Ирина Шайлина
Чужая жена
Глава 1. Юля
То, что Димка мне изменяет, я поняла далеко не сразу. Предпосылки были, множество, вся наша жизнь – сплошная предпосылка. Ничего из стандартного брака к нам нельзя было примерить. Задерживается на работе? Всегда. Командировки? Вагон и тележка. Супружеский долг? На этом моменте я напряглась и даже не сразу вспомнила, когда сие знаменательное происходило в последний раз.
А теперь классика – чужие духи и след от тоналки на рубашке. Я глянула в комнату – спит сном младенца. Выбила сигарету из его пачки и покурила прямо на кухне. Долго сидела и думала. Мысли были разные. Самая робкая – может, теперь все закончится?
Следующим днём я в машине сидела недалеко от его офиса. Караулила. Дождалась. Вышел в пять – домой раньше десяти не приходил. Его автомобиль тронулся, я следом. Купил цветы, надо же. Даже не секретаршу попросил, а сам. Подъехал Димка к дому мне незнакомому и скрылся, зазнобу я его не увидела. Но я была терпелива. Через неделю у меня было множество фотографий и Димки, и его пассии. Качество камеры на телефоне было отличным, я даже увлеклась процессом.
К нему я решила подойти творчески, вспомнив, что когда-то училась в художке. Заказала красивый, хендмейд альбом, фотографии распечатала и вклеила. И ту, где они под ручки, и ту где слились в поцелуе, и ту, где на веранде ресторана она думая, что никто не видит, нырнула руками под скатерть и немного там похулиганила, и еще десяток.
Каждую фотографию я изучала долго. Девушка – блондинка. Странно, не думала, что ему блондинки нравятся, я вообще не представляла его ни с кем, кроме себя. А Димка…смеётся. И даже счастлив, как будто. И глядя на его смеющееся лицо я ощутила зависть. Я не помнила, какое оно, это счастье. Так давно было…
В субботу Димка обещался прийти раньше и не солгал. Я ждала его на кухне. На столе – альбом. Матовая бумага, сухоцветы в оформлении, кружево и даже пушистое перо. Как по мне – прелесть.
– Это чего? – спросил Димка входя на кухню и снимая галстук.
– Это альбом. Тебе.
Галстук Димка бросил на стул.
– На годовщину?
– Годовщина в ноябре, – почти обиделась я.
За галстуком полетел пиджак. Альбом Димка открыл. Пролистал без особого интереса, не задерживаясь ни на одной фотографии. Закрыл с громким хлопком. Один сушёный цветок сломался.
– В сыщика играла?
– Немножко, – покаялась я.
– И что тебе нужно?
Я посмотрела на своего мужа с неожиданной надеждой. С первого класса знакомы, почти шесть лет женаты, я не надеялась на счастье, я просто хотела…жить.
– Давай разведёмся, Дим, – жарко зашептала я. – Отпусти меня, слышишь? Это же…это же не любовь, Дим.
Димка глаза закрыл, словно пытаясь успокоиться. А затем…
– Всю душу мне вымотала! – заорал он так, что я вздрогнула. – Я этих баб трахаю, потому что ты блять снежная королева! Не любовь это? А то, что ты к Илье своему ноги раздвигать бегала, любовь?
– Дим…
– Дура, – отчеканил он. – Никакого развода, поняла? Отдыхать слетай…как сыр в масле катаешься, следить вон начала за мной от скуки. Хочешь, салон красоты тебе куплю?
– Дима!
Я тоже кричу. В моем голосе – отчаяние. А он…он замахнулся и хлестко, ладонью, ударил меня по щеке. Кожу обожгло, голова мотнулась в сторону. Ударил не сильно, но во рту лёгкий привкус крови. Сейчас мне так хочется ненавидеть его, но я просто не чувствую ничего. Я так устала ничего не чувствовать.
– Не страдай херней, – сказал Дима так, словно ничего не случилось. – И развод из головы выкинь. Слышишь? Мы с тобой вместе навсегда и умрём в один день. Как в сказке. Только наша сказка страшная.
