Ирина Ваганова
Страж Огненной пасти
– А где же Фатлин? Почему ты приехала без него?
– Разве его высочество не здесь?
– Ты просила встретить тебя в Хилом лесу!
– Я?!
– Посмотри на эту нахалку, Юу! – отбросила условности королева.
Принцесса чуть не задохнулась от возмущения. Не такого приёма она заслуживала.
– Позвольте сказать, ваше величество. – Советник шагнул вперёд, загородил девушку и тем самым дал ей время собраться. – Мы видели на дороге погибших гвардейцев. Быть может, это люди принца?
Дальнейшего разговора Маулия не слушала, боролась с нахлынувшей обидой, удерживала готовые слёзы. Фрейлинам пришлось чуть ли не под руки уводить её высочество.
Гостью в этот день больше не трогали, дали время устроиться. Утром навестили Рааш и Ноун. Разговор предстоял неприятный – это Маулия поняла сразу, как увидела их лица. Не тратя время на церемонии, будущий свёкор начал с вопроса:
– Дочь моя, правда ли, что тебя привело к нам письмо Фатлина?
Юстин пытался сгладить вчерашнюю строгость, но девушку покоробило обращение – она пока не стала невесткой короля. Стараясь сохранить самообладание, разглядывала короля, которого вчера почти не запомнила. Страж Огненной пасти был выше среднего роста, плотный, с правильными крупными чертами лица.
– Да, получила послание принца, когда навещала брата в Вестненде.
– Вот как?
Его величество прошёлся по комнате, сел в обитое фиолетовым бархатом кресло и указал на такое же, стоявшее напротив. Принцесса послушалась. Спина её была как всегда прямой, но слишком напряжённой. Девушка предвидела: сейчас в чём-то обвинят.
– Следует заметить, что ни я, ни мой сын представления не имели, куда ты уехала. Как же письмо нашло тебя? – Король в задумчивости потёр локоть правой руки. – Нет, произойди это лет двадцать назад, никто бы не удивился. Даже среднему магу под силу определить место, где прячется искомое лицо, если оно не укатило за тридевять земель. Но сейчас…
Маулия испуганно глянула на Ноуна, тот постарался приободрить её взглядом. Чуть помешкав, принцесса сказала:
– Возможно, Фатлин объяснит, куда и почему он отправлял гонца.
– Объяснил бы, да только его высочество как уехал встречать невесту, так и пропал. Где вы могли разминуться?
– Кроме тех мёртвых людей в Хилом лесу, мы больше никого не видели, – едва шевеля побелевшими губами, проговорила Маулия.
– Те мертвые люди, – сказал король, глядя прямо перед собой, – гвардейцы моего сына.
Маулия вскрикнула:
– А где он сам?
– Ищут. Никаких следов. – Юстин протяжно вздохнул и спросил: – Могу я увидеть письмо?
Принцесса хотела встать, но советник Ноун опередил её. Старик расторопно подскочил к массивному столу красного дерева, раскрыл сундучок для писем и вытащил оттуда нужный чехол. Маулия даже не успела удивиться, откуда Ноун знает, где она хранит послание Фатлина.
Его величество принял свиток. Пальцы его подрагивали.
– Да, – сказал он, прочитав несколько абзацев, – это почерк моего сына, – однако слог… Слог совсем не его. Фатлин расхохотался бы, прочитав эту приторную муть.
Тон короля задел Маулию. Выходит, напрасно она рыдала над поэтичными строками?
– Теперь вы убедились, ваше величество? – подал голос Ноун.
– Я изучу. Вернее, дам изучить моему советнику, если ты не возражаешь, Маулия.
– Зачем?
– Видишь ли, я договорился с Анталом об отсрочке свадьбы. Фатлин согласился с этим. Не думаю, что сын отважился приглашать тебя тайком.
