже, что она придумала!" Тысяча мыслей пронеслась в голове у няни всего за долю секунды, и последняя была самой здравой: "Нельзя показать виду, что что-то заподозрила. Взять себя в руки. Не говорить ничего лишнего и срочно, срочно сообщить обо всём своим. И поскорее идти гулять во двор, чтоб разузнать аккуратно у девочки все подробности прошедшего выходного."
Лариса поднесла к носику малышки платок:
– Ну-ка! Раз, два, три!
Девочка набрала в грудь побольше воздуха и громко высморкалась, потом ещё.
– Какая ты у меня умница бесстрашная! Сейчас я тебе на завтрак блинчиков напеку и чаёк с малинкой заварю. И ты будешь снова здоровенькая и веселенькая.
– Няня! Я снова так на озеро хочу. Там такое мороженное вкусненькое продают, и попкорн с карамелью. И ещё я плавать умею в круге, как русалка. Или как дельфинчик. Мамочка сказала, что научит меня плавать под водой и нырять!
– Вот и выздоравливай скорее, а то лето скоро кончится, и не успеешь поплавать. Бежим на кухню скорей, будешь мне помогать!
Мурашки бегали по телу Ларисы с бешенной скоростью. Даже выведывать ничего не надо было, Альфия сама всё рассказывала. Бедная малышка! С каким восторгом она вспоминала свою поездку, как радовалась:
– Мамочка так хорошо умеет вёслами грести, как настоящий капитан!
– У… Вы на лодочке плавали? – спросила Лариса, уняв дрожь в голосе.
– Да. На берегу много лодок и ещё эти… Как там… э… Ну такие, с педальками, чтоб крутить. Крамараны! Вот!
– Катамараны. Ты ешь блинчики, ешь. А то остынут.
– Тётя Лариса, а поехали с нами вместе, я мамочку попрошу. А то мне без тебя скучно.
– Ну что ты миленькая, мне домой в воскресенье надо, понимаешь?
– Это потому, что твой муж болеет?
– Да, моя крошечка.
– Тогда я у мамы попрошу, чтоб мы в другой день поехали, когда ты с нами!
– Ну, попроси… – ответила робко Лариса, хотя уже наперёд знала, что Роксана ни за что не согласится. Ведь тогда няне будет известно, где они купаются, что да как… Лариса сможет увидеть, что ребёнок без жилета, и что на глубине опасно, и много других деталей. Но она должна вести себя естественно, поэтому согласилась с Альфиёй. И вправду, если Роксана начнёт отнекиваться, и не пустит её с ними на озеро, тогда станет ещё яснее, что Лариса не ошибается в своих подозрениях.
После завтрака Яранская одела девочку для прогулки. В дверях дома столкнулись с хозяйкой, вернувшейся из бассейна. Роксана выглядела свежей и подтянутой. "Вчерашнего купания её что ли не хватило?" – подумала Лариса.
Роксана чмокнула дочку в лобик и обратилась к Ларисе:
– Думаю, врача вызывать не придётся, температуры не было. Насморк вчера подхватила на пляже.
– Мамочка, а можно тётя Лариса с нами купаться поедет, а? Мы бы вместе поплавали, потом бы в мячик поиграли. Ну пожалуйста, ма- а-а- м, – заканючила девочка.
Роксана помрачнела и как-то неестественно резко оборвала её:
– Что ты придумываешь? У няни выходной в воскресенье. Ей надо домой к мужу. И вообще, тебе надо выздороветь сначала, а потом уж думать о купании. Я специально бросила дела, кстати, чтоб остаться сегодня с тобой!
Лариса решила загладить спор и присела на корточки перед девочкой, у которой слёзы навернулись на глаза:
– Альфиюшка, я и плавать-то не умею, и воды боюсь. Честно-честно. Давай мы лучше дома будем играть, ладно? Не обижайся, малыш.
Альфия продолжала стоять, надув губки и молчала. А Лариса решила воспользоваться случаем:
– Роксана Олеговна, если Вы сегодня никуда не уходите, можно я на часик домой съезжу?
