Ирина Ушкова
Вкус свободы. Здоровое пищевое поведение
Посвящается моим клиенткам. Именно вам я обязана всему, что знаю и умею.
© Ушкова И., текст, 2023
© Мартинович Е., иллюстрации, 2023
© Баренбаум Е., рисунок на обложке, 2023
© Оформление обложки, АО «Издательский дом «Комсомольская правда», 2023
Irina_ushkova
Клинический психолог ИРИНА УШКОВА более 10 лет работает с расстройствами пищевого поведения и негативным образом тела. Она помогает взрослым и подросткам, которые в погоне за идеальными формами ограничивают питание и изнурительно тренируются. А также обучает профессиональных психологов доказательным подходам к терапии РПП.
Предисловие, или давайте знакомиться!
Специфику расстройств пищевого поведения сложно понять, если вы сами его не пережили. Поэтому среди психологов, которые помогают людям наладить отношения с едой и телом, многие имеют опыт расстройства пищевого поведения (РПП). Я не исключение.
Давайте я расскажу свою историю, чтобы вы могли со мной познакомиться. И обрели надежду, что полное выздоровление от РПП возможно. В ней не будет драматических поворотов, катастрофического набора и снижения веса, жизни на грани смерти. Это обычная история незаметного РПП, которое было, скорее всего, у многих из вас. И именно поэтому важно понять, что даже такое РПП угрожает благополучию и снижает качество жизни.
Во многом мне повезло: я была ребенком обычной комплекции, нравилась взрослым, у меня не было проблем со сверстниками или учебой. Но долго эта идиллия продолжаться не могла. Пришло время великого и ужасного переходного возраста. Летом после седьмого класса мы с мамой поехали к родственникам в маленький городок под Одессу. Пробыли там две недели, а потом мама вернулась домой, а меня оставили у тети до конца лета. Не знаю, что именно привело к увеличению веса за это время. Возможно, это было естественное созревание организма, когда ребенок начинает превращаться в женщину. Возможно, другой стиль питания, более калорийный, или нахождение на свежем воздухе спровоцировало усиление аппетита. В любом случае, когда я вернулась домой в конце лета, купленные до отъезда широкие штаны оказались в облипку.
Надо отдать должное моим родителям, они никак на это не отреагировали. Не комментировали изменения тела, не предлагали сесть на диету. Но вот соседка из третьего подъезда и завуч школы не обладали таким социальным интеллектом или хотя бы зачатками такта, поэтому сообщили мне, что я поправилась. Помню, насколько это было неприятно. И помню это жгучее желание не допустить, чтобы кто-то еще комментировал мое тело.
Тогда и началась моя первая диета. Она была жутко примитивная: что-то вроде недели на несоленой гречке. Не помню, удалось ли мне продержаться семь дней или снизить вес, но гречку я потом не могла видеть лет пять.
Мама поддерживала меня во всем. К сожалению, в ограничении питания тоже. Она всегда гордилась, что у меня есть «сила воли». И гордилась, что я не толстая. Потому что сама была полненькая и признавалась, что «не любит толстых». Даже через такое ненавязчивое послание до меня дошло, что самое главное в жизни – не быть толстой. И я очень старалась. Ограничивала разные продукты, качала пресс. Постоянно сравнивала себя с другими девочками, и все казались мне более стройными, чем я. Все свои неуверенности и тревоги связывала в тем, что я недостаточно худая. И любые проблемы «решала» началом нового витка диеты.
А проблемы были. Папа пил, денег у нас не было, маме приходилось тяжело. Я за нее волновалась. Надо было решать, куда поступать. Я выбрала факультет психологии МГУ им. Ломоносова. Та же завуч (гори она в аду!), которая говорила, что я поправилась, сказала, что я не поступлю. На меня оказывали большое давление, с которым я не знала, как справляться. Было очень важно оправдать надежды – первой из семьи поступить в вуз, да еще престижный.
Казалось, что похудение даст контроль. Я ошибалась. Это стало моим проклятием на ближайшие десять лет.
