Ирина Черенкова
Краски. Пелена спокойствия. Часть 1
07
Еще утром наблюдая красочных зайцев на теплом кафельном полу комнаты, она хотела верить, что к вечеру тучи разойдутся, но после обеда тот самый ветер, что пытался их разогнать, открывая светилу амбразуры в бетонных стенах небосвода, натащил с запада очередную партию свинцовой ваты. А заодно убил и надежду на погожий закат.
Родители уехали четыре часа назад, и пока новостей от них не было. Алекса ответила на письмо с вопросами и собиралась уже сесть за чертежи, как глаз зацепился за алый флажок проекта для музея. Тендер разжигал азарт в ее сердце, и не потому, что предстояло соревнование со специалистами втрое старше нее, а потому, что хотелось принести людям добро и радость своими достижениями. Задание, конечно, не позволяло блеснуть фантазией и способностями, будучи очень узконаправленным, но все равно выставляло некоторые приятные к достижению высо́ты для четырнадцатилетней девочки.
– Мне почти пятнадцать! – Произнесла Александра в пустоту комнаты, вздрогнув от звонкости своего голоса в кисельной тишине пасмурного пространства.
Родители не впервые уезжали по делам вместе, но неприятные ощущения до сих пор оставались, словно Рапунцель покинули все люди мира, оставив в высокой башне. В те часы, что девочка находилась одна в доме, она предпочитала не выходить из своей уютной комнаты, казавшейся неприступным оплотом надежности, пока шум двигателя маминого «Ленд Крузера» не донесется до ее уха от ворот поместья. Только тогда она осмеливалась спуститься в гостиную и встретить родителей.
Она вспомнила сегодняшнее утро в кабинете отца и снова залилась румянцем смущения, что папа стал наблюдателем ее новых эмоций. Странное ощущение от обилия гостей в поместье не покидало ее, словно сегодня произошло что-то гораздо более важное, чем просто подбор водителя. Скорее всего, это чувство ей вселила мама, которая, несмотря на видимость спокойствия, нервничала больше обычного. Алекса не впервые перенимала состояние родителей, хоть толком и не знала причин к формированию тех или иных эмоций. И сегодня вполне себе могло произойти то же самое.
А вот и знакомый звук мотора. Бензиновый, шестицилиндровый, четырехлитровый двигатель с многоточечным распределенным впрыском топлива урчал совершенно по-особенному. Алекса, когда закрывала глаза, даже представляла себе ход поршней в цилиндрах, расположенных под углом друг к другу по три в ряд. Если бы она не знала наверняка, какая реакция матери последует за ее действием, девочка бы уже давно забралась под капот ее техники и переворошила там все. Но пока «Крузер», к сожалению, покоился в гараже, недоступный для ее подростковых рук, так чешущихся до разного рода техники.
Девочка встала за мерцающими занавесками у своего огромного окна, поглядывая на вечно открытые ворота гаража, куда вскоре должен будет проехать на стоянку автомобиль, и прислушалась к шуму на первом этаже. Дверь впустила две пары знакомой обуви, снующей по кухне в поисках провианта. Мама непринужденно смеялась и что-то мурлыкала, а отец отвечал кратко и собранно. Наконец, она решилась спуститься вниз к семье.
На подходе к гостиной Алекса поняла, что голоса стихли, замерев в ожидании ее персоны. Девочка легко преодолела оставшиеся мраморные ступени и впорхнула в кухню. Первым она заметила отца, серьезного и строгого. Тот сидел, развалившись, на стуле темного ореха, и провожал взглядом исподлобья свою любимицу. Его строгий пиджак валялся теперь на спинке соседнего стула в компании скрученного в хилую змею серого галстука, отслужившего сегодня рамки делового тона и теперь отдыхающего от тяжелого дня.
– Как ты, дорогая? – Пропела мама, проследив за посветлевшим вдруг взглядом мужа.
– Работаю, – отшутилась Алекса, сообразив, что сейчас им не до ее достижений. – Выглядите так себе. Все плохо?
– Все просто прекрасно! – Не согласилась ответчица. – Папа сегодня на высоте!
Она облизала крупную деревянную ложку, которой накладывала из огромной миски овощное рагу, и кокетливо стрельнула взглядом в усмехнувшегося супруга.
– Я провалил маме сделку, – сознался он, рассеянно почесав подбородок. – Конечно, до драки дело не дошло, но это не моя заслуга.
