Ирина Якубова
Чёрный дым
– Девушка- а…
Душа её резко встала с пола и оглянулась в мою сторону.
– Я умерла? – спросила девушка вполне спокойным тоном. – Ты ангел? Ты прилетел за мной?
Прежде чем ответить, я внимательно посмотрел на неё и на её мёртвое тело. Оно было прекрасным. Особенно волосы. И лицо, такое утончённое и умиротворённое. Просто ангельское. Вскользь я глянул на мужчину, её отца, который навис над её телом и читал из книги что-то, похожее на заклинание. Мужчина был в полном отчаянии, и мне стало жаль его. Дух девушки подлетел ко мне вплотную. Она тронула меня за плечо, и я обернулся.
– Нет. Я не ангел. Я такой же дух, как и ты теперь. Просто я уже давно здесь. Не покинул этот мир вовремя. Наверное, я – приведение.
– А я чувствую какой-то… Ну, как- бы это сказать…
– Зов, – помог я ей сформулировать.
– Да. Это странное, непреодолимое желание лететь отсюда домой.
– У меня тоже так было. А откуда ты знаешь, что тебе надо именно домой? И где он, этот дом? Я вот, когда умер, понятия не имел.
– А я знаю, что здесь, на Земле, я жила временно. И теперь я отправлюсь в иной, духовный мир. Я знаю дорогу.
– Да откуда же ты можешь это знать?
– Не все души одинаковые, Рамиль. Есть мудрые души, которые точно знают, зачем пришли на землю и выполняют здесь свою миссию. А есть такие, как ты, которые цепляются за своё материальное земное существование, и не могут вспомнить цели своего прихода на землю.
Я слушал эту необычную девушку-облако с шелковистыми светло-русыми волосами, которые она постоянно откидывала со лба и приглаживала прозрачной тонкой рукой. Слушал и удивлялся. Она не особо интересовалась своим мёртвым физическим телом и не паниковала по поводу своей смерти ничуть. Тем временем её безутешный отец продолжал напевать мистические звуки, он был сосредоточен и почти неподвижен. Анжела подошла к нему и крепко-крепко обняла и поцеловала в лоб и щёки. Так она попрощалась с ним.
– Мне здесь душно, – сказала она.
– Тогда полетели, – предложил я и взял её за руку, – я научу.
Я взлетел и потянул её за собой. Потом позже я подумал, что имя Анжела ей подходит, как никакое другое. Она и вправду была похожа на ангела-подростка: с одной стороны такая непосредственная и доверчивая, а с другой… Глаза её излучали мудрость и уверенность. Уверенность в знании, которым я не обладал.
Мы приземлились на крыше дома, там, где я до этого сидел. Девушка оглянулась и заулыбалась.
– Боже, как красив мир с высоты! Мне так нравится открытое пространство, небо, до которого рукой подать, – воскликнула она.
Я подумал: "Действительно, разные мы души. Её не заботит собственная смерть. Интересно, почему? Неужели там, куда она стремится, точно лучше настолько, что ей и со своими родными не жалко расставаться?"
Рамиль сделал перерыв в своём повествовании, так как дверь в палату Ларисы открылась и вошла медсестра с уколами. Яранский с Рамилем в теле его дочери (у Вадима уже и язык и не поворачивался назвать его Анжелой) вышли. Медсестра объявила, что им скоро уходить, так как будет тихий час. Мужчины вернулись в палату. Лариса попросила парня (она уже начала принимать истину за истину) продолжить рассказ.
– Так вот. Я спросил Анжелу, как только она перестала обозревать окрестности с высоты птичьего полёта:
– Скажи, пожалуйста, а тебе не жалко умереть? Сколько тебе лет?
– Ну, если ты имеешь в виду ту жизнь, то умерла я в девятнадцать лет. Мне умереть не жалко, потому что и без того моего тела, жизнь продолжается!
– А твои родители? Они же будут страдать!
– Не долго. Придёт время, и мы встретимся. Страдания происходят от недостатка веры. Они просто не верят, что жизнь, на самом деле, вечна. Я буду скучать по ним и ждать. Их миссия в том мире ещё не выполнена.
– А твоя, значит, выполнена? – удивился я, – раз ты уходишь с такой спокойной душой?
– Да. И поэтому, мне не жаль уходить.
