Ирина Снегирева
Удержать ветер. Книга 2

Я подошла к окну и невидящим взглядом уставилась вдаль. Он приезжал и не застал меня. Наверное, это и к лучшему. И, по— моему, очень удачно! Ведь кто знает, что бы тогда произошло между нами. Что бы мы друг другу наговорили? Сцена с упреками или обидами? Почему-то мое сердце и сейчас не готово, и не хочет услышать его слова о сестре и свадьбе. Наверное, мне было бы трудно держать лицо перед всеми, как того требуют приличия и хотелось бы мне самой.

Значит, так и надо. Не судьба…

Шли дни, которые сменялись неделями. И вот уже на смену скромному апрелю пришел буйный май, наполненный пышным великолепием роскошных и ярких цветов. Мое ежедневное расписание – пять часов занятий с учителями, а затем я была вольна заниматься тем, чем захочу. Теоретически. На самом деле почти каждый день мы с Ником ездили к Хадерсонам. Полковник, не примирившийся с мирной жизнью в последнее время решил заняться разведением лошадей за городом. Он предпочитал заводить в основном те породы лошадей, которые хорошо зарекомендовали себя в бою. Со слов моего дедушки, император знал об этих увлечениях дядюшки Якоба. А после того, как полковник преподнес в честь дня рождения принцев трех одинаковых вороных жеребцов, которые очень понравились мальчишкам, Август и вовсе приказал на вывеске разместить символ монаршего благоволения – маленькую корону.

А как же мне нравилось скакать по полям почти каждый наш выезд в загородный замок? Я иной раз была готова кричать что было сил от удовольствия, от наслаждения, испытываемого от того, что наконец-то вырвалась на свободу. Ветер играл моими волосами, путая их и веселясь вместе со мной…Я чувствовала себя этим ветром! И хотела полететь домой, в Белогорию. Чтобы рядом был Ярик, постоянно участвовавший в наших общих безумствах. Чтобы были подруги, готовые веселиться ночь на пролет. Чтобы рядом со мной была моя ласковая сестренка Леля…

Я хотела и не хотела, чтобы рядом был ОН…

Иногда я представляла рядом скачущего Властислава с прямой осанкой и легкой, чуть заметной улыбкой. Но это была только мечта, которой никогда не суждено было сбыться. А недавно я вдруг поняла, что это все придуманные мной самой сказки. И тот наш самый первый поцелуй, он должен был меня не обрадовать, а насторожить. Властик спутал меня с кем-то другим. Все очень просто и очевидно. Это я сама все придумала, сама и поверила. Девичьи мечты в детские сказки со счастливым концом!

Я отдыхала душой и сердцем во время скачек, доверяя свою жизнь очень красивым и верным животным. И в который раз благодарила небо за столь удачное увлечение полковника.

Вот и сегодня я возвращалась с конной прогулки, в компании дядюшки Якоба. Так вышло, что после нашего возвращения из Тарсмании, Оливия забеременела и теперь не участвовала в наших прогулках. Впрочем, она и раньше этому уделяла совсем немного времени. Ведь заведение любителей сладкого, принадлежащее им, так же процветало, отнимая почти все свободное время у этой чудесной женщины.

Дядюшка был очень рад моей компании, а кроме него сопровождать меня почти никому не доверяли. Вот и сегодня я вернулась от полковника в приподнятом настроении.

– Ксюша,– окрикнула меня бабушка в тот момент, когда я проходила по коридору второго этажа.– Как провела время?

– Хорошо, спасибо!

– А Якоб, он с тобой?

– Нет. Дядюшка торопился к Оливии. А что-то произошло?

– Не совсем, дорогая, не совсем, – многозначительно произнесла бабуля и подмигнула мне.

– Что?– опешила я.– Неужели опять..– я хотела было произнести слово"цветы", но вовремя промолчала. Вдруг у нас кто-то из гостей, присылавших букеты…

– Посылка от Ярославы. Весьма и весьма ценная, – многозначительно добавила бабуля.– Лично для меня там даже подарки были. Свой я забрала, а твои я только что отнесла к тебе в комнату. На столике найдешь.