Землистый оттенок прозрачной стены превращал позднее послеобеденное время в сумерки, отчего не понятно становилось, ленч грядет или ужин. Родителей никогда не смущали временные рамки, они вполне могли пообедать кукурузным супом хоть в десять вечера. Вот и сейчас, потерявшись во времени, Алекса, наблюдая за приготовлениями мамы к совместному приему пищи, заметила вдруг на плите свой утренний омлет. Задумавшись, почему тот так и остался нетронутым, девочка не смогла вспомнить, куда ушел день без родителей, словно его и не было.
– Значит, это была не ваша сделка, – задумчиво протянула дочь, не отрывая взгляда от омлета.
– Я так и сказала, – рассмеялась родительница. – Слышишь, Оливер? Это не наша сделка.
– Рад вашему позитивному настрою, но я теперь знаю, с какой стороны продолжать работать над собой, – пробурчал глава семьи, не оценив откровенной лести за оплошность.
В теплом свете духового шкафа рагу приобретало вполне себе съедобные очертания, размякнув и покрывшись глянцевым маслянистым блеском. В воздухе разлился возбуждающий аромат овощей и специй, обещающий не менее приятный вкус блюда. Все-таки, мама у них просто волшебница! Когда она только успевает готовить?
– Пап, тебе завтра в офис привезут партию книг, – сообщила девочка, стараясь снова включиться в жизнь. – Там небольшая коробка.
– Теперь грузы меня не пугают, – проинформировал отец, усмехнувшись, на что получил вспышку непонятных эмоций супруги, которые та успешно погасила.
Мама сняла с плиты свежесваренные пенне и разложила по тарелкам с изящностью лесной нимфы. Бурое рагу разместилось поверх макаронных изделий и увенчалось маленькой веточкой кориандра для украшения. Девочка с благоговением наблюдала за волшебством, творимым мамой на кухне, и радовалась возможности совместных посиделок, которые в будни не всегда оказывались доступными.
– Как дела в университете? – Поинтересовалась мать, расставляя тарелки с провиантом по столу.
– Нормально, – неопределенно произнесла Алекса. – Меня снова перевели в новую группу. На этот раз, преддипломную.
– Замечательно, я так рада за тебя! – Ликовала хозяйка кухни. – Прекрасный подход к обучению, милая, ты просто гениальна!
– Тебя это расстраивает? – Уточнил более внимательный отец.
Удивленная женщина заметила, что эти двое снова нашли общий язык быстрее, чем она успела сориентироваться. Теперь она, безусловно, обратила внимание на то, что девочка не очень радуется своим успехам, но Мелани бы в ее возрасте ужасно гордилась собой! В чем же дело?
– Не сильно, пап, правда, – произнесла дочь печально. – Просто я едва успеваю запоминать номер своей группы, не говоря уже о людях в ней.
– Дорогая, тебе не обязательно так скоро осваивать университетскую программу! – Заверил ее отец. – Ты можешь учиться наравне со всеми.
– Я знаю, – кивнула она. – Просто так получается, что мне очень интересно брать большие куски, но у этого есть и обратная сторона: я остаюсь без друзей.
Родители переглянулись встревоженными взглядами, но предпочли промолчать.
– Еще мне сегодня пришли документы по внедрению, – сообщила она скромно. – Чертежами я займусь, а с договорами, боюсь, не справлюсь. Могу я снова переслать их на оформление мистеру Джексону?
Совсем недавно, когда Алекса рассылала предложения на свой первый патент, отец позволил ей воспользоваться услугами юриста «Траст Инкорпорейтед», который помог оформить ограниченную передачу прав верно и взаимовыгодно для обеих сторон. Совсем скоро электромагнитный амортизатор приняли в производство две компании из семнадцати – остальным он не подошел по экономическим соображениям, но и этот результат оказался очень даже позитивным. И вот теперь на очереди оказался подшипник.
– Конечно, я предупрежу его в понедельник. Поздравляю, это огромный прорыв! – Восхитился отец.
После спокойного молчаливого ужина дочь вызвалась мыть посуду и на этой славной ноте осталась в гостиной одна. Она снова удивилась, как странно ею переносится единение, хотя она в этом состоянии проводила бо́льшую часть своего детства. Дом будто становился живым, начинал плавно, с хрустом, вздыхать своими темными шоколадными стенами. Захотелось скорее скрыться в своей мерцающей комнате и там переждать вынужденное одиночество, которого в ее жизни казалось теперь очень много. Слишком много.
