Ирина Михайловна Кореневская
Качели времени. Сказки сумасшедшего ученого
Глава девятая. Что случилось с Эригоной и Антеем
– Где? – тупо переспросил я.
– Тебе надо выйти из города с северной стороны. – начала объяснять Гигия, которая неправильно меня поняла. – Примерно через пятьсот метров начинается кладбище. Там…
– Нет-нет. – перебил я её. – Бабушка умерла? Почему? Как это произошло? Она ведь ещё молодая, а вы долго живёте!
– Так ты действительно не знал? Это просто неслыханно! Хотя, после того, что натворил Антей, я даже могу понять Александра. Правда, все хороши, чего уж там.
Антей, услышав своё имя, зашевелился. Гигия ойкнула, и прижала палец к губам.
– Тихо! Иди на кухню, сиди там словно мышка, чтоб он не услышал. Я приведу его в порядок и спать уложу. Потом поговорим, наверное, надо это сделать. Кухня справа…
– Я знаю, где она. – ответил я и вышел из комнаты.
На кухне пейзаж был несколько лучше, чем в гостиной – наверное, ею просто реже пользовались. Однако тяжёлый аромат витал и тут, а в раковине виднелась гора посуды. Я распахнул окно, затем покрутил вентили, но вода из них не потекла. Что ж, не беда, во дворе есть колодец.
Отыскав ведро, я вылез в донельзя запущенный сад, и еле нашёл среди бурьяна колодец. К счастью, вода в нём была, поэтому я быстро набрал её и отправился обратно.
Когда через пятнадцать минут Гигия заявилась на кухню, там уже царил относительный порядок. Я помыл посуду, вытер, а точнее, отодрал стол – пришлось снять верхний слой древесины, иначе я бы ни за что не избавился от грязи. На плите весело подпрыгивал отмытый мною чайник. Во дворе я нашёл чудом уцелевшее кофейное растение, и потому удалось разжиться зёрнами. Вот только молоть их пришлось вручную.
Гигия, застыв в дверях, удивлённо наблюдала за тем, как я мою тряпку. Я же отжал воду в ведро и сделал приглашающий жест.
– Прошу к столу! У нас есть кофе, а ещё я захватил пачку чая и кое-какие продукты. Сейчас руки помою, и можно будет поговорить.
Продукты я взял, наученный горьким опытом с бабушкой со стороны мамы.
– Давай воду солью. – уже другим, более мягким голосом, сказала врач.
Женщина помогла мне вымыть руки, а после накрыть на стол. Я отпил глоток кофе и посмотрел на неё.
– Что здесь происходит? Дом, да и Антей – всё совершенно иное, нежели я помню. Кстати, как он сейчас себя чувствует?
– Интересно, что ты можешь помнить, если никогда тут не был? – пробормотала врач. – Не заговаривайся, мне и без тебя больных хватает. Антей в порядке. Спит и, надеюсь, трезвеет. Про тебя даже не спросил – наверное, забыл или решил, что ему с пьяных глаз привиделось. И что ты вообще сюда явился? Твоих тут давно не было. Четверть века, примерно. Точно! Деметра родилась в тот год, когда Антей Александра вон выставил.
Деметра – это правнучка Гигии и ученица Иксиона. Она даже летала к нему на Эдем, практику проходить. В другой, моей реальности. Однако! Я уже начинаю вспоминать кое-что связанное с моими дядями.
Вопрос о памяти и своём пребывании здесь ранее, я намеренно проигнорировал. Не уверен, что следует всех посвящать в историю, которая возникла из-за того, что из времени изъяли Иксиона и Евгения.
– Я же так и поняла, что ты ничего не знаешь. Родители не рассказали, наверное. Крикнула тебе, но куда там! Только пыль столбом. Хотела следом побежать, да сообразила, что если ты Антея растолкаешь и представишься ему, он тебя по косточкам разберёт. Вот и захватила с собой средства первой помощи. Прибегаю – мама дорогая! Внучок с дедушкой сцепились, да по полу катаются. Уж и не знала, как вас разнять, да ты сам справился.