– Ты же только из дома, – недовольно пробурчала хозяйка.
– Мужу плохо было, "скорую" утром вызывали. Он же диабетик у меня, и инфаркт зимой перенёс… Я бы в аптеку сбегала, да в магазин по-быстрому…
– Ой, избавь меня от подробностей. Иди. И к обеду чтоб была. Я не собираюсь тебе оплачивать часы отсутствия, имей в виду.
– Спасибо, Роксана Олеговна. Я быстро. Только в аптеку и магазин. И обратно. А завтра сестра его приедет, будет с ним, пока я на работе…
Роксана уже не слушала. Она взяла дочь за руку и повела к беседке, что-то ей рассказывая, и Яранская успела заметить, как настроение девчушки вновь улучшилось, и она запрыгала на одной ножке по тропинке, ведущей в сад. "Как играет на чувствах, какая актриса", – подумала она, глядя вслед хозяйке дома, – "Ну ничего, за всё ты заплатишь!"
Но как? Как она заплатит? Ничего этого Лариса не знала, и мыслей никаких у неё на этот счёт не было.
Яранский и Рамиль Садыков, уже обживший, так сказать, тело Анжелы, сидели с озадаченными лицами и слушали сбивчивый рассказ матери семейства, которая так внезапно явилась с работы.
– Ну что делать, что делать, мальчики? Как поступить, ума не приложу. Я точно уверена, что разгадала план Роксаны. Сто процентов! Ну, допустим, до воскресенья ребёнку ничего не угрожает, а потом что? Я прям места себе не нахожу! – причитала Яранская, чуть не плача.
– Да успокойся, дорогая. Ты итак молодец. Что-нибудь придумаем, – сказал Вадим.
– Что ты придумаешь? А главное, когда?!
– Так, давайте вместо того, чтоб давать волю эмоциям, думать, – предложил Рамиль. – Надо как минимум выяснить, на какое озеро они ездили.
– И что тебе это даст? – спросила Лариса. – Вчера на одно озеро ездили, в следующий раз на другое поедут.
– Да не так уж много у нас в черте города мест для купания, – рассудил Яранский.
Рамиль стал сосредоточенным и чётко стал проговаривать вслух:
– Так. Мест для купания у нас в городе примерно три-четыре. Это речка, озеро и два пруда, если не ошибаюсь. Надо будет объехать все эти места и приглядеться, где есть прокаты лодок и катамаранов. При том, это должно быть место малолюдное. Водоём должен быть широким и глубоким. Не помешает, кстати спросить работников пляжа, в том числе лодочной станции, не видели ли они на днях такую-то женщину с ребёнком тут. Если Роксану и не запомнили, то машину, её белоснежный ягуар, не запомнить просто нереально. Место преступления, уверен, Роксана не поменяет. Потому что она ко всему тщательно готовится. Наверняка, чтоб найти подходящее место, она объездила всё побережье и все пляжи не по одному разу. У неё не должно быть ничего спонтанного.
– Ой, мне бежать уже надо. Час прошёл!
– Не волнуйся, доедешь на такси, милая.
Лариса всё равно встала из-за стола. Она обратилась к Рамилю:
– Вот скажи, как тебе удаётся оставаться таким спокойным и отрешённым?
– Лариса, Вы мне думать мешаете. Во-первых, у нас ещё есть немного времени, во-вторых, я рад, что хоть что-то прояснилось, и мы имеем преимущество…
– Да какое преимущество? О чём ты?! Ну выясним мы, что за озеро, где Роксана учит девочку плавать. Что дальше-то?
– Рамиль логично рассуждает, – хотел встрять Яранский, но жена перебила их обоих и, наскоро подкрасив губы уже в коридоре, громко отчеканила:
– Я вам вот что скажу, мальчики. Если до вас ещё не дошло, времени как раз у нас не больше двух недель! Сегодня какое число, помните? Седьмое августа! Через две, максимум три недели станет прохладно, и ни на какое озеро уже не поедешь! Тем более для купания. Поэтому Роксана станет торопиться, а если этот план ей осуществить не удастся, она придумает другой, о котором мы можем и не догадаться… Поэтому мы должны что-то предпринять именно сейчас!
