Ирина Варавская
Марионетка Тьмы 2. Танец с оборотнем

– Так-так-так… – Габриэль де Феррер объехал вокруг нас так близко, что я рассмотрела своё отражение в едва запылившихся сапогах и даже уловила горьковато-сладкий аромат его духов, смешавшийся с запахом конского пота. Завершив осмотр нашей композиции, блондин остановил коня над склонённым мужчиной. – Сеньор Ёсик из…

– Лес-Оллас, – подсказал тот. – Приветствую вас, дон Габриэль! Благоденствия вам и вашей семье…

– Да-да, – оборвали его. Глаза цвета горького шоколада прошлись по мне таким цепким взглядом, и я едва подавила в себе желание спрятаться под козлы, ибо вид у меня был тот ещё: тапочки изорвались, платье в пятнах от помидора, а вместо причёски наверняка колтун. В общем, явно неподобающий для встречи с таким вот аристократическим персонажем. – А кто вы?

– Ваша новая травница. – Я уверенно посмотрела прямо в мужские глаза. Интересно, сколько ему? Кажется, мой ровесник или чуть старше, но в магическом мире это ничего не значило.

– Ложь, – чересчур проницательно прищурился красавчик. – Я сын властителя этих земель – графа де Феррер. Мы не подавали запрос на специалиста в ваш Ковен.

– А я доброволец, – спокойно улыбнулась я. – Прибыла в Валенсир только сегодня. Буду работать за крышу над головой и получение жизненного опыта.

– И у вас для этого есть все необходимые документы? – приподнял он тёмную бровь.

– Предпочитаю доказывать своё умение делом, но да, разрешение на практику у меня есть. – Я расслабленно откинулась на узенькой лавочке козел, хотя сбежать мне отсюда хотелось дальше чем вижу. – Кажется, вы куда-то торопились, – напомнила я.

Конь предпринял очередную попытку неповиновения, но его снова очень жёстко осадили. Я невольно посмотрела на хлыст его хозяина, и его губы сложились в холодную улыбку.

– Иногда это самое верное средство, чтобы указать каждому на его место. Эту вещицу, – дон Габриэль приподнял кончиком хлыста мой подбородок, и я различила сотни крошечных шипов, осыпавших его по всей длине, – изготовил для меня один мастер, знающий толк в усмирении строптивых созданий.

– И с тех пор вы не устаёте применять её. – Я пальцем отодвинула хлопушку от своего лица, и на коже осталась капелька крови. Каково же было его коню?! – Специалисты утверждают, что стремление причинять боль есть тяжёлое расстройство личности. Патология.

На щеках красавчика вздулись желваки. Пальцы на рукояти хлыста побелели, но тут он широко улыбнулся и разразился хриплым смехом, от чего жеребец дёрнулся и снова всхрапнул.

– Потрясающе! Меня всегда удивляло, как в некоторых людях уживаются безграничная глупость и безрассудная храбрость. – Взгляд блондина его весёлости не отражал, скорее, наоборот, что вызвало у меня неосознанную дрожь. – Играя с огнём, не удивляйтесь, если однажды пылающая крыша упадёт вам на голову и причинит много боли. Впрочем, и с ней можно и подружиться. Что ж, мы ещё встретимся, и тогда я преподам вам урок приличных манер. – Он едва поклонился со странным блеском в глазах и, улыбнувшись так хищно, что у меня кое-где ёкнуло, развернул коня и крикнул: – Продолжим охоту!

Взмах ужасным хлыстом, и покорное животное распласталось в прыжке через каменную ограду. Свита поспешила за своим господином, и через несколько секунд всё стихло.

Вот это персонаж…

Валенсирец, до сих пор имитирующий слепо-глухо-немую статую, с трудом разогнул спину и забрался обратно на козлы. Мы молчали, а Боня, у которого, похоже, хватило ума спрятаться под брезент, вылез наружу и теперь укоризненно сопел над моим плечом. Да я и сама поняла, что перегнула палку.

– Я, пожалуй, пойду, – вздохнула я, собираясь оставшийся путь преодолеть пешком.

– Да сиди уж, – цыкнул сеньор Ёсик и дёрнул за поводья. Букашка рванулась вперёд. – Теперь-то он от тебя всё одно не отстанет.