Я хотел спросить, и что же она такого сделала значительного в свои девятнадцать лет, но она опередила вопрос:
– Иногда душа приходит для того, чтоб кого-то чему-то научить. Или чтоб сыграть роль в чьей-то судьбе. Понимаешь? Не всегда всё явно. Запомни это. А теперь нам пора прощаться. Я напоследок должна повидаться с мамой и с бабулей. Хочется обнять их. И с любимым человеком попрощаться. Мне сейчас на другой конец города лететь!
– Ты вернёшься сюда?
– Нет. Спасибо, кстати, что тут меня встретил.
Мне стало грустно. Девушка была первой, с кем мне удалось поговорить за полгода. И вот она исчезнет. А я так и останусь один на один со своей бедой. Анжела подошла к краю крыши и приготовилась отправиться в свою последнюю прогулку на земле. Но не зря же она так на ангела похожа! Видимо бог мне её послал. Она обернулась и сказала:
– Вернись в мою квартиру и действуй! У тебя всё получится, только доверяй себе.
– А что я должен делать? – крикнул я вслед воспарившей к облакам лёгкой призрачной фигурке, медленно тающей в небесной синеве.
Но ответа не последовало. Девушка исчезла. Наверное, всё что она должна была сказать, она сказала. Мне оставалось лишь довериться её знанию и действовать по наитию.
И я стал действовать. Вернулся в вашу квартиру. Вы, – Рамиль посмотрел на Яранского, – плакали, уткнувшись лицом в Анжелины волосы. Сотрясались всем телом. Я понял, что имела в виду Ваша дочь, когда предложила вернуться к Вам. Она дала согласие на то, чтоб я возродился в её теле. Да. Я сообразил. Ведь для того, чтоб исполнить мою, так сказать, миссию по спасению дочери мне нужно тело. В физическом мире. Ибо что я могу сделать, будучи бестелесным облачком?
Но как это осуществить-то? Девушка говорила, что я должен доверять себе. То есть слушать свой внутренний голос. А он мне ничего путного не подсказал. Тогда я тупо взлетел к потолку, расположился над телом девушки, прицелился и стремглав полетел прям в него. Так, будто намерен врезаться в него. С силой. И я будто всочился в это тело через макушку. Ощущений никаких у меня при этом не было. Я как будто лежал на диване, окружённый плотью. Как бы странно это не звучало, но я ощущал, будто надел на себя это тело как костюм. Я приказал себе мысленно принять это тело, как своё. Я велел этому сердцу биться, а крови – бежать! Я этого так страстно возжелал! Стать живым! Не ради себя, ради дочери! Я должен. И невозможное случилось. Я перешёл в мир живых. Причём так же незаметно, как и перешёл в нематериальный мир, когда умер. Я почувствовал, что дышу. И могу двигать своими новыми конечностями. Я сумел открыть глаза. С трудом, конечно. Я увидел перед собой лицо своего теперешнего отца. На нём я прочитал дикую усталость. И ещё любовь. Безграничную и всемогущую.
И тут меня охватил ужас. Только теперь я осознал, что как-то должен реагировать на всё происходящее, на новую для меня реальность. Теперь я – девушка по имени Анжела. Я должен вжиться в эту роль. Моё решение занять чужое тело было, как я уже говорил, импульсивным. Я не думал тогда, что внедряюсь в жизнь других людей, что мне придётся контактировать с ними. Что придётся вести себя как Анжела, любить своих родителей, ходить в институт, встречаться с её парнем. О ужас! Как вспомню, как я обошёлся с её молодым человеком! Стыдно, но вы же понимаете, другого выхода у меня не было! Поэтому я так был груб с вами, поэтому так всё некрасиво вышло. Лишь потому, что я не знал, как себя вести с вами! Понимаете? Очень трудно выражать искреннюю любовь к людям, которых совсем не знаешь, – Рамиль замолчал.
– Да, трудно тебе пришлось, – заметил Яранский.
– Расскажи ещё что-нибудь об Анжеле, – попросила Лариса с дрожью в голосе. Ни у неё, ни у Вадима не оставалось больше сомнений в том, что перед ними умерший бизнесмен Рамиль, а не их дочь.
