Ирина Мельникова
Нянька для олигарха
Глава 3
Глубокий ров отделял железнодорожную насыпь от дороги. На дне его стояла вода, метра в полтора шириной, и это препятствие невозможно было преодолеть в прыжке. Противоположный склон рва был не менее крутым, но в отличие от насыпи – глинистым и скользким. Надежда бежала по насыпи вдоль поезда, высматривая, где можно удобнее перебраться на другую сторону. Одновременно она не выпускала из поля зрения трех телохранителей, которые сопровождали высокого молодого человека в белых брюках и тенниске. Они быстро шли к переезду, до которого оставалось метров сто, не больше. И тут Надежда столкнулась с проводницей. Та бежала навстречу ей от головы поезда и орала не своим голосом:
– Назад! Назад! В вагон! Кретинка! Куда прешь?
Надежда на ходу оттолкнула ее с дороги и тут увидела, что противоположный склон понизился, а на дне рва нет воды. Она скатилась по насыпи, хватаясь за кустики какой-то травы, вскарабкалась наверх и выскочила на дорогу прямо перед мужчиной в белых брюках. И тут же поняла, как опрометчиво поступила.
Реакция телохранителей была мгновенной. Она успела заметить лишь удивленное лицо молодого человека, вблизи он еще больше смахивал на Меньшикова, вытаращенные глаза его охранников и тут же оказалась вниз лицом на грязной траве обочины. Руки ей заломили за спину, и кто-то не слишком вежливо принялся обыскивать ее, задирая рубаху и лапая ее за бедра. Она негодующе брыкнула ногой, когда с нее попытались стянуть кроссовки, и, подняв лицо, сердито прокричала:
– Идиоты! Нет у меня оружия!
– А это мы еще посмотрим, – сказал кто-то над ее головой. Ее бесцеремонно перевернули на спину. – Может, оно у тебя в белье!
– Я тебе покажу в белье! – процедила она сквозь зубы. И велела мордовороту с пистолетом в руке, ствол которого недвусмысленно уставился ей в голову: – Убери пушку! – И, сев, огляделась по сторонам.
Молодой человек в белых брюках стоял чуть поодаль и с любопытством наблюдал за происходящим. Да, он действительно был очень похож на Евгения, но она-то хороша, как могло ей взбрести в голову, что этот человек – ее потерянная любовь? За эти два с лишним десятка лет он ведь изменился, тем более что был старше ее на три года. Значит, сейчас ему около пятидесяти, а этому красавцу едва ли больше тридцати…
Телохранители продолжали держать ее под прицелом. И когда она потянулась к нагрудному карману рубахи, чтобы достать удостоверение, один из стражей в черном перехватил ее руку.
– А ну-ка, что там у тебя?
– Граната! – язвительно бросила Надежда и оттолкнула его руку. – За пазухой у девок своих ищи. – Она достала удостоверение и протянула его охраннику и, не дожидаясь помощи, поднялась на ноги.
Охранник глубокомысленно и долго изучал ее удостоверение, затем, передавая его человеку в белом, весело хмыкнул:
– Ну, дает? Пенсионер МВД. Ментура, что ли?
– Сотрудник милиции! – хмуро посмотрела на него Надежда и, нагнувшись, принялась отряхивать испачканные джинсы. Затем снова выпрямилась и сухо уточнила: – Вернее, бывший сотрудник милиции! А точнее, полковник в отставке, начальник уголовного розыска, тоже, естественно, бывший.
– Что ж тогда, как коза, через ров сигала? – поинтересовался второй охранник. – Мы ж видели, как ты с поезда спрыгнула.
– Обозналась, – сказала она и посмотрела на молодого человека с ее удостоверением в руках. – Простите, я вас приняла за человека, которого знала лет тридцать назад. Одного не учла, что он не может оставаться вечно молодым.
– Сожалею, – сказал он. – Возвращайтесь к поезду, а то, кажется, это чучело сейчас окочурится от рева. – И он кивнул куда-то за ее спину.