– Очень я ему нужна, – хмыкнула я.

– Чтоб ты понимала! Деревенские-то девки для него что?! Тьфу! Красота-то есть, а мозгов, поди, маловато! Да и боятся они его, как огня. В ноги падают, мычат от страха. А ты ему отпор дала. Вот ему поиграться с тобой охота будет. Как кошке с мышкой.

– А я не боюсь! – рассмеялась я, помахивая ногой и оглядываясь по сторонам. Дорога, наконец-то, вывела нас из леса к светлой оливковой роще.

– Ох, не хотел я тебя пугать, да придётся, – покачал он головой. – А ведь отец дона Габриэля, граф де Феррер, строго-настрого приказал не болтать языками.

– А вы ему разве рабы?

– Не рабы, ясное дело, но он гранд из древнего рода, а мы на его земле живём и кормимся. Вот он над нами и первая власть. Кому охота поперёк его воли пойти? Дураков нет.

– Всё ясно, – скептически протянула я. Средневековье процветало здесь не только в нарядах и отсутствии нормального общественного транспорта. Хотя кого мне осуждать? В Грязных Кварталах многие жили по тем же принципам.

– Да ничего-то тебе неясно! – как-то расстроенно пыхнул трубкой мужчина. – Край-то у нас всегда мирный был. Сеем мы здесь, пашем, гончарствуем, опять же, как и предки наши. Всё равно ведь, кроме природной магии, ничего и не умеем. Семьи большие, все друг друга знают, в родстве состоят. Никто худого не замышляет, не то что смерти чужой. Вот так мы и жили, пока годочков эдак тридцать тому назад не объявилось здесь одно кровожадное чудовище…

– Да вы что? – почти серьёзно удивилась я. – Упырь какой-нибудь?

– Ага, вампир проклятущий.

Я таки перхнула от смеха, замаскировав его кашлем. Ох, не знал он дэ Аншэри!

– Народу он погубил, и не сосчитать, – покосился он на меня. – Ни старым, ни младым не брезговал, утоляя свой лютый голод. Без малого три года зверствовал. Уж и ловушки на него ставили, и дружину созывали, даже инквизиторов звали, да всё без толку. Вампир всегда появлялся с первым вечерним туманом, а с рассветом могла опустеть целая деревня. Да и не выпивал он своих жертв толком, а так, игрался. Горло клыками порвёт, тела раскидает окрест или в кучу посреди домов стащит, а сам развалится на ней, как на троне, празднует. За то прозвали мы его Багровым Королём.

– И чем же всё кончилось? – Я любовалась на проплывающие мимо оливы, расцвеченные жёлтыми пятнами солнечных лучей. До чего мирная картина. Никакие упыри-вампиры с ней совсем не вязались.

– А ничем. Исчез он, словно и не было его никогда. А потом война к нам нагрянула. Уж четверть века минуло, как Белое и Чёрное воинства сразились здесь. Климат здешний, слабомагический, их Маршалам глянулся. На чистоту и мощь заклятий будто бы никак не влияет. Ну, не мне тебе объяснять, что дальше-то было. Училась, поди, в школе, знаешь. А я сам видел, как наших деревенских в армейскую пучину затянуло, за Добро сражаться, но не все из них вернулись. А кто пришёл, те рассказывали, что среди нежити был и Багровый Король, он у них за командира был. И битвы с ним никто пережил.

– Так уж и никто? – поддела я.

– А тебе бы всё передразнивать! Я таким же был, а потом жизнь иному научила.

– Например?

– Ну, во-первых, слушать старших, так целее будешь. Я ведь тоже на войну попёрся, в ополчение, хотя мудрые люди не советовали. Идеалы Светлых защищать, будь они неладны. Да еле ноги унёс, когда Тёмные наших потеснили. Был ранен в бою, двоих товарищей на себе вытянул. Потом только узнал, что другим не так повезло, повстречал их на своём пути Багровый Король. Из батальона один только и выжил, да и то потому, что трупами товарищей завалило и вампир его не учуял. – Валенсирец умолк, хмуро вглядываясь куда-то вдаль.

Я тоже молчала, но в основном потому, что меня начало размаривать. Хотелось уже помыться и просто лечь спать. Мне и без "вампирских" историй хватало кошмаров.