– Да нечего мне прибавить. Последнее, что она сказала, что она летит попрощаться к маме и бабуле. И к своему любимому. Потом вот ещё, чтоб я вернулся к вам и действовал. Что было потом, я не знаю. Вы меня простите, что я к вам так…
Лариса промолчала. А Вадима охватило любопытство:
– Да простили, простили. Ну, честно говоря, худо-бедно, но справился ты со своей ролью.
– Ох уж, скажете тоже, справился! Не думал, что так это будет тяжело. Мне пришлось часто притворяться спящим, или нездоровым, только чтоб уединиться в комнате и кумекать, как разобраться с институтом, с подругами и друзьями… В первые дни я всё разглядывал своё новое женское тело. Оно было красивым, конечно. Но, шутка ли, мне было неловко даже притрагиваться к нему. Будто не себя трогаю, а молодую незнакомую женщину. Как ухаживать за телом, я прочитал в интернете. Но эти причёски мне не давались никак, макияж этот, будь он неладен. Каблуки – вообще извращение! Ну, в общем вы заметили, что следил я за собой плохо. Самое ужасное было то, что на сотовый телефон постоянно названивал парень по имени Андрей. Судя по фоткам в телефоне в обнимку с Анжелой, это и был её молодой человек. А я даже не мог понять, была ли Анжела девственницей, или не была! Я обследовал Анжелино тело, но так ничего и не понял. В общем, бросил я эту затею и решил, что просто отошью Андрея в грубой форме, чтоб расстаться с ним. Слава богу, Андрей сам меня нашёл, и всё случилось очень быстро. Жаль мне парня, но что делать? Не мог же я и с ним играть роль, целоваться там… И всё такое…
Ну в целом, я разобрался с Анжелиными друзьями, с учёбой. Но как мне было быть с мамой и папой, я не знал. Я понял, что у Анжелы были доверительные отношения с родителями. Я же отталкивал вас от себя. Потому что не мог фальшивить, лгать. Видел, что обижаю вас, таких хороших людей, что раню Вас, Лариса. Простите меня! Ещё я так вёл себя от того, что не смотря на то, что я добился чего хотел, то есть обрёл тело, не знал, как мне действовать в отношении моей жены и дочки. Я вновь обладал физическими параметрами, физической силой. А что дальше? Я не знал, как применить всё это в деле. Раньше я мог проникать в свой дом невидимым тогда, когда хочу, быть в курсе событий. Дочь была на глазах. Я следил за Роксаной, знал, куда ходит, что в интернете читает. А теперь? Я лишь издали наблюдаю за Альфиюшкой, когда её в садик возят, как в машину садится. И всё. Несколько раз подходил поближе на детской площадке. И то няня её быстро отводила в сторону… Короче говоря, понял я одно: придётся мне раскрыться и просить вашей помощи. Ничего я не смогу сделать один в теле вашей дочери. И самое страшное то, что время уходит! Понимаете? Над моей единственной дочерью нависла угроза. А я не в силах помочь. Получается, зря я всё это затеял, зря терпел сам и вас мучил? – последние слова Рамиль проговорил на повышенных тонах. А в глазах его заблестели слёзы.
Все трое молчали. Каждый думал о своём. Дверь отворилась, и в палату зашёл лечащий врач Ларисы.
– Лариса Леонидовна, – сказал он, – время посещений закончилось. К Вам сейчас придут ЭКГ снимать. Готовьтесь.
Доктор сам проводил Яранского с дочерью в коридор. Те вышли из больницы и присели на лавочку во дворе перед главным входом. Яранскому не хотелось смотреть в глаза дочери. Ведь он поверил. А это значит, что гладя в глаза Анжелы, он должен будет называть её Рамиль. Он должен будет понимать, что перед ним тело дочери, а душа другого человека. Два в одном. Но ему надо привыкнуть к этому. Подспудно он был к этому готов.