Только теперь Надежда вспомнила о поезде и оглянулась. Проводница стояла на подножке, отчаянно жестикулировала и, кажется, вправду, что-то кричала, но ветер относил ее крики в сторону. Чтобы добежать до своего вагона, Надежде надо было миновать не меньше семи вагонов, и она поразилась, как быстро пролетела это расстояние. Но назад добираться будет сложнее, потому что у нее исчез тот душевный порыв, который она испытала при виде молодого человека. Как глупо все получилось! Абсолютно по-детски! Вспомнила свои семнадцать лет, идиотка!
Она бросила быстрый взгляд по сторонам. За происшествием на дороге наблюдала масса людей: и пассажиры поезда, и те, кто застрял в пробке перед переездом. Ни разу в жизни она не попадала в столь нелепую ситуацию. Ее как последнюю дуреху уложили лицом в землю, да еще обыскали на виду у прорвы зевак… Расспросов теперь не оберешься, а еще придется выяснять отношения с этой чертовой проводницей…
Надежда вздохнула и посмотрела на переезд. Грузовик уже стянули с рельсов, но на семафоре горел красный свет, а возле головного вагона толпились несколько человек в железнодорожной форме и сотрудники ГИБДД. Что ж, она вполне успеет добраться до своего вагона. Еще она заметила, что дорожное полотно несколько понижалось к головному вагону, там будет легче перебраться на другую сторону.
– Извините! – она кисло улыбнулась молодому двойнику Жени Меньшикова, приняла из его рук удостоверение и убрала его в нагрудный карман. А в следующий момент увидела двух мотоциклистов с пассажирами на задних сиденьях. С ревом они вылетели из-за крохотного леска напротив переезда и на дикой скорости рванули в сторону скопления машин, но не по трассе, а по расположенной параллельно проселочной дороге. Все четверо были одеты в одинаковые черные куртки и блестящие головные шлемы с опущенными забралами. Облако мелкой, как порох, пыли скрывало их с головой. Но даже в этом мареве, сизом от выхлопных газов и взвешенной пыли, Надежда разглядела…
Она подскочила к «Меньшикову» и с криком «Ложись!» оттолкнула его в сторону. То ли от ее толчка, то ли реакция у парня была хорошая, но он вмиг оказался на земле. Охранник не успел ничего понять. Надежда выбила пистолет из его рук, подхватила оружие и выстрелила в первого мотоциклиста в тот самый миг, когда его напарник выхватил из-за пазухи пистолет-пулемет.
Ее пуля попала точно в грудь мотоциклиста. Он выпустил руль, нелепо взмахнул руками и повалился на седока за своей спиной. Тот перехватил руль, но успел при этом нажать на спусковой крючок. Только пули ушли в небо, а сам мотоцикл пошел юзом, упал набок, и его закрутило по дороге. Поднимая тучи пыли, он скатился на обочину. А на самой дороге остались лежать неподвижно два тела.
Второй мотоциклист, резко затормозив, заложил крутой вираж влево и, чуть не потеряв при этом седока, ушел в поле, засеянное овсом, но через сотню метров забуксовал. Черные комья земли летели из-под его колес. И бандиты, даже не заглушив мотор, бросили мотоцикл и ринулись к ближнему лесу.
– В джип! В джип давай! – крикнула Надежда и, не вернув охраннику пистолет, бросилась к одному из джипов, который уже мчался навстречу.
Она вскочила в салон внедорожника и приказала водителю:
– Вперед! Вон за теми ублюдками!
Она показала в сторону двух убегающих по полю людей в кожаных куртках, которые они пытались снять на ходу. От шлемов они освободились тотчас, как расстались с мотоциклом.
Джип резво перевалил насыпь и помчался по полю, оставляя заметную колею, особенно черную на фоне ярко-зеленых посевов. Но это Надежда разглядит после. Сейчас она видела только спины мчащихся во весь опор бандитов. Тут она заметила второй и третий джипы, которые нагнали их, и, приоткрыв дверцу, закричала:
– В клещи! В клещи берем! Стрелять только по ногам!
Ее послушались. Один из джипов пристроился сзади беглецов. Второй стал обходить их справа. За рулем этой машины Надежда заметила парня в белом. Ее же машина предприняла обходной маневр слева. Беглецы заметались и несколько раз полоснули короткими очередями по машинам. Пули противно взвизгнули, ударившись о корпус.