Несмотря на заверения завуча, в МГУ я поступила. И это было шоком. В школе я всегда лучше всех училась, лучше всех сдавала нормативы по физкультуре, была старостой – в общем, привыкла выступать в заметных ролях. А в университете такими заметными были все! И я оказалась не только не в числе первых, но, скорее, в догоняющих. Страшный удар для моей самооценки.
Однако у меня была палочка-выручалочка в виде РПП. Тут оно развернулось с новой силой. Помню, после второго курса я три месяца посвятила похудению. Я очень мало ела, много гуляла. После скудного завтрака думала, как скудно пообедаю, а после скудного обеда, как не буду ужинать вовсе. Засыпала с чувством лютого голода, который подтверждал, что я делаю все «правильно». Взвешивалась дважды в день. Удивлялась, почему вес не снижается так быстро, как я хочу. Но он снизился. Снизился до той отметки, до которой никогда не снижался ни до, ни после. Через три месяца появилась задержка в менструальном цикле. Я думала, что забеременела. Но тест оказался отрицательный. На самом деле мое тело сказало «хватит», потому что было понятно: менструация – непозволительная роскошь в такие голодные годы. Формально у меня был «здоровый» вес, индекс массы тела около двадцати. Может быть, для кого-то он и был здоровым, но не для меня, о чем явственно заявили пропавшие месячные.
Спасибо моему метаболизму, он не дал мне долго оставаться на самом дне. Постепенно я начала больше есть, а вес начал восстанавливаться. Но это не свидетельствует об излечении от РПП. Зато дает ощущение, что и тут я недостаточно хороша – не смогла удержать минимальный вес.
РПП продолжало контролировать мою жизнь. У меня была масса пищевых правил и ограничений. Когда я приходила с друзьями в кафе, то брала салат без заправки, так как она содержала жир. Я презирала людей, которые едят обычную еду, типа макарон и котлет. Убедила себя, что не люблю картофель. Кучу времени проводила за разглядыванием фотографий актрис, сокрушаясь, почему я не выгляжу, как они.
Очень сложно пришлось на последнем курсе, когда надо было готовиться к поступлению в аспирантуру. Тогда начались страшные переедания. Однажды ко мне пришла подружка, у нее самой было РПП, и мы на двоих съели целый торт. Потом она ушла, и я догналась чем-то еще. Я ненавидела себя за такую слабость и мучилась от телесного дискомфорта. Мне казалось, что так низко я не падала никогда в этой жизни.
В аспирантуру я поступила, нашла работу мечты в психиатрической клинике. Жизнь вернулась в свое привычное русло – в русло ограничений. Старшие коллеги по больнице имели привычку по утрам собираться вместе на чай. Это было одновременно и прекрасными минутами – ведь можно было пообщаться с приятными и интересными людьми, – и мучением. Потому что чай они пили со сладостями, которые я себе запрещала. Но мне пришел на выручку врач-дерматолог, которая назначила, как я сейчас понимаю совсем без показаний, диету. Поэтому я пила пустой чай со словами, что мне доктор запретил все эти сладости.
В какой-то момент я поняла, что фигурой супермодели мне не обладать. Потому решила перейти в категорию непрофессиональных спортсменов. Ходила в тренажерку, занималась с персональным тренером на последние деньги, старалась есть больше белка и ограничивать углеводы. Самым страшным прегрешением было пропустить тренировку, чего я не делала, несмотря ни на какие обстоятельства. Я искренне верила, что единственно возможный повод не прийти на тренировку – это смерть.
Незаметно, но уверенно я встала на рельсы «здорового» питания. Знала калорийность любых продуктов. Могла с ходу прочесть лекцию о вреде сахара и пользе белка в рационе. Но даже при природной любви к движению успешной спортсменкой я не стала. Мой вес не падал, а рабочие веса не росли. Что бы я ни делала, мне не удавалось вылепить идеальную фигуру.
