Ирина Мельникова
Роман с Джульеттой
– Я начинаю с того, с чего и следует начинать, Зоя Аркадьевна, – она высокомерно вскинула голову. – Завтра я непременно буду на репетиции, даже если меня переедут дорожным катком. – Она поднялась на ноги. – Геннадий Петрович, вот вам мое заявление. – И, вынув из сумочки сложенный вдвое листок бумаги, положила его перед директором. – Надеюсь, вы не передумали?
– Алина Вадимовна! – укоризненно протянул Карнаухов. – Главное, чтобы вы не передумали. Завтра я познакомлю вас с нашим главным режиссером Сережей Марковым. Талантливый парень, одна беда… – Он выразительно щелкнул себя по горлу и перевел столь же выразительный взгляд на завтруппой. – Теперь приходится совмещать административные функции с творческими, пока не найдем толкового администратора. Я ведь до этого кресла пять лет был художественным руководителем театра. До сих пор им и остался. Поэтому мы все утрясем, можете не волноваться!
Глава 9
Алина пообедала в небольшом кафе, выпила пару чашек кофе, выкурив при этом одну за другой две сигареты. После разговора с Карнауховым и Зоей Аркадьевной следовало перевести дух и обдумать, на что она себя обрекает, с ходу объявив войну устоявшимся традициям. Она прекрасно понимала, кем установлены эти традиции и кому они на руку, и догадывалась, что после ее ухода директору придется несладко. Зоя Аркадьевна не простит своего унижения и отыграется на Карнаухове сполна. И где гарантия, что он не изменит свое решение?
До клуба ковровой фабрики, который выглядел еще более жалко, чем театр, Алина добралась через час. Огромные липы, заслонявшие когда-то фасад клуба, вырубили, а на месте сквера оборудовали платную автомобильную стоянку, заставленную шикарными и не очень автомобилями.
Алина припарковала машину рядом с фургончиком, из которого полный мужчина с неопрятной шевелюрой вытаскивал лотки с хлебом и выпечкой, и спросила у него, где здесь находится музыкальная школа, потому что, как ни вглядывалась, соответствующей вывески не обнаружила.
– На втором этаже, – буркнул мужчина, даже не повернув головы в ее сторону.
– Спасибо, – поблагодарила она и направилась к входу в клуб.
– Не туда! – поправил ее мужчина. – Вход в школу с другой стороны.
«Ну вот, – усмехнулась она про себя, – и здесь культуру отправили в задницу…»
Алина послушно обошла здание и приятно удивилась. В отличие от театральных задворок она попала в симпатичный дворик, засаженный декоративными кустарниками. Его украшали деревянные скульптуры, альпийские горки и небольшой, уже отключенный фонтан. На выкрашенных во все цвета радуги скамейках сидели подростки с большими папками на коленях. На них были закреплены листы ватмана, и Алина догадалась, что это воспитанники художественной школы. Между ними расхаживал высокий худой человек. Длинные седоватые волосы его рассыпались по плечам. В руках он держал шляпу с широкими полями, которой всякий раз взмахивал, когда на мгновение останавливался возле того или иного ученика, и, склонившись, видимо, что-то советовал, а порой и подправлял в рисунке…
Ее догадку подтвердила вывеска рядом с входом, которая извещала, что здесь находится центр художественного образования и воспитания детей «Аэлита». За дверью открылся небольшой вестибюль, вдоль его стен располагались стеклянные витрины с изделиями учащихся центра. Чуть дальше, у ведущей на второй этаж лестницы, всю стену занимали акварели. На них юные художники запечатлели старинные здания Староковровска, храмы и женский монастырь, возведенный еще при Иване Грозном. Сколько помнила Алина, он лежал в развалинах, но, по рассказам тетушки, несколько лет назад его вернули церкви, которая и занялась восстановлением самой крупной и значительной достопримечательности города. И, судя по картинам, работы эти близились к завершению.
Долетавшие со второго этажа звуки музыки подсказали ей, что она на правильном пути. Алина поднялась по лестнице и оказалась в узком коридоре, в который выходили несколько дверей. Ближняя дверь распахнулась, и на пороге показалась высокая полная женщина. Она с любопытством посмотрела на Алину.
– Вам кого?
– Здравствуйте, – сказала Алина. – Я хочу видеть директора музыкальной школы.
