Ирина Михайловна Горбунова
Проза в Питере
–Дорогие друзья, позвольте представить вам нашего самого ответственного, креативного и…– Анжела так и не сумела закрыть ротик, а я, воспользовавшись заминкой затянул галстук.
–Да, креативность в вашей компании мы оценили,– Сказал кругленький сейфик с деньгами.– Борис Владимирович,– сейфик представился и отошел с хитрой улыбкой всепонимающего Дон-Жуана в прошлом.
–Дорогие товарищи, очень приятно было с вами познакомиться, теперь пройдемте в мой кабинет, надеюсь, вы понимаете, главное не то что вы сейчас видите, а сколько из этого можно выручить,– пожав протянутые руки мужчинам и с улыбкой поцеловав тыльную сторону ладошки приятной незнакомке под пулеметной очередью взглядов Анжелы я проводил всех на заседание.
–По рукам!– О эта приятная концовка каждого дела.– Дальнейшие детали согласуете с моей компаньеншей. Я ей полностью доверяю. До следующего вторника.
Уточнив и доработав некоторые статьи в договоре вместе с обворожительной женщиной я вдруг понял, что выпускать ее из власти моего кабинета совершенно не хочу.
–Вы сегодня вечером свободны?
–А что?
–Понимаете, можно обточить все углы запросов наших сторон в более уютной обстановке, допустим в ресторане по этому адресу,– вынув визитку и ручку, я чиркнул с обратной стороны пару строк.
–Надеюсь, вы понимаете, я очень обязательный и лично заинтересованный работник,– вчитываясь, медленно сказала она.– Думаю, ради блага нашей кампании и общего дела я смогу прийти… в семь.
–В семь? Значит, любите классику?– Открывая дверь машины я подмигнул.
–Да, но не откажусь и нового, креативного,– машина сверкнула фарами и укатила.
–Тебе капец!– терпеливо караулившая весь день змея-Анжела приготовилась к атаке.
–Подруга! Пока они и мы не выполнили договор, я тебе еще нужен! Одумайся!
Гаснущее солнце воспламеняло фонари улиц и окна домов. Ранняя осень в последних числах сентября прожигала зеленые краски листьев, оттеняя все красно-оранжевыми всполохами. Аномальная теплота никак не могла раствориться в кратковременных ливнях, иногда атакующих город.
Шикарный ресторан и я, как какой-нибудь герой романа жду свою знакомую незнакомку, ища ее лицо в каждой проходящей мимо девушке.
–Добрый вечер,– она сама нашла меня раньше.– Мы идем?– Ольга медленно, наслаждаясь своей грациозностью шагнула в сторону ресторана.
–Да, но только не сюда. Я не изменяю стилю неожиданности,– взяв свою даму под руку, я направился в грязную арку. Женщина заметно напряглась, но продолжала излучать нежную улыбку, одновременно изучая места, по которым ее вели.
Черная лестница, опоясывающая закрытую от посторонних глаз улицы стену, подняла нас на самое высокое здание в районе.
–А-ха-ха! Вот это сюрприз!– на крыше стоял накрытый на двоих столик, а вокруг застыла верхушка города с гаснущим светилом, отбрасывающим пламя на темные крыши.
–Только жаль здесь свечи от ветра быстро потухают,– сказала она восхищенным голосом без капли сожаления, беря бокал алого вина.
–Ничего, зато этот же огонь в нас здесь разгорается лишь ярче. За огонь! Вечный, непотухающий, перескользающий из реальности в наши головы и мечты. За вечный огонь нашего мира!
Бокалы встретились, играя внутри задорным пламенем ускользающего в другую часть планеты солнца, никогда не забывающем, что его света всегда ждут все люди в разных концах Земли…
Дальше только сумерки…
-Здравствуйте, это перепись!– бодрым голосом несу счастье нового дня через домофон людям.
–Мне что, открывать, что ли?– хриплый голос заставил вздрогнуть, совпав с порывом леденящего мысли в непокрытой голове ветром.
–Ну, как-то да…иначе вас для страны не будет…
–Заживо похоронить собрались?! Не дождетесь!
Да, наверно, я немного неправильно поступила: начала ломиться в дома без пятнадцати восемь утра. Однако нерадостные приходу жители в лице старческого женского голоса все же открыли подъезд. Спасибо, дорогие сограждане, но больше темными вечерами ходить к вам не буду: имея в средствах защиты фонарик, чтоб увидеть лицо нападающего, свисток, чтоб в округе знали, где можно жертву найти и шарфик, для самостоятельного удушения при осознании всей безнадежности.
Как Горыныч, выдохнув клубок пара в еще темную округу, я прошмыгнула внутрь. Итак, начну с первого этажа…
Отворившаяся дверь познакомила с типичной жительницей района: габаритной такой бабенкой, в стиле тетя Фрося не выспавшись, как всегда на две не те встала.