– Держи меня! – крикнула Надежда водителю, тому самому охраннику, у которого отобрала пистолет. Он молча облапил ее правой рукой, а левой продолжал крутить баранку. Теперь Надежду меньше мотало по сиденью, и она могла более тщательно прицелиться. Она так и сделала. И высунувшись в окно, прокричала: – Бросай! Бросай оружие! Стреляю на поражение! – В ответ раздалась автоматная очередь, и пули прошили боковое стекло салона рядом с ней. Чудом только они не задели ее и водителя.
Но Надежда вновь высунулась наружу и выстрелила в ответ четыре раза. Затем сделала паузу и снова выкрикнула:
– Сопротивление бесполезно! Бросай оружие!
В ответ не стреляли. И Надежда, не дожидаясь, когда джип затормозит окончательно, выскочила наружу.
Оба бандита сидели на земле, зажимая руками раны на ногах. Автоматы их валялись на расстоянии вытянутой руки. При виде устремленного на них пистолета они подняли перепачканные в грязи и крови руки вверх. Первого бандита Надежда рывком уложила лицом в пашню, вторым занялись охранники из подоспевших джипов.
Она присела на подножку одного из них и вытерла лицо тыльной стороной ладони, забыв, что до сих пор сжимает в ней пистолет.
– Эй! Отдай ствол! – к ней подошел охранник и протянул руку за оружием. Она молча ткнула пистолет ему в ладонь и поднялась на ноги.
– Стрелков ко мне! – приказала она так, как всегда умела это делать. Сухо и резко, не давая ни мгновения на раздумья.
– Сейчас! – Охранник на мгновение вытянул руки по швам и ринулся к своим коллегам, которые тащили связанных бандитов к соседнему джипу, возле которого стоял парень в прежде белых, а теперь до невозможности грязных брюках. В руках у него был пистолет, а на лбу вспухла приличная ссадина.
Надежда быстро пошла в его сторону.
– Башку перевяжи! – сказала она сердито. – И этим отморозкам тоже раны перевяжите. Сдохнут от потери крови, потом беды не оберешься!
Молодой человек как-то странно посмотрел на нее и приказал подбежавшему к ним охраннику, без пиджака, с расстегнутой оперативной кобурой:
– Перевяжите этих сволочей, а потом отдайте даме на забаву!
– По очереди! – уточнила Надежда.
– Но… – выпучил глаза охранник. – Мы их сами прижмем!
– Никаких сами! – отрезала Надежда. – Прав у тебя нет их колоть! А у меня лицензия частного детектива. Имею право допросить по горячим следам. А то потом споются!
– Понял! – кивнул головой охранник и все же посмотрел на хозяина.
– Ладно, чего там! Валяй! – сказал тот и неожиданно улыбнулся Надежде. – А ты ничего, тетка! Молодец! Живо срубила, что к чему!
– Я тебе не тетка, а ты мне – не племянник! – сухо сказала Надежда. – Лучше бумагу найди и ручку!
Молодой человек ухмыльнулся, потянулся в салон джипа и достал кожаную папку. Открыл ее и передал ей стопку бумаг.
Надежда с недоумением посмотрела сначала на листки, затем на него.
– Так это ж документы?
– Ничего, пиши с обратной стороны.
– Но их наверняка придется передать в прокуратуру.
– А пусть читают, – отмахнулся молодой человек. – Абсолютно идиотский доклад. Теперь он никому не нужен, на совещание я все равно опоздал.
– Ну, смотри, – она подумала, что слишком быстро перешла с этим молодчиком на «ты». Впрочем, определение «молодчик» не слишком к нему подходило. Но она не любила наглых молодых парней, тем более никогда бы не позволила им «тыкать». Но здесь был особый случай. Этого парня чуть было не пристрелили на ее глазах, к тому же он очень походил на Меньшикова, и это в некоторой степени его оправдывало.
– Будешь допрашивать? – справился у нее молодой человек.
– Нет, это дело следователя, я только уточню некоторые моменты, пока они не пришли в себя, – ответила она так, что у собеседника пропадало всякое желание задавать ей вопросы.
