Ирина Смирнова
Герцог на счастье

Глава 7

Винсент уехал, обещав привезти Де Бара, даже если тот будет сопротивляться. Выглядел брат решительно, так что я очень рассчитывала на успех миссии.

А его жена вызвалась помочь Джоане на кухне – там все было разгромлено во время обысков и описи имущества. Непонятно, что именно королевская гвардия искала в горшках и сковородках, но сейчас это не имело значения.

Поблагодарив Фанни, я снова поднялась на второй этаж. Хотелось поговорить с Кеннетом, раз он немного пришел в себя. Если даже не сможет отвечать, так хоть выслушает.

В спальне горел всего один светильник. Скорее всего, магический, так как для свечи огонек был слишком ровный и неподвижный. Желтовато-оранжевые отблески лежали на атласном постельном белье, среди которого и затерялся господин Майбар.

Впрочем, расслабленным он не выглядел, хоть и возлежал в груде подушек. Сверкал на меня из постельных недр глазами, как настороженный кот, и чуть слышно покашливал. Горло было перевязано – Ховард соорудил что-то вроде компресса.

Я сначала не поняла, что мне в его позе не нравится. А потом едва не хлопнула себя по лбу. Склеротичка старая! У него же следы от кнута на спине, да и другие пытки наверняка применялись. Вон, ссадины от кандалов прячет под манжеты ночной рубашки.

– Кеннет? – Я остановилась у изножья кровати и чуть склонила голову к плечу, разглядывая мужа. – Как вы себя чувствуете?

Судя по суровому взгляду, относительно виселицы все же было неплохо. Вот только сглотнул Кен все равно непроизвольно и явно болезненно. И поерзал.

– Если вам слишком трудно разговаривать, просто кивайте, – предложила я, огляделась и нашла стул у окна. Переставила его ближе к постели и устроилась с удобствами. – Нам с вами надо решить, как будем жить дальше. Сразу предупреждаю: строить из себя невинность не собираюсь. Вы мне были нужны, я вас получила.

Кен презрительно прищурился и фыркнул, словно кот. Злой раненый кот.

– И собираюсь пользоваться вашими деньгами и вашим титулом. – Я замолчала, давая ему переварить сказанное. Лишь потом добавила: – В том числе и для того, чтобы разобраться в том безобразии, которое устроили неизвестные личности.

У герцога на лице большими буквами было написано напряженное ожидание пояснений, легкое недоумение и много-много подозрений. Думаю, если бы он сейчас мог спросить что-то вроде: «Ты кто такая, мать твою?!» – узнала бы много нового о здешней непечатной лингвистике.

Но я этот невысказанный вопрос проигнорировала. И задала свой:

– Мне надо знать одно: вы замешаны в покушении на… – тут пришлось срочно вспоминать, в чем именно обвиняли герцога, – на его величество или вас подставили?

Мужчина гордо хмыкнул, мотнул головой и закатил глаза к небу. Пантомима вышла вполне выразительная и понятная: бедолага устал доказывать, что он не верблюд. Даже если на самом деле замешан и виновен.

Но чем дальше, тем яснее мне становилось, что это все одна большая подстава.

– Я вам верю. И рассчитываю на вашу помощь и доверие. В пределах разумного, конечно. В свою очередь, обещаю сделать все, что в моих силах, чтобы снять с вас обвинение. Мне не доставляет удовольствия быть женой государственного преступника.

Герцог скептически поджал губы, долго пристально смотрел мне в глаза, потом вздохнул…

– Кеннет! – Дверь в спальню распахнулась так стремительно, что ударилась о стену. – Живой?!

На пороге воздвигнулся худющий и длиннющий парень в сером клетчатом костюме и странных очках – тонкая золотая оправа, цепочка за уши, одно стекло прозрачное, другое непроницаемо-черное. На голове у него красовался потрясающий цилиндр, графитово-глянцевый, инкрустированный шестеренками из миниатюрных человеческих костей.

Больше всего друг Кена был похож на стимпанковского Паганеля. И прибор, что он выхватил из кармана, тоже смахивал на магомеханическую помесь бинокля и стетоскопа.

На меня он даже не глянул, с порога рванул через всю комнату к кровати и вцепился в болящего обеими руками. Словно хотел пощупать – действительно тот материален или только приснился?

Герцог на него закашлялся, причем так экспрессивно, что Де Бар почти мгновенно опомнился.

– Да-да, друг мой! – торопливо сверкнул он черным стеклом в очках и протер его неизвестно откуда вытащенной замшевой тряпочкой. – Сейчас. Сейчас… Сей… С-с-с… скоты!