– И что было потом? – всё-таки нарушила я тишину.

– Потом? – очнулся сеньор Ёсик. – Ничего, повоевали да разошлись. Правда, нечисти понарасплодилось тут на свежих-то трупах, еле перебили. А тут ещё Багровый Король снова объявился. Всё рыскал по прежним своим… "угодьям", словно искал чего, и исчез… Пока снова не вернулся.

– Долго его не было?

– А, лет пять, – махнул он рукой. – Собрал, проклятый, кровавую жатву и был таков. Но поговаривают, что и не уходил никуда. Так и жил среди нас тенью, покуда, годов через семь банду разбойничью с пришлым некромантом не сколотили. Такие непотребства творили, что и вспоминать страшно. Ох и худо б нам тогда пришлось, если б славушка об этом дурная до столицы не добралась. Вот тогда и появился в своих исконных владениях граф де Феррер со своими бойцами. И такой порядок навёл… Месяца не прошло, как всю банду изловил да перевешал без суда и следствия. А заодно и тех, кто имел с ними сношения или хоть как-то был в том заподозрен, чтоб никому повадно не было. А наши, местные, посильно помогали. Кто делом, кто словом, чтоб их. С тех пор зажили мы мирно, да не то чтобы счастливо. Но графский порядок нам самим недёшево обошёлся, ведь добрые люди они не всегда добрыми бывают.

Я пожала плечами. Уж мне ли было не знать, на что способны "добрые" люди ради собственной выгоды. Подумаешь, ещё один способ выиграть битву за окружающее пространство. Хотя знавала я и тех, для кого возможность оболгать соседа могла сойти за первое, а то и за единственное счастье в жизни, а уж на такой благодатной почве… Но меня интересовало только одно.

– Тогда и вампира с некромантом тоже повесили? – спросила я.

– А никто не знает. Одни говорят, что видели, как графский палач верёвку для них отвязывал, другие, что удалось им скрыться в горах. А как там было… Да и неважно. Главное, что детки наши снова в леса без страха ходить начали. Недолго, правда, до возвращения дона Габриэля в замок отца.

Я обернулась, ощутив затылком чужой взгляд, однако позади ничего, кроме леса и дороги, не было. Уж каким, а мирным этот край назвать никак не получалось.

– Вот с тех пор новые пропажи и начались. А ведь был же мальчонка как мальчонка, только что молчаливый. Да это пока граф его учиться не послал. Как мать его померла – донна Исабель, дивной красоты женщина была, так и уехал он в столицу. И во что только тамошняя жизнь людей превращает?

– Мало ли какое совпадение. Свидетели есть? Нет? Тогда и дела нет.

– А люди всё одно болтают!

– Вам же запрещено? – снова поддела я.

– Ты погляди, какая языкастая! – хохотнул валенсирец. – Приехали уж почти. Вон и Лес-Оллас, деревенька моя. – Он ткнул пальцем вправо, на разбросанные за рощей белёные домики, крытые терракотовой черепицей, и остановил Букашку. Нам на встречу неслись две худенькие, как две капли похожие между собой, смуглые простоволосые девочки в пёстрых платьицах с пышными юбочками. На этом диалог о здешних ужастиках прекратился, а жаль.

– Папуся!!! – радостно закричали девочки.

– Мои средненькие, – оповестил сеньор Ёсик, когда они добежали до повозки и повисли на отцовской ноге. Тот поочерёдно погладил растрёпанные макушки. – Леока и Рита.

– Папуся, а что ты нам привёз?! Ой! А это кто?! – На меня уставились две пары блестящих от любопытства глаз.

– Ну, чего смотрите? – притворно нахмурился счастливый отец. – Тётя из другой Пещеры. А вы чего здесь забыли, а?

– Так овечек же домой гоним! – откликнулась Леока, и где-то неподалёку, за высокой травой, раздалось подтверждающее "Бе-э".

– Так вы что ж, их одних бросили, козявки?!

– А чего с ними случится-то? – важно отмахнулась Рита, разглядывая меня. – Там же Сио!

– А у меня вот кто есть, – буркнула я и вытащила из-за себя Бонину голову. Конёк протестующе заржал, но было поздно. Детское внимание переключилось на него. Девочки дунули назад, явно намереваясь помочь друг другу залезть наверх.

