Ирина Шевченко
Осторожно, женское фэнтези!

Мелочь, не стоящая внимания.

– Посмотри на тех девушек, – Мэйтин взглядом указал на двух студенток, одетых в одинаковые темно-синие платья с белыми воротничками и манжетами. – Это форменные платья. Их выдают студенткам при поступлении. Всего два. Если нужно, некоторые девушки получают брючный костюм для тренировок. У Элизабет такой есть, она даже надевает его иногда. Но платья у нее свои, полный шкаф. Она может себе это позволить. Ее родители оплачивают дополнительные счета. За отдельный столик, официантов и раковые шейки. За прачку. За горничную. Тем девушкам такое недоступно. Все, на что они могут рассчитывать, – это общая прачечная, куда относят нуждающуюся в стирке форму. Предварительно отпарывают воротнички и манжеты, которые стирают сами, как и белье. Если еще не догадалась, живут они не в том же общежитии, что и Элси. В комнатах там размещается до пяти человек. У них нет отдельных ванных, но есть помещения для стирки и глажки. Рысь тоже живет в подобном, только в мужском.

Только из-за того, что я «нарядила» его в потертую куртку?

– В тексте много подобных деталей. Помнишь, он порвал штаны, когда лазил за грушами для Элси? Что он сказал? – Мэйтин отыскал нужную страницу и зачитал: – «Ничего, потом зашью». Видишь оболтусов за соседним столиком? Они зашивали бы свою одежду?

Я хотела показать, какой Норвуд самостоятельный и хозяйственный.

– Навыки не для отпрыска аристократического рода, согласись.

Соглашусь. Но как же несправедливо! Несколько слов, написанных без задней мысли, испортили парню жизнь.

– Картофель в сливках, пожалуйста, – сказала я официантке. – Мясной рулет с грибами. Яблочный пирог и чай с молоком.

Когда оборотень, выстояв очередь у раздачи, вернулся с миской супа, мой заказ уже принесли. Выглядело все так аппетитно, что пришлось постараться, изображая отвращение.

– Зря я это взяла, – пожаловалась я присевшему напротив парню. – Мы вчера погуляли немного… Мне бы супчика теперь. Может, поменяемся? Пожалуйста.

Элизабет никогда не делала подобного, и Рысь, не разгадав моей хитрости, согласился на неравноценный обмен. Но на сердце легче не стало, и вскоре я сбежала из столовой, «вспомнив» о зачете.

Кафедра истории мистических существ относилась к факультету теоретической магии, а располагалась в здании факультета прикладной некромантии. Очевидно, проблема нехватки учебных помещений существовала и в этом мире. Впрочем, вход в аудитории, отведенные для изучения предмета мисс Аделаиды Милс, был отдельный, и риск повстречаться в коридоре с вышедшим из-под контроля зомби или иным творением некромантов сведен к нулю.

Сама профессор оказалась миниатюрной шатенкой лет пятидесяти. Не обладая привлекательной внешностью от природы, мисс Аделаида тщательно следила за собой. Ее одежда, прическа и макияж были идеальны настолько, что красавица Элси устыдилась наспех собранных волос и раскрасневшихся на морозе щек.

– Что у вас, мисс Аштон?

– Драконы, – промямлила я, показав желтый листочек.

– Рассказывайте, – профессор поглядела на часы. – У меня есть десять минут до следующей лекции.

Я ожидала, что у меня будет время подготовиться или придется отвечать на конкретные вопросы, и это «рассказывайте» поставило меня в тупик.

– Драконы… это такие существа… были…

– Содержательно, – без улыбки кивнула женщина. – Но можно немного расширить ответ?

Меня словно отбросило на десять лет назад, и я поняла, кого напоминает мне мисс Милс. Тамару Андреевну, мою первую начальницу. Та так же кивала, рассматривая мое резюме, и с теми же интонациями произнесла, отложив документы:

– Красный диплом – это замечательно, но почему вы думаете, что сможете работать у нас?

На этот вопрос я отвечала три года. Из кожи вон лезла, но стоило войти в кабинет Тамары Андреевны, как я превращалась во вчерашнюю выпускницу вуза, благополучно забывшую, чему ее учили пять лет. Начальница, немолодая уже и некрасивая, но непременно ухоженная, одетая с иголочки, уверенная в каждом своем слове, казалась недостижимым идеалом. Не помню, чтобы она хоть раз забыла что-нибудь, сделала неправильно или не в срок. Она никогда не повышала голоса, а задания ставила ясно и четко и ни от кого не требовала невозможного. За все это я безмерно ее уважала, но вместе с тем боялась до икоты, сама не знаю почему.