Как интересно. На зря я заподозрила, что его окуляры вовсе не просты. Кажется, черное стекло – что-то вроде местного рентгена. Потому что «Паганель» в цилиндре прищурил тот глаз, который был за прозрачным стеклом, и сканировал лежащего Кена непрозрачным. И ругался. Здорово ругался, наш человек!

Только муж, поморщившись, дотянулся и дернул друга за пиджак. А потом повел подбородком в мою сторону, напоминая, что мужчины в комнате не одни.

– Ах да, – опомнился Де Бар. Надо, кстати, узнать, как его имя. – Простите, сударыня. Вы ведь…

– С сегодняшнего дня герцогиня Майбар, – кивнула я. – Не буду вам мешать, господа. Посижу за ширмой, вдруг вам понадобится помощь.

И сама скользнула за расписной шелк – зачем в спальне герцога притаилась эта красивая штуковина явно в азиатском стиле, неизвестно, но сейчас пригодилась. Я подвинула ее к окну, туда же отправился стул. Совсем выходить из комнаты мне не хотелось. Что-то удерживало.

Мужчины как-то странно переглянулись, пока я двигала мебель. Только после этого до меня вдруг дошло: не стоило делать это самой. Наверняка нежная леди из здешних аристократов будет ждать, пока все удобства ей обеспечат кавалеры. А я по старой привычке самостоятельность проявляю… ну да ладно, поздно об этом жалеть.

Сначала за ширмой, где остались мужчины, было слышно только сиплое дыхание герцога и какие-то невнятные хмыки и мычания его друга. Потом последний вдруг натурально зарычал.

Я не выдержала. Ширма была сделана из резных деревянных рам, затянутых расписным шелком и соединенных медными петлями. Щели между рамами были в волос, но через них все равно можно подглядывать.

Неспортивно? Я старая любопытная бабка с опытом следователя. Мне все можно.

Тем более если этот, как его… о, вспомнила имя! Оливия о нем слышала. Гаспар Де Бар. Красиво и в рифму. Так вот, этот Гаспар рычит абсолютно по делу.

Потому что на теле Кена были следы не только от кнута, но и от других пыток. Например, большой ожог на животе, сине-багровые полосы на руках от запястий до самых плеч. Это значит, Кена связывали и подвешивали на дыбе. Сволочи…

Глава 8

Что там особенно зверского Гаспар разглядел через свое стекло сильно ниже талии Кеннета, я уже высматривать не стала. У меня от размеров ожога сердце сжалось.

Все-таки не постороннего человека осматривают, а типа мужа. Мне с ним какое-то время вместе жить под одной крышей и, возможно, консумироваться. К тому же я терпеть не могла такие методы дознания. Это глупо и непрофессионально.

Гаспар между тем окончил осмотр, покосился на ширму и прикрыл пациента одеялом до пояса. Потом полез в саквояж, который принес с собой, и, пока там копался, начал негромко выдавать последние новости:

– Я прилетел только утром и сразу отправился в комитет дознания. Но пока громил канцелярских крыс, пришло известие, что казнь отменили. Причины никто не знал, и у всех было столько разных версий! – судя по смешку, Де Бар пытался пошутить. – Так что я вернулся к себе и закинул в свою сумку все, что могло пригодиться! Поэтому уже был полностью готов, когда ко мне ворвался господин Рокруа. Он так торопился, что даже воспользовался правом сотрудника королевской библиотеки на телепортацию!

Из услышанного я сделала сразу два вывода. У Оливии очень хороший и ответственный брат, но это и так было ясно. А еще тут действительно есть телепортация. Правда, пользоваться ею могут не все, а только те, кто служит в королевских учреждениях.

– Да! Ты не переживай, вещи твои из академии я лично перевезу. – Гаспар плавно сменил тему со сбора собственной сумки к сумкам друга.

– М-м? – вопросительная интонация у Кена получилась очень выразительная. Он беспокойно ерзал в подушках, стараясь умоститься в них поудобнее. И тоже косился в сторону ширмы.

Я ее поставила очень продуманно: возле окна, но плотно зашторенного. А у изголовья кровати Де Бар зажег еще два светильника. Так что мне было прекрасно видно в мою щелочку, а мужчинам меня – нет.

Наверное, поэтому, когда я затихла, они не то чтобы забыли обо мне. Нет. Просто постепенно самую малость расслабились и начали разговаривать несколько свободнее.

