Ирина Ваганова
Счастье – обман
7
Утром снова началась суета. От того, что ей не давали самостоятельно и шагу ступить, Майра чувствовала себя неловко. Отдалённо похожее чувство у неё было лет в семь, когда заболела, простудившись во время купания с подружками. Вода Быстрянки из-за множества родников не прогревалась даже в середине лета, а девочки плескались, пока окончательно не посинели. Майруша три дня кашляла до изнеможения, лежала в кровати, поднимаясь только по особой нужде. Мама отпаивала её тёплыми травяными отварами и непрерывно шептала молитвы Прекрасной Лиане, которую почитала. Майра на всю жизнь запомнила чувство, когда всё готов делать, хоть воду таскать из реки, хоть полы в доме мыть, лишь бы не валяться бессильным поленом.
Сейчас сил у неё было с избытком, а воли не осталось. Ею помыкали все: от распорядительницы до последней служанки. Всякий, кроме самой Майры, знал, что она должна делать, что надеть и как выглядеть. Перед выходом ей позволили посмотреться в зеркало. Стройная красивая девушка в васильковом, удивительно подходившем ей платье, с башней из кудряшек на голове казалась незнакомой. Настолько чуждым было всё вокруг, настолько несвободной она себя ощущала, хоть плачь. Собрав волю, сдержала слёзы, кивнула в ответ на призыв Ныты выдвигаться и пошла за ней.
От Гостевого дворца до Королевского шагов восемьсот. Пешком идти не пришлось, у крыльца ждала коляска с опущенным верхом. Парой низкорослых лошадок правил кучер в ливрее вишнёвого цвета с блестящими петлицами, на запятках стояли два похожих на него точно так же одетых лакея. Ныта села рядом с Майрой. Распорядительница сменила обычный строгий наряд на бордовое платье с открытыми плечами, а уложенную венком косу украсила шпильками с крупным розовым жемчугом. Она заметила нервную дрожь, которую девушка не могла сдержать, сколько ни старалась. Дала команду трогаться и изучающим взглядом оценила Майру:
– Чего трясёшься? Не съедят тебя.
– Уже съели, – ответила Майра, стуча зубами. – Почему Одре нельзя со мной?
– Погоди, – с улыбкой ответила спутница, – сначала свадьба, а потом уже свита. Не переживай, пристроила я твою подружку.
Ну хоть этому можно было порадоваться.
Восемьсот шагов. Как бы ей хотелось, чтобы эта дорога не заканчивалась. Ехать долго-долго и оказаться далеко на севере среди болот и чахлых деревьев, лишь бы не выставляться, как на витрине, перед сытыми важными господами.
Около крыльца с белыми мраморными ступенями коляска замерла. Лакеи соскочили на землю и проворно подбежали с двух сторон. Один помог спуститься Ныте, другой Майре. Она бы и сама справилась, но по статусу ей полагалось принимать помощь и терпеть непрестанные поклоны, на которые не было необходимости отвечать. Хотя впереди встреча с женихом и со свёкром, где придётся приседать, чуть не распластываясь по полу.
Двигалась Майра механически, словно со стороны наблюдала за собой. Это началось ещё накануне, сознание перестроилось в щадящий режим, оберегая психику от лишних эмоций. Вот и теперь будто другая девушка шла знакомиться с королевскими вельможами, а Майра лишь присутствовала рядом, наблюдая со стороны и не имея возможности повлиять на происходящее.
Зал приёмов оказался забит разряженным народом. Несмотря на распахнутые окна, было душно. В глазах рябило от блеска бесчисленных орденов на мундирах мужчин и сияния драгоценностей у женщин. У противоположной стены стоял тройной трон, центральное место пустовало, слева от него сидела сонная женщина с тонкой ажурной короной в рыжих волосах – молодая королева, а справа принц в белом костюме. Никто из них не взглянул на вошедшую в зал Майру. Женщина будто прислушивалась к собственному состоянию, а юноша сидел, широко расставив ноги в облегающих лосинах, наклонив голову так, что было видно только свисавшие длинные тёмно-русые волосы и довольно густую аккуратно постриженную бородку. За троном недвижной статуей замер человек в маске. Чёрная бархатная ткань закрывала его лицо почти полностью, оставляя лишь прорези для глаз, кончика носа и рта.