–Здравствуйте, я…
–Заходи! Давно жду!
Не послушать командирский тон женщины означало проститься с жизнью в ее сверкающих черными молниями глазах. Прижав к груди чемоданчик с бумагами, я беспрекословно вошла в чужую жизнь.
9:37
–А Шурка наша его не любила, но все равно пошла! Нет, ты представляешь?!
В сотый раз кивая головой представляю картину похождений пятиюродной сестры второго мужа первой дочери Елены Федоровны. Спастись – надежды нет: я даже четверть про ее семейство не услышала. Спасибо, что печеньки с чаем дали и сесть разрешили.
-Елена Федоровна, а может, мы все-таки продолжим? Ваше образование?
-А с образованием вообще страшно! Ты смотри: все развалили! Вот в наше время… сейчас расскажу…
Титаническими усилиями я оказалась на свободе лишь через час.
–Здравствуйте! Это перепись населения!
–Вам выше,– открывший дверь мужчина быстро запер ее снова.
Ну выше, так выше, а на бланке так и отмечу: отказ. За неделю узнала, если в первый раз не впустили, потом могут и полицию за незаконное проникновение вызвать, поэтому, доплетясь до второго этажа, вновь начинаю излучать заботу о численности населения от лица государства.
–Здравствуйте, это перепись!
–Чего?
–Вас.
–Что?– мелкий парень криминального возраста нагло перегородил дорогу. В шортах, майке и маминых тапочках он чувствовал себя очень устрашающе. Не разубеждая его, я поинтересовалась, есть ли взрослые.
–Пашка! Зачем ты всем дверь отрываешь?– из соседней квартиры высунулась миленькая шатенка с острым личиком.– А, девушка, подождите пожалуйста, его родители минут через тридцать придут,– увидев по пейджику статус переписчицы, миловидная дама пригласила к себе в коридор.
–Ладно, дай-ка посмотрю, что там за вопросики,– одним движением выхватив бланк и пройдя по нему глазками, миловидная женщина неприветливо насупила нос.– Это вторжение в мою частную жизнь! Никому не позволено знать сколько мне, какой я национальности и прочую ерунду!
–Мне отметить ваш отказ?
– Нет, ладно, душенька, я Щипакина Элеонора Васильевна, родилась двадцать пятого августа восемьдесят второго, век смотри не перепутай, ой… подожди пожалуйста, со следующей рекламой я к тебе подойду,– и, как ни в чем не бывало Элеонора заспешила в комнату, оставив меня ждать в коридоре.
–Мои пришли,– приоткрыв дверь в квартиру, мальчишка угрюмо кивнул в свою сторону.
–Подожди, ладно продолжим…– стоя на пороге, я быстро заполнила бланк под неусыпным надзором вышедшей на очередной рекламе Щипакиной.– На третий этажможешь зря не ходить. Там двое полоумных дедков живут… Полинку, они наверное уже прибили…– с задумчивым видом смотря в потолок, Элеонора закрыла на ключики вход в свой уютный мирок.
Мальчик, пожав плечами, неуверенно кивну, тоже слегка покосившись наверх…
Как ни хотела я быстро окончить травить свою жизнь и спокойствие жителей дома, работу завершила только в седьмом часу.
Сизые облака, настилающие щели между крышами хмуро поглядывали через арки за одиноко спешащими в темных колодцах Петербурга людьми. Под их взглядами, ежась от вечерних заморозков, я блуждала по каменному лабиринту домов. Бланки, как и прочие атрибуты переписчика успела занести вовремя, освободив себе быстро пролетающие часы вечера и два выходных дня.
–Поговорим?– классика сумерек: выход из очередной подворотни охраняла личность, кутающаяся в тени.
–Поговорим: прощайте,– устало согласилась я, стараясь спокойно пройти мимо.
–Куда?– легкий смешок и опутанный в призрачные нити ночи человек отделился от стены дома.
–Подальше отсюда,– не останавливаясь и не оглядываясь, я прошла стороной.
–Дальше только сумерки…
–Значит, поживу вних,– я вышла в парк. Плутая, среди деревьев, как среди толпы я села рядом с почти сбросившим все листья кустом. Протягивающая холодные ладони осень изменила и мое настроение на свой лад.
–Сбегаешь?– спокойный голос рубанул нервы.
–Здравствуйте…
Резко встав, я пошла прочь от не отстающего человека, прочь из глухого парка, прочь от наплывших размышлений. Уходить, поздоровавшись, как часто мы это делаем…
–Зачем убегаешь? Может, познакомимся?
Не прибегая к усилиям, парень легко догнал и зашагал недостаточно близко, чтоб быть запомненным и недостаточно далеко, чтоб можно было скрыться.