– Я – директор, – ответила женщина, и глаза ее вдруг радостно блеснули. – Аля? Откуда?
– Оля? – в свою очередь обрадовалась Алина. – А я тебя не узнала!
– Да где уж тут узнать? – скептически усмехнулась Ольга. – Растолстела я, мать! Сама себя в зеркале не узнаю. – Она жестом показала на открытую дверь: – Проходи. Здесь мой кабинет.
Она пропустила Алину вперед и закрыла дверь на ключ, объяснив при этом, что иначе им не дадут поговорить спокойно. Затем показала гостье на широкое кресло возле окна, сама опустилась в соседнее. При этом она не сводила взгляда с Заблоцкой.
– А ты неплохо выглядишь, – наконец сказала она и спросила: – Чаю хочешь, а может, вина? По глоточку, а? За встречу?
– Прости, Оленька, я за рулем, – объяснила Алина. – Давай в другой раз. Я теперь в Староковровск надолго. И сейчас я к тебе по делу. Не хочу отвлекать тебя от трудов.
– А, – махнула рукой Ольга, – пустяки! Отвлекай, сколько душе угодно. Мы ведь с тобой лет пятнадцать не виделись. Сколько раз к тетке приезжала, а ко мне ни ногой. Все Терезу Романовну простить не можешь? Только от судьбы не убежишь. Слышала небось, что мой старый кобель натворил?
Алина молча кивнула.
Ольга покачала головой.
– И поделом мне! Но не думай, головой о стенку я не бьюсь. – Она раскинула руки. – И теперь я свободна, как птица! С кем хочу, с тем и живу! И занимаюсь тем, чем хочу! Никто ничего не требует, и, самое главное, я тоже никому и ничем не обязана!
– Я рада за тебя! – сказала Алина. – Все в прошлом. Я тоже кое-что поняла и сейчас тебя не осуждаю. Просто очень долго к этому шла.
– Думаешь, мне было легко? – Ольга посмотрела на нее исподлобья. – Я не меньше тебя любила Терезу Романовну. Они ведь со Стариковым спали-то в разных комнатах. Я по дурости своей даже предположить не могла, что она так близко примет к сердцу, что мы с ее старикашкой…
– Но ты ведь не любила его? – Алина нахмурилась. – Неужели ты не смогла бы пробиться без его помощи?
– Аля, давай не будем? – умоляюще посмотрела на нее Ольга. – Я этой грязи нахлебалась досыта. Мне стыдно, я до сих пор места себе не нахожу от того, что натворила. И могилку Терезы Романовны я обихаживаю, этот хрен о ней даже не вспоминает. И снится она мне часто… – Ольга закрыла лицо ладонями и всхлипнула. – Зачем ты пришла? И так пакостно на душе! Хуже некуда…
– Прости, – Алина погладила ее по плечу. – Я очень хотела тебя увидеть. Скучала, вспоминала часто, а теперь поняла, что, прощая, мы снимаем камень с души. И не только со своей, но и у того, чей камень гораздо тяжелее. Прости, у меня тоже не все гладко, и жизнь меня била едва ли не больнее, чем тебя.
– Я знаю, – Ольга подняла на нее заплаканное лицо. – Елена Владимировна рассказывала. – И спохватилась: – Так ты надолго, говоришь, приехала? А как же театр? Как тебя отпустили?
– Не отпускали, – вздохнула Алина. – Пришлось даже тайком уехать. Побросала все, детей в охапку и сюда, к тетке под крылышко. Сегодня пыталась на работу в театр устроиться…
– И как? – перебила ее Ольга. – Получилось?
– Не знаю, – пожала плечами Алина. – Карнаухов вроде готов взять. Даже роль Джульетты предлагал в премьерном спектакле, только завтруппой… Ты с ней знакома?
– А кто ж с ней не знаком? – усмехнулась Ольга. – Плохо тебе, подруга, придется, если ей не покажешься. Вижу по глазам, именно в этой старой мымре все проблемы?
– Похоже, ей очень не понравилось предложение Карнаухова. Если она убедит его, что он поступил опрометчиво, то этой роли мне не видать!