– Что за гнездо у неё на голове? – раздалось над самым ухом. Майра резко обернулась. Король говорил с негодованием: – Пугало какое-то сделали из девчонки! – Обернулся к распорядительнице и рявкнул: – Сейчас же поправить! Нужны естественные прямые волосы, без этих, – он больно дёрнул девушку за красиво свисавший локон, – пружинок!
– Простите, ваше величество, сейчас всё сделаем, – затараторила Ныта, приседая. Она схватила Майру за локоть и потянула вниз, заставляя сделать реверанс.
Король не стал дожидаться, махнул рукой и вернулся к группе вельмож, где и стоял до прихода будущей невестки. Ныта, продолжая удерживать локоть Майры сильными пальцами, потянула девушку к выходу. Бежали, словно за ними гнались монстры, заскочили в отделанную светлыми изразцами комнату со стопкой тазов на лавках и торчавшими прямо из стены кранами. В нос ударил запах мыла и сырости.
Ныта успела отдать приказания встречным служанкам и довольно скоро в купальню прибежала вчерашняя цирюльница, та, что наколдовала завитки. До её прихода Майра успела вытащить из причёски все заколки и тщетно пыталась разгладить кудри влажными руками. Ныта помогала, но только выдирала волосы, злясь неизвестно на кого.
– Ох, – всплеснула руками цирюльница, – не думала, что его величеству не понравится, сделала долговременную завивку!
– Распрямляй! Что б тебя! – закатила глаза Ныта.
Они усадили Майру на лавку, сбросив всё на пол. Металлические тазы загрохотали по кафельному полу, но никто не обратил на это внимания. Цирюльница шептала заклинания и пропускала между пальцев прядь за прядью. Девушка вынуждена была неподвижно сидеть на твёрдой лавке и созерцать покачивающийся на груди женщины медальон. Безделушка то пряталась в глубоком вырезе платья, то выскакивала из него, дразня. Майра снова чувствовала себя куклой в чужих руках.
– Достаточно, – со вздохом облегчения сказала Ныта, – не будем заставлять ждать слишком долго.
Зеркала Майре не предложили, но, судя по взгляду цирюльницы, причёска получилась так себе. Женщина взялась за шпильки, намереваясь придать волосам девушки опрятный вид, но Ныта остановила, помня просьбу короля о естественности.
Снова побежали. Теперь обратно.
Король сидел на троне, а место слева от него опустело. Неудивительно, если помнить о беременности его супруги. Воздух стал ещё тяжелее от множества смешавшихся ароматов: духов, туалетной воды, бальзамов. О чём только думали придворные, обильно поливая себя перед столь многолюдным сборищем?
Принц не переменил позы. Его, казалось, не интересует ничего, кроме монеты, которую он вертел в тонких пальцах Огромная монета, в половину ладони. Майра никогда не видела такой. Наверное, в сто рисок, если не больше.
Присев в королевском реверансе, девушка замерла, ожидая позволения встать. Исподлобья она наблюдала за женихом. Тот не шелохнулся. Неужели Леоту не любопытно, кто станет его женой? Сколько унижений в один день! Сначала волосы дерут из-за неудачной причёски, потом вообще игнорируют её присутствие!
Его величество всё-таки соблаговолил подать голос. Правда, не Майре, а камердинеру:
– Гонор, познакомь графиню со всеми.
Графиня – это она? Майра выпрямилась, так и не дождавшись позволения. Майс заметил это и криво усмехнулся. К сыну он так и не обратился. Хоть бы для порядка представил их друг другу! Прежде чем последовать за камердинером, Майра взглянула на стоявшего за троном человека. Успела поймать заинтересованный взгляд в прорезях маски, но незнакомец, заметив, что девушка смотрит на него, прикрыл веки. Кто это? Тот самый «ухо-голос»? Ну и работка! Торчи истуканом за спиной молчаливого принца и не шевелись.