Примерно так же на Элизабет действовала мисс Милс.

– Все, что нам известно о драконах, – начала я медленно, по слову вытягивая ответ из памяти оробевшей Элси, – мы знаем благодаря древним преданиям, в основном эльфийским. Но, поскольку эльфы причастны к уходу драконов с Трайса, сложно сказать, насколько эти истории правдивы. Как гласят легенды, драконы были древнейшими существами Трайса и сочетали в себе мощь, разум и магию всех населявших мир народов. По некоторым источникам, каждый из них имел семь ипостасей, но свидетельства очевидцев подтверждают лишь два принимаемых драконами облика: облик гигантского крылатого ящера, дышащего огнем, и человекоподобного существа. Считается, что это драконы научили людей магии, из-за чего у них возникли разногласия с эльфийскими владыками, полагавшими, что люди, чей дар отличается от природной магии эльфов, несут угрозу миру своей волшбой…

– Вы с этим согласны? – прервала меня мисс Милс.

– С тем, что наша магия вредит миру? Нет, конечно.

– Вернитесь к драконам.

– Драконы тоже считали, что люди могут и должны владеть магией. Однако им не удалось убедить в этом эльфийских владык. Те предложили, хм, эксперимент, чтобы выяснить, кто из них прав. Путем жребия они выбрали мага-человека и следили за тем, как он использует дар. Но тот человек оказался не лучшим представителем своего народа… со слов эльфов. Он стремился лишь к власти и величию и не останавливался ни перед чем. Обращался к запретным чарам… Вернее, он и изобрел запретные чары, как говорит легенда. В качестве источника силы он использовал энергию жизни – сначала животных, а после людей и эльфов. Драконы вынуждены были признать, что совершили ошибку, подарив магию людям, но уже не могли отобрать у них этот дар. Мучимые разочарованием и неутолимым чувством вины, они покинули Трайс… Но прежде они уничтожили человека, по вине которого проиграли спор, за то, как он извратил само понятие магии… Хотя некоторые источники говорят, что его убили эльфы. И поскольку тот маг был королем людей, его смерть стала причиной затяжной войны между нашими народами…

– Негусто, – резюмировала мисс Милс. – Невнятный пересказ параграфа из учебника. Зачет я вам поставлю, чтобы успокоить милорда Райхона, но, если хотите иметь положительную оценку по итогам семестра, придется поработать. Подготовьте развернутый доклад на тему, по которой сегодня пытались отвечать.

Она записала что-то на листочке и протянула его мне.

– Будет неплохо, если вы используете литературу из этого списка.

Придется на днях наведаться в библиотеку. Разгадать секрет кровавых надписей и стать леди Райхон в ближайшую неделю я вряд ли успею, а вот испортить Элси успеваемость или, не дай белобрысый бог, организовать исключение, – запросто. А этого допустить никак нельзя.

– Книги редкие, – предупредила профессор. – Возможно, после сегодняшней лекции кто-то из студентов решит их прочесть.

Хорошо, пойду сегодня же.

– Мне бы хотелось увидеть предварительный план доклада, мисс Аштон. Скажем, послезавтра.

Пойду сейчас же. Все равно на занятия Элси давно опоздала.

Расположенная недалеко от главного корпуса библиотека не уступала размерами столовой, а если вспомнить, что помимо верхних помещений имелось еще и подземное книгохранилище, – превосходила ту в несколько раз. Войдя внутрь, я забыла, зачем пришла, и долго бродила по залам, которые, если смотреть на стены, от пола до высокого потолка занятые книжными шкафами, казались построенными из книг. А какие тут были читальные залы! Мечта! С каминами, удобными диванами, торшерами и чайными столиками, на которых кто-то заботливо расставил вазочки с печеньем. Так и представляешь, как сидишь здесь, укутав ноги пледом… и спишь.

Прежде я не задумывалась о таком, а сейчас осознала, что сон – это потребность разума, а не тела, и если Элси проснулась всего пару часов назад, то я на эти пару часов уже превысила лимит бодрствования. Да и денек выдался не из легких. Поэтому я отложила экскурсию и направилась к ближайшему библиотечному работнику.