За дверью послышались торопливые шаги. Юстин поднял глаза, Маулии пришлось обернуться, чтобы увидеть входящего. Это была королева. Если его величество оставался в том же горчичном костюме, что и вчера, супруга оделась в платье цвета переспелой черники. Все поднялись. Королева махнула рукой и почти упала на диван, сливаясь нарядом с тоном обивки.
– Приехал гонец из Хилого леса. Фатлина так и не нашли! Куда делся наш мальчик? Юу! Сделай что-нибудь.
– Обязательно. Не волнуйся. Мы уже выяснили некоторые подробности.
– Что выяснили? – напряглась королева.
– Наш сын действительно пригласил невесту. Почему он не известил нас, пока непонятно.
– А зачем она вызвала его в Хилый лес? А?!
Маулия съёжилась под прицелом тёмно-зелёных глаз будущей свекрови. Юстин, который смотрел в сторону, повторил вопрос жены:
– Доченька, зачем ты просила Фатлина встретить тебя в Хилом лесу?
– Я… Я не просила, – затравлено сказала принцесса.
– Как прикажешь понимать твоё письмо, – продолжала буравить девушку взглядом королева, – где расписывала боязнь дороги по Хилому лесу?
– Не было никакого письма. Про лес я не знала, чего мне пугаться? – встрепенулась Маулия.
Рааши переглянулись. Слёзы в глазах девушки подтверждали её искренность. Кроме того, старик Ноун говорил вчера, что байки местных жителей о Хилом лесе принцесса впервые услышала от него.
– Всё это очень-очень странно, – сомневалась королева. – Юстин, я надеюсь, ты разберёшься.
– Обязательно. – Король поднялся и, не глядя на Маулию, сказал: – Устраивайся, дочка. Когда Фатлин вернётся, он тебя навестит.
Августейшие супруги ушли, Ноун выскользнул за ними. Принцесса стояла и нервно кусала пальцы. Она не могла объяснить последние события. Зачем Фатлин звал её, почему не дождался, зачем обманул родителей? Вопросы мучили девушку, когда она сидела в комнате, когда гуляла в парке, обедала или пыталась заснуть. Рааши больше не приходили и не приглашали к себе, как будто гостьи нет в их замке.
7. Нападение на принца
Письмо невесты удивило Фатлина. Девушка с очаровательными ямочками на круглых щеках и восторженным взглядом не казалась решительной. Сама она вздумала заявиться к Раашам, или ей руководил Антал Патти? Фатлин показал письмо невесты отцу, тот разгневался и едва не поколотил сына – страж Огненной пасти не верил в участие родителей невесты в интриге, те предупреждены, что попытка ускорить свадьбу приведёт к расторжению помолвки, вот и заподозрил в хитроумной игре самих влюблённых. Сын поначалу оправдывался, но беспочвенные обвинения разозлили. Семейство Раашей рассорилось ещё до приезда невесты. Письмо у Фатлина отобрали и запретили выезжать навстречу гостье. Если уж набралась наглости, пусть знает: в замке ей не рады. Принц ослушался – прихватив личную охрану, отправился в Хилый лес, которого, судя по письму, так боялась Маулия.
Погода не располагала к прогулкам. Густой и тягучий туман низины выплёскивался на дорогу широкими языками, с востока надвигались тучи. Следовало бы вернуться в замок до грозы, если вдруг она разразится. Гвардейцы, как только ворота замка остались за спиной, принялись отпускать остроты: что, мол, будет, если батюшка не пустит на порог жениха с невестой? Пятерых бойцов маловато, следовало всю гвардию уводить, чтобы замок штурмовать. Фатлин отмалчивался, его и в самом деле беспокоило, как встретят родители их с Маулией.
– Прекращайте зубоскалить! – хмуро сказал он, когда первые кривые деревья выстроились вдоль дороги, – двое вперёд, двое сзади, один со мной.
Гвардейцы погасили улыбки, распределились. Принц ехал, не торопясь, и размышлял о ссоре с отцом. Их отношения никогда не были простыми. Юстин не стал бы стражем Огненной пасти, не имея наследника, но предпочитал, чтобы тот оставался бездетным – как только родится внук, Фатлин получит стимул избавиться от папаши и присвоить не только королевство, но и власть над порталом.