Шла за Гонором как на верёвочке. Шаг, остановка, улыбка, шаг, остановка, улыбка… Большинство имён были знакомы благодаря усилиям дедова поверенного. Майра безошибочно произносила титулы, приветствуя вельмож и дам. Отвечали ей вполне приветливо, хотя иногда она улавливала нотки снисхождения, случались и сочувственно звучавшие фразы. Разумеется, запомнить лица она не могла, да и цели такой не было. Её показывали. Эти люди должны были увидеть будущую принцессу, как она есть, без лишнего блеска и отводящих взгляд деталей.
8
Свадьбу его высочества Леота из династии Майс и графини Майры Тойр Рутт назначили на конец осени, оповестив все дружественные и родственные королевские дворы. Оставалось больше месяца. Время необходимо вовсе не для того, чтобы молодые ближе узнали друг друга, и невеста обвыклась в новой обстановке, высокие гости вносили посещение свадебных торжеств в напряжённые августейшие планы, готовили достойные дары, да и добраться до Мэлбута из некоторых столиц непросто.
Майру, игнорируя её протесты, переселили в парадные покои Гостевого дворца. Пять комнат на первом этаже основного корпуса оказались в её распоряжении. Одно утешало: Одра была рядом, ей выделили клетушку, предназначенную для обслуги, но там она проводила мало времени, целыми днями опекая подругу. Собственно, остаться одной Майре не удалось бы, даже если б она стремилась к тишине и медитации. Большинство придворных не удовлетворились коротким знакомством и рвались к невесте наследника с разной степенью настойчивости. Одра проявляла чудеса дипломатии, регулируя потоки. Одних допускала к Майре сразу, других просила прийти позже, третьим отказывала. Даже Ныта не удержалась от похвалы, оценив старания будущей предводительницы свиты принцессы. Теперь уже никто не сомневался, что лучше Одры с этой обязанностью никто не справится.
Многочисленные визиты утомляли, но отвлекали от мыслей о женихе. Почему Леот так и не удосужился ни пригласить невесту на прогулку, ни заглянуть к ней в гости? Пользуется последними деньками холостяцкой свободы? Бурно проводит ночи с фрейлинами, а днём отсыпается? Не то чтобы девушке не терпелось остаться с женихом тет-а-тет, но выходить замуж за человека, которого она и разглядеть толком не сумела, как-то странно. Майра хорошо помнила родителей, их нежность в отношениях, их любовь, вспыхнувшую вопреки запретам и сохранившуюся до самого конца. Ей бы тоже хотелось прожить жизнь с человеком неравнодушным, с человеком, которого она сама могла бы считать особенным, предназначенным ей судьбой.
– Быть может, Леот и после свадьбы будет избегать меня? – спрашивала она Одру.
– Не говори глупости! – подмигивала подруга. – В кроватку прибежит, не волнуйся. Вся эта свадебная кутерьма затеяна ради продолжения рода Майсов, так что намилуешься ещё со своим принцем!
Не слишком эти слова утешали Майру, но иного выхода, кроме как смириться с положением дел, у неё не было.
За три дня до великого дня распорядительница запретила визиты к невесте. Ныта считала, что девушке следует провести оставшееся время в молитвах и хорошенько отдохнуть в преддверии новой жизни. Даже Одра прорывалась с боем. Именно с шумом и криками пришлось подруге сообщать Майре о приезде родственников.
Невеста примеряла свадебное платье – его совершенно закончили, подрубили на необходимую длину, убрали лишнее, сделав выточки на талии, и теперь девушка в белом, усеянном жемчугами наряде, выглядела подобно спустившемуся с небес ангелу. Осталось подобрать фату из десяти принесённых портнихой вариантов. Вопли подруги, доносившиеся из-за дверей, привлекли внимание:
– Что там происходит? – Майра забрала из рук рыженькой горничной очередную накидку и кивнула, велев узнать, что за тарарам поднялся за порогом.
Служанка успела только открыть дверь, тут же в комнату, пятясь, ввалилась Ныта, а за ней, напирая, подобно разъярённому кабану, Одра.
– Ваша милость, – кричала подруга, – там твоя родня приехала!
– Родня? Кто? – заволновалась Майра.
– Не стоило сегодня беспокоить невесту, – настаивала Ныта, выталкивая Одру за дверь.