А в люксовой палате кардиологического отделения, невзирая на тихий час, мама Лариса, смирившаяся с потерей своего единственного ребёнка, собирала вещи. Она торопливыми движениями покидала в сумку халат, тапки, полотенце и косметичку. Села на кровать и стала думать. Вернее, она пыталась снова вспомнить тот день, когда муж принёс домой путёвки в Египет. Она не могла припомнить ничего особенного. Ведь, судя по рассказу Рамиля, именно в этот день её доченька прилетела попрощаться с ней. Наверно, обнимала и целовала её, так же, как и отца. Ничего Лариса не помнила. Примерно в это время, с одиннадцати до часу дня, сидела с больной матерью на кухне, потом готовила, потом мерила ей давление, потом вышли с ней прогуляться вокруг дома. Потом что-то ещё… Жалко и обидно. Но теперь Лариса должна думать о другом. Да. Случилась трагедия. Больно думать о том, что она потеряла дочь. Но, с другой стороны, вот ведь она! Перед ней! Да, неухоженная, патлатая, но ведь она! Нет, не она. Представить Анжелу отдельно от чистоты и аккуратности Лариса не могла. Что ж. Придётся принимать всё как есть. Решено. К Рамилю она будет относиться как к родному. И если от неё зависит жизнь маленькой девочки, она сделает всё, чтоб помочь её спасти. Именно от Ларисы сейчас всё зависело. Муж будет делать так, как она решит. Она знала об этом, и поэтому спешно собиралась домой.
Глава шестая
Яранский сидел на скамейке больничного двора рядом с Рамилем, которого решил считать своим сыном. Но чтоб не запутаться, он будет при людях, естественно, называть его Анжелой. Как раз в тот момент, когда он обдумывал, как предложит эту идею жене, взгляд его упал на стеклянную двухстворчатую дверь приёмного отделения больницы. Дверь распахнулась, и к их лавочке быстрым, уверенным шагом направилась его супруга, с дорожной сумкой на плече. Она подошла ближе и, не дав вымолвить слова обалдевшим мужчинам, твёрдо сказала:
– Ну что так смотрите? Идёмте, скорее домой. Надо думать, как спасать девочку.
– Лара, ты… – начал мямлить Яранский.
– Расписку написала. Всё в порядке. Нет времени ждать.
Рамиль схватил Ларисину сумку, и оба мужчины посеменили вслед за мамой, главой семейства. Оба они уже поняли, от кого зависит успех всего мероприятия по спасению девочки, но всё же попытались остановить Ларису.
– Лариса, Вы не торопитесь так. Я очень благодарен за помощь, за понимание, но Вам надо подлечиться. Мало ли что? Может лучше вернуться в больницу? – стал уговаривать Рамиль.
– Да, милая, – вставил Яранский, – я тоже согласен, тебе нужен покой.
– Да вы с ума сошли оба!? – почти вскричала Лариса, резко обернувшись . – Как я могу быть спокойной, после того что я узнала? Мало того, что я потеряла дочь, так ещё потом корить себя всю оставшуюся жизнь за то, что я отдыхала на больничной койке, когда в опасности был невинный ребёнок? А если счёт идёт на дни? Нам необходимо что-то придумать, чтоб вызволить девочку из этого дома.
Мужчины переглянулись. Они не знали, что ответить.
– Ладно, ладно, успокойся, дорогая. Куда ты бежишь-то? Я вызову такси. Не на автобусе же ехать. – сказал Вадим.
– Да, – подтвердил парень, – ещё в аптеку надо зайти.
Семейка уселась в такси. Рамиль на переднее сиденье, Яранские сзади. Вадим обнял супругу. Ему никак не хотелось, чтоб у неё снова случился гипертонический криз из-за стресса, но в то же время он был рад, что теперь у неё появилась реальная цель: спасти дочку Рамиля. Пусть это чужие люди, но зато теперь, когда его безутешная любимая и единственная женщина обрела новый смысл жизни, ей легче будет справиться с потерей. Это не позволит ей сойти с ума от горя. До самой Альфии, если честно, Яранскому не было никакого дела. Главное, чтобы эта вся ситуация пошла на пользу его жене, а значит и ему самому. Выйдя у ворот своего дома из такси, Яранские решили разделиться. Лариса с дочкой пойдут в аптеку, а Вадим в магазин за продуктами. В супермаркете Яранский наспех набросал в корзину самое необходимое. Перед кассой затормозил. Вернулся в мясной отдел и выложил свиной окорок обратно на прилавок. Рамиль ведь мусульманин, надо считаться с этим. Сам похвалил себя за догадливость. Когда вернулся домой, жена с дочкой, точнее, с его названным сыном, уже закипятили чайник и ждали его. Молча пообедали картофельным пюре с жаренными куриными крылышками. Разлили ароматный зелёный чай. Первой начала разговор Лариса. Выглядело всё немного официально:
– Ну что, ребята, действовать нам надо быстро.