Принц, чтобы развеять оскорбительные подозрения, согласился на отсрочку свадьбы. Выходка ниатианской принцессы озадачила, жених представлял будущую супругу добродетельной и послушной, а не своевольной. Хотя, быть может, влюблённая девушка едет в гости лишь потому, что соскучилась? «Подозреваю наречённую в дурных намерениях, совсем как отец, – внутренне укорил себя юноша, – надо сначала поговорить с Маулией, выяснить мотивы». Шум и крики прервали размышления. Звуки доносились и спереди, и сзади.
– Ваше высочество! Нападение! – первым сообразил гвардеец. – В лес! Скорее! Я задержу.
Фатлин направил коня в заросли, Динар перепрыгнул придорожные кусты, перемахнул полусгнивший поваленный ствол, съехал по склону в покрытое мохнатыми кочками болотце и увяз в серо-зелёной жиже. Принц ловко соскочил на шаткий бугорок. Динар бил передними копытами хлипкую поверхность, увязая всё больше, и громко ржал. Помочь ему было невозможно.
На дороге кричали. Кто подстроил нападение? Зачем? Раздумывать было некогда. Принц оказался слишком удобной мишенью. Перепрыгивая с кочки на кочку, побежал. Вскоре болотце осталось позади, теперь ноги ступали по мягкой, как перина, сухой поверхности, вокруг выстроились тонкие стволы ещё не нарядившихся в зелень осинок. Голоса преследователей за спиной не умолкали. Рааш поглядывал на солнце, высчитывая направление. Если двигаться левее, можно выйти в туманную низину – там его точно не найдут. Останется только взобраться на холм к стенам замка.
Погружаясь в молочную пелену, Фатлин замедлил шаг. Так ли он поступает, как должен? Что, если разбойники промышляют на дороге, а принц оказался случайной целью? Прислушался. Кроме его свистящего дыхания никаких звуков не раздавалось, даже птицы смолкли. Задрал голову и поискал расплывчатое пятно солнца, стараясь сориентироваться. Чуть помедлив, повернул назад. Вдруг разбойники нападут на кортеж невесты? Надо убедиться, что с Маулией всё в порядке.
Обратная дорога совсем не походила на ту, которую он преодолел, спасаясь от преследования. Фатлин не узнавал местность. Ни осинника, ни болота, ни дороги. Мягкий мох, корявые, покрытые серой плесенью стволы, незнакомые пугающие звуки. Солнце спряталось, и принц окончательно потерял направление.
Когда измученный бесконечным блужданием юноша готов был улечься на землю, лишь бы отдохнуть, он услышал, как брешет собака. Деревня близко? Двигался на звук и вскоре различил меж тёмных ветвей светящееся окно одинокой избушки. С трудом переставляя ноги, добрался до крыльца. Ни собаки, лай которой привёл его сюда, ни забора, ни дворовых построек не увидел. Разглядел лишь чёрные брёвна сруба, бледный свет в окне и незапертую дверь. Принц шагнул в сени и упал, ныряя сознанием в темноту.
8. Ведьма
Тропа привела беглеца в жилище Нотулы, в места, где колдовская сила из-за близости к Огненной пасти не угасла. Дорогу сюда знали многие. В крепкий потемневший от сырости дом шли те, кто не надеялся на обычных знахарей, а искал исцеления волшебством, те, кто хотел обрести счастье или богатство, полагаясь на заклинанья, те, кому требовалось заглянуть в будущее. Ведьма не бедствовала, ведь страждущих с годами не убавлялось.
Люди, хотя и пользовались услугами Нотулы, хорошего о ней не говорили. Напротив, многие, вспоминая чёрные с фиолетовым отсветом глаза, в которых как будто не было зрачков, дрожали всем телом и клялись, что больше никогда не пойдут в Хилый лес.