– Это что ещё такое?! – почти серьёзно прикрикнул сеньор Ёсик, и те застыли. – Вот я вас! Ну-ка, бегите к брату, и чтоб без баловства, не то не видать вам подарочков отцовских!

– Хорошо, папуся!!! – Дети наперегонки скрылись за узловатыми стволами олив, и телега поползла вперёд.

И вот уже показались заплатки огородов, запахло хлебом и щедро приправленной специями едой. Деревню укрывали зелёные холмы и невысокий белёный забор, покрытый той же черепицей, что и дома, а их было не так уж и мало. Я бы даже назвала Лес-Оллас небольшим городком на три длинных улицы с мощёнными светлым камнем дорогами и небольшой площадью в центре. Под широкой аркой ворот раскачивался на ветру венок из каких-то синих цветов, которые издавали очень резкий аромат.

– Это от нежити, – пояснил валенсирец, когда я чихнула, представляя себе морду упыря, которому на пути попалось сие отгоняющее средство. Ещё бы платочек рядом подвесили, чтобы сопли подтирать. – Да только люди и похуже бывают.

Я слабо улыбнулась. Теперь мне привиделся крадущийся в ночи Габриэль де Феррер, посекундно утирающий нос платочком с монограммой.

– Э-э-э, дружище! Вот это ты горазд! В Фодирно с горшками помчался, а обратно вон какую гуатту привёз! Это что ж сеньора Лорена про такое скажет? Доброго вам дня, кстати, сеньорита! – Дорогу Букашке заступил высокий и худой мужчина. Он снял широкополую шляпу и поклонился мне, широко улыбаясь из-под пышных усов. Я кивнула и улыбнулась.

– И тебе привет, Жозе! – чинно отозвался мой возница, натягивая поводья. – То не твоего ума дело, спрашивать!

– Так вот ты как заговорил, бочонок пузатый?! – со смехом ответили ему. – Ну, придёшь ты ко мне вечерком гарды попить, я тебя от души угощу!

Сеньор Ёсик усмехнулся в усы, и Букашка пошуршала по привычному маршруту.

– Что значит гуатта? – спросила я, неуверенная в том, что произнесла правильно.

– Красотка! – рассмеялся он, сворачивая на одну из улиц, разноцветную от выставленной вдоль неё всевозможной керамической утвари.

Каких только расцветок и посудин здесь не было. Особенно мне приглянулись яркие плоские блюда с красно-жёлто-белым орнаментом. Я решила, что непременно обзаведусь парочкой перед отъездом, а пока просто восхищалась посудой и отвечала кивками на приветливые улыбки смуглых и красивых жителей Лес-Оллас. На меня откровенно пялились, так что я чувствовала себя невероятной диковинкой.

Домик моего сопровождающего ничем не отличался от прочих. Был такой же белый, аккуратненький и с выставкой расписных горшков всех размеров прямо на ограде вместо черепицы.

– За посудой к нам приезжают со всего Валенсира! – гордо пояснил мужчина. – Вот мы и не прячем ничего по домам да мастерским, чтобы сразу товар лицом представлять.

Домочадцы высыпали на крыльцо, чтобы встретить главу семейства. Двое старших сыновей, похожих на отца, и россыпь разновозрастных девчонок. Последней из дома выкатилась хозяйка дома – дородная и очень красивая дама в пёстром платье в горизонтальную полоску всех оттенков оранжевого под коричневым передником и роскошным костяным гребнем в чёрных как смоль волосах, собранных в мудрёный пучок из кос.

– А это семейство моё! – сказал он, спрыгивая прямо в объятия подбежавших дочерей. – Вы ж мои родные! Соскучились по папке?! Ну-ка, парни, разгрузите телегу! Да смотрите, не обижайте Бонификция!

Сыновья тут же подбежали к нам, старательно изображая блуждающее косоглазие на мои голые ноги, а я спрыгнула вниз, уже мечтая, чтобы, наконец, наступила ночь и на меня перестали таращиться.

– Это Виринея, – представили меня. Я помахала ручкой, не зная, куда деться от тяжёлого взгляда сеньоры Лорены. – Она погостит у нас.