– Спасибо. Мама всегда что-то присылает, – обрадовалась я, почувствовав в своей груди порыв любви, устремленный сейчас в Белогорию, к моим родным и близким.– Пойду поскорее и я посмотрю, что мне прислали.

– Конечно, дорогая! Ник сразу же умчался к себе. Леля что-то там ему написала.

Свою часть маминой посылки я нашла на небольшом круглом столике. Это была плоская вытянутая коробка, перевязанная шелковой лентой, под которую была подложена записка: "Для Ксюши". В ней лежало несколько посланий. Лелин почерк я давно уже изучила, поэтому едва завидела эту строчку, как улыбка сама собой расплылась по моему лицу. С нетерпением сняла крышку и замерла. Рисунки, очень много….Я по одному вынимала их и осторожно раскладывала, рассматривая каждый в отдельности. На одних— наш Лесной замок, вполне узнаваемый и красочный. На других— знакомые мне лица. Правда, некоторых из них я узнавала благодаря подписи к рисунку. Но это все не важно, ведь у сестренки несомненно талант, который надо непременно развивать. Но не только рисунки лежали в этой посылочке. Письмо от Лели рассказало, что она уже очень скучает и может быть уговорит родителей и они приедут. Тем более, что мама обещала…

"Тебе, Ксюшечка",– гласила надпись детским почерком на еще одной маленькой коробочке и я с трепетом ее раскрыла. На белом бархате лежали необыкновенные украшения и конверт, подписанный: "Для Ксении Хадерсон".

Я нервно сглотнула.

Потому что точно знала, ОТ КОГО он. За прошедшие четыре с половиной года я слишком хорошо изучила подчерк князя Властислава, чтобы сейчас сомневаться в его принадлежности и от кого этот подарок.

Дрожащими пальчиками я осторожно приподняла его, понюхала(этот жест оборотней иногда приводил меня в восторг) и отбросила в сторону. Бумага ничем особенным не пахла, ведь обоняние у людей гораздо слабее, чем у оборотней. Я не оборотень. А вот желания открыть послание и прочесть у меня не возникало. Слезы сами полились из моих глаз. Я порывисто вскочила, взяла спички и подожгла уголок конвертика. Буквы корчились, извивались, не желая доставаться безжалостному огню. А я все смотрела и смотрела как огонь пожирает строчки…. Даже когда остался только пепел, у меня появилось чувство, что открой я его— мне было бы в сотни раз больнее. В тысячу раз. Мой взгляд упал на комплект, состоящий из кольца и серег с бриллиантами и сапфирами необыкновенной синевы. Вероятно, камень выбирался под цвет моих глаз. Знаю, что голубые камни в Белогории ценятся очень дорого, но меня этот факт нисколько не растрогал. А потом повертела украшения, но примерять не стала. Далее раскрыла шкатулку с драгоценностями и положила их туда, решив, что никогда к ним не прикоснусь.

Взяв оставшиеся конверты, порадовалась тому, как удачно пал выбор на прочтение полученных весточек. Письма от мамы с Радомиром и от Ярика помогли отвлечься от слез, которые вот-вот снова были готовы брызнуть из моих глаз. К счастью, затея удалась. Мама писала, что Прибрежное княжество этой весной подверглось сильному затоплению. Оно причинило немало бед населению. Властислав и Крен, забыв о еде и сне, вместе с простыми людьми трудились, не покладая рук. Строили дамбы, восстанавливали разрушенные мосты. Даже Ярик месяц назад туда уехал и до сих пор не возвращался. Я мысленно согласилась с их поступками. Князь должен быть в курсе того, что происходит в его владениях, и он обязан стараться все исправить. Сами Видары всегда старались добраться до сути и заботились о своем народе. А Прибрежное ли это княжество или Лесное, не имеет значения.

Послание мамы несколько расстроило и взволновало меня. Я тут же представила оборотня, занятого своими делами, скачущего то в одну сторону княжества, то в другую.

Но непременно возвращающегося в свой замок, где его поджидали женщины, готовые всегда приласкать и согреть постель по первому требованию.

И Нори.