Молодой человек понял, что от него требуется свои вопросы держать при себе, и не стал стучать себя в грудь, как это бывает с людьми, свято уверовавшими в свое особое предназначение. Теперь она знала, что молодого двойника Меньшикова зовут Андреем, – так к нему обращались охранники, и она удивилась панибратству, царившему в этой непонятной для нее компании. При том, что телохранители явно побаивались своего шефа, но на крутых бандитов не тянули, хотя в какой-то момент у Надежды закралось подозрение: уж не встряла ли она в разборки местных криминальных группировок.
Когда первого бандита буквально бросили к ее ногам, Надежда мрачно приказала:
– Всем отойти на десять метров!
– А мне-то можно? – ее «крестник» скептически усмехнулся.
– Тебе тоже нельзя! – ответила Надежда и обвела взглядом продолжавших толпиться вокруг парней. – Я сказала отойти! Мне надо допросить преступника.
– А кто ты такая? – вылупил на нее глаза охранник, тот самый, кому она честь по чести вернула его оружие.
Она не успела ответить. «Крестник» поднял руку.
– Ша! Кому сказал! Тет… – он покосился на Надежду. – Эта женщина кое-что умеет, заметили, бездельники? И гораздо больше и лучше, чем некоторые!
Парни нехотя, ворча и без конца оглядываясь, направились к джипам и расположились кто в салонах, кто прямо в овсах.
Надежда с сожалением посмотрела на истерзанное колесами поле и покачала головой.
Андрей перехватил ее взгляд.
– Не боись! Все убытки возместим, да еще от себя тракторок или комбайн подброшу!
Надежда смерила его презрительным взглядом и сказала:
– Кому-то надо повторять дважды? Мне нужно допросить преступника!
– А мне надо знать, кто меня заказал!
– На суде узнаешь! – произнесла она устало и вдруг, сузив глаза, прошипела яростно: – А ну вали отсюда! А то не посмотрю, что вокруг подчиненные!
– А что? Опять мордой в землю? – спросил он с вызовом. – Смотри, какую память оставила! – И он ткнул пальцем в ссадину.
– Ничего, до свадьбы заживет, – сказала она и спокойно посмотрела на него. – Я жду!
– Ладно, – сдался Андрей, – вижу, решила прославиться? Только напрасно все! Не расколешь ты их! Отдай лучше парням!
– Тогда придется возбуждать в два раза больше уголовных дел, причем по нескольким статьям! Разъяснить, по каким?
– Это мои дела! – буркнул сердито Андрей.
– Свои дела решай без меня, но сейчас, на твое счастье, здесь оказалась я, поэтому тебя и твоих орлов посадят за решетку чуть позже, – сухо заметила Надежда вслед молодому наглецу и повернулась к бандиту. Тот сидел, привалившись к колесу джипа, прикрыв глаза. Из-под век виднелись тонкие полоски белков.
– Будем говорить? – Надежда присела рядом с бандитом на корточки. Руки неудавшегося киллера были стянуты за спиной ремнем, и она не опасалась нападения.
Тот приоткрыл глаза, смерил ее равнодушным взглядом и, скривившись, сплюнул вбок. Затем вновь закрыл глаза.
– Требую адвоката, – сказал он лениво. – Давай мне адвоката!
– А я для тебя и адвокат, и прокурор в одном лице, – весело сказала Надежда и выпрямилась. Сверху вниз посмотрела на преступника. – Что ж, будем сидеть здесь, пока не станешь отвечать на мои вопросы. Только запомни, не сделаем через час противостолбнячную сыворотку, небо в копейку покажется. Будет так тебя ломать и крутить, дыба детской забавой покажется.
– Все равно в камере пришьют… – проговорил угрюмо бандит, кадык его судорожно дернулся.
– И кто ж тебе такое сказал? – учтиво справилась Надежда. – Или сам по таким делам мастак?
– Всяко бывало, – буркнул бандит и попросил: – Дай сигаретку!
– Будет тебе и сигаретка, и вода! – сказала она, заметив, как снова дернулся его кадык. – Небось горло дерет, голова кружится!
– Фашистка! – скривился бандит. – Гитлерша!
– Слава богу, грамотный! – восхитилась Надежда. – Выходит, договоримся.
– Ни о чем мы не договоримся!