– И аккуратно, – добавил Рамиль, – Роксана очень умная и хитрая.
– Честно признаться, даже не знаю, что мы должны сделать, – вступил в разговор Яранский. Лариса предложила:
– Каким-то образом мы должны узнать, что именно задумала жена Рамиля относительно девочки. Исходя из этого действовать. Вадим спросил:
– И как же мы это узнаем? Где она, и где мы. Вряд ли она записывает свои планы в блокнот. Иначе мы могли бы его выкрасть и…
– Вадик! – возмутилась Лариса. – Ну что ты вечно ерунду городишь?!
– А кстати… – Рамиль вышел из-за стола и стал прохаживаться по кухне, прихлёбывая из чашки, – никакая это не ерунда.
– Что ты имеешь в виду? – спросила Лариса.
– Я о том, что действительно можно попробовать проникнуть в дом к Роксане. Там, на месте, легче будет всё разведать. Да и за доченькой моей присмотреть… – Рамиль многозначительно посмотрел на Ларису.
– Ты хочешь сказать, что сделать это смогу я?
– Думаю, да.
– Кажется, я начинаю понимать. Я могу устроиться на работу к вам, например, домохозяйкой.
– А вдруг эта ненормальная её тоже убьёт? – ляпнул Яранский.
Лариса посмотрела на него с укоризной:
– Не убьёт. Кто предупреждён, тот вооружён.
Рамиль продолжал, не обращая внимания на эту перепалку:
– Домохозяйкой не получится. Она у нас приходящая. Два раза в неделю приходит убраться. Лучше няней.
– Да, – задумалась Лариса, – но ведь у Альфии уже есть няня.
– Ничего, мы позаботимся о том, чтоб эту няню уволили, – сказал Рамиль.
– У меня есть идея на этот счёт, – выпалил Яранский. Ему тоже хотелось внести свою лепту в общее дело.
– Какая?
– Как напакостить нынешней няне, чтоб её уволили. Всё просто: мы выследим, где они гуляют с девочкой. Потом кто-то один, например, я, будет отвлекать няню. В это время Рамиль (так как он в женском обличье, ему это будет проще) обманным путём уведёт девочку с площадки. Недалеко, конечно. Мы сами же позвоним в полицию анонимно, и сообщим, что видели ребёнка там-то. Девочку найдут, репутация няни будет испорчена, её уволят.
– Выслеживать ничего не надо. Я итак знаю, где они гуляют.
– Молодец, Вадим, – похвалила жена Яранского. – А на следующий день я пойду к Роксане устраиваться на работу. С утра схожу на "Скорую", возьму отпуск за свой счёт, сославшись на здоровье.
– Лучше послезавтра идти к Роксане, а то будет слишком подозрительно.
– Нет! Надо сразу идти. Вдруг она кого-нибудь другого успеет нанять. Тогда всё насмарку, – возразила Лариса мужчинам.
– Ещё нам понадобятся деньги, – сказал Рамиль. – Но вы не волнуйтесь. У меня есть счёт в банке. Надо только достать банковскую карту. Она спокойненько лежит в моих бумагах в моём кабинете. Роксана не может пользоваться ею, не знает ПИН- кода. Ха-ха-ха! Этот счёт не могут закрыть до полугода после смерти владельца. Поэтому Ларисе надо будет стащить её. Роксана и не заметит, я думаю.
– А зачем нам деньги? – удивился Вадим.
Рамиль тяжело вздохнул:
– Вы как не от мира сего. Любой план требует денежных вложений. Мало ли на что. Нам может понадобиться платить за что-то где-то. Да и на что существовать, пока Лариса в отпуске? Да и меня вы, слава Аллаху, столько времени кормили-поили. В общем, деньги у нас будут!
До ночи ещё сидела семья за кухонным столом, разрабатывая свой план. Учли вроде бы все детали. За полночь разошлись по комнатам.
– Ларисочка! Милая моя, – прошептал Яранский на ухо жене, уже лёжа в постели, – спасибо тебе, что ты у меня есть. Я люблю тебя!