Мужчины сидели, как вкопанные за кухонным столом, не шевелясь. Яранскому казалось, что жена опрокинула на них ушат с ледяной водой.
Дверь за Ларисой захлопнулось.
– Рамиль, я прям ума не приложу, как поступить нам? – спросил Вадим, пытаясь казаться спокойным.
– Конкретно пока ничего не могу предложить. Но! Нам надо торопиться, Лариса права!
– Я вот о чём думаю: допустим, нам удастся протянуть время. Конечно мы сегодня же объездим местность и, я не сомневаюсь, найдём нужное нам место. Я или ты можем выследить Роксану с Альфиёй твоей, когда они приедут, затем поотираться рядом, не позволив своим присутствием осуществить план. А дальше-то что?
Рамиль заметно нервничал. Видимо до него начало доходить, что теперь над его дочерью нависла реальная угроза, а время утекает так быстро…
– Рамиль…
– Да слышу я! – вскрикнул парень и снова замолк, погрузившись в напряженные раздумья. Лицо его, вернее её – бывшее Анжелино лицо, покрылось испариной в области лба. Волнистые светло-русые пряди рассыпались как попало по хрупким плечам.
– Заплакать хочется. Или закричать, – продолжал Рамиль, глядя куда-то в пустоту. – Наверное, это женское тело всё же влияет на меня, на моё сознание. Я будто медленно теряю мужское начало. Оно заставляет меня подстраиваться под свою физиологию. Я сейчас не только о всяких чисто физических явлениях говорю, а больше о душевных качествах, о характере.
– Я тебя не понял, извини.
– Ладно. Это к делу не относится. Поехали скорее к водоёмам, по пути подумаем ещё, – сказал Рамиль, резко встав из-за стола. – Где ключи от машины?
– Ты что за рулём собрался ехать?
– Да. Я хорошо знаю пригород и окрестности. Так будет быстрее.
– У тебя прав нет. У Анжелы не было, если ты не понял… Не хватало, чтоб оштрафовали.
– Ну хорошо, действительно проблемы не нужны. Деньги есть, но терять время не хочется, – согласился Рамиль, и мужчины вышли на улицу.
Городской пляж сразу отмели. Пруды, те что в черте города, тоже не подошли, так как первый пруд был небольшой, и весь просматривался с берега, как на ладони. То есть, несмотря на глубину в середине, можно было переплыть его, в случае необходимости. И людей достаточно на берегу. Второй пруд был больше, но на нём не было проката лодок. Поехали на речку в десяти километрах от города. Река Большой Караман огибала город с севера. По карте мужчины определили, где расположены места для купания. Таких насчитывалось шесть. На двух из пляжей, где река разливалась достаточно широко, был прокат плав. средств. На одном из таких пляжей Яранский с Рамилем вышли из машины. Поинтересовались у парней, что выдавали лодки в аренду, не было ли здесь женщины с ребёнком, приехавших на белом ягуаре. Парни не видели никакого ребёнка, но такой автомобиль видели тут дважды. Женщину не запомнили.
Мужчины, один из которых был молодой симпатичной девушкой в глазах завсегдатаев пляжа, устроились за пластмассовым столиком летнего кафе. За пять часов, проведённых в старенькой "девятке" Яранского на летней жаре, они изрядно устали и проголодались. Заказали по куску шашлыка из баранины с запечённым картофелем и чайник зелёного чая.
– Значит, Роксана была здесь, – начал разговор Вадим.
– Да, и это место она отсекла. Понятно почему.
– Почему?
– Обратите внимание: лодок слишком много. На небольшом пространстве одновременно четыре-пять лодок. Вон, смотрите, парень с девушкой катамаран берут… То есть нет пространства для манёвра. Роксана несколько раз съездила сюда, понаблюдала и поняла это.
– Значит остаётся один пляж. Отсюда минут пятнадцать езды.
– Да. Больше просто негде.