– А ты не зарекайся! – Надежда пристроила на коленку папку с бумагами. – Начинай работать! Чем быстрее все расскажешь, тем лучше для тебя…
Через полчаса или чуть раньше к джипам подрулили два милицейских «жигуля» с мигалками. Приехали следователь прокуратуры и оперативно-следственная группа. Всех сразу взяли в оборот, записывали показания, брали объяснения. К ней попытались привязаться, потребовали показать пенсионное удостоверение, затем долго разглядывали его. Можно подумать, кому-то надо подделывать корочки ветерана МВД. Лучше идут удостоверения действующих сотрудников. Но свой сарказм Надежда озвучивать не стала. Тем более ее попросили предъявить лицензию частного детектива, и только тогда она пришла в себя. Лицензии у нее при себе не было. Откуда взяться этой лицензии?..
Надежда мысленно ахнула и едва сдержалась, чтобы не выругаться вслух. Черт побери! Поезд! Она посмотрела на часы! Вот уже час или чуть меньше, как он прибыл в Белогорск! В вагоне остались ее вещи, сумочка, деньги… Она беспомощно огляделась по сторонам. Что делать? И поймала взгляд Андрея. Он стоял в паре шагов и, заложив руки в карманы брюк, с интересом наблюдал, как оперативники треплют ей нервы. Впрочем, она их действия воспринимала вполне адекватно. Сама бы крепко ухватила за жабры странную бабенку без документов…
Рядом с Андреем стоял какой-то толстый мужик в промокшей от пота рубахе и что-то оживленно говорил ему. Но ее «крестник», заметив взгляд Надежды, решительно отвел его рукой в сторону и направился быстрым шагом к майору, старшему во всей этой компании.
– Ладно, Семеныч, отпусти ее! Это мой человек! – Он приобнял Надежду за плечи. – Пошли! Сейчас отъезжаем!
– Но я пришлю вам повестку… – озадаченно проводил ее взглядом майор, но противиться, что ее умыкнули у него из-под носа, не стал.
– Мой поезд ушел, – Надежда расстроенно посмотрела на Андрея. – Там все: одежда, деньги, документы…
– Ерунда, найдем! – расплылся в улыбке ее спутник. – А не найдем, купим новое!
– Знаешь, мне не до шуток! – она сердито дернула плечом, сбрасывая его руку. – Что уцепился? Я тебе не подружка! Я тебе в матери гожусь!
– Ишь ты, матушка! – он окинул ее взглядом. – Местами еще за девочку сойдешь, если умыть и приодеть, конечно!
– Нахал! – сказала она устало. – Разговариваешь с пожилой теткой, как с ровней!
– Ладно, пожилая тетка, ты меня уже достала! – рассмеялся во весь голос Андрей. – Ты еще не знаешь, с кем имеешь дело! Я тут вместо олигарха!
– Вместо олигарха? – Надежда остановилась. – А почему вместо? Куда настоящего подевали?
– А потому вместо, что я еще не сросся с местной властью, – почти скаламбурил Андрей. – Но непременно срастусь, в следующие выборы мои люди хорошо поработают, гадом буду, если не срастусь! А можно жениться на подходящей телке…
– Я тебя умоляю! – Надежда забыла об усталости. Странно, парень ей был приятен, пусть и хвастлив изрядно, но обаятелен, паразит. – Олигарх! – она покачала головой и рассмеялась. – Заяц-хвастун ты, а не олигарх! Зеленый больно! Знаешь хотя бы, что это слово означает?
– Знаю! Но это я тебе позже объясню. – Он посмотрел на часы и вдруг взмахнул рукой, как отрубил. – Все! Кончай базар! Поехали!
– Куда? Зачем?
– В Белогорск! Куда же еще! – подмигнул ей спасенный «олигарх». – Твое барахло искать! Надеюсь, что стащить его не посмеют!
Глава 4
– И что? Ты узнала, кто меня заказал? – спросил Андрей, когда вся его кавалькада двинулась с места.
Он сам сел за руль внедорожника, так что в машине они с Надеждой оказались вдвоем. Машины охраны шли одна впереди, другая позади, причем автомобили все время менялись местами. Подобные маневры навели Надежду на мысль, что ее «крестник» серьезно озабочен проблемами собственной безопасности. И еще до того, как он задал этот вопрос, Надежда поняла, что приглашение проехаться в машине на пару с ним, без свидетелей, вызвано единственно страстным желанием выведать, что она успела узнать у несостоявшегося киллера.