Кроме нестарой, но высохшей, как забытая у печки коряга, женщины, в доме была ещё одна живая душа. Кем приходилась Нотуле глупая девчонка лет шестнадцати, никто не знал. Тёмная, словно впитывающая в себя каждую искру, ведьма и лучащаяся радостно-наивным светом дурочка казались пришельцами из разных миров. Длинную нескладную девчонку с копной блестящих тёмно-рыжих волос звали странным именем Дитта.
Дитта побаивалась Нотулу. При взгляде на суровую мину ведьмы, девчушка сжималась, личико её становилось ещё более бессмысленным, необычные сапфировые глаза тускнели, из горла вылетали булькающие звуки. Девушка была немой.
В тот самый миг, когда Фатлин повалился в сенях, колдунья отправила Дитту за водой. В сенях девчонка споткнулась о растянувшегося на полу юношу в замызганной одежде и выронила вёдра. Нечленораздельный крик дурочки и грохот катавшихся по доскам вёдер привлёк Нотулу. Ведьма с глухим ворчанием вышла в сени.
– Чего разоралась, дурёха! О! Кого принесла нелёгкая?
Вдвоём они доволокли парня до тесной комнаты, уложили на лавку. Обычно здесь ночевали посетители, которые приходили к ведьме издалека. Нотула не торопилась приводить юношу в чувство, только шепнула слово, чтобы не умер. Для начала задумала узнать, что за человек, с добрыми или худыми намерениями пришёл. В четыре руки раздели до белья – пришлось повозиться с замысловатыми застёжками. Нотула хмыкала себе под нос, разглядывая добротную одежду.
– Иди! Постирай и развесь, – коротко приказала она девчонке, а сама положила Фатлину на лоб руку с узловатыми пальцами и тонкой потемневшей кожей и, жмурясь, бубнила заклинания.
Тело ведьмы мелко дрожало, глаза под закрытыми веками вращались, гортань издавала низкие гудящие гласные. Нотула вызнала всё, что происходило с принцем за сегодняшний день – тонкие видения пронеслись в её сознании.
Вот статный всадник въезжает в лес. Мужественное лицо с квадратным подбородком, прямым носом и серыми глазами выражает недовольство. Юноша приказывает что-то спутникам, те разделяются. Вот на первых и на замыкающих одновременно нападают лихие люди. Гвардейцы сражаются отчаянно и умело, но разбойников по десятку на двоих. Принц уверенной рукой направляет красивого жеребца в лес. Спешился, уходит к туманной низине, а там – Ноула видит это – ждёт беглеца ещё одна засада.
– Кто твой противник? – спросила ведьма бесчувственного юношу и уверенно кивнула. – Он разыщет тебя, знаю, разыщет. Силён.
Всю ночь пришелец лежал без памяти, то метался, то затихал. Слабоумная девушка не отходила от него, ласково улыбалась, мычала, забавно напевая, гладила жёсткие волосы. Ведьма тоже глаз не сомкнула: установила на покрытый чёрной скатертью стол зеркало в серебряной раме, перед ним устроила дорожку из коротких толстых свечей. Закончив приготовления, Ноула оделась в просторный некрашеный льняной балахон, распустила длинные каштановые волосы, тонкими прядями змеившиеся по спине и груди, бросила шарики ароматной смолы в курильницу и забормотала труднопроизносимые слова старинных заклинаний.
Час, другой, третий хранило мутное стекло тайну, не отвечало на зов колдуньи, но упрямилась Ноула в стремлении разведать, кто охотится на принца. И вот показался образ в ореоле отражённых языков пламени: лысый череп, впалые щёки, прижатые уши, тёмные печати вокруг глаз, подобранные напряжённые губы.
Отшатнулась ведьма, увидев мага, махнула рукой, прогоняя видение, и сказала:
– Спрячу парня. Не найдёшь.
Быстрыми суетливыми движениями избавилась ведьма от предметов гадания, разложив по местам, и пошла варить колдовское зелье.
