Ирина Николаевна Познякова
Брат из зазеркалья
Я не ожидал такого откровенного разговора с Денисом. Он всегда был сдержан. Сам не понимаю, с чего я взял, что он должен жить такими же принципами, как и я. С каждым его словом чувствовал себя глупцом. И это не касалось только ситуации с Денисом и Татьяной. Я понял, что именно Никита меня изменил, то есть заставил пересмотреть мои жизненные ценности.
Почему-то, вспоминая свое отношение ко многим вещам до встречи с двойником, мне показалось, что я был слеп. Сейчас я словно изменился и сожалел о своей недалекости. Разговор с другом, обиженным мной больше недели назад, обострял чувство вины.
Мы еще некоторое время поговорили. Он рассказал о том, что сделал любимой предложение, отчего я порадовался за них искренне. Даже нисколько не расстроился из-за того, что в параллельной вселенной мой двойник ближе общается с друзьями и раньше меня узнал о предстоящей свадьбе. Я сам виноват в этом. Напряженность в разговоре постепенно исчезла, и мы, пожелав друг другу удачи, попрощались. Рассказывать про Никиту я не стал. Не готов был еще.
Положив трубку, я задумался. Надо было вызволять брата из полиции, но никаких связей у меня там не было. Неожиданно я вспомнил, как когда-то Юлия рассказывала о своем однокласснике, который работал в участке. Правда, я не хотел ей звонить, так как в последнюю встречу дал ей понять, что охладел к ней. Но ситуация была критическая. Пришлось звонить.
Девушка была не в лучшем расположении духа, но выслушала все и пообещала перезвонить. Уже за это был ей благодарен.
Ольха напомнила о себе, и я впустил ее в квартиру, чтоб побродила там, где до этого было запрещено. Животное с удовольствием стало обнюхивать мебель и ластиться о ноги.
– Вот это бы брат посмеялся надо мной, – сказал я собаке, которая обнюхивала мебель в зале.
Слово «брат» зависло в моей голове. Ведь он действительно стал мне братом за такое короткое время. Невидимой связью мы все-таки были связаны и ощущали это.
Чтобы отвлечься от невеселых мыслей, я включил телевизор. Через двадцать минут перезвонила Юлия и сказала, что ее знакомый постарается сделать все возможное для нас. Правда, за определенный презент. Ну конечно, как же без него?
Я был ей очень благодарен и постарался не обращать внимания на грустный голос. Не стал гадать, из-за чего она так расстроена. Это было для меня уже лишним.
Я подцепил поводок к ошейнику Ольхи, и мы вышли на прогулку. Погода была хорошая. Направились в ближайший парк. Там были сплошные тропинки среди сосен и прочих деревьев, иногда встречались и скамейки, уже занятые молодежью. Ребята громко смеялись и пили со стаканчиков какой-то газированный напиток. Я почему-то захотел сделать им замечание, так как под скамейкой валялось много мусора, в том числе и пустые пластиковые стаканчики. Но сдержался, поймав себя на том, что никогда раньше не придавал значения таким моментам.
– Эх, Никита, свалился ты на мою голову, – вздохнул я.
– Ты с кем разговариваешь?
Этот голос я узнаю из тысячи. Возле меня появилась Настя. Она вела на поводке пекинеса и улыбалась.
– Привет. А ты что здесь делаешь? – удивился я.
– Выгуливаю Гулю, – сказала девушка. – Это собака моей бабушки. Она живет тут не далеко. Приболела, вот и я помогаю по хозяйству.
– Гуля? – улыбнулся я, обрадовавшись встрече. – А это Ольха.
Молодежь громко веселилась, делая фотографии на телефоны, кривляясь и делая смешные рожи. Поэтому, когда собаки обнюхали друг друга, мы пошли дальше.
– Как дела? У вас в последнее время отдел работает по пол дня. Что-то случилось?
– Нет, все хорошо, – ответил я, но решил, что врать Насте не хочу. – То есть, случилось. Но ты не поверишь, наверно.
Я всматривался в лицо девушки и хотел найти любой намек на то, что она готова меня выслушать. Мне это было необходимо. Но переживания оказались напрасными.
– Никита, я постараюсь понять. Мы же давно знакомы. Все равно гуляем.