Впрочем, напрасно он суетился. Ее желания в этом плане не совпадали с его жаждой познания. Она не слишком переживала, что всю дорогу ей будут докучать вопросами, возможно, угрожать, – Надежда знала, как противостоять соблазнам, даже если они явятся в образе толстой пачки купюр. И жалела не о том, что согласилась на предложение Андрея доставить ее без проблем в Белогорск. Ее почему-то беспокоило, что она не сумела допросить второго соискателя на сто пятую, часть 2, статью Уголовного кодекса с весьма неприятными пунктами «ж» и «з»: «Убийство, совершенное группой лиц по предварительному сговору; из корыстных побуждений или по найму».
И хотя Надежда успела поговорить со следователем прокуратуры и доложить кое-какие свои соображения, но делиться этими мыслями и подозрениями с Андреем не собиралась. Равно как не открыла глаза приехавшим стражам порядка на некоторые обстоятельства. Она пока не знала, зачем они ей понадобятся, но на всякий случай решила приберечь их на будущее.
Возможно, Надежда схитрила по той причине, что не до конца еще уяснила, правильно ли она поступила, ввязавшись в местные разборки. Для нее не имело значения, бахвалится Андрей или действительно имеет какой-то вес в регионе. Его доходы тоже интересовали Надежду мало, точно так же, как род его занятий и личные проблемы. Но что-то ей подсказывало, что в недалеком будущем, если уже не в настоящем, проблем у него появится выше крыши.
Авария на переезде… Надежда не сомневалась, что она была подстроена. В нужном месте, в нужный час… Два киллера с автоматами на мощных скоростных мотоциклах. Кто-то изрядно раскошелился, чтобы расправиться с милым мальчиком Андрюшей и очень сильно рисковал, чтобы убрать обычного предпринимателя.
Конечно, многое объяснялось, если Андрей не простой предприниматель, а местный криминальный лидер, который перешел дорогу своему конкуренту в каком-либо нелегальном промысле. Хотя незаконным бизнесом занимаются не только криминальные лидеры, а зачастую на первый взгляд очень даже законопослушные граждане. Об этом Надежда тоже знала не понаслышке. Но Андрей внешне не смахивал ни на того, ни на другого. Она не могла ошибиться. Глаза у него были по-детски чистыми и ясными, это невозможно изобразить и отработать даже годами тренировок! А еще улыбка! Открытая, на все тридцать два зуба! Так люди с нечистой совестью не улыбаются…
И все-таки его заказали… Надежда знала это абсолютно точно! Одного только понять не могла, зачем ей понадобилось ломать голову над абсолютно ненужной ей информацией? Что ей с того, есть ли проблемы у этого парня, нет ли? А может, ее просто повело не в ту сторону по той причине, что он изрядно смахивает на Меньшикова? Хотя как сказать! Вот если бы сравнить по фотографии… Она машинально потянулась за сумочкой и чертыхнулась про себя… Опять забыла, что сумка осталась в поезде…
Она бросила быстрый взгляд на Андрея. И все же, кто он на самом деле? Для олигарха мелковат вроде? Впрочем, кто их знает, этих олигархов? Посмотришь на фотографию, юнец юнцом, а уже миллиардами ворочает, миллионные сделки прокручивает… Надежда успела отметить для себя кое-какие детали: милиционеры и представитель прокуратуры разговаривали с Андреем без подобострастия, но с должным почтением. Значит, не столь велика фигура, как он сам об этом заявляет. Возможно, не приобрел еще должного влияния – наверно, из тех мотыльков, что очень быстро сколачивают приличное состояние и столь же быстро сгорают.
Андрей заметил ее взгляд и повысил голос:
– Ты что, не слышишь? Чего задумалась? Или спишь? А то смотри, высажу по дороге! Как добираться до Белогорска будешь?
– «Будете»! – Надежда отвернулась и принялась смотреть в боковое окно. – А еще: «задумались» и «смотрите»! Надеюсь, я понятно объяснила?
Андрей с подозрением уставился на Надежду.