– Вам в восьмую секцию, – услышав о драконах, отфутболила меня крючконосая гоблинша.

В указанной секции невзрачная дама средних лет взяла мой список и нашла в каталоге нужные карточки.

– Только «Город Драконов» мистера Дина уже читают, – предупредила она.

Ничего удивительного, мисс Милс говорила, что книги редкие, но мне показалось подозрительным, что библиотекарша, быстро взглянув на меня поверх очков, не убрала формуляр «Города Драконов» обратно в ящик, а спрятала под учетный журнал. Как только она отошла, я приподняла журнал и заглянула в карточку, чтобы прочесть, кто же никак не вернет в библиотеку сочинение мистера Дина. Сердце взволнованно екнуло: книгу взял Чарли Лост. Лост – потерянный. Именно такое имя я дала первому пропавшему студенту. Но это еще не все. Согласно формуляру, до Чарли «Город Драконов» читал доктор Э. Грин. Первый подозреваемый? Всем известно, что в романах не бывает беспричинных совпадений.

Эту версию следовало проверить, но, вернувшись в общежитие со стопкой книг и отмороженным носом, я разделась, влезла под одеяло и вместо Элизабет Аштон представила себя Скарлетт О’Хара, решив, что подумаю обо всем завтра…

Глава 4

Снилось мне что-нибудь или нет, память не сохранила. А вот вылитый мне на голову кувшин воды запомнится надолго.

– Я и трясла тебя, и по щекам хлопала – никакой реакции, – оправдывалась Мэг за подобный способ побудки. – А уже на ужин пора. И Сибил просит пойти с ней на отбор, нужно что-то решать.

– Не хочу никуда, – проворчала я, отжимая длиннющую косу, которой следовало одарить не любимую героиню, а заклятого врага.

– Ты не заболела? – забеспокоилась соседка.

– Нет.

– Я должна тебя осмотреть. Покажи горло.

– Не нужно ме… А-а-а!

Милашка Мэг превратилась в злобную фурию и с силой наступила мне на ногу, а, пока я орала, успела заглянуть в рот.

– Горло розоватое. Нос заложен. Глаза слезятся.

– Нога же болит! – сквозь зубы объяснила происхождение слез.

– Вот, – целительница подняла палец. – Еще и нога болит. Немедленно в постель!

– Ты ее залила!

– Так высуши. А я пока скажу Сибил, что ты заболела, и мы никуда не пойдем. Не можем же мы тебя бросить?

Для девицы, волнующейся о здоровье подруги, сказано это было слишком радостно.

– Стоять! – крикнула я до того, как Мэг успела выскочить за дверь. – Почему это я заболела?

Соседка закатила глаза:

– Ты не слышала, что я сказала про отбор? Это же отбор на последнюю оставшуюся роль, роль призрака. И Сибил она не достанется так же, как не досталась роль принцессы, фрейлины, девушки с овечкой и дамы номер три в сцене карнавала.

Сознание раздвоилось: я твердо помнила, что не писала этого, а Элизабет не менее твердо знала, что Сибил с детства бредит сценой. Конечно, родители не позволили бы ей опуститься до актерства, но студенческий театр – это другое, играть там не зазорно и даже престижно… Было бы, если бы Сибил хоть раз дали роль.

– Она снова провалится, – тараторила Мэг, и Элси с ней соглашалась. – Снова замкнется в себе. Будет носить то жуткое платье. Нужно сделать все, чтобы этого избежать… Тебе же под силу поболеть вечерок ради подруги? Вид у тебя и впрямь нездоровый. Может, действительно простудилась?

– Хуже. Влюбилась.

Зачем я это сказала, и я ли это сказала – навсегда останется для меня секретом.

– Ты чудо! – обрадовалась целительница. – Это намного лучше! Это… Это правда?!

Я потупилась.

– О, боги! – Мэг прижала ладони к щекам. – Тебе лучше прилечь. Я позову Сибил.

– Но…

– В постель! – она сердито топнула ногой.

Доктор сказал, в морг – значит, в морг. Даже интересно, что сейчас будет.

Подруги – еще одна моя фантазия. В реальности я их не имела. Светлана, с которой мы общались со школы и, казалось, даже дружили, была моей свидетельницей на свадьбе и потерялась после моего развода. Или это я потерялась, сведя общение к редким телефонным разговорам. С Леной, бывшей однокашницей, я худо-бедно поддерживала отношения, но близкой подругой она мне не стала. По-настоящему близких, любимых и незаменимых у меня не было. Это радовало в какой-то мере: никто не лез в душу, не учил жить. Но и просто поговорить было не с кем. Или просто помолчать…

Вот и узнаю, что за существа лучшие подруги и стоит ли заводить их в реальной жизни. Но сначала – высушить постель.