Все эти годы я качалась на качелях «ограничения-переедания». Ограничения мне удавалось соблюдать, пока жизнь была спокойной. Как только на горизонте возникал какой-либо стресс – а, как вы понимаете, это было не редкостью, – то начинались переедания. Обычно они выглядели как обезжиренный творог и кефир в первой половине дня, а после работы в ход шли булки и сладости. Я искренне не понимала, что со мной не так. Я ведь организованный и целеустремленный человек. Пусть и не просто, но мне покорялись все цели, которые я себе ставила. Но почему-то похудеть до определенного веса у меня никак не получалось.
Эти мучения были моим самым страшным в жизни секретом. Я никому не рассказывала, что переживаю из-за своего тела. Транслировала уверенность, которой у меня не было. Помню, что была очень раздражительной. И сейчас стыдно вспоминать, как я разговаривала с людьми: постоянно их подкалывала и стебала. Это говорила не я, это говорило мое РПП, которое хотело сделать меня одинокой, чтобы властвовать надо мной единолично. Похудение не помогало мне стать лучшей версией себя, а наоборот, вытаскивало на поверхность все мои слабости и недостатки.
Всё это время РПП было моим тираном, но и другом, успокоением, способом справляться со всем. Не знаешь, что делать, – худей. Расстройство пищевого поведения заслоняло истинные проблемы и не давало увидеть реальные потребности. На самом деле мне не нужно было быть самой худой или самой спортивной – мне нужно было быть любимой и чувствовать себя в безопасности.
На тот момент я была в длительных отношениях, которые никак не способствовали стабильной самооценке. Партнер мною очень гордился, я была доказательством, что он крут, раз мы вместе. Но одновременно он все время подогревал мою ревность, флиртуя с другими женщинами, а мне сообщал, что я все себе придумала. Это было тяжелое время. А когда отношения закончились, началось мое исцеление.
Мне очень повезло, что я встретила своего будущего мужа. Благодаря ему я получила удивительно целебный опыт принятия себя такой, какая есть, без необходимости «быть лучшей версией себя». После знакомства с ним я начала более сбалансированно питаться. Не сразу, но постепенно стала позволять себе продукты, которых избегала годами. Когда смогла есть белый хлеб и чипсы без страха, точно поняла: еда больше не враг, а друг.
С едой я разобралась, а вот построить новый, более позитивный образ тела мне помогло материнство. Я никогда не чувствовала большей благодарности к своему телу, чем во времена беременности и после родов. И я чувствовала себя обязанной отплатить своему телу взаимностью. Сейчас я не падаю в обморок от восхищения своим телом, но живу с ним в мире и гармонии. Слышу его потребности и вовремя их удовлетворяю, забочусь о нем и радую, если есть такая возможность.
Во времена моего РПП не было специалистов, не было книг самопомощи на русском языке. Иногда я мечтаю, что отправляю свою книгу через временной портал себе двадцатилетней. Уверена, что моя жизнь сложилась бы иначе. РПП украло более десяти лет моей жизни. Но я смогла из этого извлечь пользу – обучиться у лучших мировых специалистов по РПП, помогать клиенткам, самой обучать российских психологов и написать книгу, чтобы вы не совершали моих ошибок. И имели пример того, что восстановление от РПП возможно, – просто надо знать, что делать. А об этом я вам расскажу.
Эта книга написана для людей, которые находятся в плену дисгармоничных отношений с едой, для тех, кто недоволен своим телом. Эта книга написана также для родственников людей, которые страдают от РПП, чтобы можно было понять страдания близкого человека и не навредить своим непониманием.
Для извлечения максимальной пользы из этой книги ее следует читать последовательно. Потому что в восстановлении от расстройства пищевого поведения есть определенная логика: сначала нормализация питания, потом все остальное. Книгу нужно не только читать, но и менять свое поведение в соответствии с теми рекомендациями, которые я буду давать. Вы будете встречать разные задания, которые также следует выполнять. Помните, что эта книга не заменит обращения к психологу, который специализируется на работе с РПП. Однако она может стать дополнительной опорой и задать верное направление при восстановлении.