Устав от своих переживаний, я почувствовала, что у меня очень сильно разболелась голова. И не найдя ничего лучше, отправилась на кухню, попросить сварить какао и принести его ко мне вместе со сладостями. Как ни странно, но его запах на меня действует успокоительно. А может быть это необыкновенно вкусный шоколад, что регулярно нам присылает Оливия, делает свое дело.

Проходя по коридору, услышала разговор деда и…графа Даниэля Гринвича!

– Граф, что вас привело ко мне на этот раз? – услышала я голос дедушки. Он звучал ровно и в нем не было недовольства, это я точно отметила.

– Ваша светлость, – раздался серьезный голос отца (как ни крути, но в моих венах течет его кровь), – у меня для вас есть важные сведения.

– Ну что же, пройдемте ко мне в рабочий кабинет,– послышался в ответ голос деда,– раз возникла такая необходимость.

Мужские голоса стали удаляться, а я, хоть и была в домашних мягких туфлях, не посмела за ними следовать, несмотря на свое любопытство. Еще никогда такого не было. Я знала о том, что дед не очень привечал моего отца. А тут согласился на разговор…

***

Даниэль Гринвич

– Я Вас внимательно слушаю, граф, – произнес герцог Белтонич и Даниэль кивнул. Он шел сюда ради этого разговора. И ради собственной дочери. С чьим именем в сердце он жил последние годы. Подрастал Люк и малышка Кати, которых он любил. Но Ксения занимала особое место в его сердце, и это грело мужскую душу.

– Это касается Ксении.

– Я так и понял, продолжайте. Может быть чай? Вино?

– Нет, спасибо, герцог. Лучше к делу. В последние годы я несколько расширил семейные активы и среди них— три корабля, что регулярно ходят гружеными различным товаром. Так вот. Недавно я был в соседнем городе и знал, что там в порту как раз стоит мой корабль, направляющийся с грузом покупателю. Я решил навестить судно.

– Какое отношение Ваше судно имеет к моей внучке, граф?

– Минуту, Ваша светлость, сейчас доберемся до сути. Перед тем, как взойти на свой корабль, я решил перекусить и зашел в одно кафе, чьи окна выходят на пристань. И тут на моих глазах произошла одна очень интересная встреча. Точнее, я стал свидетелем спора между отцом и сыном. Они выясняли отношения как раз перед приоткрытым окном, у которого я сидел. Граф Петр Зелинский и его сын Лео были весьма красноречивы.

– Граф Зелинский?– выражение лица Белтонича стало более заинтересованным, – и о чем был спор?

– Граф Петр настаивал, чтобы Лео был активнее в отношении Ксении. И я бы не придал этому значения, если бы не видел, какими глазами младший Зелинский смотрел на Ксюшу во время бала дебютанток. Девочка действительно была великолепна!

– А что Лео?

– Лео просил отца не встревать в его личную жизнь. Но все это как бы обычный разговор между родителями и детьми, считающими что, уже выросли и стали вполне самостоятельными.

– Действительно. Но что же Вас так насторожило в этих словах? Или было еще что-то? –поинтересовался Алекс, сидя в жестком кресле из мореного дуба и нетерпеливо постукивал пальцами по рабочему столу.

– Спустя какое-то время я, навестив свой корабль, направился к начальнику порта, чтобы узнать какие-нибудь новости, а заодно нанести визит вежливости. Так получилось, что мы знакомы, и я иногда к нему захожу поболтать о том, о сем. И у него я узнаю, что Зелинские сделали очень крупное вложение. Они отправили судно в страну Хинди, планируя привести оттуда много пряностей и за счет этого обогатиться быстрее, чем если бы занимались перевозками по нашим рекам. Так вот, судно было ограблено на обратном пути. И, как я понимаю, сведения об этом происшествии граф Зелинский получил перед моим визитом к моему другу, так как корабль был должен прибыть сюда. И наверняка судно было застраховано, но…

– Да,– протянул Алекс Белтонич.– Услышанное наводит на размышления. Что же, благодарю Вас, граф. Будем иметь в виду.