– Что я такого сказал? У меня мужики от радости задыхаются, когда я им «ты» говорю.
– Я не задыхаюсь, – ответила Надежда. – У меня свои принципы. И я не люблю, когда незнакомые люди с ходу обращаются ко мне на «ты».
– Что ж ты сама тогда «тыкаешь»? – справился Андрей. – Вон губернатор и то на «вы» меня величает. – И вдруг, как-то по-ребячьи виновато улыбнувшись, почти умоляюще попросил: – Да чего там, прости, если обидел. Но ты тетка… – и, заметив ее угрожающий взгляд, быстро поправился, – женщина то есть, молодая, красивая… Тебя приодеть, так за первый сорт сойдешь…
– Спасибо за молодую и красивую, – насмешливо посмотрела на него Надежда, – а за первый сорт и вовсе поклон до земли. Но, скажи честно, тебя кто-нибудь учил деликатности? Говорил, как надо вести себя с женщинами, которые гораздо старше тебя по возрасту?
– Знаешь, – Андрей весело подмигнул ей, – я как-то с теми, что помладше, больше общаюсь, а в конторе у меня только мужики. Бабам своих дел я не доверяю. С ними в сауне классно перепихнуться, в кабаке посидеть, ну и под одеялом, конечно, покувыркаться. А лучше вовсе без одеяла… – Он расхохотался и снова подмигнул ей. – Они любят, когда их не деликатно так, не тактично…
– Дурак ты, – Надежда поморщилась, – и язык у тебя без костей. Смутить меня хочешь? Так я, милый мой, столько грязи на своем веку навидалась, десяти экскаваторов не хватит, чтобы вычерпать. А ты еще на свете не жил, ни черта не видел, а мелешь бог знает что и рад до безумия. На твоем месте я бы помолчала и поразмышляла, почему так случилось: грузовик на переезде застрял, и киллеры появились. Причем на мотоциклах…
– Ты полагаешь, переезд заблокировали специально?
«Опять „ты“?»– подумала Надежда. Похоже, все ее нравоучения пропали даром. К тому же ей расхотелось читать ему нотации. Если человека не воспитали в детстве, вряд ли его теперь исправишь. К тому же все ей страшно надоело, она устала и желала одного – скорее доехать до Белогорска. Там будет легче. Она доберется до управления уголовного розыска и найдет, что и как объяснить коллегам. А на помощь этого желторотого нахала она совсем не рассчитывает. Самонадеянный бахвал! Проку от него, как от козла молока!
Надежда не слишком дружелюбно посмотрела на Андрея. Крепкие ладони его свободно лежали на рулевом колесе. Андрей вел машину подчеркнуто небрежно, но взгляды, которые он изредка бросал на свою пассажирку, подтверждали: он очень заинтересован в ее ответе.
Заметив, что Надежда смотрит на него, Андрей подобрался. Теперь улыбка окончательно сошла с его лица, и он требовательно переспросил:
– Специально? Да или нет?
– Я ничего не могу тебе сказать, – нахмурилась Надежда. – Тайны следствия, понимаешь? Одно скажу, все материалы я передала следователю прокуратуры. Они возбудят уголовное дело. Но не думаю, что они поделятся с тобой информацией. У тебя же на лбу написано, бросишься счеты сводить.
– Я не бандит, – произнес сквозь зубы Андрей. – И не хочешь говорить, не говори! Я и так почти знаю, кто меня заказал. Только доказательства в «воронке» увезли. Но я докопаюсь! – Он стукнул кулаком по рулевому колесу и снова посмотрел на нее. – Пойми, время уходит. Мне нужно, чтобы ты подтвердила. Мои орлы… – Он выругался. – Ладно, это к делу не относится. Но я могу тебе заплатить. Ты таких денег сроду не видала. Сколько хочешь? В долларах, в евро… Пойми, мне во как надо! – И он провел ребром ладони по горлу. – У нас ведь так, кто кого опередит! Или он, или я…
– Чем ты занимаешься? Горючкой или металлом? – спросила Надежда.
– Думаешь, с Ходорковским в одной машине едешь? Или с Абрамовичем? Похож, что ли?
– Я серьезно!
– И я серьезно! Лесом я занимаюсь. Лесозаготовки, обработка древесины, целлюлоза, гофротара… «Сайбириан Палп Энтерпрайзес» … Слышала небось?