– А тебе что, других ролей мало? – удивилась Ольга. – Или ты думала, что тебя с распростертыми объятиями встретят? Это ты в столице – звезда! Это там с тобой считаются! А здесь свой террариум, свои пауки и змеюки. Белова с местным пивным королем года два уже живет в открытую. А Карнаухов перед ним ковриком стелется.
– Я в курсе, – Алина сцепила пальцы. – И на эту роль, честно говоря, не претендую, что предложат, то и буду играть. Жить как-то надо! Только мне показалось, что Карнаухов несколько переигрывал. Не люблю чрезмерные восторги, обычно это плохо заканчивается. Но на меня где наступишь, там и поскользнешься.
– Это правильно, – засмеялась Ольга. – На меня тоже многие пытались и наступить, и надавить, и порвать в клочья. Только где они? Я ведь скорая на расправу! А Карнаухов, всем известно, ни рыба ни мясо. На нем все ездят, кому не лень.
– Знаешь, театр произвел на меня тягостное впечатление. Все запущенное, грязное, унылое…
– А что здесь удивительного? – вздохнула Ольга. – Местным властям на культуру наср… У них одна отговорка: денег на социалку не хватает в бюджете. Они во дворце такие деньги дерут за аренду, на всю бы культуру хватило с лихвой. А они их на какие-то сомнительные шоу разбазаривают. То «мисок» выбирают, все наши девчонки помешались на этом, толпой в фотомодели рвутся, то КВНы… И это вся культурная жизнь. Театр в заднице, библиотеки по миру идут, книжки у населения Христа ради выпрашивают. Рокеры в чести, серьезная музыка – в загоне. Этот придурок, прежний директор комбайнового завода, от всего избавился, передал городу и жилой фонд, и больницы, и детсады. Те взяли, но надорвались. Половину садиков прикрыли, а лучшая в области больница превратилась в богадельню…
– Я кое-что знаю об этом, – улыбнулась Алина, – но давай оставим местные власти в покое! Лучше поговорим о чем-нибудь более приятном.
– О мужиках, что ли? – засмеялась Ольга. – Как у тебя с этим элементом? Есть на примете достойный экземпляр?
– Нет, с этим полная безнадега! Сейчас столько всего навалилось, что о личной жизни, тем более о мужиках, думать не хочется.
– Давай-ка лучше чайку попьем. – Ольга поднялась с кресла и подошла к небольшому книжному шкафу. Распахнула дверцу и достала электрический чайник. – Правда, я теперь только зеленый потребляю. Организм очищаю, а то, вишь, какой он толстый у меня.
– Оля, – с укоризной посмотрела на нее Алина, – ты классно выглядишь. Настоящая русская красавица.
– Не успокаивай, – скривилась Ольга. – Что-то поперло меня в последнее время в разные стороны. Гимнастика требуется, сама понимаешь какая, только хорошего тренера в нашей дыре днем с огнем не сыщешь.
– А ты пробовала искать? – улыбнулась Алина.
– Найдешь тут, – махнула рукой Ольга. – Порядочные – все подряд женатые, в любовницы им молоденьких подавай, а старичков уже мне не хочется. Навязывался тут один, под семьдесят лет… Нет теперь у нас выбора, подруга! Скоро и старички за милую душу сойдут!
Алина улыбнулась.
– Выходит, в Староковровске большой дефицит принцев?
– Сказала тоже – принцев! – скептически усмехнулась Ольга. – Не хотела я говорить, но ладно, покаюсь! Нашла я тут одного, почти принца. На семь лет моложе… Три месяца назад выгнала. Пиво пил да по кабакам шлялся, молодых девок снимал. А я замучилась по портнихам да по парикмахерским бегать. Форму держала. Ни тебе пирожного, ни кофе черного, чтобы цвет лица не испортить. Нет, принцев нам не надо. Теперь нам короля подавай! Только короли у нас все больше лысые да толстопузые. Цуранов тот же! Водочный король. Или Серпухов – пивной! Но нам до них, как до луны. У этих королей свои принцессы имеются, и не одна. С женами развелись, вот и гарцуют, кобели.
– Что-то тебя в крайности бросает. То старичок под семьдесят, то молодой… – засмеялась Алина.