Я рассказал все, что со мной произошло, начиная с газеты. Девушка меня сначала удивленно слушала, а потом внимательно прислушивалась к каждому слову. Ее эмоции по окончанию рассказа я не мог понять, и меня это пугало. Какое-то время шли молча. Я дал ей время на размышления.
– Настя, скажи хоть что-то, – попросил я.
– Что-то, – улыбнулась она мне.
– Я серьезно. Мне сейчас не до шуток.
– Хорошо. Не каждый день мне такое рассказывают. Мне нужно время, чтоб все переосмыслить.
Я расстроился. Казалось, что была допущена ошибка. Но девушка немного смягчила мое смятение.
– Никита, я не утверждаю, что не верю тебе. Я знала только тебя, про брата Николая ты никогда не рассказывал. Даже если и предположить, что вы по каким-либо причинам не общались, то хоть когда-то ты ж должен был упомянуть про него. Например, когда рассказывал о своем детстве. Даже расстроилась, когда ты меня познакомил с ним. Думала, что не настолько открыт был передо мной, как думала. А когда вы внезапно появились вдвоем в «Водопаде», то начали искать что-то, потом камеры понадобились. Если все сопоставить вместе, то можно верить в то, что услышала только что.
Я хотел расцеловать ее. Настя была умной и доброй девушкой. Мое сердце бешено забилось, и я, не моргая, смотрел в ее серые глаза. Появилось чувство тепла где-то в груди, и тело словно оцепенело. Казалось, между нами появились волны, соединяющие души. Порыв ветра коснулся ее волос и они потянулись ко мне, словно ища ласки. Схватив один локон, я заправил его за ухо девушки и незаметно пощупал пальцами. Они действительно были как шелк, бархат или лепесток розы. Сердце стучало где-то в горле. Почему-то прикасаться к ней было очень волнительно. Я почувствовал себя подростком, и это опьяняло.
Такой сентиментальности я в себе ранее не замечал, но новые чувства меня заволокли с ног до головы и невозможно было разорвать эту невидимую связь, особенно находясь так близко от нее.
Однозначно, наши чувства были взаимными.
Ольха залаяла на белку и дернула поводок, вернув нас из мира внутренних переживаний. Рассмеявшись, пошли дальше, наслаждаясь возникшей близостью и началом чего-то нового и очень приятного в жизни.
Оказывается, иметь собаку не так уж и плохо. Даже если она не породистая.
8 Конец начала
Моему удивлению не было предела, когда поздно вечером на пороге появился Никита. Оказывается, знакомый Юли не только помог выпустить моего брата из участка, но и подсказал, что делать в дальнейшем.
Никита, будучи в участке, успел написать заявление на Бориса. В заявлении указано было об использовании связей и коррупции. Мы надеялись, что хуже, чем есть, уже не будет, и у управляющего нет еще более серьезных знакомых в полиции. Рисковали всем, но другого выхода не видели.
На следующий день к нам в магазин зашла главный бухгалтер Людмила Васильевна. Она пыталась мило улыбаться и щебетала ни о чем, чем сильно нас рассмешила. Наверно, весть о заявлении на Бориса, ее пособника, дошла до нее. Хитрая женщина очень боялась за свое «местечко под солнцем» и пыталась нас «умаслить», чтоб наши действия не затронули и ее персону.
Бориса с утра не было видно в торговом центре. И ветеринара в клинике тоже не оказалось. Нам утром секретарь Марина ответила, что тот неожиданно заболел и приема не будет. Это немного расстроило.
В течение дня к нам в отдел заходило много продавцов и хозяев отделов. Многие восхищались нашим шагом в отношении Бориса. Выяснилось из их историй, что управляющий выставлял штрафы по необоснованным причинам, а договор аренды был составлен по-хитрому. Это помогало управляющему «качать права» перед любым арендатором. Кроме того, те двое мужчин из Роспотребнадзора захаживали периодически в отделы и по отработанной схеме выставляли претензии, после чего хозяевам приходилось выплачивать штрафы или давать взятки Борису, чтоб тот помог в решении вопроса. Конечно же, за многолетний опыт работы в администрации торгового центра, у него были налажены немалые связи и системы выколачивания денег. Насколько была вмешана в эту ситуацию Людмила Васильевна, никто не знает. Но, стоит предполагать, что после заявления на Бориса женщина будет поскромнее себя вести.