-К сожалению, нет, меня ждет молодой человек. Не хочу расстраивать пустыми заигрываниями тебя и беспокоить его.
–Понял. Уже отстаю. Ты хорошо обманываешь. Не больно.
Сумерки… незаметно поглощают вас ночи, как и нас однотипные дни. Растворяемся в кутерьме неотложных дел. Забываем себя, исчезаем.
Сумерки. Как порог у двух дорог. То ли светлая реальность, то ли фантазия. Либо печальная тьма, либо глухой и ослепший от своего сиянья свет. Или гибель, или возрожденье. Только в чем?.. Две стороны нашей жизни, сливающиеся воедино, не знающие, что из них самих и когда переборет другое. Через вас открывается наша истина.
Ночь изменяет также как день. Шагая по пустеющим улочкам, приобщаюсь к вязким мыслям темного времени суток. Для меня это сторона рассуждений. Зацепившись за гранитные набережные, провожаю влюбленные парочки. Одни молчат, наслаждаясь покоем и краткими часами умиротворения, другие весело щебечут, смеются, дурачатся, выплескивая наружу эмоции и чудачества, которые не достойны жить в будничном порядке.
Час, два, три…такие же одиночки незаметными призраками рвут застывшее пространство шорохом своих ног. И снова мы, думая что единичны, являемся так похожими друг на друга…
Пятый час… околев, стиснув зубы и зажимая в кулаки онемевшие пальцы, прорываюсь в свой подъезд. В маленькой комнате тело нежно пеленает тепло закрытого помещения, а душу невнятное пока для сердца звучание первых отблесков утра.
Почувствовав нежелательное присутствие полоумной соседки, изредка гуляющей ночи напролет привстала Настя.
–Сегодня лаборанткой не трудишься с проверками, чтоб преподы не линяли с занятий?– вялый голос через подушку заставил меня сжалиться и пойти готовить завтрак на двоих.
–Лови! Кофе на постель,– полив теплой водичкой на открытые плечи сокурсницы и вылетев с ударной волной крика в коридор, я взяла с тумбочки поднос с завтраком.
Мокрая Настька выбежала следом, но, увидев горячую пищу, не задумываясь изменила гневу с милостью.
–Я тебя люблю,– минуту назад мечтавшая стать убийцей Настена, превратившись в божьего агнца, хомячила бутерброды.– Так что у тебя дальше по плану
–Дальше? А дальше только сумерки…
Глаза постепенно расширялись, из задумчивого состояния превращаясь в уверенного бойца передновым днем. Маска размышлений крошилась под бледной полоской клинкообразных лучей. Дальше очередная борьба, чтоб стать кем-то. Не толпой, а может, человеком. Каждый час для этого следует приводить новые доводы и доказательства, иначе нахлынувшая лавина подобных тебе, бегущих вперед, просто засосет в общую массу, оторваться от которой ох как не легко… Новый день с новой жизнью, спасибо сумерки, за очередное перерожденье…
Взяв дневник черкнула пару строчек и закрыла. Точно так же и мы обычно пишем концовки наших жизней: красиво и ни о чем…
Ошибся… с кем не бывает…
-Держим партнершу вот так…– Тренер щелкнул пальцами, одновременно выхватывая из толпы ближайшую девушку.– Обратите внимание, моя рука тут вовсе не потому, что мне приятно… Хотя-я-я… мне приятно!!!
Федор. Изменять его имя – издеваться над правдой, искажать значение этого слова-имени, которое в моем мире значит очень много непростительно. Этот преподаватель «грязных танцев» может показать все, что только хотели, боялись, стремились другие, не даром считаясь самым эмоциональным, неподражаемым в своих бесконечных задумках.
–Повторите поддержку и перейдите к следующей партнерше… скажу секрет: если восемь раз проделаете такое, то будете обязаны жениться… парни, меняйте девушек в танце почаще, а то залетите как я… Настенька, не начинай…
Мастер-класс от Федора закончился, теперь у танцоров одна дорога – в клуб для выплеска застоявшихся за неделю эмоций. Танцевальная лихорадка «халстолцев» (даже не знаю как правильно назвать принадлежащих к хастл-сообществу) обостряется именно с восьми каждое воскресенье…
–Пьешь?
–Нет.
–Врешь! Ты на восемьдесят процентов состоишь из воды, значит, не имеешь право отказываться.– Партнер уверенно затащил меня за столик, хотя ноги норовили оставить тело под столом.
–Мне уже пора,– я виновато посмотрела на часы.
–Почему? Сейчас еще нет и одиннадцати.
–Завтра экзамен, а о нем вспомнила лишь сегодня.