Элси решила бы эту проблему щелчком пальцев. Только я не Элси. Мэйтин говорил, что я смогу использовать ее способности, но не объяснил, как это сделать. А память Элизабет не давала подсказок. Она хранила видение сверкающих нитей – потоков силы, пронизывающих все вокруг. Вместе с Элси я помнила зыбкое сияние, излучаемое людьми, заметное в магическом зрении. Помнила яркие вспышки боевых заклинаний и мягкое свечение вспомогательных чар; холод, которым веяло от вернувшихся с практики некромантов, и тепло, сопровождавшее плетения целителей. Помнила, как я-Элизабет вхожу в поток, пропускаю его через себя, и сила растекается по телу…

Я помнила все, но не могла ничего.

С минуту поводила рукой над постелью и, не найдя иного выхода, перевернула подушку сухой стороной вверх. Сменила сорочку, вытерла волосы, улеглась в кровать и закуталась в одеяло.

Лежать пришлось долго. Наконец хлопнула ведущая в общий коридор дверь, послышались шаги в прихожей, а запах шоколада заставил вспомнить, что за день я съела лишь тарелку постного супа.

– Раз мы не пошли в столовую, поужинаем тут, – вошедшая первой Мэг взгромоздила на стол поднос, на котором стояли чашки с горячим шоколадом и наполненная мороженым вазочка.

– Но, если у тебя нет аппетита, мы поймем, – добавила Сибил.

Увлеченная ношей Мэг, я и не глянула на вошедшую за целительницей девушку. Но память Элси еще при первом упоминании подруги-провидицы нарисовала полный портрет: полудетское личико, щуплая фигурка, белокурые локоны. Сибил выглядела девочкой-подростком, этаким невинным ангелочком. Однако водку на травах ангелочек настаивал со знанием дела и потреблял собственный продукт вполне взрослыми дозами.

– Есть у меня аппетит! – выкрикнула я, вскакивая на кровати и протягивая руки за чашкой.

– Я же говорила, что это стереотипы, – с превосходством глядя на провидицу, выдала Мэг. – И спала она как убитая.

Это они, наверное, симптомы влюбленности обсуждали: не ест, не спит… Что там еще?

– А покой ты потеряла? – с надеждой спросила Сибил.

– Она вообще знает, что это? – прежде меня ответила соседка. – Элси и покой – вещи несовместимые.

С наслаждением отпив немного шоколада, я пожала плечами. Девушки переглянулись, придвинули стулья к моей кровати и сели, прихватив свои чашки.

– Кто он? – с места в карьер взяла Мэг.

– Нельзя так, – укорила ее Сибил. – Это тайна ее сердца.

– Чушь, – отмахнулась целительница. Посмотрела на меня вприщур. – Что? Тайна?

– Угу, – закивала я. – Тайна.

– Тайна сердца, – со значением поправила провидица. – Элси поделится ею, когда будет готова.

Мечта, а не подруги! Ужин ради меня пропустили, шоколадом напоили, с расспросами не пристают…

Сибил резко подалась ко мне:

– Ну что? Уже готова?

– Нет.

Провидица откинулась на спинку стула. Ровно на три секунды.

– А теперь?

– Нет.

– Он хотя бы не оборотень? – спросила Мэг.

Я помотала головой.

– И не эльф? – поинтересовалась Сибил.

– Нет, – уверила я, поняв, куда они клонят. – Это не Норвуд и не Грайнвилль.

Как вообще в их компанию попал эльф? Нет, я помнила, что сама это написала, но я думала о других эльфах, более человечных, что ли. А Грайнвилль в воспоминаниях Элси был обычным для этого мира эльфовским эльфом. Но тем не менее был.

– Мы его знаем? – продолжила допрос Мэг.

– Вряд ли.

Вряд ли кто-либо из студентов по-настоящему знал Оливера Райхона.

– Совсем не то, – вздохнула Сибил, не придумав нового вопроса. – Я думала, будет интереснее. Так ждала, чтобы кто-нибудь из нас влюбился…

– Я влюблялась, – призналась Маргарита. – На втором курсе.