Слова герцога звучали совершенно искренне, и Гринвич в душе порадовался, что несмотря на сомнения все-таки пришел сюда. Девочку никто не должен принуждать или нарочно завлекать с умыслом женитьбы. Это должно быть только ее решение.

– Вы хотели бы увидеть Ксюшу?– предложение прозвучало неожиданно и Гринвич замер.

– Я как раз хотел об этом просить. И рад, что Вы предложили первым. Она сейчас дома? Насколько я знаю, Ксения очень увлекается верховой ездой.

– Увлекается. И стрельбой тоже,– усмехнулся герцог.– Пройдемте в гостиную, ее сейчас пригласят.

Даниэль пробыл в доме Белтоничей два часа, но они пролетели, словно несколько минут. Его дочь, красавица и умница сегодня была просто необыкновенна. Впрочем, как и всегда. Она улыбалась, была весела, даже сыграла на рояле что-то легкое и воздушное. А еще рассказала о коне, на котором предпочитала делать выезд. Он, Гринвич, с таким же упоением готов был слушать и самые длинные и скучные женские разговоры, лишь бы в ее исполнении.

Но время визита подошло к концу, и граф Даниэль Гринвич покинул столичный особняк Белтоничей, полный уверенности, что торопился сюда не зря. Его сведения оказались полезны для его девочки. Кроме того, ему несказанно повезло. Он провел время с дочерью и ему были рады!

***

Ксения Хадерсон

Спустя неделю, конец мая.

Воскресный день, все семейство в сборе. И даже дедушку не вызвали срочно во дворец к императору или в министерство. Мы наслаждались тем, что хоть какой-то день никто никуда не спешит, и радовались этому факту.

Звонок в дверь разнесся по всему холлу, и даже мы в столовой услышали его. Все уже начали привыкать к нему и теперь, не вскакивали ради любопытства, как это делали раньше. Однако спустя несколько минут слуга доложил о том, кто к нам с визитом прибыл граф Зелинский с сыном и женой.

– Приглашайте, – произнес дед слуге и внимательно посмотрел на меня.– Надо же, я думал, что он не посмеет.

– Алекс, объясни нам,– потребовала бабушка, кладя свои пальчики на локоть дедушке.– Ты в чем-то подозревал Зелинских?

– Да. Думаю, стоит объясниться и как можно скорее. Не далее, как неделю назад Даниэль Гринвич услышал разговор между Лео и Петром, что пора бы кому-то активизировать свои ухаживания и жениться на Ксении. И надо же было случиться такой неприятности, что именно перед этим семейный бюджет Зелинских очень сильно пострадал. Я узнавал, информация верная, но держится в строжайшем секрете.

– И ты посчитал, что молодой Лео решится на подобное ради денег?– нахмурилась бабуля.

– А разве это редкость?– прищурился дед.

Я вздохнула и поняла, что оскорблена до глубины души. Но развить свои чувства и сомнения не успела— семейство Зелинских в полном составе стояло сейчас в дверях гостиной. После приветствий, ох, как хотелось мне развернуться и уйти, и вместе с тем остаться, посмотреть в глаза такому всегда обходительному Лео. После приветствий дед не стал приглашать в свой кабинет мужчин Зелинских. Он сказал, что от нас у него секретов нет.

– Что же, – произнес отец Лео, – тем лучше. Мой сын, Лео, единственный наследник всего состояния семейства Зелинских, имеет самые серьезные намерения относительно вашей внучки.

– Ксения,– произнес Лео, не дав своему отцу договорить. И все в этот момент посмотрели на меня. И бабушка с дедом и графиня. – Я прошу тебя стать моей женой. Понимаю, что, наверное, я тороплю события, но все образуется, поверь.

Возникла немая сцена. А я смотрела на этого долговязого молодого мужчину, которого до сего момента считала если не другом, то хорошим знакомым. Он ведь брат Сильвии, моей подруги! И у нас не было никаких намеков на романтические отношения, даже ни одной прогулки! Детский поцелуй не в счет. Неужели желание поправить семейное состояние важнее, чем чувства?

– Ничего не получится, – произнесла я и поняла – это правильно.