9. Принц в доме ведьмы
Фатлин очнулся под утро. Сквозь небольшое оконце свет в комнату почти не попадал. Юноша обвёл медленным взглядом бревенчатые стены, низкий дощатый потолок, хрупкую девушку, которая спала, стоя на коленях и обхватив принца тонкими руками. Попробовал освободиться. Движения причиняли боль. Голова гудела, как будто по ней всю ночь колотили вместо барабана.
– Что это за дом? – спросил, легонько толкая тощее плечо девушки. – Эй, ты! Кто здесь живёт?
Незнакомка завозилась и, опираясь рукой на край кровати, приподняла голову. В хаосе взлохмаченных волос белело личико, выражавшее неуместный восторг. Улыбка такая бывает разве что у грудных младенцев.
– Э-э-а… Ы-ы-ыа, – произнесла она.
Принц судорожно сглотнул, во рту было сухо, как на выжженной солнцем июльской тропе. Надо бы воды спросить, да, похоже, девчонка не поймёт.
– Водицы… – Он, с усилием подняв руки, обхватил пальцами невидимую кружку и поднёс ко рту. – Пожалуйста. Или позови кого-нибудь. Есть тут кто?
В комнату вошла женщина в тёмной одежде с подобранными в пучок волосами ещё не тронутыми сединой.
– Очнулся. – Голос тихий, уверенный. – Сейчас напою тебя.
Принц возрадовался – пить хотел страшно, бадью осушил бы в три глотка. Приподнял голову навстречу плошке с густым травяным настоем. За стеной что-то грохнуло, раздался грубый окрик:
– Ведьма! Выходи встречать гостей!
Женщина выпрямилась, недовольно оглянулась на дверь и передала миску девице:
– Пусть выпьет, Дитта! Всё до глотка! – с этими словами ушла.
«О боже, какая пытка!» – мелькнуло в голове Фатлина. Он снова потянулся к плошке, не отводя глаз от бурого месива.
Девица поднесла питьё к его губам, но только они коснулись края, отвела в сторону.
Играет, что ли? Лицо девушки имело глуповатое выражение. Взгляд блуждал, рот был приоткрыт, брови приподняты. Юноша не мог понять, красива ли она, хотя внешность дурочки сейчас волновала меньше всего. Принц оторвал плечи от ложа и шевельнул правой рукой. Сил не хватало, будто прессом выдавили, как масло из семечек.
– Дай сюда! Как тебя? Дитта! – властно, хоть и сипло, приказал он. – Тебе велено напоить меня!
Девица выпрямилась, простодушно улыбнулась, завертела головой, что означало отказ.
– Эй! – крикнул Фатлин.
Он хотел позвать хозяйку, но голос не повиновался, никто кроме мучительницы, не услышал. Та поставила питьё и стала знаками что-то объяснять.
– Ты немая, – догадался принц. Облизал сухим языком потрескавшиеся губы и постарался сказать как можно мягче, – но ведь не глухая. Я хочу пить.
Девица указала на миску, затем на свой рот, покрутила пальцем у виска и скорчила рожицу, ещё сильнее отвесив подбородок и закатив глаза. Принц рассмеялся бы, не будь он так зол.
– Отравить меня хочет эта ведьма? – спросил Фатлин и тряхнул головой, чтобы окончательно вернуться к действительности. – Зачем?
Дитта опять покрутила пальцем у виска.
– Дураком сделает? – ужаснулся принц. – Тебя тоже поит этим?
Девица широко улыбнулась, радуясь чему-то, взялась за плошку, подошла к оконцу, осторожно, чтобы не скрипнула, вынула раму. Фатлин наблюдал. Его потряхивало – драгоценная жидкость уходила из-под носа.
– Умру от жажды, – пообещал он.
Дитта оглянулась, прозрачно глянула на юношу и выплеснула жидкость в сторонку. Потом перевесилась через подоконник, доставая что-то снаружи. Сарафан обтянул неширокий, но вполне аппетитный зад. Будь сейчас принц в другом состоянии, с удовольствием бы шлёпнул по нему как следует.