– Нет! – пожала плечами Надежда. – От леса мои интересы были далеки. Разве труп какой обнаружат в буераке… А так по грибы недосуг было съездить. Вот на лыжах покататься иногда вырывалась, да еще группу «Лесоповал» люблю слушать!
– Да! – покачал головой и усмехнулся Андрей. – Очень узкий специалист!
– А почему у твоей компании английское название? Выпендреж? – спросила Надежда.
– Нет, поначалу у нас партнерами англичане были и австрияки, но мы их вытеснили, а то они слишком вольно себя повели… Диктовать вздумали…
– Так ты единственный владелец?
– Нет, я председатель совета директоров, нашей компании принадлежит контрольный пакет акций, а остальные – так… Блошки… Но скажу тебе, очень кусливые блошки… – Он вздохнул. – Тебе не понять. В лесной промышленности долгое время было спокойно, никаких громких разборок, дикой конкуренции, мы умели договариваться полюбовно и с акционерами, и с конкурентами, и с западными инвесторами.
– А сейчас что изменилось?
– Многое! – ответил Андрей односложно. И с нетерпением в голосе переспросил: – Так как же? Скажешь или нет?
– Прости, но я не люблю повторяться! – сказала Надежда сухо. – И не советую предлагать мне деньги. Могу рассердиться!
– Ишь ты, неподкупная! – скривился Андрей. – Можно подумать, ни разу в жизни денег не брала?
– Как не брала? Брала! У государства. Двадцатого числа каждого месяца. Немного выходило, но зато спала спокойно, – она усмехнулась. – Тебе это неизвестно?
– Почему же, известно! Я, кстати, политехникум закончил. Автоматизация и механизация лесоразработок. Технологом в леспромхозе работал. Правда, деньги тогда через пень колоду платили. Раз в полгода, а то и реже. Развалили леспромхозы, растащили…
– А ты их прибрал к рукам?
– Хочешь сказать, что захапал? Не-ет! У меня все по-честному. Вовремя скупил акции у работяг. Десяток за бутылку водки шли. Такса такая…
– И это ты называешь «по-честному»?
– А что? Не я, так другой бы подсуетился. Я хоть за наличку покупал, а кое-кто и впрямь за бутылку бодяги. И я ведь не перепродавал, как некоторые. Я ведь из дерьма эти лесхозы поднимал. И в грязь, и в снег все лесосеки объезжал, и не в этом джипе, а на драндулете, что в народе «козлом» прозвали… Смотри, – он оторвал правую руку от руля и протянул ее Надежде, – видишь, мозоли? Сам за бензопилу брался и сучья рубил, когда работяги в загул уходили… Привыкли они в советские времена – норма, план… А у меня свой план: работаем до тех пор, пока весь лес по договору не отгрузим. С японцами работал, с китайцами. А они ребята ушлые, даже опилки подбирали. А потом подумал, что ж я, совсем сдурел, желтопузым по дешевке лес отдаю, столько на этом теряю. А отходы так и вовсе за бесценок шли. Закупил оборудование, то да се… Теперь у меня все в дело пошло, и навар, естественно, появился…
– Понятно! – протянула Надежда. – Капиталист, выходит?
– И что из того? Я хоть и капиталист, а против народа не иду. У меня работяги зубами и всеми конечностями за место держатся. Деньги я плачу хорошие, но насчет пьянки – ни-ни!
– И что же? Как я понимаю, у тебя теперь не один леспромхоз?
– Стал бы я сыр-бор городить из-за одного! – самодовольно ухмыльнулся Андрей. – Их у меня только по России несколько десятков. Сейчас вот в Казахстан вошли. У них дела хуже, чем у нас, были. Сейчас развиваемся помаленьку. Целлюлозой занимаемся, бумагой, картонной упаковкой. Недавно фабрику купили по производству гофротары. Два года стояла, у меня заработала.
– Сколько тебе лет?
– Двадцать девять, – усмехнулся Андрей. – Что, маловато для олигарха?
– Не в том дело, – улыбнулась в ответ Надежда. – Само слово не люблю! И к месту, и не к месту, во всех газетах, по телевизору…