– А, – скривилась Ольга, – столько лет со стариком прожила, в привычку, кажется, вошло слабые мощи к жизни возрождать. Больше не хочу! Знаешь, что мне новая девка Старикова кричала, когда я на нее сдуру наехала? «Я молодая, а ты старуха!» Не поверишь, это меня отрезвило. «Послушай, дурочка, – сказала я ей, – когда ты доживешь до моего возраста, Стариков будет писать в постель, а тебе придется менять ему памперсы». Сказала и словно по-другому на мир взглянула. Я теперь уже ничего не хочу! Кончилось мое хотение. – Она включила чайник и вернулась в кресло. – Куришь?
– Курю, – кивнула Алина, – но собираюсь бросить. Кашляю, и голос портится…
– Да, тяжело тебе придется, – покачала головой Ольга. – Считай, заново нужно начинать!
– Мне не привыкать, но, может, посоветуешь, где здесь можно подработать? Кружок какой-нибудь или в колледже культуры?
Ольга посмотрела на нее и скептически фыркнула.
– Кружок! Кому он на фиг нужен твой кружок! За кружки гроши платят, и все ставки наверняка расхватаны. В колледже та же самая история… Педагоги грыжу зарабатывают, но лишний час не упустят. По две ставки нахватали. Дым из ушей валит, но попробуй часок отнять… Деньги крошечные платят, вот и надрываются сердешные. Конечно, я подумаю, может, открою у себя в школе класс театрального мастерства, но это сколько бумаг надо оформить, да и наберем ли учеников, чтобы хотя бы тыщи три тебе платить.
– Это не выход, – вздохнула Алина. – Когда еще это случится, и случится ли вообще…
– Вот видишь, ты сама все прекрасно понимаешь. – Ольга развела руками. – Но это все, чем я могу помочь. Тех копеек, что родители платят за своих отпрысков, едва хватает на аренду да зарплату педагогам, а ведь от налогов нас никто не освобождал.
– Полину мою возьмешь к себе? Фортепьяно, шестой класс… Конечно, если оплата окажется посильной.
– Я могу и в долг взять, расплатишься, когда деньги появятся.
– Нет, в долг не надо. На учебу дочери денег у меня наберется.
– Ну, смотри! – Ольга смерила ее внимательным взглядом. – Газетчики еще не докучали?
– Ничего, газетчики для меня не проблема. Научилась с ними разговаривать.
– Отчаянная ты баба! – Ольга окинула ее подчеркнуто восхищенным взглядом. – Все воюешь! Не надоело?
– Надоело, поэтому и домой вернулась.
– Не забывай, что у нас омут. Затянет, не выберешься, а еще говорят: в любом тихом омуте свои черти водятся.
– А я против чертей слово знаю. – Алина поднялась из кресла. – Прости, надо домой! Тетушка сегодня Полинку в школу устраивала. Надо узнать, что получилось.
– Поезжай, – Ольга грустно улыбнулась. – Столько лет не виделись, а встретились, все о какой-то ерунде говорим.
– Это от неожиданности, – улыбнулась в ответ Алина и обняла подругу. – Приезжай сегодня вечером в гости. Чайку попьем с тетушкиным вареньем, поболтаем. Приезжай или занята вечером?
– Да какое там «занята»? Разве кошку накормить? Так что накормлю и приеду.
– Вот и хорошо. Дорогу, надеюсь, не забыла?
– Не забыла. – Ольга громко высморкалась в носовой платок и деловито справилась: – Бутылочку прихватить?
– Прихвати, только учти: тетушка обидится. Она уже суетится, стол готовит. До вечера!
– До вечера! – Ольга проводила ее взглядом и ответила вялым взмахом руки на Алинин прощальный жест от порога.
Дождавшись, когда за Алиной захлопнется дверь, Ольга подошла к столику, залпом осушила бокал вина и, секунду подумав, опорожнила второй. Опустившись в кресло, она достала из пачки сигарету. Щелкнула зажигалкой и долго-долго следила за слабым язычком пламени, пока не обожгла палец.
Глава 10
– Что-то на тебе лица нет? – всполошилась тетушка, стоило Алине показаться на пороге. – В театре отказали?
– Не отказали. – Алина сняла куртку, да так и осталась стоять в прихожей. Она никак не могла понять, что за дурные предчувствия гложут душу? Ведь и вправду не отказали, только радости в этом было немного.
– Не отказали, – повторила она и поцеловала тетушку в щеку. – Взяли с распростертыми объятиями.