Спустя мгновение в комнате оказалась небольшая бадейка, наполовину наполненная чистой водой. Девица неторопливо зачерпнула и поднесла волшебно-прозрачную, пахнущую звонкими камушками родника жидкость к губам Фатлина. Тот пил жадно, расплескал большую часть. Ему дали ещё. Когда опустела вторая плошка, дурочка фартуком вытерла лицо и грудь принца.
– Спасибо, – сказал Фатлин и блаженно расслабился.
Дитта посмотрела на него открытым радостным взором и принялась жестами объяснять, как ему следует притвориться.
«Вот ещё! – сердился юноша. – Не хватало, чтобы сын стража Огненной пасти ходил в юродивых!»
Несмотря на отчаянную жестикуляцию и понятное желание девицы убедить его, лицо её казалось застывшей благодушной маской. Это несоответствие оставляло неприятное впечатление, и Фатлин прикрыл глаза. Тут же почувствовал прикосновение мягких нежных губ на щеке, напрягся, не зная как повести себя. Следующий поцелуй достался губам. Принц резко отвернулся и гневно произнёс:
– Прекрати! Ты что себе вообразила? Я – наследный принц!
Он осёкся. Если бы девица споила ему ведьмино варево, они сейчас были вполне подходящей парой.
– Ладно, – скрепя сердце согласился он, – прикинусь глупым. Постараюсь, по крайней мере.
Дитта закрыла окно, подтащила бадейку ближе и выпорхнула из комнаты, обдав Фатлина на прощанье взглядом, где была смесь любопытства и восторга.
Теперь стали слышны голоса. Вернее, один – басовитый. Требовал пропустить в дом. Разговаривали на крыльце. Ведьма возражала, но слов её было не разобрать.
– Некуда ему деться, мы лес обшарили и низину. Здесь он! – громыхал мужчина. Ответ ему не понравился, начались угрозы: – Смотри! Хуже будет. Мой господин не посмотрит, что ты колдунья, испепелит в одно мгновение. От него ничего не утаишь, и постояльца твоего найдёт, где бы его ни прятала.
Хозяйка сказала что-то коротко и твёрдо. Ответ мужчины слышался уже издали:
– Если думаешь, король спасибо за сына скажет – ошибаешься. Тебе до этих благодарностей не дожить.
Ничего хорошего подслушанный разговор не предвещал. Теперь сомнений нет – напали на принца не случайно. Кому и зачем это потребовалось, сейчас не понять. Надо уходить, пока не заявился обещанный басовитым хозяин. Фатлин сделал очередную попытку встать, тело было тяжёлое, как мешок, набитый камнями. Юноша взмок от усилий, но так и не сдвинулся с места. Опять упал на матрац. Нет, не уйти. Коня потерял, а здесь у ведьмы ни хлева, ни конюшни, ни сарайчика вчера не заметил. Жилья другого по близости нет, лошади не достать.
Тихонько скрипнула половица. Это не лёгкие шаги девицы, значит, сама колдунья идёт. Мысли заскакали в голове, как пьяные служанки на празднике. Что делать? Притворяться?
– Эй! Парень! – Цепкие пальцы схватили плечо Фатлина и тряхнули его. – Имя своё скажи!
Принц вынужденно открыл глаза и постарался вылупить их, как учила девчонка.
– Отвечай, оглох?
Юноша не решался заговорить. Вдруг он должен онеметь как Дитта? Что за действие у выплеснутого за окно отвара – неизвестно.
– Э-ыэ-ым…
– Говори, ну? Чего им от тебя надо?
– Ы-ы-ы-м-м, – промычал принц и для убедительности отвесил подбородок.
– Слабый какой, – дёрнула головой ведьма, – одной плошки хватило. Встать можешь? Ну? Давай!