– Почему?– тихо произнес он и нервно провел рукой по своим светлым волосам. Лицо графского сына вообще было светлое с веснушками, что иногда казалось, будто бы он не отпрыск известной аристократической фамилии, а обычный деревенский пастушок. Настолько открыта была его улыбка и заразителен смех.

– Потому что я не хочу замуж. И Вы могли бы хотя бы перед этим поговорить со мной и узнать мое мнение, согласна ли я..

– Герцог, – вспыхнула графиня, мать Лео,– где это видано, чтобы девицы так разговаривали? И кто дал ей волю решать свою судьбу?

– Ксения сама выберет своего мужа, – вмешалась бабуля тем самым голосом, что заставлял прислушаться к ее словам. Сейчас она, будучи на полголовы ниже графини, смотрелась грациозно и властно. Давая всем понять, кто здесь хозяйка.

– Если ты обижена этим нашим приходом..– начал, было, Лео.

– Нет. Я пока просто не хочу замуж,– тихо повторила я, – всего доброго. Прошу прощения, я вас покину.

Я ушла, твердо понимая, что Лео не тот мужчина, с которым бы хотела соединить свою жизнь и делить постель.

Глава 2. Ожидание чуда

Ксения Хадерсон, июнь

Каждое мое утро начиналось практически одинаково. Проходя мимо холла, я видела присланные все новые и новые букеты цветов и уже бегом мимо них мчалась в столовую. Я запретила приносить эти букеты к себе в комнату, поэтому бабуля после завтрака ежедневно занималась их размещением по всем комнатам особняка. С того дня, как я дала пощечину Огюсту Версальскому, мы с ним не виделись, но цветы появлялись неизменно в одно и то же время, невзирая на погоду и дни недели. Выглядели они так, словно их срезали на рассвете и сразу же присылали ко мне. Бедные цветочки! Вот цвели бы себе на клумбе и радовали всех своей красотой.

Спустя несколько дней, вернувшись с очередной поездки в конные владения дядюшки Якоба я зашла в свою комнату и внезапно поняла, что-то изменилось. А увидев букетик простых лесных фиалок у себя на туалетном столике, замерла. Откуда?!

Память сразу же подкинула случай из детства.

Мне было пять лет. Мы с мамой только поселились в Лесном замке Радомира. Заметив, как однажды князь, встретив мою маму, протянул ей яркий цветок, я тут же решила, что и мне нужен такой же! Но непременно свой! Для осуществления этой задумки смело пошла в лес, потому что помнила, что они там растут. Те, что я увидела первыми, были такими необыкновенно фиолетовыми и маленькими, прямо как я! Они как раз подходили для меня и моих кукол! И мне казалось, что вот сейчас нарву букетик себе, куколкам и для мамочки, ну и еще чуть— чуть. Накрою всем им стол для чаепития…Ой! Жучок попался на моем пути! Захотелось его поймать… Казалось, что гуляла я тогда совсем недолго… когда за спиной услышала облегченный вздох и грозный рык.

Нет! Меня вовсе никто не пугал. Меня ругали!

Огромная рысь рычала, фырчала, вздыхала и скулила так, что мне даже стыдно стало. Допускаю, что я даже покраснела в тот момент. А потом грозный зверь очень осторожно взялся зубами за шиворот моей кофточки и понес меня в замок, как нашкодившего котенка! Но вскоре смилостивился и разрешил сесть себе на спину и ехать на нем верхом, как заправской охотнице. И вот где там был воспитательной момент со стороны Властика? По дороге до дома он так забавно то скакал, то бежал, то брал со мной невысокие барьеры… Наверно, именно с тех самых пор я так полюбила скачки… 

Я грустно улыбнулась и оставила этот скромный, но очень красивый букетик на своем столе.

***

Белогория. Ярослава Видар

Июнь выдался жарким и Ярослава вздохнула. Окна в замке были раскрыты настежь, но ни малейшего ветерка, ни тем более сквозняка не наблюдалось. Жара угнетала.