– Вообще-то не хотелось так с дедом поступать. Но ещё чуть-чуть, и он бы меня убил. Пришлось действовать хитрее. Странно, что Антей сам ни на какие точки мне не понажимал.
– Так ему горе надо было выместить, а не сознания тебя лишить. Вот и дубасил от души.
– И почему он на меня так взъелся, если я сюда раньше не являлся? Или именно поэтому?
– Эх, мальчик… Как тебя зовут, говоришь?
– Микаэль, Майкл, Миша – называй, как тебе удобно.
– Имя хорошее. Так вот, Микаэль, надо тебе поскорее отсюда уходить, пока не проснулся Антей. Очень он зол на твоих родителей, на девчонку сильнее, но и отца твоего знать не желает. Считает, что это они в смерти Эригоны виноваты.
– Что?! – я даже подпрыгнул.
Гигия приложила палец к губам, нервно оглянулась на дверь, помедлила и начала рассказывать.
В начале история давно минувших дней практически ничем не отличалась от той, которую знаю я. Александра Крайнова, будто снег на голову, свалилась на этрусков. Сначала местные хотели оставить её здесь, дабы моя маменька не помешала планам нибирийцев касательно обратного отсчёта, но после того, как за девушку заступился мой будущий папа и сами Хроносы дали понять, что мешать ей не стоит, всё развивалось так же, как и в моей реальности. А вот дальше начались отличия.
В то утро, когда моя мать узнала о планах Совета этрусков, пропал Иксион. Вручив убегающей Саше одау, мальчик пытался помешать отцу преследовать девушку, но Антей запер парнишку в его комнате, и отправился за беглянкой. Уже много позже, вечером, когда моя будущая мать лежала в больнице с переломом, родители Иксиона спохватились и поняли, что целый день младший сын не попадался им на глаза. В комнате мальчика не обнаружили. Эригона предположила было, что Икси удрал в больницу или в теплицу, но ни там, ни там его не нашли.
Город подняли в ружьё и до утра все искали пацанёнка. Даже Саша, со своим гипсом, участвовала в поисках. На одау она пролетала окрестности, в тщетной попытке отыскать мальчишку. Она же предположила, что Иксион, наверное, обиделся на родителей и решил проучить их таким образом. Антей даже на какое-то время поверил в эту версию, вспомнив, что его младшенький как раз вступил в прелестный подростковый период. Правда, поисков не прекращал, но результатов они не приносили.
Затем Хроносы послали Сашу в Атлантиду, и Александр отправился вместе с ней. А родители остались ждать своего второго сына. Ждали, ждали, но так и не дождались. Даже Хроносы, до которых доорался Антей, ничем не могли помочь испуганным родителям. Когда же воин потребовал повернуть время назад, они ему отказали – слишком многое пришлось бы менять, возвращать из Атлантиды Александру и Александра… Сложно и почти невозможно было отсчитать дни назад.
Тем временем вернулись из своего путешествия мои родители. Маленький нюанс: в этой реальности отец совершенно открыто сопровождал маму в Атлантиду обеих эпох. Напуганный исчезновением своего младшего брата, он заявил Саше Крайновой, что никуда её одну не отпустит. Той пришлось согласиться на сопровождение, так как в противном случае она бы вообще никуда не попала.
Антей же затаил обиду на Хроносов, которые не пожелали пойти ему на встречу. Прошло два года с момента исчезновения мальчика и его родители поняли: ожидание бесполезно, нет никакой надежды на то, что Иксион до сих пор жив. Эригона за эти два года сильно сдала, а после того, как её муж решился на откровенный разговор, просто выслушала его, кивнула и ушла спать. Проснуться ей было не суждено.