Через сорок минут после сытного обеда мужчины уже прогуливались по небольшому песчаному пляжику, на котором компактно разместился прокат лодок, летнее кафе с тремя столиками, точка с мороженным и кукурузой. Оказалось, что приезжавших сюда вчера женщину с ребёнком на красивой белой иномарке запомнили. Тётка-мороженица вспомнила чернявую девчушку, которой брали и мороженное и попкорн по два раза. А лодочник вспомнил их потому, что ему показалось странным, что женщина поплыла на лодке с малышкой и не взяла спасательные жилеты, хотя парень настаивал.
– Ну что ж, спасибо, – поблагодарил Яранский прокатчика лодок, только что поведавшего важную информацию. Обращаясь уже к Рамилю, он продолжал:
– Может нам имеет смысл взять катамаран и проплыть вниз по реке, осмотреться?
– Поздно уже. Восьмой час пошёл. Давайте завтра. А сегодня просто пройдёмся вдоль берега. Они уже закрываются.
– Скажите, – вновь обратился Вадим к молодому загорелому парню, работнику станции, который только что подтащил к причалу последнюю лодку, и, упрекнув троих отдыхающих подростков за то, что просрочили своё время на десять минут, уже собирался идти переодеваться в палатку, – А у вас всегда мало народу? Или просто к вечеру разбежались? Сколько у вас лодок?
Парень посмотрел на Яранского с прищуром. Наверное, подумал, что перед ним женатый мужик с молоденькой любовницей, ищут место, где можно отдохнуть наедине, без страха быть увиденными кем-то из знакомых.
– Нет, у нас лодок всего три и один катамаран. А людей здесь всегда мало. Потому что место не очень удобное. Во-первых, течение достаточно сильное. А вон там, – парнишка указал рукой направо в сторону песочной насыпи метрах в двадцати от станции, – вообще река делает изгиб, и лодок мы не видим. А дно там глубокое и илистое, водорослей полно. Мы вообще сезон доработаем, а на тот год в другое место переедем. Так что приезжайте пока. У нас ведь лодки вон какие хорошие, и пляж, кстати, чистенький, хоть и небольшой.
– Спасибо, друг, – ответил Яранский, приобняв стоявшую рядом блондинку за талию, – мы приедем на выходных.
Узнав всё, что было необходимо, мужчины неспешным шагом направились как раз к тому месту, где река, по словам парнишки, делала изгиб. Немного походили по берегу, затем залезли на ту самую насыпь. Оглядели окрестности с высоты. Действительно, река заметно ускорялась за поворотом, а вода вдоль берегов была болотного цвета из-за обилия водорослей. Уселись на мягкую, успевшую кое-где пожелтеть под летним солнцем невысокую траву.
– Ты думаешь, – начал Яранский, – именно здесь и была твоя жена с дочкой? Если они плавали здесь, то как девочка вообще могла удержаться на таком течении?
– Ну, наверное, здесь они плыли на лодке. А купались всё же на пляже. Иначе, Альфия не была бы в восторге от купания, как говорила Лариса. Но это не мешает Роксане приплыть сюда на лодке и уговорить дочку попрыгать с лодки в воду, например. Или вообще столкнуть её…
– Ты прав. Здесь же нет никого. Сомневаюсь, что кто-то из отдыхающих решит плыть в эту сторону. Кому охота бороться с течением и напрягать мускулы вместо того, чтоб расслабленно дрейфовать на мелких волнах?
– Значит так. Вадим, Вы должны будете приехать сюда в выходной. Быть возле Роксаны, следить за ней, плавать рядом. Вы хорошо плаваете?
– Да плаваю-то я отлично. Но разве мы не должны поехать вместе, чтоб изображать влюбленную парочку? А то будет подозрительно, что мужик немолодой один приехал на пляж, лодку арендовал…
– Да-а… Детектив из Вас никакой… – Рамиль улыбнулся. У Яранского от этой улыбки потеплело на душе, так как вдруг на секунду, на краткий миг, он снова увидел перед собой свою Анжелу, такую весёлую и ласковую девочку…
– Не понял.