– Нет-нет, – бросилась к ней Майра, – не уходите! Кто приехал?
– Граф Рутт с сыновьями, – нехотя призналась распорядительница.
– Дед, отец и дядя, – пояснила Одра.
–Умоляю! – Майра прижимала руки к груди, не замечая, что комкает фату. – Пустите ко мне отца!
–Тойр? Только он? – удивилась Ныта. По её мнению, если для кого и стоило делать исключение, так для самого графа.
– Тойр, – подтвердила Майра, – только он. С остальными я не знакома и не спешу знакомиться.
Прежде всего ей хотелось убедиться, что с отцом всё хорошо. Ведь он болел! Но раз смог приехать… Вдруг он не ходит? Что если его принесут на носилках или в паланкине?
В волнении расхаживала Майра по комнате, отмахиваясь от служанок, пытавшихся прицепить очередную фату к её волосам. Потом! Всё потом! Девушки свернули образцы и, повинуясь приказу распорядительницы, покинули комнату. Вскоре двери распахнулись, впуская Тойра Рутта.
– Папа! – бросилась к нему дочь, радуясь тому, что отец крепко держится на ногах, а улыбается так широко, как это бывало только при маме.
– Всё хорошо, Светлячок, – понял он её беспокойство, – я же обещал сплясать на твоей свадьбе!
Распорядительница не желала посчитать себя лишней при встрече отца с дочерью, маячила у дверей и время от времени испускала шумные недовольные вздохи. Дождавшись паузы в приветственных радостных возгласах, она возвестила:
– Ваша милость, позвольте заметить: идёт примерка свадебного платья. Невеста его высочества некоторым образом занята.
Майра и Тойр обернулись к ней и с непониманием, что, собственно, делает здесь эта дама, смерили её удивлёнными взглядами. Отец встрепенулся первым:
– Шикарно выглядишь, Светлячок. Сама Прекрасная Лиана не смотрелась бы лучше в свадебном наряде! А где твоя кружевная накидка? Она сюда подойдёт лучше любой другой.
Действительно! Как Майра могла забыть о собственной работе, столь удачно не проданной Дулле Мот?!
– Будьте добры, Ныта, – обратилась она к распорядительнице, – прикажите горничной найти в гардеробной кружевную накидку с жемчугами. Я, пожалуй, надену на свадьбу именно её.
Женщина пожала плечами, быстрым движением тронула косу, проверяя, не потерялись ли шпильки во время потасовки с Одрой, заинтересованно взглянула на красивого мужчину, оказавшегося отцом простушки, выбранной в невесты принцу, и вышла из комнаты.
Наконец, можно было поговорить. Майра, не заботясь о том, что служанкам снова придётся утюжить её наряд, села рядышком с папой на диван и замерла в родных объятьях, расспрашивая обо всём, что успело произойти за последние два месяца. Приятно было слышать папин бодрый голос. Радостно убедиться, что хворь отступила. Особенно показательным было то, что отец с лёгкостью поминал Прекрасную Лиану – богиню, особенно почитаемую его почившей женой. Тойр смирился со своим вдовством после того как удачно пристроил дочь.
9
Церемонию готовили в храме «Всех богов» в центре Мэлбута. Чтобы доставить туда невесту, к Гостевому замку подали карету, запряжённую шестёркой лошадей особой масти. Увидев серебристых красавцев с тонкими длинными ногами, расчёсанными хвостами, длинными гривами и подобранной под цвет шерсти упряжью, Майра онемела от восторга. Даже не представляла, что бывает на свете такая красота! Одра, сопровождавшая подругу, застыла рядом:
– Месяц будут говорить об этом, не меньше!
Собственно, новая карета с шестёркой необыкновенных лошадей – щедрый подарок короля невестке, который должны были оценить и знатоки, и простые горожане.
Принц к месту венчания ехал отдельно. Его сопровождал всё тот же загадочный человек в маске. Королевская чета возглавляла кортеж в запряжённой шестёркой белоснежных лошадей карете. Свита и гости следовали за тремя главными экипажами. Граф Рутт с сыновьями затерялся в этой бесконечной веренице, о чём Майра могла только вздыхать. Конечно, ей хотелось, чтобы отец был рядом, но этому желанию не суждено было сбыться.