08
Предварительно заскочив в закусочную и перехватив нечто, что с трудом можно было назвать здоровой пищей, Дениэл вернулся в холостяцкую конуру и упал на кровать досыпать остатки своей смехотворной жизни.
Когда его разум снова включился в реальность, за окном уже полноправно разливались холодные сумерки. Он протянул руку к телефону – четверть шестого.
– Утра или вечера? – Не понял молодой человек.
Тяжелая глупая голова отказывалась соображать и была живо отправлена на реабилитацию в душ, после которого всегда становилось легче, словно вода омывала не только тело, но и более глубинные части его существа, о которых он даже не догадывался. Так случилось и сейчас. Готовый к новой жизни, он вышел после процедур в комнату в неглиже и принялся разыскивать по ящикам белье. После облачения тела в свежую одежду, его было бы неплохо накормить. Любопытно оглядывая пакеты из маркета, словно это не он сам покупал продукты, Дениэл нашел подходящие упаковки, содержимое которых сегодня будет называться едой, и уселся за стол в раздумьях, чем ему заняться.
На задворках мозга начали всплывать, будто из сна, разрозненные образы дома с «башней» и волевого царя в ней. Слишком идеальный газон, слишком чистые окна, слишком красивая женщина и слишком уверенный в себе мужчина складывали в его голове нереальную картинку, попахивающую выдумкой. Слишком попахивающую.
Дениэл поднялся с шаткого табурета и заглянул в шкаф. Там на вешалке в чехле с логотипом прокатной фирмы висел строгий костюм, который он вчера вечером привез домой. На полке идеальной стопочкой лежала белая, очевидно еще неиспользованная рубашка, потому что даже в страшном сне он не мог себе представить такой скрупулезной аккуратности от себя. А значит, сейчас четверть шестого утра того дня, на который было назначено собеседование. Молодой человек прошелся взглядом по столу, где на клочке бумаги должен быть нацарапан адрес, но клочка нигде не наблюдалось.
– Я же выкинул его в урну в миле от ворот дома, – вспомнил Дениэл и осекся.
Он заглянул в мобильный телефон, чтобы найти номер, с которого звонила приятная девушка, но редкий входящий звонок затерся тремя десятками исходящих, которые молодой человек набирал вчера во время поиска работы. И теперь он не отдавал себе отчета, что есть реальность, а что – выдумка. Может, он и сейчас все еще спит?
Чертовщина какая-то!
Он вернулся к столу и хотел загрузить в рот очередную порцию пакетированной еды, когда телефон зажужжал вибровызовом на столе. На экране высвечивался незнакомый мобильный номер, но едва ли Дениэла это смутило. За последнюю неделю он успел раскидать свое резюме в пару сотен разномастных источников, звонить могли с любого конца штата.
– Алло! – Снял трубку молодой человек, и только после этого подумал о раннем для звонка утреннем времени.
– Дениэл, здравствуй! – Добродушный чистый бас пришпилил его к стулу, не оставляя сомнений в своей реальности. – Это Оливер Траст, ты сегодня был у меня на собеседовании.
Перед его разумом мгновенно встала картинка холодного кабинета с его владельцем, обладающим уникальным по своей пронзительности взглядом карих глаз. Словно сбросив с глаз пелену, Дениэл вспомнил с потрясающей осознанностью все время посещения, каждый вопрос начальника и шаг по поместью. И тут же пришло понимание, что за окном вечер, рассыпающий лимонный свет фонарей по синеве подступающей ночи.
– Добрый вечер, мистер Траст! – Обрадовался его звонку молодой человек, словно услышал голос родного отца.
– Если ты за субботу еще не нашел себе занятие по душе, то с понедельника можешь приступить к работе в «Траст Инкорпорейтед», – сообщил собеседник.
Что? Он не ослышался? Его брал на службу водителем тот самый человек, которому Дениэл хотел задать сто один вопрос, как стать ему подобным?
– Спасибо Вам, я с удовольствием приступлю! – Выпалил он, не до конца осознавая информацию. – В какое время мне нужно быть у Вас?
– Этот вопрос я и хотел бы обсудить подробно, Дениэл, – продолжала вещать трубка. – Мне было бы очень удобно, если бы ты занял одну из комнат в поместье. Так я буду спокоен, что ты близко, когда нужен, а тебе не придется ездить каждые утро и вечер двойной маршрут на такси.