Пальцы привычно плели сложную косу младшей дочери, Оли, а мыслями княгиня была далеко, в Тарсмании. От Ксюши приходили письма, полные любви и заботы. Но материнское сердце твердило— что-то было не так. Ксюша была прежней и вместе с тем совершенно другой. Яра терялась в догадках. Настойчиво в письмах расспрашивала отца и маму. Но судя по их наблюдениям, с доченькой все в порядке. Вся в учебе, светской жизни и скачках…

– Мам!– укоризненно вскрикнула Леля, схватившись руками за волосы.

– Ох! Прости, милая, – спохватилась Ярослава, ослабевая хватку.

– Опять про Ксюшу думаешь? – участливо поинтересовалась девочка.

– Да. Как там она была нас? И съездить хочется, да пока не стоит.

– Ты, правда, думаешь, что это опасно для них всех? Для Ксюши, Ника и бабушки с дедом?

– Да, моя хороша, я действительно так думаю. Ты же слышала, что доктор Фабиус сказал. Не стоит пока контактировать с людьми. Особенно с теми, что тут не живут постоянно.

– А ты? Ты же тоже человек! Тебе нельзя тут находиться?

– К счастью, твой папа каким-то образом защитил меня от всего этого. Ты же знаешь, что и продолжительность моей жизни увеличилась.

– Я люблю папу! – горячо произнесла девочка, глядя на себя в зеркало, перед которым сидела, – и тебя очень люблю!

– А меня? – неожиданно раздалось из-за двери, со стороны коридора, – меня кто любит?

– Ярик! Я тебя люблю! – заверещала Леля и не дав доплести косу до конца, вырвалась из маминых рук и помчалась к брату. – Ты приехал! Наконец-то!

Ярослава улыбалась, глядя, как девочка— подросток с радостью запрыгнула на руки к брату. Большому и сильному. А еще очень похожему на своего отца.

– Значит все, да? Значит больше нечего опасаться? –тормошила девочка младшего князя.– И мы поедем в гости к бабушке и деду?

– Нет, Леля,– попытался он ее успокоить. – Я вернулся ненадолго. Затем снова уеду к Власту. Ему нужна наша помощь. Он там работает на износ.

– Все по-прежнему плохо, да?– спросила Ярослава, уже заранее зная ответ.

– Да, леди. Но, кажется, с жарой все стало еще хуже. Мне нужно поговорить с отцом, отпустит ли он Фабиуса со мной или кого другого из лекарей. Их надо много. В Прибрежном княжестве они, конечно, есть, но их не хватает. А люди по-прежнему умирают.

– Конечно же отпустит! – горячо заверила Яра, – если надо, я тоже попрошу.

– Мам, Ярик?!– воскликнула девочка. – Значит, мы теперь долго не сможем увидеть Ксюшу? А писать ей можно?

– Доктор разрешил. Но вначале необходимо обработать бумагу, не забыв продержать ее на солнце или прогладить утюгом. А еще лучше пропитать ее приготовленным им раствором, а затем просушить.

– Замучаешься, – сделала вывод девочка и притихла, прижимаясь к брату.

– А что делать, – грустно усмехнулась Ярослава. – Зато для них это точно безопасно. Ярик, завтра я буду писать письма в Тарсманию. Ты как?

– Я тоже черкну! – утвердительно кивнул оборотень. – И Власт прислал что-то для Ксюшки. Он все обработал. За его послание можно не переживать.

– Вот и хорошо! – облегченно вздохнула княгиня и взглядом указала дочери, чтобы та спускалась с рук брата и снова усаживалась на место, заплетать косу.

Княгиня так переживала, чтобы вирус, который поразил Прибережье после разлива, не попал бы в родительский дом. Она буквально тряслась над каждой отправленной на родину бумагой или вещью. А еще из-за жары у нее самой пропал аппетит. Постоянно хотелось то пить, то спать, то настроение менялось сто раз за день. Но жажда была гораздо сильнее.

Ярополк ушел, а Леля снова послушно села перед зеркалом и Ярослава начала плести косу дочери с самого начала. Только теперь она была без особых изысков, потому что княгиня снова почувствовала недомогание.