Площадь перед храмом казалась растревоженной муравьиной кучей, посреди которой уложили жердь, устеленную коврами дорожку оберегали от толпы вставшие в цепь бравые гвардейцы. Услышав, что подковы перестали цокать, а колёса покатились мягче, Майра выглянула в окно и смогла только глубоко вздохнуть от волнения. Море голов, тысячи устремлённых на неё глаз, выкрики, свист, хлопки. Трудно было определить, радость выражают эти люди или осуждение.
Одра тоже волновалась, но бравировала, отпуская едкие замечания по поводу ситуации, и находила в себе силы поддерживать подругу: обняла и поглаживала плечо Майры, время от времени коротко втягивая носом воздух.
Наконец, карета остановилась, лакей распахнул дверцу и опустил подножку, помогая девушке в подвенечном платье спуститься на землю. Шлейф тут же подхватил одетый в белый бархатный костюмчик паж. Майра, опустив голову, шла по ковру к дверям храма, туфли утопали в мягком ворсе, подол шелестел, ветерок настойчиво теребил фату. Вплетённый в кружево жемчуг не позволял ей свободно порхать. Хорошо было бы в эту минуту видеть рядом отца или хотя бы подругу. Но ни Тойр, ни Одра не удостоились этой чести. Свидетельницей брачных клятв невесты станет Ныта. В её обязанности распорядительницы входило подтверждение чистоты отдаваемой в жёны девушки, раз уж у невесты не было матери. Она в небесно-голубом свободно струящемся наряде шла следом за Майрой, ради такого случая даже волосы распустила и украсила золотой диадемой. Свидетель со стороны жениха обеспечивал защиту новой семье и брал на себя ответственность за благополучие супруги в случае несчастья с мужем. Все ждали, что таким гарантом станет король, но и здесь традиция была нарушена. Рядом с принцем шла его вечная тень: ухо-голос. Майра сначала удивилась, но, вспомнив, что будущий муж может говорить только шёпотом, согласилась: раз уж посторонний человек должен присутствовать на церемонии, чтобы озвучивать клятвы, вполне логично возложить на него обязанности свидетеля.
Внутреннее пространство храма – грандиозное по представлениям Майры – было разделено на центральный круг и отделённое от него колоннадой кольцо. Каждая колонна несла на себе изображение одного из богов. Главные семь располагались напротив входа и были известны каждому религиозному человеку, остальных могли перечислить разве что священники и монахи.
Жених и невеста в сопровождении свидетелей прошли через центр и остановились напротив образа Всесильного Готома. Ныта скосила глаза на соседнюю колонну, наверняка считая Щедрую Благу более подходящей богиней для благословения брака. Но мнение Ныты никто учитывать не собирался. Как и мнение невесты, с тоской поглядывавшей на изображение Премудрого Восха.
Минут пять пришлось подождать, пока гости зайдут в храм и расположатся за колоннадой – оттуда удобно наблюдать за церемонией, не отвлекая главных действующих лиц. Шум шагов стих, сверху полилась мелодия молитвы. Высокий мальчишечий голос начинал фразу, её подхватывали такие же чистые голоса, потом добавлялись альты и басы. Майра заслушалась. Пели очень красиво, поочерёдно воздавая хвалу каждому из семи богов и вымаливая их благословения для всех присутствующих. От распространившихся по храму благовоний и красивого пения стало теплее и легче на душе.
Невеста, наконец, расслабилась и взглянула на стоявшего напротив жениха. Она даже смогла перехватить его взгляд, показавшийся очень знакомым. Странно, впервые смотрела на Леота, а возникло такое чувство, что видела эти глаза много раз. Да! Такие же были у мамы! Майра улыбнулась принцу, он нахмурился и опустил взгляд. Теперь можно было рассматривать только тёмные брови и ресницы, а ещё усы и бородку. Девушке стало обидно. Что же это за жених?! Хуже чужого человека! Она перевела взгляд на свидетеля, высокого молодого человека. Сейчас он был без маски – священник поставил такое условие: тут не дворец, и свидетель – не «ухо-голос», а участник церемонии. Леот едва доставал ему до виска, как и Майра. Он, в отличие от принца, с любопытством рассматривал невесту. Она даже смутилась немного. Свидетель ей нравился. Нравились его чётко очерченные скулы, длинная крепкая шея, гордо развёрнутые плечи, умные тёмно-серые глаза. Приятно, что гарантом их семейного союза будет именно этот человек.