Хохотнул сам своей шутке и ушел. Я сидела и смотрела на альбом. Встала, убрала его, словно и правда памятные фото в нем, которые надо сберечь. Сплюнула розовую от крови слюну. Налила себе полный стакан коньяка. Подумав, бросила в него два кубика льда. Коньяк расплескался, оставив лужицу на столе, плевать. Прошла на балкон. Темнеет уже – сентябрь. Сижу и методично делаю глоток за глотком. Алкоголь холодный, но обжигает горло. Я не плачу. Просто думаю о том, как же я устала.
В квартире тихо, Димка наверное в душе. Окна открыты. Внизу смеётся кто-то. Громко. Счастливо. Как я когда-то тоже так смеялась. Давно, в прошлой жизни. До того, как все сломалось. Тогда Илья ворвался в мою жизнь, показав, как можно быть счастливой. А потом бросил, показав, что все не вечно. Кроме нашего брака с Димкой, конечно. Как в сказке, только страшной…
Девятый этаж, вдруг подумала я. И вечер такой теплый, словно лето, а не конец сентября. Подходящий. Пару шагов, перелезть через ограждение и все. Все закончится. И я не умру с Димкой в один день, сомневаюсь, что он шагнёт следом.
И я встала. Допила коньяк залпом, поставила стакан на подоконник. Сделала шаг. Посмотрела вниз. Нет, счастья не было и сейчас, если только облегчение. Высоко. В тот момент, когда я уже перекидывала ногу, завибрировал телефон.
Я удивилась даже – кому я нужна вечером в субботу? Обернулась. Экран телефона светился, на нем уведомление. Сообщение. Номера отправителя нет. В сообщении два слова.
"Илья вернулся"
Я потрясённо замираю. Шесть лет. Я не видела его шесть лет. Темнота внизу так же манит, я знаю, что Илья не возьмёт трубку, позвони я вдруг. Не приедет. Не захочет меня видеть. Но я…я же могу его увидеть. Хотя бы недолго. Со стороны. Минуту. Эта мысль толкает меня обратно в квартиру.
На кухню входит Димка. Мой молодой красивый муж. Высокий, светлые волосы мокрые еще. Глаза внимательные, тёмные. В них – тревога.
– Успокоилась? – спросил он.
– Успокоилась, – кивнула я.
Он еще не знает. Точно не знает. Узнает, но не от меня, уведомления на телефоне я отключаю.
Глава 2. Илья
Родной город встречал бабьим летом. Конец сентября, на улице двадцать четыре градуса, деревья только стали желтеть. Небо кристально прозрачное, детский смех, суббота. И на всех лицах – гармония. Словно этот город знал, зачем он был, знал, зачем ему быть должно и все у него было по полочкам. У меня, к сожалению, иначе.
Мать позвонила уже через полчаса, как я приехал, хотя точной даты возвращения я не называл.
– Приехал? – спросила она и вздохнула.
Она была против. Скучала и все равно против. Знала, что ничего хорошего меня здесь не ждёт.
– Приехал.
– Ты…дома остановишься?
– В отеле, потом уже решу, как быть.
Помолчала. Я тоже молчал, глядя, как жирные голуби деловито расхаживают по асфальту. В этом городе даже голуби счастливы, чтоб их. Один из них дотопал до моего кроссовка, задрал голову чуть склонив набок и вопросительно на меня уставился.
– Нет у меня семечек, – ответил я ему. – Лет десять их не грыз, а то и больше.
– Что? – не поняла мама. И тут же переполошилась, – сынок, зачем тебе? Шесть лет жил спокойно…сердце не на месте…
– Я позвоню.
Багаж уже должны были доставить из аэропорта. Такси я отпустил, шел пешком, смотрел на родной город и не узнавал его. Он сначала изменил мне, а потом просто изменился. И отель, в котором я остановился, вырос на месте старого дома культуры. Мать меня сюда гоняла заниматься на пианино, а я полгода ей лгал и бегал по гаражам вместо занятий. С возможной карьерой пианиста было окончено, мама сдалась и отдала меня на футбол.