– Альфия может узнать меня!
Яранский сделал недоуменное лицо.
– Уф, ну как не помнить? Кто месяц назад заговаривал Альфиюшке зубы, чтоб она ушла с детской площадки от своей прежней нерадивой няни? Я же!
– Тьфу ты, ёлки-палки! Реально забыл.
– Ладно. В общем, так мы помешаем Роксане утопить мою дочь. Так мы выиграем время.
Солнце клонилось к закату. Ярким пунцовым кругом нависло оно над холмом, возвышающимся вдали за противоположным берегом Карамана. У мужчин слипались глаза от усталости, но уходить отсюда не хотелось. Посторонние звуки постепенно исчезали, пляж внизу уже час как опустел. Явственно слышалось лишь журчание речной воды, крик какой-то ночной птицы в кустарнике неподалёку, и отдалённо слышны были редкие гудки проезжающих по трассе машин. До дороги было не более четырёхсот метров. Рамиль растянулся во весь рост, и Яранский последовал его примеру.
– Нравится мне запах полевой травы, – задумчиво произнёс Вадим. – Мы, помню, с Ларисой, когда ещё Анжелка не родилась, в степь часто ездили. С палатками. В настоящую степь. Там такой был умопомрачительный воздух свежий. И этот запах неповторимый. Просто блаженство. Давно я его не нюхал, не ощущал…
– Почему?
– Ты же знаешь! У дочери аллергия была буквально на всё. А на цветение особенно. Она даже в школу не ходила в апреле, мае. У нас дома на холодильнике вместо магнитиков календарь цветения деревьев висел. Она на таблетках антигистаминных жила. Мы берегли её как могли. И вот не уберегли… Кстати! А ты как себя чувствуешь? Здесь полно растений и запахов всяких. Я что-то упустил из виду, что Анжелино ведь тело…
– Я себя чувствую хорошо.
– Странно. Если тело её, то и болезни должны присутствовать её. У тебя должна быть аллергия. Ты ведь и мёд, между прочим, ел!
– Но у меня нет никакой аллергии! Говорю же: я спокойно ем мёд и вдыхаю разные запахи. И вообще всё спокойно ем.
– Значит, аллергия – не телесная болезнь, а болезнь души что ли? Бред. Не может этого быть. Мы ведь её лекарствами лечили, и они помогали. Таблетки против аллергии. Мы разные препараты пили. Курсами по полгода, бывало.
– Вы – врач, вам виднее. Я в медицине ничего не понимаю. Делайте выводы сами.
– Раз болезнь из Анжелиного тела ушла вместе с ней самой, значит причина её болезни была не в теле. Выходит так. Наверное, и любая другая болезнь имеет другую, не связанную с телом природу…
– Возможно.
– Рамиль, я должен обязательно это с Ларисой обсудить.
– А я другое хочу обсудить. Вадим, Вы не жалеете, что со мной связались? Просто я постоянно чувствую себя виноватым, что втянул вас с Ларисой в свою историю…
– А что, у нас какой-то выбор был? Нас с женой никто не спрашивал. Ты поставил нас перед фактом: "Вы должны мне помочь спасти дочь". И всё. Что нам оставалось?
– Простите меня. Всё так быстро произошло, у меня самого не было времени на раздумья, когда представилась возможность снова стать живым. Это был единственный шанс.
– Простили уже. Пожалуйста, Рамиль, только не заводи при Ларисе таких разговоров, не береди душу. Не знаю, как мы рассудка не лишились от всех этих событий. Я до сих пор не определился, кем мне тебя считать. Другом, братом, сыном или просто посторонним духом, привидением… И вообще, поехали домой.
Мужчины встали, спустились к автомобилю. Яранский сел за руль, и в тишину прохладного летнего вечера врезался шум дребезжащего мотора старенькой лады 2109.
– Надо Ларисе позвонить, – сказал Рамиль, когда автомобиль выехал на трассу с неровной узкой дорожки, покрытой щебнем.
– Да. Набери её, пожалуйста. Она уже должна Альфию уложить и в своей комнате быть.