– И все-таки ты чего-то недоговариваешь, – обеспокоенно сказала Елена Владимировна, принимая из ее рук куртку. – Иди переоденься, ребята заждались уже. Обедать не садятся без тебя.
– Это что-то новенькое, – улыбнулась Алина, – обычно они обходятся без церемоний.
– Полинку я устроила в школу, – почему-то шепотом сказала Елена Владимировна. – Пообещали сделать запрос по поводу документов в Москву.
Алина остановилась на полпути в ванную.
– Как бы нас не вычислили по этому запросу. Ты еще не знаешь этих типов…
– Но что же делать? – Елена Владимировна растерянно посмотрела на нее. – Может, обойдется?
– Может, и обойдется, – вздохнула Алина, – Полине надо учиться, и тут уж ничего не попишешь.
– Москва большая, одних школ несколько тысяч. – Тетушка, похоже, пыталась убедить саму себя, но это у нее плохо получилось, и она спросила дрожащим голосом: – Думаешь, они сюда нагрянут?
– Я уже ничему не удивлюсь, – Алина обняла ее за плечи. – Если близкая подруга оказывается пособницей бандитов, что ожидать от каких-то чиновников? Они тебя за сто рублей продадут со всеми потрохами. Кстати, – она весело посмотрела на Елену Владимировну, – сегодня я встретилась с Ольгой. Очень даже мило поболтали. Правда, она меня предупредила, что мои умения здесь вряд ли найдут применение, кроме театра, конечно. Другой работы здесь попросту нет.
– Я так и думала, – пригорюнилась тетушка, – все денежные места давно заняты.
– Ничего, тетя Лена, – Алина обняла ее за плечи. – Жизнь ведь она полосатая. Пройдет черная полоса, и обязательно наступит светлая. Где наша не пропадала!
– Алина, не хотела я тебе раньше времени говорить. – Тетушка решительно поджала губы. – Я тут одно местечко нашла подработать, чтобы тебе помочь. Приятельница посоветовала. Так что видит бог: не пропадем!
– Какая работа? Даже не думай! Найдется, кому работать, а тебе забот по дому хватает!
– Алина, ты что, совсем меня за старуху держишь? – Тетушка толкнула ее в плечо и засмеялась. – А меня еще и сватают. Целых три претендента на мою руку и сердце.
– Тетушка! – Алина взмахнула руками и опустилась на стул в прихожей. – Так это ж здорово! Я так за тебя рада!
– Да бог с ними, с соискателями. – Елена Владимировна присела рядом и обняла ее за плечи. – Я уже отработанный материал, а тебе еще жить да жить!
– Ладно, мы об этих претендентах еще поговорим, – засмеялась Алина. – Посмотрим, что за кавалеры у моей тетушки.
– Скажешь тоже, кавалеры, – смутилась Елена Владимировна. – Кавалеры с валидолом в кармане… – И засуетилась. – Давай уже к столу. Я тебя со своей приятельницей познакомлю. Пришла она ко мне за советом, а я обедать ее оставила. Оказывается, она с твоими ребятами знакома…
Они вошли в столовую, и Алина первым делом заметила близнецов, которые сидели рядком на диване, привалившись с двух сторон к незнакомой женщине в брюках и в пушистом свитере. Все трое увлеченно рассматривали книжку с яркими картинками.
– Мама, мама пришла! – завопили мальчишки, стоило Алине появиться на пороге. Бросив свое занятие, они повисли на матери.
Женщина подняла голову и улыбнулась Алине.
– Вот, оказывается, кого я кашей кормила…
И тут Алина узнала ее. Официантка из придорожного кафе…
– Знакомься, Аля. Это Светлана, моя соседка. – Елена Владимировна подхватила внуков за руки и подвела их к столу. – Полина! Лида! Обедать! – крикнула она в глубь дома.
Первой на пороге появилась Полина. Она заплела волосы в косу, глаза ее сияли.
– Мама! Я буду учиться в лучшем классе, у лучшей учительницы. Мне Ирина Яковлевна сказала, директор гимназии…
– Ты уже училась сегодня? – спросила Алина.