– Она просто умерла от тоски. – вздохнула Гигия. – Тяжело хоронить своих детей и жить дальше. К тому же Икси был маленьким солнышком, цементом, который скреплял эту семью. Не стало его – не стало и семьи. Сначала в мир иной отошла твоя бабушка…
Затем Антей потребовал, чтобы сын перестал помогать Хроносам, которые не захотели помочь ему. Александр отказался, мотивируя это тем, что он обещал Саше свою поддержку, да и Хроносы вовсе не из вредности поступили так, как поступили.
Антей же решил, что корень всех зол в девчонке, которая так беспардонно ворвалась в их жизнь. Ведь до её прибытия всё было в порядке. Он выгнал Сашу из своего дома, и из-за этого лишился второго сына: тот ушёл вместе со своей будущей женой, справедливо полагая, что ей он в данный момент нужнее. А Антей, оставшись один, схватился за бутылку.
Я покачал головой. Да уж! Шекспир просто отдыхает. И как жаль всех участников трагедии! Эригону, которая растворилась в семье и детях, а потому не смогла пережить исчезновения своего сынишки. Антея, которому после смерти любимой показалось, что весь мир против него. И не надо осуждать моего деда за то, что он предпочёл топить своё горе в вине. Пережить то, что он пережил, и не попытаться убежать от горьких воспоминаний – я не знаю, какой силой для этого надо обладать. Антей лишился одного сына, любимой жены, второго сына, остался один в целом свете.
И папу можно понять. Конечно, он хороший сын и наверняка горевал по матери, жалел отца, но есть такое слово: судьба. Его судьба – служить времени, и против его хозяев он пойти не мог. А ещё не мог бросить в беде беспомощную девчонку, в которую к тому же влюбился с первого взгляда. Вдобавок находилась под вопросом участь целого мира. Отец решил быть там, где он на данный момент нужнее, а Антей счёл этот поступок предательством.
А ещё папа у меня в некотором роде идеалист и моралист. Поэтому я понимаю и то, что он решил не иметь никаких дел со своим отцом после того, как тот подружился с бутылкой. Правда, возобновить отношения всё же пытался.
– Когда ты родился, Александр наведался в это время, и попытался поговорить со своим отцом. Уж не знаю, какой он реакции ожидал. Наверное думал, что Антей, услышав о том, что стал дедом, расплачется и прижмёт сына к седой груди. Но получилось наоборот. Для твоего деда весть о новом мальчике в семье стала буквально красной тряпкой. Это напомнило ему об Иксионе, а также дало понять – старший сынок счастлив, несмотря ни на что. В итоге он выгнал Алекса, и тот сюда больше не являлся.
– Откуда ты знаешь о том, что испытывал дедушка тогда?
– Человек не может находиться в полном одиночестве. Даже радость ему надо разделить с кем-то, а горе тем более. Я, наверное, единственный человек, с которым твой дед ещё время от времени общается. Сначала он винил меня в том, что я не спасла его жену. Но в таких случаях медицина бессильна, хотя мне безумно жаль девочку. Но потом, когда он с пьяных глаз упал и сломал руку, пришлось обращаться ко мне. Так и начали снова общаться, и я теперь служу Антею кем-то вроде исповедника. Ведь даже беду пережить легче, если ею с кем-то поделишься.
– Что же ты его не вылечишь от алкоголизма?
– Ты не поверишь, но у него нет тяги к спиртному. Той тяги, что возникает на физическом и психологическом уровне. У твоего деда не бывает похмелья, и в отсутствие огненной жидкости его не ломает. Пьёт он, для того чтобы забыть про события последних двадцати лет, но в итоге просто засыпает. А когда просыпается – снова пьёт и опять засыпает. Если бы я ему выдала снотворное, он бы заменил им алкоголь. Но я не хочу брать на себя такой грех. Мне самой стыдно, что я не могу помочь ему. Антей просто не хочет жить, ему не для чего бросать пить. Видишь, даже весть о том, что у него появился внук, слова Алекса о том, что малышу нужен дед, а ему отец, не помогли. Вместо того чтобы понять: жизнь продолжается, несмотря ни на что, Антей выкинул сына за порог.