Рамиль набрал номер Ларисы и поднёс телефон к правому уху Вадима.
– Алло, милая? Ты ещё не спишь? Говорить можешь?
– Да, не долго.
– Дорогая, я только хочу сказать, что всё нормально. Мы нашли нужное место, мы там будем, не волнуйся. Ты сама в порядке?
– Да, работаю. Скучаю, пока.
Яранский продолжал ещё что-то говорить, не заметив сразу, что жена отключилась.
– Вот блин! Уже трубку положила.
– Вадим, просто она боится. Кругом же камеры.
– Господи, поскорее бы это закончилось, и она вернулась домой.
Около одиннадцати вечера мужчины уже были дома. Рамиль быстро искупался и пошёл в свою комнату. Яранский перекусил вчерашним пирогом с капустой, купленным в соседней булочной, и тоже завалился на диван в зале. Включил телевизор без звука. Так ему легче было уснуть, ведь несмотря на дикую усталость, сон не шёл. Он вообще забыл, когда нормально спал после смерти дочери. Днём ещё как-то держался, какие-то дела делал, а ночью его одолевали мысли. И грустные, тоскливые и тревожные. Вот что они будут делать дальше? Ну, протянут время. А потом? Различные варианты развития событий крутились в голове доктора. Он никак не мог прекратить бурную мыслительную деятельность и отдаться во власть Морфея. А ведь завтра ему рано вставать на суточное дежурство! В памяти вдруг всплыли слова Рамиля о том, что они с Ларисой не спасают людей, а лишь помогают им не умереть быстро. И зачем он работает? Чем больше он об этом размышлял, тем обиднее ему становилось. За себя, за жену, за профессию. Ведь он так счастлив был, когда учился в институте, когда произносил клятву Гиппократа, когда сознавал, что занимается благородным и нужным делом. А нравилось ли ему на самом деле спасать людей? К Яранскому внезапно пришло откровение: последнее время, наверное последние лет пять точно, он делал это по инерции. Без удовольствия, без запала, без энтузиазма, можно сказать. Приезжал на срочные вызовы, механически выполнял свои функции, реанимировал. Если больной умирал, то Вадим сильно не переживал. А если выживал, то сильно не радовался. "Интересно, у Ларисы так же?" – подумал он. Голова у доктора просто гудела, он встал и пошел на кухню выпить воды. Заметил свет в комнате Анжелы. Значит, Рамиль не спит. Яранский, как человек, привыкший к ясности, решил зайти и задать единственный вопрос человеку, который сейчас играл ключевую роль в его и его жены судьбе. И решил не уходить, пока не получит чёткого ответа.
Постучал. Смело открыл дверь. Рамиль сидел за столом на крутящемся стуле. Слева стопкой лежали Анжелины учебники. Краем глаза Вадим заметил, что слой пыли с них исчез, наверное Лариса успела здесь прибраться вчера. Точнее, уже позавчера, так как уже было три часа вторника…
Яранский подошёл к Рамилю вплотную. Лицо девушки, точнее лицо тела его дочери, было напряженным. Глаза красными, а лоб влажным. То ли от напряжения, от стресса, то ли от усиленных раздумий. Вадим развернул стул к себе, сел на кровать и посмотрел прямо в глаза Рамилю:
– Ты знаешь, мне нужна ясность. Я вижу, мы топчемся на месте. Все наши усилия по оттягиванию времени тщетны, они ни к чему не приводят. Ты умный парень, у тебя есть цель. Ты пришёл к нам для того, чтоб спасти свою дочь, а мы с супругой согласились тебе помочь. Будь добр, объясни, какой у нас план? Конкретно. Если у тебя плана нет, то давай сейчас придумаем его вместе. Мы должны не просто, как я понимаю, спасти девочку, но и вывести Роксану-убийцу на чистую воду. Как это сделать, я не представляю. И я не уйду отсюда, пока мы не решим конкретно, что нам делать.