Одна из девочек ущипнула меня за коленку.

– Тётя, а ты кто такая?

– Травница. Буду тут недалеко работать.

– А где это, недалеко?

Ответить я не успела, отец отогнал её к матери.

– Тёте нужно отдохнуть. Эй, Пако, Томас, чего вы там возитесь?! Надо б ещё и воды горячей натаскать!

Парни чего-то промычали из-за телеги, и долгая возня позади завершилась громким хлопком. И сверху на нас посыпалось содержимое моего чемодана.

– Ёсик! – рявкнула сеньора Лорена, снимая с плеча красные кружевные трусики. По-моему, она не совсем поняла, что это такое было. На моё счастье.

– Ой, кякой стрянный доззик! – Младшие бросились поднимать с земли моё имущество, устроив за лифчик целое сражение. Боня ржал не своим голосом, потому что остальные уже сообразили для чего можно использовать мини-лошадку, пускай и не самую миловидную, и храбро пытались усесться к ней на спину. В общем, ребятне было весело.

– Ёсик!! – Это было второе предупреждение, после которого могло произойти и удаление с поля с помощью скалки.

– Иду, моя нинья! – придушено пропыхтел валенсирец. – Я сейчас…

Хозяева удалились в дом на переговоры, а детский сад тут же определил, кто тут гвоздь программы. Меня тянули сразу в пять сторон, делились какими-то секретиками, пытались подобрать туфельки, плели мне косички и вязали из моих же трусов мне бантики. Так что, когда сеньора Лорена соизволила посмотреть на меня более благосклонно, я бы даже сказала с уважением, я быстро приближалась к истерике. А ведь я никогда не плачу!

Глава 2. Маска для обезьянки

Утро выдалось славное. Разбудил меня солнечный луч, пробившийся сквозь ставни. Было приятно лежать в мягкой постельке, нежиться в своё удовольствие и слушать птичью возню за окном, обдумывая дела на день. Потом я встану, не спеша и со вкусом потянусь, совершу привычные пробежку с тренировкой и, приготовив сытный завтрак, займусь делом: буду делать всё то, что умею не хуже, чем быть наёмницей, сиречь варить припарки и декокты. Этим я и занималась последнее время. С тех самых пор, как поблагодарив сеньора Ёсика и его семейство за гостеприимство, вместе с Боней отправилась дальше.

Овьерро оказался городком за высокой белёной стеной под всё той же терракотовой черепицей. Я уплатила мзду за вход и… глубоко разочаровалась. Просто после намёков на некие жуткие события, происходящие здесь, я подсознательно ожидала чего-то готического, с грязными улицами и вонью сточных канав, нежитью, щемящейся из всех щелей и трупами девиц, летящими прямо под ноги, но уж точно не этого.

Узенькие улочки, мощёные мелким светлым камнем и белёные домики усадебного типа за отдельными заборчиками под черепицей; на окнах и балкончиках пёстрые цветочные корзинки; и даже зефирные голуби, которые гадят на всю эту светленькую и чистенькую архитектуру не иначе как взбитыми сливками. И все горожане такие нарядные и плохими словами не ругаются. А пахнет-то как?! Розами! Повсюду разливается их приторный и въедливый аромат. И это при том, что ни одного даже чахло цветущего кустика в радиусе версты не наблюдалось.

Нет, что-то с этим местом было не так!

Я долго колебалась, прежде чем оставить Боню с разулыбавшимся конюхом, но тот посулил Коньку такие спа-процедуры всего-то за пару златых, что я ему позавидовала. На этом я пообещала вернуться и проверить, чего они тут напроцедурят, и начала разведку.

Гулять без чемодана было гораздо удобнее. Всё, что у меня осталось из вещей, теперь помещалось в матерчатой сумке, которую мне одолжила сеньора Лорена. Особенно детишкам приглянулось моё бельё. Я и глазом не успела моргнуть, как дизайнерские кружевные трусики от Велолы растащили на сувениры.

Я побродила по ухоженным улочкам, купила у лоточницы и тут же слопала хрустящий пирожок с говядиной и специями, помыла ручки в фонтане на площади, мощённой розоватой плиткой, и воспылала интересом к ароматам настоящей еды, хоть как-то перебивающим розовый дух. Вежливые овьеррцы любезно направили меня в нужную сторону и даже порывались проводить, дабы наверняка не заблудилась, но я прекрасно справилась и сама.