Глава седьмая
– Роксана Олеговна, вот Ваш кофе. Что-нибудь ещё желаете? – спросил подтянутый молодой официант статную стройную женщину с длинными вьющимися волосами иссиня-чёрного цвета, сидящую за столиком для VIP-персон собственного ресторана.
– Нет, можешь идти, – ответила та металлическим голосом, – скажи только, где этот проклятый Федышин? Полчаса уже его жду!
Роксана отхлебнула кофе и погрузилась в воспоминания. Она вспомнила себя на старой своей работе в НИИ, где трудилась старшим научным сотрудником. Каждый день с 9 до 17. Кроме субботы и воскресенья. Каждый день одна и та же тягомотина: расчёты, отчёты, бумаги… Одним словом – болото. Даже красоты её никто не замечал. Всё родители виноваты: хотели сделать из неё образованную интеллигентную даму-интеллектуалку. Учили, учили, учили. В институт этот сраный засунули. Мечтам о красивой и богатой жизни не суждено было сбыться, завяла бы там, как цветок в вазе с застойной водой. Хорошо, что судьба улыбнулась девушке. Однажды она встретила свою судьбу. И так всё банально получилось: просто шла один раз в своём белом халате по коридору своего НИИ, а навстречу двигалась делегация во главе с их директором и какими-то двумя парнями, один из которых, как оказалось, был владельцем завода металлических конструкций. И, как потом выяснилось, владельцем не только этого завода, а ещё многого чего в городе. Они приехали ознакомиться с новыми разработками по их части, подписать какой-то контракт. Так вот, этот парень мельком посмотрел на чинно-шествующую по коридору Роксану и выронил папку из рук. Кажется, даже рот у него слегка приоткрылся. "Ну вот, кто-то заметил бриллиант в пыли" – подумала тогда девушка. А когда в 17.00 она выходила с работы, у дверей НИИ её ждал чёрный джип и тот самый парень с охапкой красных роз. К вечеру первого дня их знакомства Роксана уже знала всю биографию своего нового поклонника. И про личную жизнь, и про смерть жены, про маленькую дочь, про бизнес, про все активы Рамиля. "Вот придурок! Такой влиятельный человек, столько бабок! И так просто обо всём рассказывает первой встречной", – подумала тогда она. Не могла же она предположить, что так вскружила голову бедному парню. Про любовь с первого взгляда даже думать было нечего. Это не реально. Какой бы она ни была красавицей, чтоб такой богатей влюбился в неё с первого взгляда? Нет, не может быть. Однако ж было всё именно так. Через месяц Рамиль сделал предложение девушке. Для Роксаны было всё как во сне. Жених ей не нравился. Во-первых, потому что татарин. Не её типаж. Ей нравились парни скандинавской внешности, эдакие богатыри. А этот какой-то мелкий. Да ещё и набожный. Перед едой молитвы какие-то читает на своём, не пьёт вообще. Дорогие подарки покупает, а в какой-нибудь клуб или на дискотеку ни разу не пригласил. Только в свой ресторан. Да ещё и дочка есть. Придётся с ней общий язык находить… Но зато, ЧТО она получала взамен! Деньги. Много денег. А главное: можно уволиться из НИИ и никогда не ходить на работу! На эту унизительную работу! Конечно Роксана согласилась выйти за Рамиля. Подумаешь, муж неказистый. Зато в ней души не чает. Она потерпит.
Но не получилось терпеть. Чем больше Роксана привыкала к деньгам, тем больше ей хотелось владеть ими лично и быть не зависимой от мужа. Муж её бесил. Мало того, часто приходилось сопровождать его на разных скучных мероприятиях, в которых она ничего не понимала и чувствовала себя лишней. Там приходилось строить вежливое доброжелательное лицо, поддерживать разговоры о бизнесе, общаться с другими жёнами, которые раздражали её своей тупостью. Дома тоже часто приходилось устраивать приёмы, которые жутко изматывали Роксану. Она почти не отдыхала. Постоянно надо было соответствовать нелюбимому мужу, исполнять роль "светской львицы", вместо того, чтоб валяться круглыми сутками пред телевизором в тапках и мягком халате. Ещё приходилось притворяться в постели. И как назло, муж был неутомим. Занятия любовью продолжались по два часа почти каждую ночь. Роксана чувствовала себя измотанной, а тут ещё муж заговорил о ребёнке. Ё моё! Роксана негодовала в душе. Итак толком не наслаждается деньгами, так ещё и требует, чтоб она родила! Это было последней каплей. Итак достала её эта противная падчерица, которая прилипла к ней, как банный лист, и не давала спокойно посидеть ни минуты со своими играми, так ещё одного родить! Тут-то и созрела мысль избавиться от мужа. Сам виноват: не даёт ей покоя. Она устала, дико устала. Думала, что обеспеченная жизнь будет приносить ей радость и покой, а вышло наоборот: одни нервы, суета, вечное притворство и напряжение. Обязанностей выше крыши, и ещё ходи всё время ухоженная, на каблучках, улыбайся всем.