А я пожалела, что не догадалась захватить сюда блокнот и карандаш. Очень полезная привычка была во время работы следователем. Пора к ней вернуться. Краткие тезисы, стрелочки по наитию, имена, даты… легче сразу записать, чем по двадцать раз переспрашивать.

– Сам понимаешь, Кеннет, тебя туда уже не пустят. Не теперь, когда ты не оправдан, а лишь помилован благодаря старому обычаю. Там уже новый ректор свои порядки наводит и, кстати, нормально справляется. Я ожидал худшего.

Кашель и недовольное хмыканье из подушек стали громче. И это никак не относилось к голубым и зеленым лучам, которыми Гаспар облучал ожог из какой-то трубки. Хотя это было явно больно, потому что Кен вздрагивал и морщился. Но все равно старался сосредоточиться на разговоре.

И Де Бар с готовностью этот разговор поддерживал, отчасти ради того, чтобы отвлечь пациента от неприятных ощущений. После облучения пришел черед каких-то мазей, шипевших на коже и тоже заметно неприятных.

– Да ты с этим господином несколько раз встречался, он был заместителем ректора в нашем филиале в Артреджи. Лысоватый такой, похож на печального гоблина с западных болот. Но администратор толковый.

Ага. Значит, в этом мире есть гоблины. И западные болота. Когда доберусь до собственной комнаты (ее еще надо организовать себе в этом доме), обязательно все запишу куда-нибудь.

– Твоего заместителя из академии убрали, как и того новенького парнишку с кафедры артефакторики. Вы в последнее время слишком много времени проводили вместе. К тому же эти двое громче всех выступали в твою защиту. Но с ними все в порядке, – тут же успокоил Де Бар разволновавшегося Кена. – Уехали на время из столицы, отсидятся немного, пока шумиха не уляжется, отдохнут. Ты вот тоже все в отпуск хотел, ну и наслаждайся теперь. – Гаспар закончил обрабатывать все следы от пыток, даже те, что прятались под одеялом. И старательно переводил тему.

Подмигнув, он демонстративно покосился на мою ширму:

– Молодая жена, медовый месяц. Где ты раньше эту красавицу прятал?

В ответ из подушек так сердито зашипели, словно там поселился целый прайд злющих камышовых котов. Правда, Де Бар не впечатлился:

– Что значит «не знаешь»? Сам не знаешь? Да ты, Кеннет, везунчик! К тебе даже на виселице женщины пристают! Ладно, молчу-молчу. А чтобы голос вернулся, тебе надо вот эту настойку принимать по чайной ложке три раза сегодня и завтра, будешь как новенький! – Тут Гаспар снова стал серьезен и еще раз пощупал горло друга. – Повезло, что только мягкие ткани травмированы.

В этом я была согласна с доктором. Если бы мое попадание задержалось еще хоть на минуту, герцогу пришлось бы гораздо хуже. Как вовремя я, однако, померла.

– Кстати, невеста наследника поспешно покинула нашу страну, хотя свадьба была назначена на следующий месяц. Это подтверждает слухи, что с принцем что-то произошло.

Я навострила уши, а Кен на подушках вскинулся и тут же рухнул обратно, застонав сквозь зубы. Почему он не может сесть нормально? Местные извращенцы от следствия его и по заднице кнутом приложили? Сволочи.

Но реакция красноречивая. Запомним. Конечно, ничего по-настоящему секретного эти двое не скажут. Но я-то вообще ничего не знаю, мне все полезно. Например, то, что на лице предполагаемого заговорщика явственно проступило досадливое выражение. Даже рука дернулась, будто он хотел по лбу себя стукнуть, но сдержался.

– Я насторожился, еще когда узнал о казни. Его высочество никогда бы не допустил подобного без неоспоримых доказательств. – Де Бар, сначала спокойно рассуждающий вслух в присутствии умного слушателя, начал потихоньку кипятиться. – Да это вообще полный абсурд, обвинять тебя в заговоре против короля! Тем более неудачном!

Гаспар нервно рассмеялся. Опять посмотрел в сторону ширмы. Решительно тряхнул головой и продолжил:

– Где ты, а где заговоры! Тебе на личную жизнь внимания не хватало, ты был женат на работе – и тут вдруг нашел свободное время, чтобы свергнуть покровителя своего отца? Зачем?!

Герцог нафыркал на него из кровати и так красноречиво развел руками, что его друг буквально забулькал от возмущения.

– Чтобы возвести на трон и так официального наследника? – с сарказмом усмехнулся он. – Или ты внезапно встал на сторону королевы и ее сына? – судя по презрению в голосе, подобное предположение было верхом абсурда. – Какие у них доказательства твоего участия?