"У сеньора Фидела". Именно так называлось заведение, которое меня окончательно добило. Где это видано, чтобы в трактире на столах были настолько белоснежные скатерти и симпатичные красные гвоздички в аккуратных вазочках, а хозяин бегал вокруг с ослепительно белым полотенцем на идеально отглаженном рукаве? Но всё было именно так. Ажурные занавесочки на окнах, натюрморты на стенах, зелёные дорожки на таких чистых полах, что и ходить по ним представлялось кощунством, а уж обронить какую-нибудь крошку… Прочие посетители изучали такое многостраничное меню, каким не мог похвастаться иной столичный ресторан. Кое-кто определился с выбором и теперь с возвышенным лицом пользовал нож и вилку с изяществом аристократа. И всё это под звуки ненавязчивой мелодии, льющейся из-под потолка…

Трактирщик лично взял у меня заказ на оленину с ежевикой по фирменному рецепту здешнего повара и сообщил, что нынче свободными остаются только два номера, потому как на следующий день намечено выступление заезжей звезды с гитарой, и народ съедется чуть ли не со всего Валенсира, так что… Понимая, что до рассвета при таком раскладе дожить будет трудно, а я всё сильнее ощущала нереальность обстановки и присутствие каки-то магических эманаций, я таки взяла себе комнату. Надеялась забаррикадироваться и, если повезёт, даже поспать.

Оленина, кстати, была отменная, и спала я ночью как убитая. Наверное, стоило просканировать еду на наличие усыпляющей составляющей, но кусочки мяса в розовом соусе, да под лёгкое красное вино с перечными нотками, и десерт из грушевого мороженного в хрустящей шоколадной глазури… как-то отвлекали. В общем, я непростительно расслабилась. Насладилась местными кулинарными изысками и решила потратиться на себя любимую. И не успокоилась, пока не заглянула в каждую из маленьких лавчонок на площади.

И вот уже следующим ярким солнечным утром я нежилась в бадье с горячей водой и густой белой пеной и следила за деловитой уборочной суетой миленькой горничной в розовом полосатом платьице, довольно оглядывая гору пакетов на застеленной кровати. Никогда бы не подумала, что возможность спустить кучу денег без контроля со стороны может доставить такое удовольствие.

Впрочем, одно другому не мешает. Пока я тратила заработанное в Бьёрсгарде, попутно расспрашивала овьеррцев о некроманте, но всё в этом городишке было превосходно: никто никого не убивал, о нехорошем персонаже слыхом не слыхивали и вообще, его сиятельство граф де Феррер всем им как свет в окошке и велит не болтать ерунды. И чем дольше меня в этом убеждали, тем яснее становилось – в благочестивом Овьерро всё совсем не так радужно.

Из размышлений меня вывел нежный девичий голосок:

– Сеньорита Виринея, я закончила. Помочь вам одеться?

– А вот без этого точно обойдёмся. – Я поставила ступню на край бадьи, поглаживая рисунок из старых шрамов на бедре. От горячей воды едва заметные рубцы стали бордовыми.

– Ох, да сколько ж их у вас?! – всплеснула руками Мартита. – Кто ж это вас так, а?!

– В детстве часто падала, – пробормотала я. Как получила большинство отметин, я уже и не помнила, но вот некоторые из них…

На мгновения я вновь ощутила, как рассекает кожу сталь кинжала дэ Аншэри, который раз за разом вставал на моём пути. Хотя, чего греха таить, я с нетерпением ждала каждой нашей встречи, оставляя ему на память собственные метки. Кто ж знал, что всё закончится именно так. Яд даурийца всё ещё не давал о себе знать, но пока это говорило лишь о том, что его хозяин по каким-то своим причинам его не активировал. Подозреваю, что в добром здравии меня было куда легче найти, чем если бы я забилась подыхать в какую-нибудь дыру. И почему-то я не сомневалась, что вампир явится за мной очень скоро. Такие просто так не отстают.

– А вы сегодня спуститесь, чтобы послушать госпожу Тэариэль? – Внимание горничной переключилось на другую тему. – Говорят, её песни заставляют рыдать даже разбойников!

