Ирина Васильевна Крилишина
Аньки в квадрате
Аня…
Я молча отступила в комнату и надела сарафан на голое тело. Теперь у меня тоже были голые плечи и спина. Аня смотрела на меня, не отрываясь.
– Ты трусы не будешь надевать? Нет? Тогда я тоже свои сниму.
Она сняла свои стринги и зашвырнул их за кровать.
Мы взялись за руки и пошли.
Возле бассейна никого не было, только бармен-турок грустил в баре. Аня усадила меня на шезлонг, а сама пошла за напитками.
_ Аня, ты что пить будешь?
– Мне все равно. – Мои глаза не могли оторваться от стройной девичьей фигурки. Хотелось ещё и ещё смотреть как она двигается, как струиться сарафан вокруг ее длинных ног, как приглушенный свет играет на ее коже. Во мне проснулась Надежда. А вдруг…
Мы сдвинули шезлонги так, что могли касаться друг друга. Мы пили коктейли и разговаривали. Заботливый турок подносил нам напитки, как только мы допивали предыдущие. Алкоголь плескался в нашей крови.
– Все, Аня! Пора спать! Поздно уже! – Я нехотя встала с шезлонга.
– Придется мне зайти к тебе, я же оставила у тебя свои трусы!
Да, трусы!
Мы взялись за руки и побрели в мой номер.
Большая кровать ждала нас. Я до последнего боялась, что Аня уйдет, но она вошла и закрыла за нами дверь.
Мы не стали включать лампу, фонарь под окном давал достаточно света.
Наши руки одновременно потянулись друг к другу. Сарафаны полетели за кровать, туда, где уже были Анины трусы.
Мы стояли друг перед другом голые. Аня, лишившись одежды, оробела и застыла.
Я прикоснулась к ее плечам, мои руки заскользили по ее телу: плечи, спина, ягодицы…
Какое наслаждение прикасаться к мягкой нежной коже. Мои губы нашли Анину грудь, жадно всосали сосок. Он вмиг превратился в камешек.
И только тогда я поняла, что все получится, все произойдет!
Я не буду спешить, я буду самой нежной и терпеливой любовницей в мире.