Гладко стелет. Интересно, этот спич предназначен вселенной или конкретно мне? Ну, типа как подтверждение невиновности Кена?

Про доказательства герцог промолчал, и Гаспар вернулся к лечению:

– Ладно, мазь на ожоге впиталась. Снимай штаны.

– М-м-м?! – вытаращился из подушек Кен.

– Надо обязательно удалить клеймо, – вздохнул Гаспар. – И остальное… ну… ты, в конце концов, теперь женатый человек.

Даже я за своей ширмой слегка оторопела. Что он имеет в виду? И что за поползновения такие, на которые Кеннет реагирует сердитым рыком явно матерного характера?

– Не веди себя как девственник в публичном доме! – сердито отчитал его Гаспар. – Чего я там не видел? Ты хоть понимаешь, что клеймо обязательно воспалится? Тебе еще наследников делать!

Ну ни хрена себе! Тут что, преступников клеймят… там?! Ненормальные! Зачем?!

Даже если этот мужик в самом деле тайно пытался укокошить своего короля, так издеваться над ним – перебор. Башку оттяпать – понимаю. Даже повесить. Медленно, как Кена, – более-менее объяснимо. Но вот это?!

Подробностей я, конечно, не видела. Не то чтобы они могли меня шокировать. Но как-то некрасиво в первый день знакомства и при таких обстоятельствах любопытничать насчет конфигурации полового аппарата мужа. Да и подглядывать в щелку за процессом раздевания – несколько не по возрасту. Тем более я и так все неплохо вижу. С тыла этот Кен очень даже хорош. Задница что надо. И хватит пока.

Де Бар что-то бормотал и не давал герцогу одеться. Но внезапно дверь затряслась от громкого стука. Я вздрогнула, мужчины тоже напряглись. Особенно после того, как раздался суровый голос Ховарда: «Стойте! Вам туда нельзя!»

Глава 9

– Леди, вашему дяде нужен покой! Леди, вы помешаете врачебному осмотру! Леди! Это просто неприлично! – Судя по всему, Ховард никак не мог подобрать правильный аргумент и просто стоял стеной на пути рвущегося в спальню источника беспокойства.

Не надо быть великим Шерлоком, чтобы понять: пожаловала Селестина. Тогда, на площади, она слишком растерялась, а я буквально ускользнула из ее рук и провернула все по-своему. Но прошло время. Наследница герцога опомнилась. Сама или получила инструкции? Неизвестно. Только теперь она рвалась в бой.

Ведь с моим появлением состояние дядюшки помахало ей ручкой и уплыло из-под носа. А она уже считала его своим, можно сказать, примеряла перед зеркалом.

Пока я об этом думала, герцог рывком натянул штаны на положенное место, нахрипел что-то на друга и нырнул в подушки. Де Бар и не пытался спорить с пациентом. Наоборот, еще и одеяло ему подоткнул.

Ну и я больше не стала прятаться за ширмой. Покашляла для порядка, отодвинула расписную створку и вышла из своего укрытия. Сама направилась к двери и приоткрыла ее.

– Ховард? Спасибо за заботу, вы можете пропустить леди Селестину.

Бывшая подружка Оливии вовсе не влетела в комнату бомбой, как я ожидала. И не бросилась к дяде, чтобы доказать свою преданность. Нет, она с порога схватила за руки именно меня:

– Лив! О боги, как ты меня напугала! С тобой все в порядке?!

Учитывая, что именно эта милая девушка укокошила мою предшественницу, такое поведение ввело меня в короткую оторопь. Ничего себе заявочки!

– Лив, я знала, знала, что ты задумала какую-то ужасную глупость! – продолжала Селестина, не обращая внимания на молча переглянувшихся мужчин. – Я же видела, что ты ищешь в книгах! Прости, но я должна была тебя остановить!

Так. Так. Погодите.

То есть это она так пыталась уберечь подругу, а не свое наследство? Моя циничная душа старого следователя передернулась от недоверия. Но микроскопический шанс на подобное развитие событий имеется.

– Селестина, ты…

– Лив, одумайся! Ты погубишь себя! Связаться с государственным преступником! Ты соображаешь, что творишь?!

– Кхм-кхм! – напомнил о своем присутствии Де Бар. – Леди, вам не кажется, что сейчас не самый лучший момент для таких излияний? Учитывая состояние вашего дяди.