Майра первая произносила слова клятвы, громко и чётко повторяла за священником, но, называя имя Леота, смотрела на другого. Это была шалость. Хорошо, что никто не обратил на неё внимания. Потом шептал жених. Теперь звучал голос его свидетеля, и Майра едва сдерживала улыбку: так за кого же она выходит замуж, за его высочество Леота или за «ухо-голос»?
У остальных участников венчания таких вопросов не возникало. Священник объявил Леота Майс и Майру Майс мужем и женой, благословляя их брак от имени всех богов. Жених, а теперь муж, сделал два широких шага навстречу жене, довольно грубо взял её за руку, развернул и повёл к выходу. Теперь они поедут в одной карете.
***
Его величество не поскупился на свадебные торжества. На улицах и площадях Мэлбута выступали трубадуры, лицедеи, паяцы. В парках развернули аттракционы и угощали бедноту горячими пирожками с чаем, желающие могли недорого купить пиво и сушёную рыбу. Вечером над рекой обещали пускать фейерверки, наверняка горожане заполнят набережные и будут шумно радоваться свадьбе наследника и его избранницы.
Самим молодожёнам все эти развлечения были недоступны. Майру и Леота посадили на подиум в оборудованном под свадебную трапезу зале и довольно скоро забыли о них. За уставленными яствами многочисленным столами царило пьяное веселье, а виновники торжества скромно сидели в креслах с мягкими подушками, отделённые друг от друга этажеркой с цветами и фруктами. За спиной принца ожидаемо возвышался ухо-голос, вновь надевший маску.
Впрочем, изредка кто-то из особенно ответственных гостей произносил тост, обращаясь по большей части к его величеству, иногда к его высочеству. Майра оставалась безмолвным приложением. Ей время от времени предлагали чай и сладости, но основным занятием было подслушивать «беседу» Леота и его слуги. Принц делал язвительные замечания о том или ином госте, а человек в маске хмыкал в ответ. Порой ему приходилось говорить ответную речь от имени его высочества. Складные уважительные слова не имели ничего общего с тем, что шептал Леот. Майра даже заподозрила, что болезнь принца выдумка, говорить ему запретил король. Нельзя позволить его высочеству излагать мысли во всеуслышание, иначе отцовская дипломатия провалится в тартарары.
Довелось даже услышать графа Рутта. Неожиданно обретённый дедушка со слезами в дрожащем голосе желал счастья его высочеству и выражал благодарность его величеству за оказанную семье честь. Майре хотелось вскочить и крикнуть: «Не слушайте его, граф испортил жизнь моим родителям!» Леот, заметив движение супруги, повернулся и бросил на неё такой гневный взгляд, что она не решилась больше даже пошевелиться. Пришлось выслушивать лестные для Рутта слова, лившиеся из уст человека в маске, в то время как Леот шептал Майре:
– Я терплю этот цирк, и ты потерпишь.
Ухо-голос рассыпался в комплиментах графу, воспитавшему чудесную внучку.
Праздник длился и длился. Разносчики выставляли на столы новые блюда и пополняли бокалы, служанки проворно убирали опустевшие тарелки. Когда Майра решила, что о молодожёнах все забыли, в дальнем конце стола поднялся барон Борс – сорокалетний мужчина богатырского сложения – и громогласно объявил:
– Мне кажется, молодёжь надо немного поучить! – он отставил в сторону бокал и потянулся к сидевшей радом Одре, заставляя девушку встать. – Почему до сих пор не было поцелуев? А? Никто не заметил, что Леот не знает, как это делается?
Поднялся шум, все загалдели, но Майра расслышала, как принц прошептал:
– С-с-скот, заткнул бы его кто-нибудь…
Разумеется, никто не догадался «заткнуть» барона, напротив, его выходка имела успех. Борс обхватил своими лапищами узкую спину Одры, привлёк девушку к себе и впился поцелуем в её губы. Она упёрлась в его грудь, пытаясь отстраниться, но вскоре обмякла, устроила ладони на плечах мужчины и прильнула к нему, словно забыв об окружающих зрителях. Это стало командой к действию. Все мужчины, включая короля, полезли с поцелуями к своим соседкам.