– Ага, значит, есть у вас и такие ребята? – усмехнулась я. – Представляю себе эту картинку: мальчики-херувимчики, расшаркиваясь, предлагают вывернуть жертвам разбоя карманчики, если, конечно, это их не затруднит!

– Ну, это всяко лучше, чем размахивать дубинами почём зря. А рядом с Овьерро совсем никого нет. Его сиятельство всех извести изволили. О нас пекутся.

– И люди здесь не пропадают? Куда же тогда ваш травник подевался?

– Назар, что ли? Так это когда было? – удивилась она. – Может, где в чаще со стаей глодальщиков повстречался. Кто ж против них устоит?

– А новый у вас где живёт?

– Да ни где, дом его так пустой и стоит, – пожала девушка плечами. – Кого только не присылали вместо него из Ковена, да все сбежали. Не нравится им у нас. Почему-то.

– А если вдруг желающий найдётся травником поработать, куда ему пойти?

– Лучше бы сразу лесом, – тихо сказала она. – А так, к городскому управителю, конечно.

Вот к нему-то, я и хотела наведаться. Выдворила горничную из комнаты и с трудом вытянула из воды разомлевшее тело. Затем завернулась в накрахмаленную простыню и разложила на столике документы. Да, поддельный диплом был не такой "породистый", как настоящий, но вполне себе годный образец. Афишировать здесь истинные способности не стоило. Пока не стоило.

Спустя час, как только волосы подсохли и заискрились медью, я закрепила их в пучок костяным гребнем с самоцветами и резьбой и надела лежащую на кровати мужскую белоснежную рубашку из тончайшего хлопка с пышными рукавами и ярко-синюю широкую юбку. Нормального белья у меня не осталось, а здешние пенно-кружевные, в бантиках и наглухо закрытые панталоны меня в такую жару не прельщали. Юбка была плотной, поэтому моя “свобода” никого бы не шокировала, но я и так очень вольно трактовала наряд валенсирской горожанки, избавившись от корсета и нижних юбок и оставив плечи открытыми. Хотя пусть скажут спасибо, что я не стала одеваться полностью с мужского плеча или в бьёрсгардские мини-тряпочки, а так – очень даже достойно. Бросив последний взгляд в ростовое напольное зеркало, я спустилась позавтракать.

– Сеньорита, позвольте отметить ваш цветущий вид! Как вам спалось?

Широко улыбаясь, трактирщик шагнул мне навстречу. За его спиной трое рабочих сооружали в конце обеденного зала нечто вроде помоста. Ещё двое расставляли столики полукругом, чтобы гости могли вкушать трапезу, восторгаясь пением загадочной госпожи Тэариэль. Разносчицы в белоснежных передничках вовсю кружились среди прибывающей клиентуры, а я, кстати, так и не решила, заслуживает ли сомнительная суперзвезда ползлата? Тем более эльфийка. Вот же странное явление. Во всей округе отныне не водилось ни одного остроухого, все ушли в Налиндил, а эта ещё и петь будет.

– Отлично! – призналась я, снова оставив развлечения на потом. – Не добавил ли ваш повар в мою вчерашнюю оленину секретный ингредиент?

Кадык сеньора Фидела нервно дёрнулся, но улыбка стала ещё шире.

– Уверяю вас, причина в любви маэстро Кабачика к предмету. Он вкладывает в свои шедевры душу, и даже немножечко больше.

– Не сомневаюсь! – даже шире, чем он, улыбнулась я и почувствовала, как сводит щёки. – Где у вас кухня? Я бы хотела лично поблагодарить повара за его искусство.

– Э-э, маэстро… не терпит, когда в его владениях появляются посторонние, – забегал глазами хозяин, но улыбки так и не убрал. – Не хочет выдавать секретов своей магии.

– Очень жаль, – хмыкнула я. – Тогда пусть наколдует мне омлет и чёрный кофе. Я буду у стойки.