– И нам не сказала? – воскликнула я. Сама не ожидала, как меня взволнует скрытность Мэг.

– Не успела, – ответила она. – Любовь прошла. За две недели, как простуда.

– У меня почти месяц было, – проговорила, уткнувшись в чашку, Сибил. – Прошлой зимой.

– Месяц? – одновременно переспросили мы с Мэгги.

Переглянулись и рассмеялись.

– Хороши подруги, – подвела итог соседка. – А обещали ничего друг от друга не скрывать. И что теперь делать?

– Мороженое есть, – предложила я.

Дружить мне в целом понравилось. Оказалось, что это легко и необременительно.

А когда мороженое закончилось, Сибил предложила погадать мне.

– Мы же договаривались, для нас – никаких пророчеств! – напомнила Мэг.

– Один уговор мы уже нарушили, и ничего страшного не случилось. Так ты хочешь, Элси?

Почему бы и нет? Вдруг подскажет, как добиться взаимности Оливера? Хотя одно я уже сама поняла: взбалмошная девица, злоупотребляющая алкоголем и растрачивающая дар на детские чудачества, – не пара для милорда ректора.

– Ограничимся простым раскладом, – сказала Сибил, тасуя карты. Разрисованная звездами «рубашка» в ее руках меняла цвет с бледно-зеленого на золотисто-желтый и обратно. – Он позволяет в общих чертах представить, что тебя ожидает в ближайшем будущем.

Карты у нее были странные: никаких пик и червей, дам и королей – только черные закорючки, похожие на те, что красовались на футболке Мэйтина. Сибил изучила эти закорючки и начала, подпустив в голос загадочности:

– Элизабет Аштон, карты говорят мне, что ты… лгунья.

– Почему это? – насупилась я, хотя у прорицательских карт были все основания обвинить меня во лжи, ведь я даже не Элизабет.

– Ты вовсе не влюблена, – лукаво улыбнулась гадалка. – Но этот обман невелик, потому что ты уже стоишь на пороге любви. Ты уже встретила своего избранника! Но, – она состроила грустную мордашку, – ты не произвела на него должного впечатления.

– Как это? – поинтересовалась Мэг.

– Нашей Элси глянулся человек умный, серьезный, облеченный немалой ответственностью. Ума не приложу, кто это, но он полная противоположность Элизабет. И считает ее… легкомысленной.

Это еще мягко сказано. Спасибо за тактичность, Сибил.

– Но так будет не всегда, – утешила подруга. – Грядут большие перемены. Начало им положит недоразумение, продолжить помогут старательность и упорство. Ты многого сможешь добиться… Но без сложностей не обойдется. Тебя ждут серьезные испытания, разочарования и даже опасности.

С этого момента хотелось бы поподробнее, но Сибил собрала карты и спрятала в карман.

– Я предупреждала, это общий расклад. Для детального прогноза понадобится больше информации: имя твоего возлюбленного, точное место и время его рождения, желательно до минут, три его волоса и любой предмет одежды.

Имя я знала, место и время рождения могла бы узнать у Мэйтина, но, если я стану рвать у Оливера волосы или влезу в его дом, чтобы стащить рубашку, ничем хорошим история нашей зарождающейся любви не закончится.

– Пока хватит общего расклада, – решила я. – Спасибо.

– И все? – разочарованно вздохнула Мэг.

– Все, – развела руками провидица. – Я даже на отбор еще успеваю.

Маргарита в ужасе расширила глаза и задержала дыхание.

– Знаешь, Сибил… – начала я осторожно.

– Знаю, – поджала она губки. – Вы думаете, у меня не получится.

– Нет, мы…

– Думаете. Считаете, меня можно обмануть? Да я в прошлом месяце проект по предугадыванию общественного мнения на отлично защитила!

– Мы не знали. Да, Мэг? – Я попыталась сменить тему. – А зачем его предугадывать?

– Это по курсу управления, – отмахнулась провидица. – Реакция общественности на внесение поправок в налоговое законодательство и достижение положительного мнения при коррекции формулировок с использованием базовых слов-стимуляторов.

– Чего? – челюсть у меня отвисла самым неприличным образом. – Курс управления?

– Ну да. А чем, по-твоему, прорицатели занимаются? Влюбленным девицам на суженых гадают?

– Нет, – пробормотала я пристыженно. – Но управление – это так… скучно.