Отель был хорош. Уверенные пять звёзд, вышколенный персонал, ванна, в которой можно утопиться, вместо кровати целый траходром. Раньше такими изысками родной город похвастать не мог. Я принял душ и переоделся. Машину нужно купить, свою я перегонять не стал. Нужно купить квартиру. Подумал об этом и сам ошарашенно замер – неужели я реально здесь останусь?
– Да, – жестко ответил я. – Да.
Кое-что осталось неизменным. Бар на Советской, который принадлежал Вовке, был на месте. Новыми окнами обзавёлся, вывеской и вообще лоском. День. На табличке написано, что будет закрыт еще час. Дверь я толкнул, она послушно открылась.
– Закрыто еще, – крикнул Вовка, оборачиваясь.– Приходите, через час.
Обернулся и замер. В глазах сначала недоумение, потом удивление, затем – искорки смеха.
– Пиздец! – воскликнул он. – Пиздец! Илья?
– Илья, – кивнул я и засмеялся.
Через пять минут я уже был обнят, усажен за стол, в бокале виски.
– Кури, – махнул он. – Ты как же так резко, без звонка?
– На родину потянуло, – усмехнулся я. – Неудержимо.
– Насовсем? Ну…номер риэлтора я тебе дам. Такая конфетка, просто…я бы сам, да Светка скальп снимет. Мы поженились, знаешь? Сын у нас. Сергей Владимирович…два года ему, важный… Ты заходи.
Вовка часто делал паузы пытливо в меня вглядываясь.
– Зайду, – согласился я. – И риэлтору позвоню. И в сервис, машина нужна.
– Валееву такие пригнали, – присвистнул он.
Час пролетел незаметно. Официанты готовили зал к открытию, затем появились и первые посетители. Я поднялся, собираясь прощаться.
– Димку видел на той неделе, – сказал Вова. – Серова. Юлька же…
– Не нужно, – прервал я. – Мне правда похер. Прошлое осталось в прошлом.
Вовка напряженно кивнул, соглашаясь. Риэлтору я позвонил, Вовка был прав – ее голос буквально сочился сексом. Шевельнулось даже некое любопытство и желание ее увидеть. Договорились посмотреть три квартиры, попрощались довольные друг другом. Зашёл к Валееву. С ним мы в прошлом не были особо близки, мое возвращение не вызвало у него удивления. Из салона выехал на автомобиле. Представительский класс, салон пахнет новой кожей, диски сверкают, идет гладко, мощный мотор так и шепчет – дави на газ.
– Жизнь налаживается, – пробормотал я, закуривая очередную сигарету.
Мне было все равно, правда. Я не думал о Юле. Вычеркнул, давно уже. Я просто бесцельно колесил по городу, отмечая, что изменилось, выросшие, словно грибы после дождя высотки, огни рекламы. И даже не сразу понял, что случилось. Пришел в себя уже в знакомом дворе. Здесь, в этой пятиэтажке жила Юлька несколько лет назад. И окна ее светятся. Двор тоже изменился, как и все в этом городе. Детская площадка новая. Лавочки, на которых мы когда то, словно подростки сидели, пьяные своим счастьем, снесли. Вместо них – забитая под завязку парковка.
Я посмотрел наверх. Светится окно кухни и спальня. В кухонном окне мелькнул силуэт, сердце замерло на мгновение, а я выругался. Прошлое осталось в прошлом, да. Но ему не сидится там спокойно. Ворочается оно в груди, бередит старое, рвется на волю.
– Похер, – сказал я вслух.
Вгляделся в силуэт – не Юля. Да и квартиру эту она, наверное, давно продала. Она же теперь мужняя жена. Супруга одного из самых богатых людей в городе. Моего бывшего друга. Теперь она не Юлька Васильева, теперь она Юлия Серова. Супруга Димки, мать их дочки. Доподлинно какого пола их ребёнок я не знал, но в тот первый год я заглядывал на страницу Димы в соцсетях. Он всегда любил публичность, не меньше, чем Юльку. И жену глубоко беременную постил. И потом ее же, со свёртком в руках. Сверток был в розовых лентах, от того я сделал вывод – девочка.
