Ирина Соловьева
Кошка-которой-не-по-себе

Полная версия

Кошка, которая гуляет сама по себе – это кошка Мебиуса.

ОБ АВТОРЕ

Родилась во вторник. За окном стоял май. Была принесена домой, где с удивлением обнаружила, что является уже третьим ребенком.

Выросла в Лефортовском районе. На одном пятачке располагались роддом, школа, тюрьма и кладбище. Возможно, кто-то проживал свою жизнь, не выходя за его пределы… Окружающий пейзаж наводил на философские размышления. Подряд шли остановки «Солдатская улица», «Госпитальная площадь», «Немецкое кладбище». Несмотря на это, выросла оптимисткой. Хотя в глубине души предпочла бы быть реалисткой…

В 4 года научилась читать и писать. Делает и то, и другое до сих пор.

Литературный класс увеличил интерес к книгам.

Музыкальная школа не отбила любовь к музыке.

Никогда не писала стихи специально. Они просто приходили в голову как вылившееся в слова переживание.

В старших классах озадачилась выбором профессии. Заглянула в ИП РГГУ. Увидела большую черно-белую фотографию мужчины в костюме. Решила:

– Какой хороший факультет! Тут висит фотография Маяковского. Тут любят футуристов…

Пошла подавать документы. Уже на первом курсе обнаружила, что это был Л.С. Выготский…

Любит свою работу. И работа любит ее регулярно…

Благодарна близким людям за любовь и поддержку. Старается отплатить им тем же.

Непонятство

А эта реальность выбивается из пространства!

А эта реальность включает в себя постоянство!

Суету – постоянства, маету – постоянства…

Что само по себе государство!

И само для себя – непонятство…

Кошка-которой-не-по-себе

Я не умею привязываться

к улицам, лицам, домам,

к лицам людским

и людским голосам.

И ты уж прости – я такая вот кошка,

Кошка-которой-не-по-себе,

когда от нее требуют слишком много…

Мне бы все бы гулять – да самой по себе…

Параллельные места

Параллельные места

сокращают расстоянье,

там ты можешь быть собой,

ну а здесь – храни молчанье.

Параллельный перенос

в полутьму из полусвета,

там ты сможешь убежать

от вопросов и ответов…

Там ты cможешь быть собой.

Кто теперь тебя осудит?

Пусть другие говорят,

а тебя уже не будет…

Параллельные места

сокращают расстоянье…

100-лье-в-сне

На глубину в сто тысяч лье

в сне

я погружаюсь сквозь туман

сна,

И даже если есть предел

тут,

то все равно мне не достичь

дна.

И даже если кислород

есть,

то обжигает только он

рот,

и грудь сжимает,

по глазам бьет,

и мнится – не вода,

лед.

Из глубины в сто тысяч лье

в сне

я поднимаюсь сквозь туман сна,

я поднимаюсь наконец

вверх…

А наверху еще плотней

лед.

"Я покроюсь уже не шерстью…"

Я покроюсь уже не шерстью,

я покроюсь уже броней –

теневой

чешуей…

Чтоб не гладили –

против шерсти,

чтоб наружу –

одно лицо…

Песня феникса

Щиплет дым глаза и губы,

Развевается по небу,

Тот огонь не понимает,

Кто в нем никогда и не был…

Запах кожи обожженной,

Дым уносит стылый ветер…

Выйти из полосок дыма

Сможет только новый феникс.

Выйдет феникс обновленным,

Боль – ничто пред возрожденьем…

Счастье феникса не ясно

Тем, кто никогда им не был…

"За закрытыми окнами…"

За закрытыми окнами

падает снег,

а казалось – он здесь,

лишь ладонь протяни.

Но коснулась рука

ледяного стекла,

а казалось, что снег

падал близко совсем…

Белые паруса

Сливаются

с горизонтом

алые паруса.

Белые – спешат к берегу,

чинно и важно

заходят в гавань…

А алые

паруса

вечно маячат на горизонте…

Вот так вот всегда, вот так вот всегда!

"Ищущие – найдут…"

Ищущие – найдут,

алчущие – обрящут,

черствые – переживут,

мудрые – не станут плакать.

А я не ищущая,

и не алчущая,

и не мудрая…

хоть и не плачущая.

"Усталым зверем бросаюсь в берлогу…"

Усталым зверем бросаюсь в берлогу –

до первого следа,

до первого лета,

до первого звука,

до первого слуха,

до первого вдоха,

до первого вздоха,

до первого оха…

Покрытости мохом…

Сон размером со слона

Огромный сон,

размером со слона,

выплывает вдруг

из-за плеча

и смотрит вперед огромными глазами…

И, кажется, он

хочет мне что-то сказать,

но я знаю, что это обман.

Ведь это всего лишь сон –

пусть даже с такими печальными глазами…

Я говорю: «Замолчи!»

А он что-то тихонько плетет,

и смотрит вперед и вперед,

а потом как будто заплачет

своими печальными глазами…

Вот он повернулся спиной,

вот он отодвинулся вбок,

и вот уплывет он сейчас…

Но я чувствую взгляд

его странно-печальных глаз…

Нельзя дотянуться рукой

Это ведь – только мечта,

Это ведь – только мечта,

Это ведь – только мечта,

А до мечты

Нельзя дотянуться рукой,

Обретая покой,

обретая покой…