Тот день все прозвали «Борисов день». У всех в разговоре периодически проскальзывало его имя, но самого товарища никто не встречал. Ближе к вечеру прошел слух о его отстранении от должности.
Все это было хорошо. Только наша с двойником ситуация застопорилась. Ветеринара не было, и мы не знали, где его искать. Настя показала отрывок видео с камер наблюдения, где в зоне кассы именно Антон Павлович в тот день расплачивался за книги по ветеринарной тематике. С того ракурса четко были видны его почти квадратные черты лица с тонкими губами. Вполне умиротворенное лицо, без признаков нервного напряжения или загадочности в движениях.
Получается, что только полдела сделали. Но от этого не становилось легче. Доказательств того, что именно он положил туда газету нет, хоть поначалу сомнений в этом не было. Возможно, в его руке было что-то другое, или он вообще туда ничего не клал, а провел рукой по стеллажу. Как бы ни присматривались в нечеткое видео – ничего не смогли толком рассмотреть.
Мы стояли втроем с Настей и обсуждали ситуацию. Наши взгляды часто встречались, но девушка отводила первой свои счастливые глаза. Неожиданно для себя я уловил в голосе Никиты теплые нотки, когда тот говорил с ней. Возможно, она ему тоже нравилась. Я почему-то приревновал их, но не показал виду. Для того, чтоб утвердиться и донести свои намерения двойнику, я приобнял девушку перед тем, как она упорхнула к себе в отдел. Правда, чувство собственничества быстро сменилось неловкостью перед братом. Причин этого чувства я не понял и постарался не акцентировать на нем внимания.
Никита ничего не спросил у меня, и вскоре магазин был закрыт.
После закрытия отдела мы подошли к машине на парковке, обсуждая прошедший день, и увидели какой-то сверток на капоте. Это оказалась еще одна газета из параллельной вселенной «Телемост». Только новый выпуск.
В возбужденном состоянии приехали домой. В дороге я успел позвонить главному по охране и тот заверил, что завтра с утра сможем просмотреть видео с камер наблюдения. Эта газета там не просто так оказалась. Нам кто-то давал знак и готов был выйти на связь. Чувствовалось, что скоро все встанет на свои места.
В тот вечер мы наконец-то немного расслабились за две неполные недели и посмеялись над общими воспоминаниями из прошлого, до нашей встречи. Как же было интересно сравнивать и узнавать, что ситуации были одинаковыми, но с небольшой разницей нюансов в разговоре тех или иных лиц. Конечно же, в его мире почему-то было сохранено больше культуры и человечности, но ответ на этот вопрос уже не стали искать. Возможно, пару недель назад я бы спорил с ним и доказывал что-то, но теперь понимал, что передо мной пример человека, каким я бы мог быть. И эта встреча оказалась нужной, чтоб снять «розовые очки» и переосмыслить жизнь.
Это все доказывало, что общество на человека так же влияет, как и воспитание родителей, общение в семье. И мне очень хотелось отправиться с ним в его мир, но только на время, чтоб вернуться и продолжить начатое, связанное с Настей. С той, которая так давно грела мне сердце. С той, которую я чуть не упустил.
Перед отправкой ко сну я в очередной раз пролистал новый «Телемост». Ничего в газете сверхъестественного я не обнаружил. Те же статьи о финансовых успехах и процветании города. Мне непривычно было видеть тот же исполком, что стоит у нас в центре города, но более облагороженный: фасады были чистыми, клумбы ухоженными, и не было тех тропинок через газон, которые протоптали люди в нашем мире. На странице, где обычно печатаются вакансии, было всего три объявления среди реклам компаний. Требовался повар, фрезеровщик и токарь. По оплате труда я не удивился невысокой цифре, так как Никита все время твердил, что цены у них гораздо ниже. Соответственно, и зарплаты ниже. Но читая информацию в газете и глядя на фотографии города с фабриками и заводами, можно было не сомневаться, что им этого достаточно. Наши же заводы работали не в полную мощь, как было раньше. Количество уволенных за последние три года составило около трех тысяч рабочих единиц! Это только на одном заводе. Соседка рассказывала, как их, пенсионеров, один за другим отправляли в отпуск, а потом просили писать заявление «по собственному желанию».
Читая эту газету и представляя их жизнь, мне вспомнилось детство с вкусным кефиром и молоком, питьевые фонтанчики в парках и крепкая кожаная обувь. Такое ощущение, что у нас это было потеряно со временем, а они берегли.