Молчание повисло на том конце провода. Новоиспеченный водитель снова усомнился в реальности происходящего, а потому и ответить ничего не смог. Ущипните его. Он лишь рассеянно хлопал глазами и беззвучно открывал рот.
– Взаимовыгодное решение, если хочешь, – продолжил шеф, снова неверно истолковав тишину.
Мистер Траст говорил это таким будничным тоном, словно все его сотрудники жили с ним под одной крышей. Вот так просто он приглашал в свой дом с семьей абсолютно незнакомого человека, немыслимо! Но тут «незнакомый человек» понял, что и ему придется делить кров с непривычными людьми, у которых могут быть свои правила, традиции и устои.
– Неожиданное предложение! – Честно признался Дениэл, переводя дух от благ, сыпавшихся на его только что очнувшуюся голову.
– Ты можешь взять время для раздумий, если нужно.
Молодой человек вспомнил музей, по которому ему довелось прогуливаться утром, с эхом от шагов, будто идешь по склепу с приведениями, и не понял, как в таком месте вообще можно жить. Сплошные мрамор, деревянный массив и позолота везде, где только можно. Но семьсот пятьдесят долларов за квартиру в центре, плюс двадцать три бакса на такси до работы в один конец, перевесили. К тому же, в музеях Дениэл еще пока не жил.
– Не нужно времени, я согласен, – произнес он, стараясь скрыть волнение.
Мистер Траст предупредил, что в их доме автоматически включается сигнализация в полночь и отключается в пять утра, то есть никакой ночной куралесицы с таким распорядком быть не может.
– Если опаздываешь, спишь вне дома. Это не всегда удобно для жизни, особенно в молодом возрасте, но на такие меры в нашей семье есть весьма серьезные причины.
Дениэл не смог сдержать улыбки, насколько это совпадало с его эгоистичными желаниями. Два года бессонных ночей и сбитого графика утомили его настолько, что он оказался готов на пожизненное ночное заключение. Даже если в старый замок по ночам прилетают вампиры и кусают запертых в нем уставших путников.
– Спасибо Вам, мне это подходит. Ночью я планирую спать.
– Что ж, тогда завтра к полудню приезжай, – радушно отозвался начальник. – Покажу тебе автопарк и комнату.
Попрощавшись, Дениэл понял, что больше не голоден. Его глаза горели нетерпением, молодой человек готов был в эту самую секунду рвануть с полными сумками скарба туда, на юг Сан-Франциско, где за спальными районами почти на самой окраине раскинул крылья особняк с зеркальными окнами. Но это было глупо. Равно, как и глупо было, не пройдя испытательного срока на фирме, собрать все вещи и распроститься со съемной коробкой. Чем он и занялся в свободный от дел, но не от мыслей, вечер.
Когда две спортивные сумки с вещами встали истуканами на выходе из квартирки, Дениэл понял, что торопит события. Но ему просто отчаянно не терпелось развязаться с этой конурой, которая буквально пропахла его бессонными ночами и ночными клубами. Хотелось вырваться, показать себя во всей красе, прыгнуть выше головы! Завтра, когда мистер Траст задаст очередной провокационный вопрос, спеси в его голове, конечно же, поубавится, но сейчас он готов бежать и покорять высоты.
Окрыленный прекрасными новостями, Дениэл накинул теплую куртку и отправился в последний раз прогуляться по привычным за два года кварталам. Он брел по знакомым улицам, прощаясь со старой жизнью, будто переезжал не в соседний район, а в новое тело. Молодой человек будет скучать по этим пластмассовым ногам в чулках на пересечении улиц, по своему любимому кафетерию с неизменной Моникой за стойкой, так лихо собирающей своими полными темнокожими руками веганский бургер. Ему будет ужасно не хватать мистера Куимби, кашляющего от дыма дешевых сигарет на общей лестничной клетке возле консервной банки, ставшей пепельницей. И пусть старик воняет, словно эта самая банка, но и истории его – высший пилотаж, они хохотали всем клубом, когда Дениэл пересказывал байки.
Но тут перед внутренним взором встало лицо мистера Траста и тоски по всему этому – как не бывало. Стало странно, что можно жить такой пустой жизнью, когда у твоих ног разворачивается целый мир. Как можно стоять вечерами в прокуренном коридоре и слушать дурацкие истории несчастного старикана с шутками ниже пояса? Как, скажите на милость, можно уснуть днем и не вспомнить сегодняшнего утра, которое теперь так явно и чисто вырисовывалось в его сознании? Как можно вернуться с собеседования в серьезной фирме и не сложить аккуратно свою рубашку?