– Простите. – Селестина действительно опомнилась. Но ответила довольно сухо и дяде с его другом кивнула тоже без особого энтузиазма. А ведь память Оливии вовсю показывала мне отрывки прежней жизни, где эта милая девочка буквально обожала дядюшку, поедала его преданным взглядом и старалась предугадывать все его желания.

– Простите, – еще раз повторила Селестина. – Но сейчас меня больше волнует моя подруга. Что касается дяди… Мне жаль. Но никто не заставлял его покушаться на короля.

Мужчины переглянулись. Де Бар выразительно поднял глаза к потолку. Герцог молча покачал головой. Вся эта пантомима происходила в полной тишине и оттого смотрелась еще более внушительно.

– Лив? – после паузы потеребила меня Селестина. – Лив, ну скажи хоть что-нибудь! С тобой точно все… Может, надо показать тебя королевскому менталисту?

Еще чего не хватало! А вдруг он найдет пришелицу в теле королевской подданной и нас за компанию с Кеном тут же упрячут по отдельным гробам, чтоб неповадно было?

– Со мной все в порядке, спасибо, – сказала я спокойно и чуть прохладно. – Ты зря беспокоилась. И зря, – тут я сделала многозначительную паузу, – решила, что можешь действовать подобными методами.

Какими именно, я уточнять не стала. Селестина сама знает, вон, даже изобразила покаянное смущение. А мужики, думаю, догадаются. Переглянулись уж больно понимающе.

– Мне так жаль, – похоже, это слово скоро набьет мне оскомину. – Дядя, от вас я не ожидала. Но рада, что вы остались живы. Вам невероятно повезло, что вы богаты, вы герцог, вы молоды и привлекательны. И вас все любят.

И замолчала, маленькая змеючка. Ничего такого не сказала, просто констатировала факт. Тонкий намек на толстые обстоятельства. Даже то, в каком порядке она произнесла достоинства Кеннета, было не просто так. Богат, герцог, молод, красив. Всеми любим. Ну да, ну да.

Кен из подушек что-то прокашлял. Селестина тут же вздохнула:

– Не переживайте, дядя. Я уже сняла номер в гостинице. Не смею обременять вас собой после всего, что случилось. Но хотела бы иметь возможность видеть подругу.

Герцог закашлялся сильнее, даже покраснел. И махнул на племянницу рукой. Что должен был означать этот жест, было в целом понятно. Особенно когда он повернулся ко мне и вопросительно моргнул.

– Какие глупости! Даже не думай. – Я скрыла усмешку. Держи друга близко, а врага еще ближе. – Ты же теперь и моя родственница. – Да, я еще не уверена, насколько эта девушка друг или враг, но тем более не стоит отпускать ее бегать без присмотра по городу. – Так что можешь оставаться в этом доме сколько захочешь!

– Спасибо, Лив. – Подруга едва заметно поджала губы. Если бы я в этот момент внимательно на нее не смотрела, не заметила бы этой гримасы. – Я очень беспокоюсь за тебя и твою семью. Ты так мечтала учиться в академии. А твой брат приложил столько усилий, чтобы получить место в королевской библиотеке. И теперь все это может пойти прахом.

– Кхм-кхм! – не выдержал Гаспар. – Леди, я настоятельно советую не волновать моего пациента и покинуть его комнаты. Ему сейчас необходимо поспать. И не забудьте про лекарства.

Последнее он сказал куда-то в пространство между мной и застывшим в дверях Ховардом. То есть, если я правильно поняла, оплатить лекарства нужно мне, а давать по расписанию будет дворецкий.

Понять бы еще, как именно я буду распоряжаться деньгами Кеннета. Надо вынуть из сейфа мешок налички? Найти чековую книжку? Написать расписку аптекарю? Как? Оливия знала только о монетах, которыми выплачивалось жалованье ее брату. Но она же смутно представляла себе, что у богатых и знатных все устроено иначе.

Тут я сообразила наконец, что раз Оливия этого не знала, то и мое невежество не будет выглядеть подозрительным. И выжидательно уставилась на герцога.

Как ни странно, на помощь пришла Селестина:

– Наличные деньги из дома дяди наверняка конфисковала служба дознания. Они должны были вернуть их под расписку. На первое время должно хватить. А в дальнейшем придется обратиться в банк.

– Мне ничего не возвращали, – нахмурилась я.

– Тогда надо съездить в их управление и спросить!

Не знаю, почему так оживилась Селестина, но мне это не понравилось.

А она развивала успех:

– Я поеду с тобой! Иначе места себе не найду от беспокойства!