Это было только в первый год. Я переболел Юлей, заставил себя. И аккаунт свой удалил, едва принял решение оставить все позади, и ни разу больше на страницу Димы Серова не зашёл.
– Мне похер, – снова, как мантру повторил я.
А если что-то говорить достаточно часто, то в какой-то счастливый момент оно станет правдой. Это я точно знал.
Глава 3. Юля
Я с трудом дождалась пока Димка уснёт. Он чувствовал себя виноватым, улыбался без конца, открыл бутылку вина, фильм поставил…Словно у нас обычный вечер с уклоном в романтик. И на долг супружеский посягал, но я вовремя вспомнила, что училась не только в художке. Мама у меня умерла рано, папа старался как мог, я побывала во всех секциях. Актёрскому мастерству меня обучали тоже. Учили так себе, но пару раз всхлипнуть я смогла.
– Прости, – извинился Димка.
А потом уснул, уснул наконец-то. Во мне был коньяк и бокал вина, но чувствовала я себя сносно, а гаишников не боялась – иметь богатого мужа все же удобно. Взяла ключи от машины и вышла. Я не знала, где сейчас Илья и кто мне написал, но я не могла потерять ни единого шанса его увидеть. Я ехала к дому его матери. Он не приезжал несколько лет, почти шесть – моему браку столько же. Он должен ее навестить.
Время было позднее. Пожилые люди ложатся рано и Валентина Михайловна не исключение. Окна были тёмные и спокойные. Спящие. Но я все равно торчала у дома в машине, трезвела и злилась на себя. Может, он приедет ночью? Увижу его силуэт в свете лампочки над подъездом. Илья непременно закурит, огонь зажигалки на мгновение осветит его лицо. Четкий профиль. Нос, некогда идеальный, достойный резцов лучших скульпторов, затем сломанный и сросшийся с горбинкой. Упрямый подбородок, на котором к вечеру лезла щетина, о которую я любила тереться лбом. Напряжённо сведенные брови…
– Черт, – сказала я. – Женщина, тебя несет. Домой бы тебе ехать, к мужу.
И не ехала. Сидела, сидела, смотрела в темноту, начинала мерзнуть, прогревала автомобиль, нарушая тишину двора. К трем часам ночи, не дождавшись, уснула, неудобно свернувшись, подтянув колени к груди.
Снилась мне Сашка. Невероятно сладкая, дышать – не надышаться. Совершенная, в каждой своей младенческой черточке. Я даже не видела ее лица во сне, мне было достаточно просто ощущать ее тёплую тяжесть на своих руках, разглядывать макушку покрытую светлым пушком, вдыхать неповторимый детский запах.
Просыпаться было больно. Казалось в машине еще пахло ею, Сашкой из моего сна, сонной, теплой, лёгкой младенческой кислинкой, молоком, присыпкой… Хотелось кричать. Вместо этого я потянулась вперёд, распрямляя затёкшую ото сна в неудобной позе спину и вцепилась зубами в руль. Ему не привыкать, с ним такое уже случалось, его украшали маленькие отметки моих зубов.
Вцепилась я так, что с трудом разжала челюсти. А стоило – светло уже было, почти семь утра, прямо напротив меня стоит бабушка. Смотрит в упор. Лохматый пекинес на поводке тянет ее прочь, а она стоит и смотрит.
– Здрасьте, – сказала я.
Бабушка сплюнула и ушла. Надо бы и мне ехать, я бы не хотела объясняться с Валентиной Михайловной, рассказывать ей о том, что я сошла с ума и караулю здесь ее заблудшего сына. В начале восьмого позвонил Димка.
– Ты где? – удивился он. В тоне все еще смирение, продолжает изображать искупление. – Я проснулся, а тебя нет.
– К папе поехала, – отовралась я.
– В такую срань?
– Кто рано встаёт, тому бог подаёт.
Димка тяжело вздохнул, сокрушаясь по моей глупости.
– Я на рыбалку через час, ты помнишь?
– Помню. Папе надо продукты закупить, я обещала помочь.
– Доставка…
– Не душни, – попросила я.