Сеньор Фидел слегка успокоился и лично проводил меня к высокому стулу. Я устроилась у вычищенной до блеска столешницы, в ожидании заказа разглядывая прибывающих на выступление зрителей. Ничего необычного, многие поодиночке и шумными семьями, но тут в трактир вошли двое эльфов. На обоих были куртки и брюки с защитными рунами, к поясу каждого крепились ножны, и рукояти мечей над ними были явно не бутафорские. По сравнению с этими двумя, даже дружок дэ Аншэри терялся в размерах.

Местные тоже уставились на эдакую диковинку. Как известно, аграрий из остроухих был такой же, как из песчаных орков балерина. Эльфы селились в лесах или кварталах по типу бьёрсгардского Хладриэля. В той же Лес-Олас, по словам сеньора Ёсика, жила лишь одна эльфийская семья, которая расписывала ткани, но однажды они попросту исчезли. Валенсирцы обходили опустевший дом стороной, так, на всякий случай. Та же картина была и по всей провинции. И в отличие от мегаполисов, где всё держалось на эльфийских накопителях, здесь их отсутствия практически не заметили: народ работал и волосы на себе не рвал, а тут эти, да ещё такие огромные. Неужели не пригодились в Налиндиле?

Между тем эльфы хмуро кивнули подскочившему к ним сеньору Фиделу, который увёл их вверх по лестнице. А на улице в это время происходило нечто вроде стихийного митинга. Толпа шумела и кричала, скандируя одно и то же имя.

– Явилась уже звезда лесов, полей и огородов.

Я обернулась к подсевшему за стойку мужчине средних лет. Запылившиеся сандалии и не слишком чистая дорожная одежда радовали своей нормальностью.

– Не очень-то любезно, – улыбнулась я.

– Я бы посмотрел на вас, сеньорита, если бы ваш дом был оклеен оживающими плакатами с этой певичкой. Даже в сортире, и там она, дочери расстарались. Другая бы уже сбежала от запахов, а этой хоть бы что, сидит да бренчит на гитаре. Или вы тоже из Тэариэлевых фанаток будете?

– Пока даже не слышала, – утешила я жертву печатной промышленности. – Всё так плохо?

– Да не то чтобы. Вообще-то, она мастерица своего дела, но всё хорошо в меру. Если б не мои доченьки, я б в этот проклятый Овьерро ни ногой, пускай бы она голая на гитаре играла.

– Почему ж проклятый? – “удивилась” я. – По-моему, милое местечко.

Отец тэариэлепоклонниц окинул меня взглядом и констатировал:

– Не здешняя вы. А то бы знали, что слава об этом… местечке… идёт…

– Какая? – подалась я вперёд с надеждой на информацию, но подошла разносчица и с фирменной улыбкой поставила передо мной великолепную, как с картинки в кулинарной книге, картофельную запеканку. Рядом встала чашка ароматного чёрного кофе.

– Мне пива, – сказал мужчина.

Девушка улыбнулась ещё милее, но холодно отрезала:

– С утра алкоголь не подаём.

– Вот всё у них тут… вот так. Тогда то же, что и сеньорите.

– Чёрный кофе, – кивнули ему. – Не желаете ли полноценно подкрепиться?

Тот заглянул в мою тарелку и одобрил выбор и для себя. Как только разносчица удалилась, сказал куда тише:

– Всякая слава, но кто бы что ни говорил, а ночь лучше в лесу скоротать. С глодальщиками.

– А что ночью может произойти?

Мой сосед оглянулся и склонился ко мне, заговорив вполголоса:

– Был тут один бедняга. Переночевать решил, а потом убежал среди ночи. Молчит теперь, ибо онемел от страха да поседел до срока. А пахнет-то в этот городе как? Розами! А должно людьми! Прячут тут чего-то, страшное, помяните моё слово!

Входная дверь снова открылась, но звон колокольчика затерялся за восторженными воплями. Высокая женская фигура в дорожном плаще с глубоким капюшоном проскользнула к лестнице в окружении ещё пятерых эльфов, абсолютно идентичных тем, что зашли раньше. Посетители, хлынувшие следом, рассредоточились по залу, разом прибавляя разносчицам работы.

– Все на одну рожу, охраннички, – буркнул мой собеседник. – Не удивлюсь, если она их в Закрытых землях заказывала. Там теперь чего только не делают. Нашлись умельцы приспосабливать ядовитое излучение. Штампуют мутантов. Видели, какие эти эльфы огромные?