Именно сегодня Роксана Садыкова чувствовала себя особенно несчастной и обманутой. Потому что утром состоялось оглашение завещания её умершего мужа. Сегодня она получила, можно сказать, удар в спину: как? ну как она могла этого не предусмотреть?! Что муж составит завещание! Ведь всё она продумала до мелочей: и способ убийства этого гада придумала идеальный, и блестяще его исполнила, и этого мерзкого патологоанатома подкупила (отвалила аж семьсот тысяч за поддельную экспертизу трупа), и так умело играла роль безутешной вдовы всё это время, и роль любящей матери! Комар носа не подточит. А уж эта противная девчонка татарских кровей все соки выжимала из Роксаны: то поиграй с ней, то погуляй, то в кровать к ней залезет, то роется в её косметичке, "мамочка, мамочка, накрась мне ноготочки!" Будто няни нет. И приходилось играть роль. Постоянно терпеть. И нельзя по-другому. От девчонки надо избавиться тоже. Каким способом, Роксана пока не знала. Но все вокруг, от свекрови до домработницы должны быть убеждены в том, что Роксана обожает приёмную дочь. Чтоб в случае чего… Никто её не смог заподозрить… Так вот, планы Роксаны рушились на глазах: первоначально она намеревалась распродать все активы Рамиля (для этого даже успела нанять опытного юриста, так как сама в этом ничего не смыслила). Каково станет её состояние после этого, Роксана даже не подозревала. Дважды в месяц она встречалась с Пашей Федышиным, правой рукой мужа. Тот докладывал Роксане, как идут дела на предприятиях, какие прибыли приносит ресторан и торговый центр, магазины. Раскладывал перед хозяйкой бумаги. Много бумаг со счетами, дебетами, кредитами… И много и подробно говорил. Роксана делала вид, что понимает, о чём речь. Задавала какие-то вопросы. Вникать во всю эту бухгалтерскую отчётность у неё не было желания, да и не хватало ума. Всё равно продавать это имущество, весь бизнес. Покупателей уже начал подыскивать Роксанин юрист. С этими деньгами она могла бы жить как и где хочет, и не работать. Открыть счёт в швейцарском банке и жить на проценты. Шикарно жить. А девчонку оставила бы бабке с дедом. Они об этом только и мечтают. Сколько она получила бы? Миллиард? Или меньше?
Не важно. Утром сегодняшнего дня всё рухнуло. В восемь утра она, как и несколько ближайших родственников Рамиля были приглашены в нотариальную контору. Как она могла так ошибаться? Ведь она знала, что муж доверял ей, любил. И речи не было ни о каком завещании. А уж когда она услышала, сколько ей причитается… Земля ушла из-под ног. Всё, что она считала уже своим, распродастся, а средства отдадут благотворительному фонду! А им вдвоём с девчонкой всего лишь дом, коттедж и две тачки. И какой-то мизерный счёт, и при всём при этом, она должна оставаться опекуном Альфии! То есть, получается не выйдет просто сбагрить девку свекрови. В уме Роксана прикинула, что всё это имущество стоит где-то миллионов тринадцать-пятнадцать, не больше. А если она откажется от дочки, то ей и того достанется всего половина? Семь? С такими копейками ни о какой Швейцарии не может быть и речи. Поэтому, решено. Она завладеет всем. Примерно месяц-два, пока всё уляжется, будет жить как прежде. Потом девочка должна будет исчезнуть из её жизни. Как? Она подумает ещё. А пока продолжит свою игру.
– Здравствуйте, Роксана Олеговна. Простите, задержался. Пробки.