– Куда уж веселее друг в друга огнешары метать, – не осталась в долгу Сибил. – Я, если на финансового аналитика не выучусь, смогу хотя бы погоду предсказывать. А ты чем займешься? Войны в ближайшие полвека не ждут.

О таком я не думала. Я же фэнтези писала, а боевая магия для фэнтези – самое оно. И закончить книгу я планировала свадьбой, а не заниматься дальнейшим трудоустройством героини. Зачем ей работать? У нее отец – лорд, муж будет обеспеченный. Но, видно, тут не принято сидеть у мужа на шее, да и папа-лорд должен кому-то дела передать. По воспоминаниям Элси, он был не очень доволен ее выбором факультета.

– Девочки, только не ссорьтесь, – вмешалась Мэг.

– Мы и не думали, – миролюбиво улыбнулась Сибил. – Да, Элси? Я вообще о себе говорила, – улыбка ее померкла. – О том, что подруги не верят в мой талант! Да, я не получала прежде ролей, но эта стала бы моей! Я же такой образ придумала!

– Какой? – я рассудила, что пусть лучше она поделится идеями с нами, чем сорвется демонстрировать их режиссеру.

– Смотри, – провидица вскочила со стула. – Сначала платье. Черное. Как ночь. Звездная ночь.

– С блестками? – предположила Мэг.

– Ага, – Сибил обрадовалась, что ее задумку поняли, и не заметила скептической ухмылки целительницы. – Потом туфли. Каблук четыре дюйма, чтобы сделать меня повыше.

– Нормального роста, – шепотом уточнила Маргарита.

– Ты же не сможешь в них ходить! – ужаснулась я.

– Смогу, я тренировалась, – заверила провидица. – Но главное – грим и прическа. Прическа высокая. Волосы растрепаны, где-то сбились в колтуны…

– Как у Элси наутро после Осеннего бала, – вставила Мэг.

Вот язва! Я-то полагала, ехидство – прерогатива главных героинь.

– Да, вроде того, – согласилась Сибил. – Лицо думала забелить, на щеки – лиловые румяна, сиреневые тени на веки, и черная помада. Здорово, да?

– Да, – сказала я.

– Но не страшно, – добавила целительница. – Я бы воспользовалась учебником по демонологии. Вот там жуть! Крылья, рога, хвосты. Хотя бы вторую пару глаз на лбу нарисовать.

– Не знаю, – протянула я неуверенно. – По-моему, чтобы было страшно, нужно что-то большее, чем лишние органы.

– Что? – заинтересовалась Сибил. – Ты бы чего испугалась?

– Я? Мертвой девочки из теле… зеркала.

– Девочки? – удивилась Мэг, не найдя повода для подначек. А вот муж, теперь уже бывший, долго надо мной посмеивался, когда я вздрагивала от телефонных звонков после того ужастика.

– Девочки, – подтвердила я и продолжила голосом, каким в лагере после отбоя рассказывали страшилки: – Мертвая девочка выходит из зеркала. Белая сорочка, босые ноги с темными прожилками вен. Длинные черные волосы падают на бледное лицо, почти скрывая его, но иногда видны бескровные губы и недобрые, совсем не детские глаза. Девочка идет к тебе. С волос ее стекает вода. Девочка протягивает руку и говорит глухо и хрипло: «Семь дней»…

– Почему семь? – робким шепотом спросила Сибил.

– Отсчитывает, сколько тебе осталось жить. Завтра девочка придет снова и скажет: «Шесть дней». Потом – пять. Четыре, три… В самый последний день девочка не скажет ничего…

– Жуть, – поежилась Мэг. – Это ты в книжках вычитала?

Она кивнула на связку, что я притащила из библиотеки.

– Нет, это для доклада. Собиралась просмотреть сегодня.

– Ой! – подскочила Сибил. – У меня же тоже доклад! Забыла совсем. Не обидитесь, если я уйду?

– Иди, – разрешила Маргарита. – Мне тоже кое-что дописать нужно. А Элси, видишь, читать – не перечитать.

Девичник закончился так же неожиданно, как и начался. Сибил убежала к себе, Мэг оккупировала стол и зарылась в конспекты, а я выбрала самую тонкую книгу и вернулась в кровать.

Выбор оказался неудачным. После бодрого начала, позволившего мне свыкнуться с местной письменностью, пошли унылые главы, в которых в стиле «Авраам родил Исаака» перечислялись жившие когда-то на Трайсе драконы и превозносились их мудрость и таланты. К третьей главе я поняла, что драконов было много, уверовала в исключительность каждого и отложила книгу. Решила отвлечься от доклада и посмотреть учебники Элизабет. Встроенная память – это удобно, но неплохо бы и самой в чем-нибудь разобраться.