***

Радомир Видар

Князь был рад приезду младшего сына и вестям от своего старшего. Властислав был жив, здоров, полон сил, хоть и весьма измотан. Ярик, наспех поделившись новостями, отправился принять душ с дороги, а князь задумался.

Принесенная с небывалым разливом зараза была необычной. Изначально все сводилось к банальным кишечным расстройствам вкупе с высокой температурой, причем это проявлялось как у оборотней, так и у людей. Но затем оборотни выздоравливали, а вот с людьми зачастую творилось что-то странное, что в итоге очень часто приводило к смертельному исходу. Крен, опытный воин и сыщик в прошлом, сразу предположил, что все неспроста и воды, разлившиеся по прибрежной земле, отравлены. Он бросился искать к этому доказательства, но их не было, как и врагов, на которых можно было бы свалить вину.

А в последнее время летальные исходы людей увеличились. Лекари и доктора связывали это с пришедшей на смену весне летней жарой, пытались предпринять все возможные меры для дезинфекции. Но зараза словно не боялась ничего, словно ползла по прибрежной земле, даже коснувшись владений Черных морян. То тут, то там случались новые вспышки заболевания. И люди сгорали за месяц. Конечно, не все подхватывали эту странную заразу, но заболевших было очень много.

Еще весной было решено перекрыть все дороги, что ведут мимо прибрежного княжества и сообщаются с соседними владениями. Под страхом смерти приостановить общение со здоровыми селениями, чтобы избежать более обширных жертв. Те же меры приняли и соседние княжества, но зараза проникала и к ним, ведь она не имеет четких границ.

Радомир не скупился на лекарства и прочие необходимые вещи, постоянно отправлял их в соседнее княжество, не забывая и про своих подданных. В каждой деревне был необходимый недельный запас лекарств и дезинфицирующих трав. А еще приказано держать спирт и уксус, не менее трех литров на каждую семью, но исключительно для наружного применения. Фабиус предполагал, что с похолоданиями все должно пойти на спад, а к зиме и вовсе прекратиться. Только это крайний выход. Ведь люди с Прибрежья должны так же сажать и сеять, заниматься своим привычным делом, которое их кормит и дает возможность к существованию. А теперь в этот сложный для княжества период сбор налогов, естественно снизится, что опять же ударит по самому княжеству. Замкнутый круг, который сейчас пытаются разорвать не только Видары. С другой стороны прибрежной границы, Гарольд Черный вместе с сыном держит оборону. Они пытаются не давать заразе массово распространяться по своей территории, но реки текут и к ним…

А Властислав уже какой месяц разрывался, чтобы остановить это зло, превратившееся в человеческое горе и кошмар. Изначально восстанавливая дамбы, мосты, строя новые укрепления, общаясь с людьми, он тоже заболел. Но уже спустя неделю сбежал из— под надзора местного доктора, чтобы снова броситься на помощь и спасение княжества. Бывали случаи, когда люди отказывались хоронить собственных односельчан, если те жили одиноко и подозрительно умирали. И тогда оборотни выполняли работу санитаров, хоронили умерших.

А в одной небольшой деревеньке сразу в трех семьях появились случаи заражения, так кто-то из односельчан додумался и поджег дома несчастных заболевших вместе с людьми. Видар понимал причину гнева людей, боящихся заражения. Но, тем не менее, Власт действовал жестко. Наказывал за подобное самоуправство и жестокость к соплеменникам. Ведь в каждой деревне был набор поддерживающих средств! Можно было хотя бы попытаться спасти людей!

Доктора и лекари старались, работая не покладая рук. И зараза то затихала, то вновь заявляла о себе. Так что нельзя было сказать, когда это закончится и все станет благополучно. Наступившая жара снова ухудшила ситуацию с эпидемией. Император Лукиан IV, рожденный человеком так же был весьма озабочен подобным фактом, как и прочие удельные князья. И каждый, не скупясь, прислал в Прибрежное княжество необходимые лекарство и лекарей, которые трудились, сменяя друг друга….

И, Слава Богу, что его пара теперь не просто человек. Мысль потерять Ярославу была невыносимой для оборотня.

– Папа!– раздался звонкий голосок Лели,– пойдем! Мама зовет тебя обедать. Ярик тоже скоро придет.