– Да, с двумя девочками подружилась, мы вместе домой возвращались. Они тебя в сериале «Дело чести» видели и все расспрашивали, бывала ли я на съемках. Я сказала, что иногда снималась в эпизодах…
Все это дочь выпалила скороговоркой, и Алина порадовалась, что с лица дочери исчезло мрачное выражение.
– Хорошо, после обеда ты мне все подробно расскажешь. – Алина поцеловала дочь в лоб и посмотрела на Светлану. – Присаживайтесь к столу, сегодня мы вас угощаем.
– Славные у вас ребятишки, – сказала Светлана, усаживаясь рядом с Еленой Владимировной. – А я, каюсь, вас не признала. Кто ж мог подумать, что в нашей дыре такая знаменитость появится?
– Что вы все «знаменитость» да «знаменитость»? – В столовую вихрем ворвалась Лида. Она чмокнула Алину в щеку и уселась рядом с ней. – Меня в колледже тоже все замучили расспросами. Сарафанное радио четко работает!
– Чего-чего, но не от меня это пошло, – улыбнулась Светлана. – Если б я вас и узнала, зачем попусту языком болтать.
– Да пусть болтают, – тетушка подала Алине тарелку с супом, – ешь лучше. А на каждый роток не накинешь платок. – И спохватилась: – А вино? Совсем про вино забыла. – Она достала из холодильника бутылку. – Винцо у меня самодельное, смородиновое. За твой приезд, Алина, надо выпить обязательно.
Она разлила вино по бокалам, но выпить его не успели. Раздался резкий звонок в дверь, и Елена Владимировна выглянула в окно.
– А вот и Ольга твоя, легка на помине!
Она накинула на плечи пуховую шаль и вышла в прихожую.
Светлана неловко улыбнулась:
– У вас тут свои разговоры. Я лучше в другой раз забегу.
– Что-то случилось? – поинтересовалась Алина.
Она с детства знала об одной тетушкиной особенности: собирать вокруг себя обиженных, успокаивать их и по мере сил помогать и защищать.
– У меня, слава богу, все в порядке, а вот с дочерью ума не приложу. Устроилась в дом к нашему новому директору завода домработницей, неделю не проработала, как велели убираться. Не по нраву пришлась…
– Она сказала вам, по какой причине ее уволили?
– Известно, по какой причине, – вмешалась Лида. – Умная она девка и красивая. Эта мымра постаралась. В городе говорят, что она директора на себя тянет.
– Какая мымра? – удивилась Алина. – Его подруга?
– Да какая там подруга? – скривилась Светлана. – Не знаю, чем она занимается на заводе, а прислугу в дом именно она нанимает. Мою Таньку чисто случайно приняли. У меня знакомая в кадрах работает. Эта мымра, – она покосилась на Лиду, – в командировке была и проглядела. А вчера вышла на работу и сразу в крик, что ее приказ нарушили. Говорят, теперь указание вышло – пожилых женщин на работу принимать. Вот ваша тетушка тоже хочет попробовать. Там хорошо платят, но работы много. Домина огромный, а обслуги раз-два и обчелся.
Алина посмотрела на Лиду.
– Это правда, насчет тетушкиных планов?
Та пожала плечами.
– Я ее отговаривала, а она ни в какую. Дескать, лишние деньги нам сейчас не помешают. Эта су… гадина эта, конкурс объявила, собеседование будут проводить с теми, кто пожелает в директорские домработницы наняться. Я тоже хотела попробовать, зарплата официантки сами понимаете какая, но мне все равно ничего не светит, – вздохнула Светлана. – Нужно, чтобы интеллигентная была и не моложе пятидесяти лет. Видно, боится, что директор на молоденькую внимание обратит. – Она покачала головой. – Можно подумать, на работе у него молодых девок мало. И не с грязной тряпкой да веником в руках, а с маникюром и разодетых, как картинка. – Она вздохнула. – Думала, Танька моя хоть приоденется немного. На одну зарплату четверых тяжеловато тянуть. У старшей дочери вон сыну едва годик исполнился, а мужик загулял, спутался с одной артисткой… – Она с испугом посмотрела на Алину. – Простите, ради бога. Я ничего дурного не имела в виду.
– Да какая она артистка? – пренебрежительно хмыкнула Лида. – Аккомпаниатор в филармонии. Копейки получает…
– Поэтому Изольда эта к нашему Сашке и прилепилась. Он – дальнобойщик, деньги хорошие получает, часто в командировках бывает. Из поездки что-нибудь да привезет. Вот и окрутила, чертова девка! – Светлана покачала головой и горестно вздохнула.