Остановившись, словно налетел на стену, молодой человек замер в чернильной темноте вечера. С легкой тошнотой в горле от своего ребячества, как тогда на собеседовании, он отправился медленным осознанным шагом назад в комнату, чтобы взвесить в одинокой постели прошедший день и заснуть благостным сном до самого рассвета.
09
Новое утро немногим отличалось от вчерашнего, за исключением одного. Мама обещала сегодня приготовить ее любимые блинчики, которые не жарила уже пару месяцев, ссылаясь на то, что сама она изрядно поправилась. Алекса, конечно же, не замечала за ней таких изменений, но раз родительнице необходима была эта отговорка, дочь спорить не стала.
Пасмурное утро снова встретило ее тяжелыми свинцовыми облаками, так часто затягивающими небо Сан-Франциско на протяжении всего года. Тем слаще казались ей ясные рассветы, когда солнце малиновым диском выныривало из-за горизонта, постепенно набираясь сил сиять и ослеплять. Но к сегодняшнему дню это не относилось.
Еще раз оценив в окно понурый пепельный небосвод, словно за четверть часа, проведенных в ванне, что-то могло измениться, Алекса выбралась из своей комнаты. Гостиная наполнилась соблазнительным ароматом ванильных панкейков, которые мать ловко переворачивала лопаткой на трещащей маслом сковородке.
– Доброе утро! – Просияла девочка. – Не хватает только кленового сиропа и папиного травяного чая.
Мелани оторвалась от плиты и отозвалась на приветствие дочки, отметив, что та за ночь стала гораздо менее понурой, чем показалось ей вчера. Возможно, именно обилие незнакомых людей, заполонивших утренний особняк, сказалось так на ее состоянии.
– Папа скоро присоединится к нам, милая, – сообщила родительница. – Он в кабинете решает кое-какие дела.
Не проронив ни звука, дочь пулей влетела на третий этаж и постучала в массивную дверь кабинета, из-за которой слышался приглушенный голос отца. Вскоре он открыл, прижимая телефон к уху и показывая на него жестами.
– Да, он самый… – Сообщил мужчина в трубку. – Тридцать месяцев, думаю, хватит, для начала… Хорошо, Лиз, до понедельника.
– Я помешала? – Смутилась дочь, когда мобильный отца снова исчез в кармане.
– Нет, совсем нет! – Усмехнулся хозяин «башни». – Оформляем твоего водителя.
И снова ее лицо залил этот предательский пунцовой румянец, не поддающийся никакому контролю. Что больше смущало девочку: факт того, что она уговорила отца взять на работу неподходящего сотрудника, или что этот самый сотрудник не шел у нее из головы, она не знала. Но теперь в их доме появилась маленькая совместная тайна от мамы, что разбивало семью надвое. Вероятно, именно это не давало ей покоя сильнее всего. Но тут Александра напомнила себе, что она все-таки дочь, а значит и вопросы такого размаха решать не ей, и расслабила плечи, наслаждаясь ощущением своего первого лично выбранного работника.
– Ты так быстро определился? – Удивилась она. – Я помню, как мама искала Альфреда! Это продолжалось очень долго.
– Хм, скажем так, мне помогли, – покосился он на девочку и лукаво улыбнулся. – К тому же, мама хотела правильного водителя. А я – интересного.
– Дениэл – интересный? – Спросила Алекса.
Хозяин поместья оценил внимательным взглядом свою внезапно начавшую интересоваться мальчиками – даже нет, мужчинами! – дочь и, вместо ответа направился, к выходу, жестом позвав ее за собой.
– Идем, мама там творит чудеса на кухне.
Девочка послушно покинула кабинет вслед за родителем.
Девятичасовой завтрак собрал за мощным столом всю семью Траст, которую, к слову сказать, Алекса никогда не считала удовлетворительно завершенной.
– А почему все-таки у меня нет братьев и сестер? – Вновь поинтересовалась она, вспоминая, как во все остальные разы родители, словно сговорившись, несли какую-то чушь.
Мелани отвернулась к панкейкам, но раскладывала их по тарелкам невообразимо долго, бесконечно поправляя каждую ягодку для украшения, предоставив мужу уникальную возможность разбираться с любопытством дочери самому.