–Ну, родная, еще раз убеждаюсь и на тебе, что главное – вспомнить, о таком знаменательном событии. Вы, студентки, самые героические создания нашего времени: за одну ночь успеваете вкачать в мозг столько информации, сколько учит человек пол года,– прощальный поцелуй и традиционный обход друзей. Прощай жизнь, в которой мне не нужно скрываться от других и себя.
–Твой парень?– Софа в любопытстве вытянула личико – здесь она живая душа, хохотушка, а на работе – строгий, ответственный человек, не терпящий отступления от подчиненных от намеченного графика.
–Лешка? О, нет! Просто сходили вместе на семинар… мы танцевали вместе всего два-три раза до этого.
–Ммм… как неинтересно! Прямо: «Фи!»– Софа подмигнула.– Волк, я за тобой наблюдаю!
Дом. Перед глазами надгробная плита под названием экономика. Смотрю – оторваться не могу, думаю, когда же она кончится… Шпоры уже есть, но совесть упрямым быком толкает меня учить хотя бы основу.
–Дззз! Дззз!– удар молотком по голове трелью мобильника.
–Да, Леш…– пол пятого.. трубку бросили.
Проглотив зевком желание спать я углубилась в чтение: набрать не тот номер – с кем не бывает?
–Дззз!
–Да, да!– самой стало страшно от бодрости голоса.
–Привет, не спишь,– печальная констатация факта с легким смешком.
–Я не лягу – бесполезно, вставать через два часа. Экзамен в девять.
–С этим я не согласен, здоровый сон в сорок минут заставит твой организм работать в ускоренном ритме…
Минут десять Леша травил байки из своей студенческой жизни, за что я была частично рада – хоть чуть-чуть остывали мозги перед очередной «зубриловкой».
–Леша! Тебе не жалко мое серое вещество? Из-за твоих историй и терминов я заполнила на несколько байтов драгоценный участок в голове, отведенный для экзамена экономически ненужной информацией!
–Во загнула! Кстати, про ненужную информацию. Только не обижайся, я хотел тебе это еще утром сказать… блин, вообще не хотел, чтоб ты трубку брала…. ну раз так… алкоголь поможет найти верные слова… я хотел попросить тебя со мной меньше общаться.
«Почему?!»– в груди больно защекотала обида. Вот так всегда: ничего не требуя взамен, просто стараясь сдружиться, подурачиться и оторваться теряешь хороших людей. Что со мной не так? Чего я сделала плохого? Почему отгораживаетесь?
–… Не пойми неправильно, просто какое-то время я не должен тебя видеть… ты… блин… ну, не выходишь из головы! Пойми, мы слишком разные… не хочу тебя испортить…
–Что?– Небольшое недоверие. Я отложила лекции в сторону, поудобнее расположившись на подоконнике. Открыть окно? Зимой? Легко! Надо освежиться. Надоело преть в одиночестве и нескончаемых потусторонних мыслях.
-Ты слишком хорошая – не для меня… опять бред… Зай, еще чуть-чуть и признаюсь тебе в любви… Скажи, ты в нее вообще веришь? Что по-твоему, если два человека, просто сидя рядом смотрят кино и один, положил руку на ладонь другому… от этого им стало хорошо… что это по твоему?
–Симпатия…– пора спасать человека с тонущего корабля его разума!– Любовь… верю что есть, только в наше время она выходит любящему боком… если взаимна – недолговечна – ученые давно подсчитали: ее срок два, ну три года, а дальше просто привычка, нужда… любовь, если смотреть на крепкие семейные пары, пришла к ним постепенно,– что я говорю? Сама лишь недавно более-менее залечила раны от разбитой, внезапно ударившей по всем болевым точкам любви… Нет, Леша, любовь, которую ищет каждый приходит неизвестно откуда, в самый неподходящий момент, становится поворотом в другую жизнь и одновременно помогает тебе… Ты почувствуешь ее сразу, попытаешься уйти, но она, ничего не понимая будет приближаться вновь. И вот уже не можешь ее оттолкнуть.
Одним краем разума внимательно слушая плохо контролируемый разговор Алексея, не верившего в любовь, я вспоминала последние дни лета, дни, ставшие гранью между двумя мною… вспомнила, как все-таки сумела оттолкнуть полюбившегося человека, считая его слишком идеальным… Обиделся. Отверг. Нашел другую. Невыносимо было смотреть на всех очередных пассий, мелькающих с ним…
–Нет, не обиделась! Леш, я не умею обижаться, не бери в голову, а лучше скажи: первое или второе?
–Что именно? Спать или не спать? У тебя меньше часа… спать! Однозначно. Не переживай, ты очень умная и сообразительная – выберешься. Специально во время экзамена проснусь и буду тебя ругать! Хоть какая-то, но поддержка. Ты в следующие выходные идешь на семинар?
–Нет, буду к последнему готовиться, а потом уеду к друзьям на каникулы. Спасибо за поддержку. Правда, очень приятно, сладких!