– Тетя Света, не убивайтесь! И гоните вашего Сашку в шею. – Лида погладила Светлану по руке. – А зятек ваш останется у разбитого корыта. На таких девках, как Изольда, не женятся, с ними только трахаются!
– Лида! – вскрикнула Алина. – Выбирай выражения! – И показала глазами на детей.
– Что я, маленькая? – пожала плечами Полина. – Кино не смотрю…
– А я знаю, что такое «трахаются», – живо перебил сестру Степка. – Это когда две машины сталкиваются. Трах, и вдребезги!
Лида расхохоталась, Алина же ничего не успела сказать, в столовую вошли Елена Владимировна и Ольга. Несколько минут ушли на восторги. Ольга расцеловала Полину, взъерошила вихры близнецам. Она раскраснелась, глаза ее блестели, когда села рядом с Алиной.
– Я тебе завидую, подруга. Такое славное семейство сообразила.
Тетушка захлопотала возле нее, а Ольга, потирая ладони, оглядела стол.
– Давненько я столько вкусненького не ела. Одной себе лень готовить, вот и пробавляюсь то пельменями из магазина, то блинчиками. Оттого и прет во все стороны. – И перевела взгляд на Светлану. – Слышала, что Ритуля твою Татьяну выжила? Что за вредная бабенка! Весь город говорит, что она на директора глаз положила.
– Таким всегда везет! – вздохнула Светлана.
– Нужна ему эта швабра! – фыркнула Лида. – Ей ведь лет сорок уже? Совсем старуха!
Ольга и Алина переглянулись и рассмеялись. И Ольга преувеличенно тяжело вздохнула:
– Скоро и нас в старухи запишут. Тридцать четыре – почти стариковский возраст.
– Если за ум не возьметесь, то и запишут, – поджала губы Елена Владимировна. – Сами о себе не позаботитесь, никто в этом деле не поможет.
– Не надо об этом, – тихо сказала Алина и покосилась на Полину. Дочь чересчур внимательно вслушивалась в их беседу.
– Детям отец нужен и тебе опора, – не сдавалась Елена Владимировна, – я не вечная…
– Ишь, не вечная, – с ехидством заметила Лида и подмигнула Алине. – А сама с чего вдруг вздумала в этом конкурсе участвовать? Я Алине все рассказала… Или тоже на директора глаз положила?
– Ах ты! – Елена Владимировна замахнулась на нее столовым полотенцем. – Ни капли уважения, болтушка!
– И правда, тетя, что это за души прекрасные порывы? – строго спросила Алина. – В какие домработницы ты собралась устраиваться? С твоими суставами? Не выдумывай!
– Алюшка, – смутилась Елена Владимировна, – никто же не говорит, что именно меня возьмут! И что суставы? По дому я копошусь, одна почти ремонт сделала. И потолки побелила, и обои наклеила…
– Тетя, не хватало, чтобы ты в батрачки записалась. – Алина закусила губу. – Если дело только во мне и в детях…
– Ну, понеслось, – огорчилась Елена Владимировна и посмотрела на Ольгу и следом – на Светлану, словно искала у них поддержки. – Я же хотела как лучше. Зарплата там приличная, говорят, пятьсот долларов. Где такую в городе найдешь?
– Тетя, прекрати! – Алина ударила ладонью по столу. – Свои проблемы я буду решать сама. И в услужение ты ни к кому не пойдешь! Я все равно найду возможность заработать.
– Ну, смотри! – Елена Владимировна пожала плечами. – Только когда еще такая возможность появится…
Алина выразительно на нее посмотрела. И тетушка подняла ладони вверх:
– Все, все, сдаюсь! – и переключилась на детей: – А у кого это ложки до сих пор сухие? Суп уже остыл, быстро все доедайте, иначе котлеты не получите.
Лида тем временем собрала со стола грязную посуду и отнесла ее на кухню. И тут же принесла два блюда, одно с котлетами, а другое с гарниром – жареным картофелем.
– Тетушка, ты, видно, откормить нас решила? – поразилась Алина. – Куда столько всего?