– Потому что в Сан-Франциско нет аистов, дорогая, – улыбнулся Оливер. – Они обитают в центральной части Южной Америки, а здесь, вероятно, их пугает сильный океанический ветер. Кстати, популяции аистов с каждым годом становятся все менее численными, ученые коррелируют это с изменившейся экологией, влияющей на ветра и течения по всему земному шару. Спроси вот у мамы, как раньше было тепло плавать в океане на Бейкер Бич! А теперь даже в июле пятки стынут.
– Папа прав, милая. А вот и завтрак! – Пропела мать, повернувшись к семье с тарелками. – Налетай!
Ну вот опять. Оценив по достоинству находчивость предков, Алекса хоть и хихикнула на невозмутимую речь отца, но все равно поразилась ребячеству родителей, свято верящих, что дочь на пороге пятнадцатилетия не в курсе, откуда берутся дети. Она насмешливо покачала головой и принялась за еду.
– Мне сегодня нужно привести в порядок дела «Фонда», дорогая. Поможешь мне? – Тепло попросила мама.
– Конечно, помогу! – С готовностью согласилась Алекса, предвкушая совместную работу в ее кабинете.
Она просто обожала эту комнату! Ярчайший свет от стальных ламп, так похожих на софиты подиума, озарял даже самый отдаленный закуток огромного зала с высоким потолком. Теплые бледно-салатные обои смягчали тяжелые портьерные шторы цвета пыльной хвои и крупный диван им в тон с бесконечным множеством подушек разных размеров и оттенков зеленого. Белоснежные стеллажи, скрывавшие от чужих взглядов мелочи, разложенные скрупулезной хозяйкой в алфавитном порядке, уравновешивали и освежали пространство помещения. Разнообразная офисная техника выстроилась в ряд по длинному десятифутовому белому столу и вмещала в себя полный список того, что вообще могло понадобиться в жизни. В дальнем правом углу даже пристроился светлый софтбокс для съемки изделий «Ювелирного Дома Траст», о котором Мелани всегда забывала на время Ежегодного Бала, и массивный фотоаппарат на треноге. Света и объема прибавляло гигантское зеркало в половину стены, в которое Алекса частенько поглядывала, оценивая свое отражение с разных ракурсов в ослепительных лучах прожекторов.
Мелани ворвалась в лесной кабинет и уверенными движениями начала потрошить стеллаж, а следом и три объемных коробки с бумагами «Фонда», стоявших на полу у принтера. Она выкладывала пачки отпечатанных листов, которым, казалось, не было конца. Похоже, сегодня у Алексы не дойдут руки ни до чертежей, ни до тендера. А, возможно, и завтра тоже.
– Их нужно разобрать по датам и составить опись документов, – выдохнула мать. – Если ты устанешь или соскучишься, я пойму, потому что это очень долгая и заунывная работа, дорогая.
– Мам, я с тобой до победного! – Кивнула девочка. – Даже интересно принять такой вызов!
Звонко рассмеявшись, хозяйка бумажной продукции взяла себе первую партию листов и принялась их сортировать. Ловкие руки с салонным маникюром привычными движениями раскидывали горы документов. Казалось, Мелани даже не успевает смотреть на шапки бесконечных актов и накладных, высокие стопки которых таяли на глазах, перетекая в более систематизированные пачки по годам или месяцам. Девочка присоединилась к родительнице, но поддержать темп у той не было никаких шансов, слишком неравны оказались силы у Большого Бумажного Монстра и Маленькой Канцелярской Мышки.
К обеденному времени пришел черед перечня документов. Алекса любовно перетягивала веревкой результат совместной работы и укладывала их обратно в коробки, когда мама недовольно рыкнула:
– Принтер не работает! Шумит, но не печатает. Нужно позвать папу!
– Можно я посмотрю, в чем дело? – Полезла к технике дочь, но тут же получила отпор.
– Нет, дорогая, еще не хватало тебе перемазать руки краской! – Возмутилась женщина и добавила назидательным тоном: – Леди должна выглядеть безупречно при любых обстоятельствах! Позови папу, пожалуйста.
Недовольно хмыкнув, девочка вышла вон и направилась прямиком в «башню». Там отца не оказалось, зато из мусорного ведра торчала пачка знакомых листов, которые еще вчера днем она видела у него на столе. Действительно, выбор сделан, теперь резюме оказались ни к чему. Оглянувшись на приоткрытую дверь, Алекса быстро нашла нужное и, озираясь, словно вор, спешно покинула кабинет отца, едва не оглохнув от собственного сердцебиения.