Папе моему не было и шестидесяти, он был свеж, бодр, и полон сил. Но Димка никогда не вникал, и продукты я ездила покупать всякий раз, как хотела сбежать из дома. У меня был еще час до отъезда мужа, поэтому к папе я и правда поехала. Закидала в корзину в ближайшем супермаркете все, что под руку попало и вскоре открывала дверь своим ключом.
– Дочка! – обрадовался отец.
Обнялись, поставил чайник. Покачав головой устроил распаковку моих покупок. Два авокадо. Инжир. Кетчуп. Огурец. Лимон. Кусок бекона. Вафли. Селёдка.
– Да уж, – покачал головой папа. – Отменный набор. Ты зачем таскаешь то? У меня пенсия, работаю понемногу.
На пенсию папа рано вышел по выслуге лет, но дома не усидел и все же работал, то здесь, то там.
– Ты у меня один. Тебя ценить и беречь нужно. Деньги мне все равно тратить некуда, Димка вон грозился салон красоты купить, ну зачем он мне? А лимон ты не убирай…
Отрезала три кружка, полезла в холодильник и достала бутылку виски. Папа покачал головой. Он любил меня, но не знал, как можно спасти меня от меня самой. Но я не в обиде – я и сама не знала.
– Себя береги.
– Меня бог бережёт, – отмахнулась я и выпила.
Легче не стало. Хуже тоже. Никакой в жизни радости, может хоть Димка любовницу новую заведёт, за этой следить уже неинтересно…
– Ключи оставишь, – строго сказал папа. – На такси, а лучше сам отвезу.
Я кивнула и выпила еще.
– Дела у тебя как? – спросил он.
Я задумалась и ответила словами своего мужа.
– Хорошо у меня дела. Как сыр в масле катаюсь.
Папа кивнул, но как-то неуверенно и мне вдруг остро стало его жаль. Не такой он мечтал видеть свою единственную дочку, смешную когда-то, со сбитыми коленками и двумя косичками. Счастливой мечтал. Я откусила лимон и кислота с горечью разлилась во рту вынуждая сморщиться. Надо узнать, подумала я. Надо узнать, в какой гостинице Илья остановился.
Глава 4. Илья
Риэлторшу звали, ни много, ни мало – Стеллой. Другое имя здесь никак не годилось. Не угадываемый возраст, гладкая кожа, идеальные губы, ресницы до бровей и ноги почитай от этих же самых бровей. Квартиры мы посмотрели все три. Одна была огромной, совершенно пустой, без ремонта и эхо от шагов. При мысли о том, сколько еще возиться прежде чем заехать я приуныл.
– Не нравится? – усмехнулась Стелла. – Предложение весьма щедрое.
И так посмотрела, что я понял – в это же предложение включалась и сама Стелла. Прямо здесь, среди голых стен, на пыльном полу, стоит только щелкнуть пальцами. Щёлкать не хотелось. Хотелось чего-то недостижимого. Того, чего придётся добиваться. В общем – скучно стало жить. Зажрался. Может от того и вернулся в родной город?
– Давайте дальше, – решил я.
Вторая квартира была ни о чем. Комнат много и все они маленькие, словно находишься в каком-то затейливом лабиринте. Клаустрофобией я не страдал, но здесь стало некомфортно.
– Вы здесь навсегда, Илья?
– Возможно.
Я не стал рассказывать ей о том, что родился и рос в этом городе. Что знать не знал никаких бед, и семья обеспеченная, и мозгами бог не обидел, и бабы вешались. Все было хорошо до тех пор, пока вдруг не встретился с Димкой. Мы учились с ним вместе пару лет, пока я не перевёлся, особо не общались, а тут сам черт свел несколько лет спустя. В гости меня пригласил.
– Тема сто процентов, – сказал он тогда, сидя за столом на своей квартире. – Я же слышал, что ты мойки свои продал. Деньги работать должны, в курсе ты?
– В курсе, – согласился я.