– А сейчас так же поступлю и с его отродьем. – раздался резкий голос. – Если сам не уберётся сие же мгновение!
Глава десятая. Нелёгкий разговор
В дверном проёме маячила разъярённая могучая фигура с косой… Нет, простите, пригрезилось. Косы у Антея не было, да и, если вдуматься, зачем она ему? Он меня и так к праотцам отправить может, безо всяких там сельскохозяйственных приспособлений.
Гигия, заслышав голос деда, вскочила и встала между нами, с явным намерением не пущать супостата. Храбрая женщина! Храбрая, но безрассудная. Ибо, как показала недавняя практика, остановить воина могут только секретные приёмы восточной боевой техники. И то ненадолго. Можно было бы, конечно, снова к ним прибегнуть – как раз хватило бы времени, для того чтобы смыться. Однако не в моих правилах сбегать с поля боя. К тому же надо всё-таки поговорить с дедом. Гигия могла забыть или перепутать время исчезновения Иксиона, а мне вовсе не улыбается сидеть в засаде несколько дней подряд или же повторно возвращаться сюда, чтобы успеть отбить мальчика у мацтиконов.
Поэтому я встал, и спокойно посмотрел на Антея.
– Ты можешь вышвырнуть меня отсюда – в конце концов, это твой дом, и меня в гости никто не звал. Я даже почти не стану сопротивляться, так как мама с папой учили меня уважать старость. Тихо! Извини, я вовсе не хотел тебя провоцировать.
Антей, едва не бросившийся на меня с кулаками после слов про старость, замер на месте. Позавидовав его реакции, я продолжил:
– Да, ты можешь выдворить меня отсюда и продолжить горевать, жалеть себя. Но если ты тот Антей, которого знаю я и помню я – ты этого не сделаешь. Потому что я пришёл сюда не для того, чтобы глумиться над твоим, над нашим горем. Оно ведь общее. Я пришёл, для того чтобы помочь всем нам.
– Как ты поможешь? – горько отозвался Антей. – Не вернуть её, не вернуть Иксиона. Даже Хроносы помочь не смогли, а тут ты…
– А тут я, сын Хроносов, которого они для того и отправили, чтобы помочь.
– Чей сын? – хором воскликнули Антей и Гигия. Потом врач добавила. – Но ты представился сыном Алекса. Да ты и похож на своего отца. На Алекса, то есть.
– Я похож на Алекса, потому что он и есть мой отец. Но одновременно, по совместительству так сказать, он является Хроносом. В моей реальности.
Антей и Гигия уставились на меня, открыв рты. Они явно не знали, как реагировать на только что услышанное заявление. Я же просто пожал плечами. Лично для меня в том, что папенька с маменькой являлись хозяевами времени, не было ничего необычного – я воспринимаю эту их деятельность, как любые другие. Ну, как если бы родители были, например, шахтёрами. А что? Тоже важная и ответственная работа!
Но Гигия и Антей так не считали. Для них Хроносы были кем-то вроде богов – они же не росли в кругу бывших и нынешних повелителей времени. И в этой реальности, наверное, не успели узнать, что Даниил с Данией те же люди – просто с особыми полномочиями. Возможно, Антею даже и не верится, что его старший сын теперь сам стал великим и ужасным Хроносом. Но поверить придётся – иначе как ему объяснить, что я тут вообще делаю? Правда, мать говорила, что лучше не рассказывать о сложившемся положении дел. И в отношении её родителей это мера оправданная. Но Антею можно и сказать. Даже нужно: по-другому я от него необходимых сведений не добьюсь. Да и вдобавок, если нам удастся вернуть хорошо знакомую мне реальность – какая разница? Этого момента в ней уже не будет, потому что надобность в нём отпадёт.
– Дорогой дедушка. – начал я. – Пожалуйста, послушай меня. Буквально несколько минут. Ну а потом уже решай, будешь ты помогать нам и себе или так и останешься наедине с бутылкой.