Что ж, неудивительно, почему двойник не доволен нашим миром.
Мы немного пообщались перед сном и составили план действий на следующий день. Просмотр видео с камер наблюдений на стоянке был делом под номером один. Ждать, пока неизвестный выйдет с нами на связь, уже не было сил. Нужно было подготовиться к встрече.
Никита обещал тоже вскоре лечь, и я еще некоторое время слышал шуршание газетой в зале. У обоих было ощущение, что завтра наступит развязка в нашем детективном деле. От неизвестности я долго вертелся и представлял, как буду прощаться с Никитой. Или же, какие даст ответы этот таинственный неизвестный на мучавшие вопросы. Мысль сменяла одна другую, но потом наступила тишина, и я провалился в сон. В глубокий и здоровый сон, словно две недели участвовал в какой-то гонке.
На следующее утро я проснулся бодрым и отдохнувшим. В квартире стояла уже непривычная тишина. Пройдясь по комнатам, понял, что мы с Ольхой одни в квартире.
Поначалу я решил, что Никита вышел в магазин, но нет, обувь и одежда были на месте. На диване постельное белье лежало, словно никто на нем не спал. Газет «Телемост» я не нашел нигде, будто их и не было. На всякий случай я внимательно осмотрел зеркало в зале на наличие каких-либо отметок, знаков, или просто намека на то, что через него кто-то проходил. Но ничего не обнаружил.
Мне казалось, что мир опять перевернулся. Как в тот день, когда впервые встретились с двойником. Но присутствие Ольхи отрезвляло. Ведь не мог же я выдумать всю эту историю и забрать с улицы дворовую беременную собаку!
– Ольха, признавайся, где Никита, – сказал я животному, сидевшему возле меня на диване.
Но она только облизнулась и по-доброму заглянула в глаза. Собачий язык я не понимал, но в тот момент очень хотел этого. Ведь единственным свидетелем происходящего была именно она. Молчаливая добрая Ольха.
– Ну что ж, сбылось, – объявил я вслух никому. – Все, конец.
Правда, радостно не было. И понятно почему…
Не так я ожидал расстаться со своим незваным гостем. Просто исчез? Но как?
Вроде и свершилось то, чего так хотели, но произошло все не так, как мы ожидали. Надо было смириться с неизбежным, как бы ни было от этого грустно. Нет, не грустно, а одиноко.
Впервые за две недели я приготовил завтрак на одного. Ел в тишине. Кофе пил долго, не чувствуя вкуса и аромата, словно болен. Казалось бы, всего около двух недель жили под одной крышей, но так сильно привыкли друг к другу, что было бы естественнее, если бы Никита вошел на кухню и щелкнул включатель чайника. Не хватало уже привычных бесед. Уверен, что он такого же мнения. Где-то там, очень далеко, даже не в нашей вселенной.
В моей голове внезапно появилось много вопросов, которые я хотел бы задать Никите про их мир, про него. Не понимаю, почему ни разу не спросил у него про его девушку. Только в день исчезновения догадался сам. Я вспомнил, как тот нежно смотрел на Настю во время разговора, и понял, что в том мире они вместе. Двойник мне ничего не рассказывал, так как дал шанс принять самому решение. Это было очень по-братски, и я остро ощутил потребность сказать ему «Спасибо».
Брат! Как бы там ни было, но мне приятно было от того, что хоть и не долго, но побыл братом. Вроде и двойник, моя копия, но свое место в нашем мире Никита-Николай все-таки занял. Как и в моей судьбе.
Продолжать поиски незнакомца из параллельной вселенной уже не было смысла, и я отправился на работу. Конечно же, Ольху сначала выгулял. Возле дома не стал, повел в парк и прихватил пакетик с лопаткой, которую купил Никита специально для таких случаев.
В коридоре мы встретили соседа. Того, что нас с Никитой видел. Он спросил:
– А где твой близнец?
– Нет близнеца, – коротко ответил я ему и прошел мимо, не останавливаясь.
Дед молча смотрел на нас с открытым ртом и хотел что-то спросить, но не стал. «Ничего страшного. Меньше пить будет во дворе», – подумал я.
На работе все было как прежде: покупатели мерили костюмы, покупали, мусорили, рвали вещи и говорили, что это было порвано до них, но также и радовали позитивом и добрым словом. В общем, как всегда.