Рамиль не отвёл взгляда от Вадима, своего, как он считал, друга. В этот момент он совсем не напоминал Яранскому его дочь. Даже внешность казалась другой. Чужой, не Анжелиной.
– Я решил.
– Что?
– План придумал. Только что. Пару часов назад.
– Рассказывай.
– Не могу. Вы будете против.
– Это ещё почему?
– План хороший, но рискованный.
– Рамиль, прояви уважение хотя бы! Я имею право знать!
– Пожалуйста, доверьтесь мне. И ещё. Вы должны будете мне достать пистолет или ружьё.
– Ничего себе! Где ж я достану оружие? Не понял, ты что собственноручно решил Роксану застрелить? Ты представляешь, какая травма будет для ребёнка? Отец умер, мать убили. Может ты ещё мне предложишь стрелять в неё?!
– Ладно. Я расскажу. Только пожалуйста, Ларисе пока ни слова. Она женщина впечатлительная, будет переживать…
– Хорошо. Я слушаю.
Минут десять понадобилось Рамилю Садыкову для того чтоб изложить план действий. Яранский внимательно выслушал и изрёк:
– Надо же. Как это раньше нам в голову не пришло.
– В общем, нам понадобится пистолет.
– Где его взять?
– Вы пойдёте, и купите по моей рекомендации. Я ведь крупный бизнесмен, у меня есть связи в криминальном мире. Я скажу куда и к кому обратиться.
– Был бизнесмен.
– Не важно. Я умер, а ребята – нет.
– Ты же говорил, что честный бизнесмен, что свои денежки заработал без обмана, откуда у тебя друзья-бандиты?
– Вы какой-то странный человек. Я не отрицаю, что я честно заработал своё состояние. Я и в делах никого никогда не обманывал. Но вот, к примеру, если Вы, как врач, вылечили какого-то нехорошего человека, Вы что от этого стали плохим? И Вы с ним здороваться не станете потом? Так же и в большом бизнесе, и в политике. Если я имел дело с бандитами, не значит же это, что я с ними дружил. Вы тоже спасаете и воров и наркоманов. И вам за это зарплату платят.
– Ладно, понял я. Куплю.
– Прям завтра можно.
– Я дежурю. Послезавтра. Но всё, что ты задумал, невозможно за неделю провернуть.
– Вот именно. Поэтому, надо как-то разлучить Роксану с Альфиёй. На этой неделе она в безопасности, в воскресенье она будет под присмотром на пляже, а вот потом… Ей нельзя находиться в доме с матерью. Это опасно. Роксана может не сдержаться и сделать что-нибудь!
– И как же убрать её из дома? Чёрт, мне кажется проще было бы как-то расправиться с Роксаной.
– Ага! Придушить голыми руками. Я в этом чудесном девичьем теле вряд ли справлюсь с ней. А Вы не сможете… Убить человека. Просто Роксана занервничает после неудачной попытки утопления, и кто знает, что сделает? И если честно, мне хочется, чтоб правда выяснилась. Ну, со мной. Что убит я.
– Так… Как же сделать, чтоб разъединить их… Честно говоря, у меня уже голова не варит.
Глава одиннадцатая
Дежурство у Яранского не задалось. Всю первую половину дня он ходил, как сомнамбула по станции скорой помощи. Попытался прилечь в кабинете, но сон не шёл. Всё думал о Ларисе. Странно, её уже здесь больше месяца не было, а никто из коллег особо и не интересовался ни её здоровьем, ни где она вообще. Все знали, что Лариса попала в больницу с сердечным приступом, потом взяла отпуск за свой счёт раньше времени для того, чтоб поправить здоровье, съездить в санаторий. Вели себя коллеги так, будто она никогда здесь и не работала, и не отдала этому учреждению двадцать три года своей жизни. Ему в бригаду поставили молодого фельдшера, который не только не помогал толком Яранскому, а даже мешал.
После полудня как прорвало: посыпались звонки, бригада выезжала на вызова буквально каждый час-полтора. И, как назло, теперь Вадима накрыло, и сон свалил его прям в машине "неотложки".
Домой на следующее утро доктор вернулся выжатым, как лимон.