Антей кивнул и я начал рассказ. Сначала я поведал о своей реальности, где все живы, здоровы, счастливы и живут одной большой семьёй на два времени. Потом Антей и Гигия узнали, как мои родители стали Хроносами. Закончилось повествование тем, что я обрисовал возникшую проблему и перспективы, которые нам грозят из-за её появления.
– Отец считает, что это дело рук, или что у них там, мацтиконов. Поэтому мне нужно выяснить, когда именно пропал Икси, чтобы потом отправиться в прошлое и постараться не дать ему исчезнуть.
– Мацтиконы! – взревел Антей. – Так, всё. Я отправляюсь с тобой, и лично переломаю каждую косточку каждой отвратительной твари, что посмела помыслить украсть моего сынишку!
– Вот этого не надо, пожалуй. Ты уже есть в прошлом, и второй ты там не нужен. Это тоже может привести к непредсказуемым и печальным последствиям. Ты же этого не хочешь?
Антей отрицательно замотал головой, а я улыбнулся: дедушка остался прежним, несмотря на все отличия этой реальности.
– Но тебе может понадобиться помощь. – дед предпринял ещё одну попытку поучаствовать в спасательной миссии.
– Я чей внук? Думаешь, с такой родословной мне понадобится чья-то помощь? Ты же меня всё детство по саду гонял, как когда-то маму, обучая её боевым искусствам3… А, это же тоже не та реальность. Но могу тебя заверить, если вдруг я пойму, что не справляюсь, обязательно позову тебя из того времени. Ты ведь уже тогда считал, что хороший мацтикон – мёртвый мацтикон. Поэтому в стороне курить не станешь.
– И всё будет хорошо? Иксион не пропадёт? Эригона будет жить? – Антей с надеждой посмотрел на меня.
– Да. Мы все будем вместе, и всё будет просто прекрасно. А ещё у вас с Эригоной… Впрочем, это сюрприз.
– Что? Что-то плохое?
– Наоборот, очень хорошее. Но всё это случится только в одном случае: если ты мне поможешь и вспомнишь тот кошмарный день в подробностях.
– Конечно я тебе помогу. Но сначала умоюсь и приведу себя в порядок.
Антей вышел из кухни, а Гигия посмотрела на меня.
– Очень надеюсь, что ты сказал правду.
– Понимаю, звучит фантастически, но…
– Антей, несмотря на седину, доверчив как ребёнок. – Гигия меня будто и не слышала. – А тем более в таком важном деле. Он всё тебе расскажет и постарается помочь, но, если ты солгал и не будет так, как ты говоришь… Я тебе лично шею сверну.
Я рассмеялся, и обнял женщину.
– Спасибо тебе, Гигия. Ты самый лучший друг нашей семьи. Да что это я? Ты ценный член нашей семьи, пусть не по крови – но по духу точно!
– Что тут происходит? – в кухню вернулся Антей.
– Я благодарю Гигию за то, что она у нас есть. Кофе?
– Да, пожалуй. Что именно ты хочешь узнать?
Я сделал кофе, расставил чашки на столе, и посмотрел на деда.
– Мне нужно составить наиболее полное представление о том дне, когда пропал Иксион. Ты хорошо всё помнишь?
– Да разве же такое забудешь? – грустно сказал Антей. – И рад бы, но оно само прокручивается в памяти. Если честно, не очень хочется ворошить всё это и вспоминаю я не потому, что вдруг разом стал добрым дедушкой. А потому что цепляюсь за последнюю надежду. Я очень хочу, чтобы всё было иначе, чем есть. И надеюсь, ты сумеешь всё исправить.
Я кивнул, а дед углубился в воспоминания. В сущности, почти ничего нового я не узнал: его рассказ совпадал с рассказом Гигии.