Пролистала сборник практических заданий. На время абстрагировалась от воспоминаний Элси и поняла, что ровным счетом ничего не смыслю во всех этих плетениях, формулах и фигурах. Из последних у меня получилось бы сложить только фигу. А что? В моем мире некоторые верят, что она защищает от дурного глаза.

Учебник по артефакторике был понятнее. Настолько, насколько среднестатистической домохозяйке понятно устройство микроволновки: нажимаешь эту кнопочку, и все работает. Наверное, справилась бы с какой-нибудь волшебной палочкой, если бы для ее активации не требовалось создание пресловутых плетений.

Следующим мне в руки попал учебник по основам врачебного дела: хоть что-то знакомое. Тоже не без магии, но в общем достаточно ясно. Основы симптоматики и фармакологии, описание отдельных манипуляций, рисунки, показывающие, как правильно накладывать повязки. Мне, дочери и внучке медиков, это было как бальзам на душу. И появился повод отвлечь Мэг от тетрадей и завести разговор о целительстве, чтобы ненавязчиво расспросить подругу о подозреваемом номер один, любителе книг о драконах, – докторе Грине.

Мэг восторженно сверкнула глазами, точь-в-точь как Анабель утром, но рассказать о субъекте смогла немного. Заведует лечебницей, специалист во всем, в чем только можно, попасть к нему на практику – удел избранных. О жизни доктора вне стен лечебницы никому ничего не известно.

Я подумала, что для первого дня этого достаточно, и вернулась к учебникам. Нашла «Историю Арлонского королевства», не продуманную мною при написании романа, и зачиталась, хоть организм настойчиво требовал еще мороженого и спать. Или, за неимением первого, хотя бы второе…

Организм победил.

Когда я открыла глаза, в комнате было темно. Мэг забрала у меня книгу, погасила свет и сопела на соседней кровати. А в нашей прихожей кто-то бродил впотьмах.

– Мэгги, – позвала я шепотом. – Мэг, там кто-то есть.

– Летти, – пробормотала она.

Да, Летти – их с Элси горничная, о которой говорил Мэйтин, – могла зайти, чтобы проверить, не нужно ли почистить юным мисс сапожки. Но она зажгла бы лампу!

В ответ на мои страхи в прихожей вспыхнул свет. Дверь распахнулась, и на пороге возникла мертвая девочка из телевизора: белая рубашка, босые ноги, облепившие лицо черные волосы.

Я онемела от ужаса. Мэг взвизгнула и натянула одеяло до глаз.

Мертвая девочка шагнула в комнату.

Медленно протянула к нам руки.

И сказала:

– Поздравьте меня! Я получила роль!

– С-сибил? – выдавила я, не определившись, верить мне ушам или глазам. – Ты… покрасила волосы?

– Ради театра я готова на все.

Точно Сибил.

– Который час? – спросила Мэг, как и я, решившая не портить подруге радость упреками.

– Только одиннадцать, – бодро отрапортовала новоиспеченная актриса. – Я немного задержалась на разборе сценария. Режиссеру так понравился мой образ, что у призрака будет четыре явления вместо двух. Я правда жуткая? Правда? Все визжали от восторга!

Не уверена, что от восторга. По крайней мере, в первые десять секунд.

– Это же твоя идея! – Сибил бросилась ко мне, и пришлось приложить усилия, чтобы с воплем не кинуться под кровать. – Спасибо, Элси!

– Спасибо, Элси, – мрачно повторила за подругой Мэг. – Но, может, мне дадут досмотреть сон?

– Ой, да, простите, – Сибил отпятилась к выходу. – Доброй ночи.

Она скрылась за дверью. Я глубоко вдохнула… И поперхнулась воздухом, когда дверь распахнулась снова.

– Три дня, – замогильным голосом протянула «мертвая девочка». – Кхе-кхе… В смысле, первая репетиция через три дня. Придете?

– Ни за что не пропустим, – обещала Мэг хмуро.

– Ни за что, – подтвердила я.

Дождалась, когда Сибил уйдет, теперь уже окончательно, и встала.

– Мэгги, у тебя, кажется, был пустырник.

– Вторая полочка сверху. И мне накапай.