Хотя, отличие одно было. Белокурая девушка из магазина напротив поглядывала в мою сторону, и я в ответ ей теперь улыбался от всей души. В обед она заскочила в мой отдел, и, не говоря ничего, мы поцеловались, словно делали это много раз. До меня дошло то важное понимание, которое должно дойти до каждого в определенный, судьбоносный час – радость, тепло, уют и желание наконец-то быть единым целым нашлось в одном человеке. В девушке по имени Настя. И влюбленность моя была настоящей с самого начала, с первых дней нашего знакомства. Жизненные не столь важные желания сбили меня с пути когда-то, но все исправилось в лучшую сторону.
Я ей рассказал про исчезновение двойника, и мы оба взгрустнули. Но печалиться не стоило. После звонка маме я убедился, что все стало на свои места. Она тоже очень переживала за Никиту, но обрадовалась известиям. Материнское сердце не ошибалось. Он вернулся в семью, и та, которая две недели не знала, где ее сын, наконец-то может радоваться. Мама заверила меня, что Никиту семья встретит с любовью даже без объяснений, лишь бы был жив и здоров.
Один вопрос не был закрыт – через какую дверь, врата, портал могут перемещаться люди из соседних вселенных? Как часто это можно делать? Увидимся ли мы снова?
Ответ на вопрос сам пришел ко мне в отдел.
Магазины закрывались уже. Я раскладывал вещи на места и боковым зрением заметил кого-то рядом. Резко развернувшись, я уставился на Антона Павловича. Он стоял в своем бежевом пальто и смотрел молча на меня какое-то время.
– Ну, здравствуй, – начал он, говоря спокойным голосом.
– Нашли же вы время поговорить. Уже не надо.
– Я знаю, – невозмутимо ответил он.
У меня захватило дух, словно я спрыгнул с высоты. Моему возмущению не было предела.
– Вы! Это были вы! Мы с вами хотели поговорить, помощи просили!
– Не надо на меня кричать! Я делал все, что нужно делать по протоколу.
– Что? Какой протокол? Вы две недели скрытничали и говорили, что не понимаете, о чем говорим.
– Так надо было, поверь! Эти порталы не просто так работают для любого встречного. Когда вы впервые ко мне пришли, я подумал, что вы из дурки сбежали или наркоманы. Но, когда заговорили о другом мире и зеркале с газетой, я все понял. Я не мог все сразу рассказать, так как от вас чего угодно можно было ожидать. Вы молодые, грубые, предприимчивые. А я не должен был допустить того, чтобы вы пользовались порталом в свое усмотрение. В нужный день все стало на свои места.
– А если бы нас действительно в психушку посадили бы? Никиту в участок забирали!
– Ну, это уже второй вопрос. Моя задача была – сделать все, чтобы вы не узнали правду и никому ничего не разболтали. Лучше дурдом, чем обнаружение этим обществом портала в параллельную вселенную! Загадите чужой мир!
– Что? – я был оскорблен, но и понимал то, о чем говорит ветеринар, поэтому ответа на мой вопрос не ожидал.
Никита много делал замечаний по поводу способа жизни и менталитета нашего общества, нашего мира. Скорее всего, баланс более культурного мира нельзя было нарушать нашими привычками, уничтожением экологии и плохими политическими отношениями между жителями всех стран.
– Вы вообще додумались искать меня с фотографией на телефоне! Идиоты! Это сразу становится подозрительным. Вам еще повезло, что вы нашли сначала именно меня, а не другого человека. Тогда б ты сейчас, возможно, не стоял тут.
– А что, вас много? Кто вы? – удивился я.
– Все намного сложнее, чем ты думаешь. Поэтому лучше не задавай мне лишних вопросов.
– Так как же он попал сюда? Хоть это можете рассказать? Я обещаю, что не собираюсь пользоваться этими… Как вы это называете… Зазеркальем!
Мужчина пристально посмотрел на меня, осмотрелся вокруг и подошел ближе, чтоб наверняка его слышал только я.
– Вы были отчасти правы. Старое зеркало и правильный текст открывают портал. Вот и все.
– Бабушкино зеркало? Я так и знал! В газете же только новости напечатаны.
– Там не только новости. Между определенными строчками напечатан именно тот текст, который один из вас прочитал. Если читать определенным образом, то он виден через некоторое время.