Майра посмотрела на мужа, тот нервно теребил бородку, с прищуром наблюдая за творившимся за столами безобразием. Многие кавалеры, теряя контроль, давали такую волю рукам, что смотреть было неприятно. Некоторые пытались разорвать платья девушек и женщин. Леот резко встал, Майра подумала, что муж тоже будет целовать её, поднялась и шагнула навстречу, но принц схватил её за руку и потянул за кресла. Они пересекли подиум и нырнули за портьеру, загораживавшую маленькую дверцу. Принц достал из кармана ключи и стал возиться с замком. В это время ухо-голос объявил:
– Его высочество просит прощения у гостей. Они с женой удалились в опочивальню!
Раздались недовольные возгласы, среди них можно было расслышать голос короля:
– А спой-ка нам, дружок, ты так славно поёшь!
Просьбу поддержали и гости. Дверь тем временем поддалась, из полутёмного коридора потянуло сыростью. Закреплённые в стенах масляные светильники немного коптили, давая неровное освещение. Молодожёны шагнули через порог, но Леот не торопился закрывать дверь, он стоял, глядя под ноги, и слушал, как его слуга перебирает струны лютни. Почти сразу лиричный баритон затянул мелодично и нежно:
Дева не пела, что счастье – обман,
Дева искала любви.
Ветры развеяли сладкий туман,
Счастье ушло, не зови.
Голосом слабым молила она,
Эхо смеялось в горах.
Деве открылось, что счастье – обман
И в этом и в дальних мирах…
Майре хотелось дослушать, но муж резко захлопнул дверь, повернул ключ в замке, вытащил его, спрятал в карман и потянул ее прочь.
В опочивальню… сейчас произойдёт то, ради чего устраивают браки. Майра не предполагала, что придётся пробираться на супружеское ложе полутёмными тесными тоннелями. Леот то увлекал её вниз по лестнице, то заставлял протискиваться в узкие щели между каменными плитами. Путешествие не было долгим, но из-за напряжённого молчания и грубоватых прикосновений, Майра испытывала страшную неловкость и никак не могла дождаться момента, когда они выйдут в светлое помещение, где можно разглядеть выражение лица спутника.
Поднявшись по винтовой лестнице, они попали в коморку без окон с двумя дверями. Освещалась она таким же масляным светильником, что коптили в подземном тоннеле.
– Мы в твоём дворце? – решилась спросить Майра, догадываясь, что тайный ход привёл их сюда из Королевского, где продолжалась праздничная трапеза.
Леот кивнул, отпер левую дверь и сдвинул в сторону. Она оказалась одной из многочисленных картин, висящих в портретной галерее. Гулкие шаги отдавались эхом. Ни души не встретилось молодожёнам по пути. Пройдя анфиладу, они остановились в небольшом зале с двумя арками.
– Тебе туда, – прошептал принц, указав на левую, а сам свернул направо.
Они вот так и разойдутся сейчас? Майра дождалась, когда муж скроется в своих покоях, и протяжно вздохнула: не могла разобраться в собственных ощущениях. Нельзя утверждать, что она нуждалась в близости с этим неловким и необъяснимо резким человеком, но прекрасно понимала, что сейчас стерпела бы его ласки, а вот сможет ли переступить через распухающее в груди отвращение завтра, не была уверена.
Постояла, зажмурившись и стиснув виски ладонями. Нужно помолиться Премудрому о ниспослании терпения. Брак с Леотом освещён в храме. Боги даровали благословение. Она привыкнет к мужу и постарается полюбить его. Не всем везёт обрести взаимные чувства, как её родителям. Майра знала десятки семей, живущих вместе лишь потому, что так проще. Что уж говорить о династических браках, заключавшихся лишь для того, чтобы продлить королевскую ветвь. Майра бросила прощальный взгляд в сторону арки, за которой скрылся супруг, и поплелась к себе.