– Ничего себе, задержался! Жду почти час! – женщина гневно посмотрела исподлобья на низкого коренастого мужчину неопределённого возраста, одетого в серые джинсы и клетчатую светлую рубаху с коротким рукавом, на два размера больше. Мужчина часто заморгал, вынул такой же клетчатый платок и стал вытирать пот со лба суетливыми движениями.
"Блин, друзей себе под стать подбирал что ли? Такие же мелкие и недотёпистые, как сам" – подумала Роксана, живо представив рядом с Федышиным своего покойного благоверного, такого же низкорослого и одетого как попало, небрежно и не по моде.
– Ладно, прощаю, – Роксана снисходительно улыбнулась. – Давайте, ближе к делу. Итак, Павел… Как Вас там?
– Михайлович.
– Да, Михайлович, я вот для чего Вас пригласила. Сегодня мы, как Вам известно, узнали о том, что Рамиль завещал, так сказать, обналичить все свои активы, и перевести деньги на счета благотворительного фонда "Дыхание". Вы назначены ответственным за эту процедуру.
– Да, Роксана Олеговна. Я, признаться, удивлён. Не подозревал даже, что Рамиль Хасанович составил завещание.
– А вот я не удивлена! Всегда знала, что мой муж, мой любимый, самый благородный на свете человек. С большим сердцем. Боже, как мне не хватает его. За что мне это? – произнесла Роксана дрожащим голосом и тихо заплакала.
Павел Федышин пододвинул свой стул вплотную к безутешной вдове и немедленно вынул тот платок, которым только что вытирал пот. Им он стал аккуратно вытирать крупные Роксанины слёзы, такие натуральные, такие естественные… В нос девушке ударил запах кислятины, от чего её чуть не вырвало. Пришлось резко встать и подойти к окну, картинно уставившись вдаль.
– Спасибо Господу, Альфия со мной, – продолжала Роксана сквозь слёзы. – Смотрю на неё, и мужа в ней вижу: так и хочется прижать её к себе и не отпускать, ни днём, ни ночью.
У Федышина сжалось сердце. Он смотрел на эту плачущую красивую женщину, такую грациозную, хрупкую и беззащитную, и ему самому хотелось прижать её к себе и не отпускать ни днём, ни ночью. "Повезло же моему другу. Такая женщина полюбила его! И до сих пор любит. Даже после смерти. Жаль, что таким недолгим было их счастье!" – искренне пожалел Павел Михайлович.
– Ну ладно, – сказала Роксана, успокоившись минут через пять и вернувшись за стол, – я намерена проконтролировать продажу предприятий и магазинов. Вы должны, Павел Михайлович, всё мне докладывать. Вы же понимаете, я хочу принимать участие в исполнении воли моего супруга. Не потому, что не доверяю Вам, так мне будет легче…
– Конечно, конечно, Роксана Олеговна. Я всё понимаю.
– Да, у меня есть хороший юрист, который может оказать Вам содействие. Я познакомлю вас.
– Да, но…
– Не возражайте, Павел! Мне просто не хочется быть в стороне, ведь память о муже…
– Хорошо, как скажете, – прервал разговор Федышин. – Если позволите, я откланяюсь, Роксана Олеговна. На три часа у меня назначена встреча.
– Да, идите. Держите меня в курсе, – ответила Роксана, и глаза её снова увлажнились.
"Какая необыкновенная, искренняя и достойная женщина", – вновь подумал Федышин, выходя на улицу. Но долго думать о чём-то кроме работы Федышин не мог. Ему предстояло теперь большое дело: отдать дань уважения своему лучшему другу и партнеру, который так безвременно ушёл из жизни. И он всё сделает как надо. Продаст бизнес, перечислит порядка восьмисот миллионов рублей фонду "Дыхание" и воплотит свою мечту: посвятит жизнь занятию благотворительностью. Федышин торопился. Фонду очень нужны деньги. Перед внутренним взором его уже мелькали лица тяжело больных детей, многих из которых Павел знал лично. Он про себя прикидывал уже куда кого отправит. В Германию, в Израиль… Очередь на выезд за рубеж на лечение существенно сократится благодаря этим деньгам. Какой же молодец Рамиль! Но время играет против этих детишек, поэтому Федышин торопился и собирался работать без выходных.