В то утро, когда мой дед чуть не свернул шею моей же матери, Иксион встал на сторону последней, и поспособствовал её бегству. Антей, который уже не лелеял кровожадных надежд в отношении Александры, рассердился на младшенького, и запер его в комнате. Потом всем было не до Икси. Алекс узнал, что гостья из будущего находится в плену у пигмеев, и помчался её выручать. Затем к испуганному племени наведался Антей, который забрал одау Иксиона, и доступно объяснил наглым захватчикам, что нападать на его гостей опасно для жизни. После все собрались в больнице у Александры, и домой вернулись уже к ночи.
– Я забеспокоился слишком поздно, когда вечером обнаружил отсутствие пацанёнка. – говорил сейчас дед. – Правда днём, собираясь проведать Сашу в больницу, я предлагал Иксиону пойти с нами: постучал в дверь его комнаты и позвал. Но мне никто не ответил. Я подумал, что малыш ещё дуется на меня, и решил дать ему время остыть. Кто знает, может он пропал уже тогда? Ох, тяжко… Микаэль, позволь дать тебе совет: ссоры неизбежны, но, поссорившись с близким человеком, сразу мирись. Даже если ты прав, всё равно мирись. Ведь кто знает: может, больше возможности и не представится. А осознавать, что у тебя больше нет возможности попросить прощения, очень тяжело. Надеюсь, ты не представляешь и никогда не поймёшь, насколько это тяжело.
В кухне повисла тишина. Дабы прервать её и уточнить показания Антея, я поинтересовался:
– Значит, точное время пропажи Иксиона неизвестно? От утра и до самой ночи?
– Увы! – развёл руками воин. – Открою тебе военную тайну: в городе постоянно ведётся видеонаблюдение за улицами и границами нашего поселения. Так вот: ни один из арновудов не зафиксировал в тот день Иксиона. Похоже, он пропал сразу из своей комнаты.
– Значит, в прошлом мне придётся сидеть у него под окнами и караулить момент похищения… – задумчиво протянул я. – Но что если мацтиконы украдут мальчика совершенно бесшумно? Я же не могу торчать у него в окне – как минимум, испугаю собственного дядю.
– Пойдём. – Антей поднялся на ноги. – Раскрою тебе ещё один секрет. Надеюсь, он поможет спасти моего сына.
Мы пришли в комнату Иксиона. Я удивлённо осмотрелся по сторонам: кажется, в этом помещении уже минимум десять лет ничего не менялось.
– После того, как пропал Иксион, мы заперли эту комнату. – пробормотал дед. – Ни у меня, ни у жены не хватало сил зайти сюда. Ну а потом я решил, что мне ни к чему ещё одно помещение, как и супружеская спальня. Сейчас я пользуюсь только гостиной и кухней.
Мы с Гигией промолчали, а Антей начал ощупывать стену. Потом, постучав по камню у окна, слегка нажал на него. Часть стены вздрогнула, ушла вглубь и отодвинулась. Я заглянул внутрь и обнаружил небольшую нишу, в которой вполне мог поместиться человек.
– Когда я строил этот дом, специально организовал в детской встроенный шкаф. Для игрушек, для одежды. Но родились мальчишки, а им дополнительное место для одежды ни к чему. Если честно, я и забыл про этот шкаф, да сейчас только вспомнил. Если проберёшься сюда, когда все мы будем в саду – получится отличный наблюдательный пост. Можно слегка подвинуть один камень – и будешь не только слышать, но и видеть, что происходит.
Для того чтобы убедиться в словах деда, я влез в шкаф, закрыл изнутри стену и подвинул камень. Действительно, отсюда открывается прекрасный обзор на всю комнату.
– Ну как? – поинтересовался Антей, когда я вылез обратно.
– Прекрасное местечко. Очень мне пригодится.
– Хорошо. Запомни, внук: я очень на тебя надеюсь. Спаси моего младшенького – ты тогда как минимум двух человек спасёшь. А я до гроба тебе благодарен буду.
– Я очень постараюсь. Потому что тогда будет совершенно другое будущее, которое нравится мне гораздо больше, нежели нынешнее.