– Лара не звонила? – спросил он с порога сонного Рамиля, открывшего дверь.
– Звонила вечером. Всё в порядке, Альфия поправилась. Роксана ведет себя как обычно. Приезжал к ней домой юрист и ещё Паша Федышин, судя по Ларисиному описанию. Наверное, обсуждали процесс продажи моих активов…
– Ясно. Ты не спал, как я посмотрю. Надеюсь, ночь прошла не зря, придумал что-нибудь?
– Да, есть намётки.
– Излагай.
– Пойдёмте за стол. Я роллы заказал, сейчас должны подвезти.
– Фу, ненавижу эту гадость.
– Ладно, позвоню, дозакажу пиццу.
– Закажи лучше борщ или блинчики с мясом.
Рамиль усмехнулся и взялся за телефон. Яранский привык уже к тому, что его названный сын не любит экономить ни на еде, ни на одежде, ни на чём другом. Для него ничего не стоило выбрать по интернету любой ресторан, заказать любую еду и наслаждаться вкусной пищей уже через тридцать-сорок минут. Цена всего этого не имела для него значения. Для него имела значение только экономия времени. Вадим считал, что всё это – барские замашки, но всё чаще проскакивала в его мозгах мысль о том, что ему это начинает нравиться. "Деньги – это свобода. Они должны служить нам, помогать жить в своё удовольствие. Разве не достоин этого каждый человек?" – часто говорил Рамиль. И Вадим начал осознавать, что постепенно начинает любить их. Деньги. Вот что плохого в том, что сейчас, придя с работы усталым и голодным, он, не тратя времени на готовку и хождение за покупками, вкусно и сытно поест?
Пока ждали курьера из ресторана, состоялся разговор. Яранский находился в расслабленном дремотном состоянии, но посчитал, что прежде чем он наконец ляжет спать по- нормальному, не лишним будет узнать, что в планах у бизнесмена. Не ускользнуло от внимания Яранского, что сегодня Рамиль надел светло-голубой спортивный костюм на замену потёртым джинсам и рубахе в клетку, которые не снимал почти весь месяц. Вадим критично оглядел парня с ног до головы. Перед ним стояла миловидная блондинка с кое-как заплетённым хвостиком на затылке, поблекшим от усталости и нервного напряжения взглядом, но тем не менее стройная и подтянутая. Голубой костюм с блестящими серебристыми вставками на рукавах и бёдрах красиво облегал девичью фигуру, которая, как показалось Вадиму, несколько округлилась за последнее время… "Наверное, по привычке ест больше нормы, как мужик. Вот и набрал лишних пять кило. А Анжелкиному телу ведь столько калорий не надо!" – подумал он, но вслух сказал другое:
– Ты вчера шопингом занимался? Костюмчик-то тебе к лицу.
– Да хватит Вам! В маркете на остановке купил. Продавец навязала, на размер меньше пришлось взять.
– Это Анжелин размер. 42-44. Она балахоны и не любила.
– Так неудобно же ходить, когда всё в обтяг и прям в тело врезается.
– Привыкай, ты теперь девушка. Дочь бы себя прекрасно в этом комплекте чувствовала. У неё столько нарядов осталось, многие сама шила. Так жаль, что просто висят теперь… Ты бы надевал их, а? Померь, платья там всякие…
Рамиль посмотрел на Яранского, как на придурка, и сделал оскорблённое лицо:
– С ума Вы что ли сошли, Вадим Александрович? Сами берите и бабское тряпьё надевайте.
– Какое-какое?!
– Простите, женское, я хотел сказать.
– Это ты, друг, прости. Забылся я.
– Да ладно… Кстати я собрался сегодня в парикмахерскую сходить, подстричься. Ну не могу я больше с волосами этими. Прям пытка.
– Не смей! – громко приказал Яранский. – Тело не твоё, ты обязан уважать его. А не уродовать! Не идут моей дочери стрижки, понимаешь? Этот образ Анжелы, единственное, что у нас с женой осталось. И я хочу запомнить дочь такой. Ясно тебе?