– Ешьте, сколько душа пожелает, – довольно улыбнулась Елена Владимировна. – Катя нам полсвиньи прислала, в деревне можно купить мяса подешевле, и свою свинку к ноябрьским праздникам, как подморозит, зарежем.
– Зарежем? – Никитка уставился на бабушку. – Живую свинку зарежем? Ей же больно?
– Что поделаешь, – развела руками тетушка, – люди не могут жить без мяса.
– Не буду я есть котлеты. – Сын отодвинул от себя тарелку. – Мне свинку жалко.
– Не ешь, только тогда и колбасу не ешь, и сосиски, и пельменей больше не проси, – проворчала Полина.
– Не хочешь мяса, ешь капусту, – сказала Алина. Она знала, что сказать. Более всего на свете Никита не любил тушеную капусту и лук в супе.
– Ладно, давайте котлету, – надулся Никита и неохотно взялся за вилку.
А Елена Владимировна попыталась перевести разговор в другое русло.
– Светлана, – посмотрела она на соседку, – может, тебе на самого директора выйти? Он небось и не знает, по какой причине Татьяну уволили!
Светлана вздохнула и печально улыбнулась:
– Что ж мне, под колеса его машины бросаться или возле дома караулить? Так его охрана мигом меня под зад коленкой. Даже пытаться не стоит.
– До него, как до неба, не добраться. – Ольга покачала головой. – Я сколько раз пыталась к нему на прием записаться по поводу своей школы, может, и помог бы, но бесполезно! Эта крыса Маргарита всех еще на дальних подступах отсеивает. Дескать, ему не до наших проблем. Оне там все поверху летают, завод возрождают.
– И я о том же, – махнула рукой Светлана. – Можно подумать, он станет заниматься какой-то домработницей. Одну выгнали, вторую найдут. Для них это не проблема.
– А почему он не женится? – вклинилась в разговор Лида.
Ольга с недоумением посмотрела на нее и расхохоталась:
– Лида, а может, ты попробуешь клинья к нему подбить? А что? Очень хорошее решение проблемы!
– Нужен он мне, – фыркнула Лида. – Старый, вредный и заносчивый.
– А по мне так в самый раз! – мечтательно закатила глаза Ольга. – Уж я бы показала ему большой секс в нашем небольшом городе.
– Оля! – осуждающе посмотрела на нее Елена Владимировна и перевела взгляд на Лиду: – Сходила бы ты с ребятами прогуляться. Что вам до взрослых разговоров?
– У меня уроки, – быстро сказала Полина. – Завтра контрольная по английскому языку, не хочу с первого дня опозориться.
– А мы без тебя пойдем, с Лидой! – обрадовались близнецы. – Она нам лошадок покажет!
– Каких еще лошадок? – удивилась Алина. – Вы что, лошадок не видели?
– Я их на ипподром свожу, – слегка сконфузилась Лида и бросила быстрый взгляд на Елену Владимировну. – Можно? Егор их покатать согласился.
– Так бы сразу и сказала, что Егор, – притворно-сердито проговорила тетушка. – Соскучилась уже. Сколько не виделись, день или два?
– Тетя Лена, – покраснела Лида, – скажете тоже. У меня тренировка через полчаса…
– Вот придумала, – Елена Владимировна перевела взгляд на Алину. – На лошадей ее потянуло. То в колледже допоздна, а чуть минута свободная, на ипподром свой мчится.
– Ничего, это дело полезное, – подала голос Светлана. – Кони – они светлые, чистые, хорошего человека лучше нас различают.
– Иди, Лида! – кивнула Алина. – Только смотри, чтобы эти хулиганы под копыта не попали.
– Не попадем! – дружно поклялись близнецы и преданно посмотрели на Лиду. – Мы тебя слушаться будем! Честное-пречестное слово!
Через четверть часа, когда стихли шум и возня в прихожей, Алина и Ольга, оставив Елену Владимировну и Светлану допивать чай с пирогом, поднялись на второй этаж.
– Присаживайся, подруга, – сказала Алина, опускаясь на диван в гостиной, и хлопнула ладонью рядом с собой. – Можно спокойно поболтать.
– Можно, – улыбнулась Ольга и достала пачку сигарет. – Закурим? И ты мне расскажешь, что у тебя приключилось, почему ты, в конце концов, оказалась в Староковровске?