– Так вот, тема верняк. Вкинемся пополам, партнёрами станем… – лягнул в замке ключ, открылась дверь, Дима улыбнулся. – Юлька пришла, невеста моя. Мы с первого класса вместе, прикинь? Через годик полтора свадьбу сыграем, а там и за бебиком сходим. А пока работать нужно, чтобы бебику было на что попу на море греть. Я тебе еще распишу все, хорошо?
Вошла Юлька и все вдруг по пизде пошло. Я тогда ее первый раз увидел. Какого хера не последний, спрашивается? Она такая была…не от мира сего. Говорит серьёзно, а в глазах смешинки прыгают. Я тогда подумал – на таких и надо жениться. Встретилась если, то хвататься и не отпускать никогда больше.
Может поэтому все и закрутилось. Она, высокая, тонкая, с темной косой по пояс и смешливыми карими глазами была чужой невестой. Я не имел права даже видеть ее. Поэтому остался. Поэтому стал вникать в бизнес навязываемый мне Димой. Чтобы приходить снова и снова. Видеть ее. Слушать, как она смеется.
Я тогда моложе был. На восемь лет почти. На целую жизнь. И казалось, что справлюсь. Что дружба это святое. Нельзя мечтать о девушке друга. Вот по ночам выть можно, представляя, как он ее сейчас трахает. И просто быть рядом, смотреть, как она выйдет за него замуж, рожает ему детей…
А потом все изменилось.
– Бриллиант моей коллекции! – воскликнула Стелла открывая дверь третьей квартиры и вырывая меня из воспоминаний. – Приберегла напоследок.
Я шагнул за ней. Холл был огромным. При желании, в нем можно было играть в активные игры. Кухня, сверкающая чистотой и навороченной техникой, которой я понятия не имел, как пользоваться. Округлая гостиная, перетекающая в лоджию. Внизу – город. Три спальни, нахер мне столько? Два санузла. Огромное, до пошлости, джакузи. Куча аспектов богатой жизни разом.
Квартира не выглядела уютной, но она была лучшей из предложенного сегодня. Да и какая разница, где жить? Никакой. Зато обои выбирать не нужно, кровать закажу… Правильно, что приехал, хоть какие-то хлопоты. Не зря умные люди говорят – движение жизнь.
– Неприлично дорого, – зашептала Стелла. – У меня на примете есть отличный кредитный менеджер…
– Не нужен кредит, – отмахнулся я.
Вот теперь она точно потекла. Красивая. Хищная. Юлька не такой была. Она бурлила сексом и понятия не имела об этом. У Стеллы секс – визитная карточка. Она им дышит. Она им провоцирует, умело подбирая образы и подчеркивая свою красоту. И да, наверное планка ее высока и многим не по карману. По сути – похер.
Но я так устал. Я затрахался думать о Юльке, а этот город пропитан ею насквозь, ею и нашим прошедшим коротким счастьем. Стелла совсем не похожа на Юлю и это самый существенный ее плюс. Она отзывается на мое движение стоило лишь мне ее коснуться. И наличие презервативов в ее сумке меня нисколько не удивило. Трахал я ее раком. Не похожа она на Юлю была даже в такой позе. Трахал в своей новой роскошной гостиной. Стеклянная стена, там снизу сотни тысяч людей. Где-то там так же трахает свою жену Дима, может даже делает ей очередного ребенка.
Ненавижу. Просто ненавижу. Настолько, что от этих мыслей не отвлекают даже преувеличенно громкие женские стоны – с чего это интересно, ее так разбирает, если я о ее удовольствии не думал ни мгновения? Стелла застонала особенно громко, я вспомнил, как кончала Юлька. Задерживала дыхание, словно перед прыжком в воду, а затем выдыхала, так сладко, до мурашек…
На этом воспоминании я и кончил. Квартира была еще не оформлена, но в новеньком мусорном ведре на новенькой кухне уже покоился использованный презерватив.
– Я позвоню завтра, – проворковала Стелла.
– Ага, – равнодушно отозвался я.
Именно тем вечером я признал себе открыто – мне не похер. Мне не похер, именно поэтому я здесь. Я хочу успокоиться. Для этого мне нужно, чтобы им было так же больно, как мне шесть лет назад.