Она вцепилась в запястье, словно щипцами, и зашептала что-то неразборчиво. Фатлин почувствовал, как тяжесть, разлитая по всему телу, растворяется, боль, которая терзала всё утро, исчезает. Встать не смог, но хотя бы сел – уже неплохо.
– Дитта! – визгливо крикнула ведьма.
Тут же из-за двери высунулась глуповатая рожица – Дитта ждала у порога, не заглядывая, пока не позвали.
– Сил то почему нет у него? Всё споила, паршивка?
Испуг мелькнул в глазах девушки, по лицу блуждала прежняя наивная улыбка.
– Кашей покорми, там горшок в печи, – приказала колдунья.
Дитта исчезла, за стеной загромыхало. Ведьма едко хмыкнула и вгляделась в лицо Фатлина, тот поспешил вытянуть физиономию, приподняв брови, и скривил рот.
– Хо, – не удержалась от восклицания женщина, – эк тебя. Ну, ладно, к вечеру полегчает.
Фиолетовый взгляд пронзал насквозь. Юноша с трудом сдерживался, чтобы не загородиться от него ладонями, и облегчённо выдохнул, когда колдунья ушла.
Каша ли придала сил, или заклинания колдуньи помогли, но вечером Фатлин чувствовал себя лучше. Намеревался уйти, когда хозяйка с девчонкой заснут. Лежал, прислушивался. Вот все домашние звуки стихли. Пел сверчок, да за окном ухал филин. Пора. Юноша полез в окно – опасался разбудить ведьму, пробираясь через комнаты и сени. Зацепился рубахой за гвоздь, ткань затрещала, но не порвалась, а плечо расцарапал.
Ночная прохлада ударила по всему телу. Глубокое чёрное небо подмигивало множеством звёзд, отчего становилось ещё холоднее. Мелкий сор впивался в ступни, искать сапоги, шаря по всему дому, принц не отважился. Пойдёт так, лишь бы на змею не наступить в темноте. Брести через заросли ночью было опасно, а в туманной низине вообще невозможно ориентироваться, поэтому беглец направился туда, где рассчитывал найти дорогу. Он успел отойти от дома ведьмы так, чтобы она не почуяла его, когда услышал преследователя. Кто это? Для зверя шумно, для вчерашних врагов тихо. Фатлин метнулся в сторону и затаился в кустах.
Влажный холод пробирал до костей. Пока принц шагал, движения согревали, теперь же у него зубы стучали чуть ли не на весь лес. Юноша сжимал челюсти и кулаки, стараясь унять дрожь. Кто? Кто тащится следом? Показался серебристый от лунного света силуэт. Девчонка! Дитта. Что б её, как она услышала? Дурочка не заметила в кустах Фатина, плыла мимо. Он замер – пусть уберётся. Однако увидел вещи в руках девушки – та несла сапоги и костюм. Вот молодчина!
– Стой, – сказал ей в спину и выбрался на тропинку.
Дитта обернулась, весело замычала, бросила одежду на землю и обняла Фатлина так крепко, что ему пришлось отцеплять её руки от себя. Освободившись, принц оделся.
– Спасибо. Спасибо, Дитта, ещё чуть-чуть – и я превратился бы в сугроб. Ну, всё. Иди. Иди домой. И не говори ведьме… тьфу, ты же не говоришь. Смотри, не разбуди её.
Понимала девушка или нет, но не уходила. Пока принц обувался, поддерживала за талию, мычала что-то невразумительное. Голос её казался радостным. Наконец, Фатлин облачился. Даже запыхался – всё-таки слабость ещё не ушла.
– Спасибо. – Он взял Дитту за худенькие плечи, развернул её и тихонько толкнул в спину. – Иди домой.
Девушка замотала головой и всхлипнула.
– Со мной собралась? – Фатлин затрясся от смеха, но справился и сказал ровным голосом: – Когда доберусь до замка, пришлю за тобой. Рааши добра не забывают. А сейчас домой. Бегом!
Сам он, подчиняясь собственной команде, побежал к дороге, которую можно было различить по свободной от верхушек полосе неба.