– Но так любой сможет тогда сюда попасть.
– Нет. Эта газета есть только у таких, как я. Я ее положил на полку фантастики для моего коллеги. Так мы работаем. Он, дурак, неправильно понял установку и пришел поздно. Ты каким-то образом его опередил и забрал «Телемост». Еще и возле подходящего зеркала прочитал. Открыл портал, и тот Никита оказался в этой вселенной. Ты же не вошел в портал, как положено было, а заснул! Вот его и затянуло.
Я помню, что читал. Помню, что хотел сильно спать. Скорее всего, от усталости не обратил внимания, что читаю эти «заклинания» между строк. Получается, что в это время сонный Никита сделал то же самое, но прошел через зеркало мимо меня, не заметив в кресле, и заснул в спальне. Он не заметил вообще ничего!
– Твой двойник вчера прочитал газету перед зеркалом. Причем правильно прочитал. Молодец! Я знал, что у него получится! Только ты не надейся, что вы можете бродить по порталам, когда вздумается. Он никогда уже не сможет вернуться сюда.
– Почему? – эта информация меня немного расстроила.
– Он не должен использовать этот секрет. Да и скоро газету у него заберут. Или уже забрали. Не переживай, с ним ничего плохого не сделают. Я сообщил нужную информацию нужным людям.
– Тогда кто вы? – я рассматривал собеседника с ног до макушки, словно у того было три руки или три головы.
– Мы те, кто более и менее следит за порядком в порталах, да и на земле в целом. Я, например, лечу животных. У вас их безответственно лечат. Конечно, есть и неплохие ветеринары, но есть и шарлатаны с купленными дипломами. Другие, мои коллеги, тоже занимают свои места. Никто не нарушает баланс, так как наши двойники живут в другом мире и также работают над сохранностью порталов. Ты вляпался в очень серьезную историю, Никита. И должен понимать, что не все так просто! Эта газета в параллельной вселенной ничего не значит в руках обычного человека, просто носитель информации, бумага! Но, для нас, смотрителей, она с паролем, который используется при определенных условиях. – Смотритель-ветеринар опять огляделся по сторонам и прошептал, – Я рассказал больше, чем планировал потому, что вижу перед собой разумного человека. Ты получил достаточно информации, чтоб не «копать» дальше. Поверь, лучше все забыть самостоятельно, а не принудительно. И так от ученых много проблем с их исследованием черной материи и всей вселенной с ее развитием.
– Это как? – от волнения прошептал я в ответ.
Антон Павлович промолчал, давая понять, что тема запретна.
– Хорошо. Один вопрос, невинный: мы отсталые земляне? В отличие от того мира.
– Нет. Вы такие же в развитии. Просто более черствые. Большинство из вас запутавшиеся на жизненном пути люди. «Общее благо» для вас стоит на втором месте, после «жадности». Вы любите требовать, а не давать. Наживаться, а не помогать нуждающемуся. Порядочных становится все меньше, но они есть, и надежда на них тоже остается.
Так и есть. Я не представляю, что должно произойти, чтобы наш мир стал лучше. Кто-то прилагает усилия, но они тщетны, как капля в море. Ведь горстка людей не сможет сохранить чистоту там, где большинство мусорит. Там, где становится хорошо, все постепенно уничтожается обществом. И это то направление взято очень давно, на этапе формирования взаимоотношений людей, природы и животного мира.
После непродолжительного разговора, я дал слово Антону Павловичу, что никому не открою нашу тайну. Конечно, не стал признаваться, что моя девушка и мама знают секрет. В любом случае в их молчании я был уверен.
Мое отношение ко многим вещам после тех событий очень изменилось. Жаль, что, только сравнив, мы видим отличия. Но это лишь только мой случай. Я уверен, что у многих в судьбе бывают такие судьбоносные повороты, после которых воспоминания делятся на «До и После». И в старости, вспоминая прожитую жизнь, человек будет останавливать себя на том моменте, когда это «с ног на голову», или «до и после», будет казаться огромным пятном, которое «открыло глаза» в определенный момент и позволило изменить течение его судьбы.
«Надо научиться жить!» – подумал тогда я после расставания с таинственным незнакомцем. Хотя, до всех тех событий был уверен, что ЖИТЬ у меня получалось как нельзя лучше. Я ошибался.