– Пойдем, котеночек, – с нежностью произнес князь и взял дочь за руку. Та словно только этого и ждала. Прижалась к мужчине и вздохнула, прикрыв глаза.– Что случилось, милая?– ласково произнес князь, заглядывая в янтарные глазки такой любимой и долгожданной дочки.

– Пап, а когда заразы не станет, мы поедем к бабушке с дедом?

– Конечно! Обязательно поедем,– заверил князь дочь и шутя поддел пальцем ее кончик носа. – Ты точно поедешь.

– С тобой!

– Со мной!– успокоил ее Радомир и они оба направились в столовую, где их уже поджидала Ярослава. Она наблюдала за слугами, закачивающими последние приготовления к обеду.

Семья расселась, заняв свои привычные места. И даже Ярик не опоздал, впрочем, его бы все равно подождали.

– Как в прежние времена!– заметил младший сын.

– Да, не хватает Ксюши и Власта,– заметил Радомир, приступая к обеду.

– А кстати!– произнес Ярополк, – как там у Ксюши дела? С этими мерами предосторожности и писать-то лишний раз боишься. Да и не мастер я этих слов.

– Мам, пап,– вмешалась Леля тем самым голосом, когда ей было что-либо нужно. Радомир даже усмехнулся, но вида так и не подал, ожидая, что на этот раз попросит его любимица.– А можно я прямо сейчас Ярику покажу бабушкино письмо про Ксюшу? А то в прошлый раз мы не успели ему показать, а ведь братик не приезжал к нам так давно…

– А там что-то особенное? –заинтересованно произнес младший сын.

– Да!– воскликнула девочка, отодвигая свою тарелку,– Ксюша танцевала с принцем!

– Леля, – строго произнесла жена, не отрывая своих зеленых глаз от дочери. У оборотня в этот момент возникло очередное желание улыбнуться, но он удержался. – Дай брату пообедать. Он только что прибыл от Властислава и очень устал. А потом сходишь и принесешь то самое письмо от бабушки. Все равно уже, наверное, наизусть его выучила, – последние слова Яра произнесла уже с усмешкой.

– Похоже, появился стимул поскорее разделаться с обедом,– добавил Ярополк, придвигая к себе кролика, тушеного в сметане.

Покончив с обедом, семья переместилась в гостиную. Радомир, украдкой посмотрев на часы, решил еще немного побыть с семьей. Дел было много, и все они были неотложными. Но ведь они так давно не были все вместе… Дела подождут!

– Ничего себе! Вот это новость! Кто бы сомневался в красоте и обаянии мелкой! Я бы посмотрел, кто их этих прощелыг достоин нашей Ксюшки!– то и дело раздавались удивленные восклицания Ярополка, пробегающего глазами по строчкам письма,– с ума сойти!

– А ты уж не сходи, – произнес Радомир, сидя на вычурном модном хейдекском диванчике с загнутыми ножками и по— хозяйски прижимая к себе жену.– Дел еще много.

– Когда я вырасту, я тоже поеду на бал!– мечтательно произнесла Леля и, подхватив свое платьице пальчиками, закружилась, изображая танец. – А какой-нибудь принц влюбится в меня и скажет: "Ольга, будьте моей женой!". А я еще подумаю! И буду его мучить!

Ярослава вздохнула на эти слова дочки, и теснее прижалась к мужу. Радомир задумался. Ему тоже хотелось, чтобы дети был как можно дольше с родителями, но от личной жизни не спрятаться и не убежать. И счастье, что Леля оборотень, пережить смерть собственных детей князь не был готов.

– Ярик, пошли я покажу тебе свои рисунки!– предложила девочка вдруг, перестав кружиться.

– Пошли,– отозвался младший сын и Радомир взглядом проводил удаляющихся детей. Его собственных детей! Счастье наполняла душу зверя каждый раз, когда он видел их, живых и здоровых.

– Рад,– мягко позвала Яра и от этого мурашки пробежали по коже мужчины. Этим именем она звала его по утрам, его же шептала ночью, выкрикивала в период наслаждения.